***
Себастьен взялся за дело основательно и всерьёз. Если утром и днём он заваливал Витторию едой на выбор, то к вечеру сажал её в специально им же сооружённое кресло: оно было широким, мягким и удобным, но с вшитыми в него нарочито толстыми верёвками, которыми он обвязывал её под почти несуществующую и абсолютно плоскую грудь, а затем кормил, не оставляя выбора - разве что в разнообразии блюд. Виттории то и дело приходилось ставить рекорды по количеству в той или иной категории. Перед тем, как отпустить её в постель, Себастьен давал ей выпить не меньше пол-литра сладкого йогурта, шоколадного молока или ещё чего-то в таком духе.***
Через две недели у Монако едва вырисовался мааааленький полукруглый животик к концу вечера, пусть даже и набитый как барабан, прежде чем она говорила, что больше не может, и ей до ужаса надоели всякие йогурты. А вот Швейцарии надоело, что дело почти не двигается. Поэтому он на все жалобы без разговоров достал литровую бутылку колы и крепко держал Витторию за подбородок, пока не выпьет всё до конца, раз уж ей так надоели молочные коктейли. Монако сначала пила довольно жадно - казалось бы, простую колу! - а она её не пила уже сто лет, кажется, но потом всё медленнее, отдышиваясь, маленькими глоточками. С огромным трудом она осилила бутылку за полчаса. Пару минут переводила дыхание, а потом глянула вниз - и с ужасом обнаружила, что её любимый плоский животик вдруг стал похож на продолговатую вертикальную дыньку. - Так-то лучше, - усмехнулся Себастьен и небрежно потрепал эту "дыньку". Монако, не успевшая закрыть рот от удивления, кошмарно громко, утробно рыгнула - и тут же заалела от стыда. Воспитанные девушки себе такого не позволяют! - Вот и умничка, - похвалил Швейцария, потрепав снова по уже чуть уменьшившемуся животику. Виттория взглянула на него почти несчастно. - Йогурта? - ухмыльнулся Швейцария, и она, подумал, кивнула со вздохом.***
- Ну как? - Виттория снова сняла одежду, вопросительно глядя на Себастьена. Швейцария основательно осмотрел её, обвёл ладонями маленькие сисечки, набухшие и ставше похожими на небольшие яблочки с пупками сосков по центру, затем плавный чашевидный бархатистый животик, мягкими линиями расходившийся ближе к паху, заметный в профиль. - Так уже гораздо лучше, - Себастьен погладил по животику, по слегка округлевшей попе и особо со вкусом помял такие маленькие, но хотя бы ставшие заметными сисечки. Монако сладко вздохнула, и соски у неё напряглись. - Но можно и побольше. Хотя бы до третьего размера, - с некоторым скептицизмом и неверием добавил он. - Сомневаешься, что достигну? - удивилась Виттория и вздёрнула подбородок. - Будем продолжать.***
После особо сытного ужина Монако, всё ещё привязанная, слегка сползла по креслу. - Урффф. Ну, и где там моя кола? - пошутила она, шлёпнув легонько по надувшемуся мячиком животу, и примолкла, расширив глаза, когда Себастьен вытащил двухлитровую бутылку. - Ой, нееее... - Осилишь, - сурово сказал Швейцария, и Монако сглотнула. Через час она, отдуваясь откинулась, при этом движении у неё в вздувшемся арбузом животе слышно булькнуло. Она успела приставить кулачок ко рту, попытавшись скрыть отрыжку - но Себастьен вдруг перехватил её руки мягко, но уверенно и - внезапно для неё - привязал и их тоже. Не успела Виттория возмутиться, как он похлопал и потёр с нарастающим усилием по этому арбузику, и вместо возмущений она выдала несколько отрыжек, отчаянно алея щеками. После того, как Себастьен её отпустил, Монако внезапно почувствовала, что так стало легче и приятнее.***
В этот раз она сняла одежды молча. Правда, ей пришлось долго расстёгивать пуговки на свободной, клёшаной от груди блузке, и с трудом стягивать юбку-карандаш с округлого пузика. Она даже застеснялась слегка - хотя никогда не стеснялась! - снимая лифчик, поскольку груди стали больше и тяжелее, эдакими американскими огромными яблоками, разве что гораздо мягче. По центру всё так же торчали соски, но и они, казалось, стали покрупнее тех мелких горошинок. - О, вот это дело, - в голосе Швейцарии было слышно почти восхищение, он с удовольствием помял и потискал её груди, огладил крупный, хорошо выступающий арбузик животика, нырнул пальцами в дырочку пупка, примяв животик рукой. Монако чуть сглотнула, чувствуя, как подтекает у неё внизу. Швейцария как будто догадался, велев: "Ложись", - и разведя ей колени, прошёлся пальцами по влажным нижним губам. А потом с усмешкой размазал это по осевшему от горизонтальной позы животу. Монако покраснела и задышала громче. Соски набухли и торчали, и Себастьен их с удовольствием пощипал и выкрутил. - Неплохо, - в итоге выдал он, проводя пальцами по вздымающемуся мокрому животу Монако. - Но можно и побольше, - заметила она, ухмыльнувшись. - Можно, - согласился Швейцария, похлопав по пузику. Пузико голодно заурчало, и Виттория зажмурилась, покраснев от предвкушающего удовольствия. ...После трёх молочных коктейлей, парочки маффинов и огромного гамбургера пузико ей показалось невыносимо тяжёлым. Едва отдышиваясь, Виттория повернулась набок и чуть потрогала вздутый, вставший дыбом даже в позе на боку живот. Она была не уверена в существовании таких крупных арбузов... - Я это не подниму, - пожаловалась она. - Это временно, - хмыкнул Себастьен, тиская большой животик и груди. Монако застонала и сама подалась назад, округлившейся попой на его член. ...Запихнуть даже чуть спавшее пузико в юбку-карандаш, конечно, не получилось. Оно так и лежало на поясе юбки, навалившись вперёд. Монако со вздохом погладила его и чуть рыгнула. Хорошо ещё, что блузка без проблем сошлась, а её свободные полы накрыли весь чуть сплющенный арбузик животика утром. Швейцария, усмехнувшись, чуть задрал юбку сзади и вылизал ей между больших упругих половинок попы, а потом по очереди трахнул языком внутрь в оба отверстия.***
- Я похудела, - повинилась со вздохом Виттория, вернувшись, наконец, в альпийский коттедж после трёх недель конференции. Она расстегнула лёгкие тянущиеся джинсы и продемонстрировала, как много места в них стало - от обвисшей одежды её спасло только то, что они легко сжимались и растягивались. Пузико спало и стало мягким и дрябловатым, уже совсем не тем бойким тугим животиком, которым она щеголяла месяц назад. Даже в лифчике появилось немного свободного места. - Значит, будешь наказана, - пообещал Себастьен, подхватил её и отнёс наверх. Там он поставил её на четвереньки и закрепил за запястья и лодыжки. А затем натянул Виттории на голову специальную маску с ведущей к ней трубкой. - У тебя есть широкий выбор, - он продемонстрировал два десятка баллонов с разными жидкостями примерно по поллитра каждый. - Тут есть супы, коктейли, сладкое и растолчёное, всё, что хочешь. Монако жадно сглотнула. Кончик трубки перед её губами так и манил. - Хочу попробовать всё, - прерывисто выдохнула она. - Отлично, - кивнул Себастьен. - Только учти: чтобы не напачкать, придётся выпивать всё поступающее. Поставлю по небольшим дозам. Он установил нормы и запустил аппарат, дав под ладонь Монако пультик, на котором та могла выбирать, что и сколько пить. ...Через полчаса жадного гулкого заглатывания она поняла, что место заканчивается, и обернулась к сидящему позади и оглаживающему её по заднице Себастьену. - Не-а, - покачал головой тот, - ты попробовала едва ли половину, - он провёл ладонью по её потяжелевшему и напрягшемуся пузику, прилично налившемуся и заметно отвисшему. Монако застонала и принялась сосать активнее. Через минут пятнадцать она, тяжело отдышиваясь, сдалась. Её живот был огромным, его распёрло, и он округло выпирал в стороны и сильно провисал. Она долго и протяжно, с полминуты, отрыгивалась с постанываниями и икотой. - Ещё немного, - заметил Себастьен, взвесив аккуратно тяжёлое круглое пузико. - Включу твоё любимое, - и он включил её колу. Она пила медленно, гулко, с трудом - и за пятнадцать минут всё-таки освоила предложенный литр. - Умница, - Себастьен легонько похлопал по пузику, край которого отвис, наконец, так сильно, что касался простыни. Он поверх Виттории наклонился и снял с неё маску, а потом легонько колыхнул её, чтобы она тоже это прочувствовала, как трётся и скользит её огромный живот по постели. Монако заалела и застонала, чувствуя, как намокает сразу и много. Её пузо так её распирало, что она боялась пошевелиться и вздохнуть, но от этих трений было хорошо до невозможности. ...Он её долго, очень долго и аккуратно трахал, поддерживая. А потом отстегнул и аккуратно опустил. МОнако со сторон чуть повернулась, поддерживая огромный натруженный животище - боги, какие там арбузы, она чувствовала себя так, будто проглотила пляжный мяч, а потом его внутри надули.***
На следующее утро Виттория, слегка икая, разглядывала почти не сдувшийся живот. Она выглядела как беременная на последнем месяце, причём минимум двойней. Подошедший Себастьен поцеловал её в шею, потискав за крупные груди со вставшими сосочками и звонко охлопав пузико, а потом его взвесив. - Красавица, - улыбнулся он. Виттория, довольно покосившись на него, допила бутылочку колы и сладко рыгнула. В целом, она была с ним абсолютно согласна.