spectrophobia

      Они уже долго находились в Топях, но девушка не могла даже предположить, сколько на самом деле времени прошло с их приезда. Может час, а может вовсе месяц?.. Месяц, который тянется словно один большой день. День, полный кошмаров и тьмы, с тусклыми проблесками солнечного света. Компания москвичей отправилась в это путешествие с надеждой, а теперь все их надежды утонули в мерзкой, отвратительной глуши. Это место высасывало все силы, сон не давал бодрости, потому что вся жизнь здесь – и есть сон.       Происходящее не могло быть реальностью, Вера в этом уверена точно. Она сравнивала своё прибытие в Топи с падением Алисы в кроличью нору. Только почему-то Вера не могла проснуться и сказать "какой странный сон!", всё что она могла – вести личный дневник, дабы не сойти с ума окончательно. Эта идея пришла девушке в голову через пару дней после приезда, когда она рассматривала старые книжные полки в доме Анны Петровны. Вера обнаружила потрёпанный жизнью блокнот, абсолютно пустой и с жёлтыми страницами. Не долго думая, она забрала эту находку себе, обрадовавшись, что теперь есть куда записать свой поток мыслей. «Зачем я приехала сюда? Что меня сюда потянуло? Могла бы остаться в Москве, в своей однушке на окраине, без работы, с неоконченной вышкой. Нашла бы работу уборщицей где-нибудь за недельку, да и успокоилась. Чёрт с ним. Какой ещё духовный recharge, на что я повелась вообще? Надо было тогда уж в дурку лечь полежать, а не ехать в непонятно какой монастырь с незнакомцами. Но уже поздно. Пыталась заглушить отчаяние, а осталась у пустого корыта, да, Вера? Всё с самого начала же не задалось: высадили с поезда непонятно где, потом этот мужик странный на машине... И авария. Кажется головой тогда ударилась знатно, забывать всё стала. Тишина здесь пугает. Но днём не так страшно, с ребятами стараемся держаться вместе. Только мы друг у друга остались. Денис сказал всё хорошо будет, образуется. Я ему верю.»       В записях Воронцовой часто упоминался Денис или его слова, она сама даже не замечала этого, пока не стала перечитывать написанное. Да, он ей нравился. Девушка не могла сказать точно, нравился ли он ей просто как человек, или как потенциальный партнёр. Тем более, до поездки в Топи они и знакомы почти не были.       С Титовым она познакомилась на каком-то закрытом мероприятии, на которое Вера попала через знакомых. Ей там было довольно скучно, несмотря на то, что на это мероприятие она сама и рвалась. Получить полезные знакомства всегда было в приоритете у девушки, потому что «хочешь жить – умей вертеться», и эта закрытая вечеринка была как раз тем самым местом, где подобные знакомства можно было получить. Но в этот раз не задалось: в самом начале мероприятия, Вера поболтала лишь с парой неприятных мужчин. Один из них занимался интернет-маркетингом, а чем занимался второй, девушка не запомнила, но в её памяти отпечатались его похабные шутки и намёки. Воронцова знала, что в этой среде богачей, чувствующих своё превосходство и вседозволенность, к ней будет именно такое отношение и она изо всех сил пыталась притворяться глупой кокетливой куклой, но в перерывах Вере приходилось отлучаться в уборную, чтобы сделать передышку. Она курила прямо в туалете этой новомодной многоэтажки, вся в блеске, в непривычном для неё обтягивающем платье, пахнущая дорогими Dior и чувствующая свою никчёмность. К концу вечера она совсем отчаялась, но заметила того самого, с кем ещё можно было попытать счастье обрести новые связи. Денис Титов – амбициозный стартапер, то что нужно, чтобы выжать максимум КПД из этого знакомства. Их разговор прошёл расслабленно, никто не мешал им и не перебивал, молодые люди быстро вышли на одну волну. Парень даже не был похож на представителя той самой касты богатеньких мальчиков, он вёл себя прилично, разговаривая на равных. Но диалог закончился также быстро, как и начался. Денис оставил свои контакты на всякий случай, и скрылся в толпе нескольких мужчин, кидая на прощание краткое «до связи!». Воронцова была этому, конечно, рада, но после мероприятия они так больше и не встретились, даже в соцсетях не перекинулись парой слов.       В конце концов судьба их вновь свела. В вагоне поезда, по пути в Топи. Так совпало, что Вера была в кризисном состоянии, когда увидела пост на странице Дениса, поэтому и думать долго не пришлось. Девушка собрала рюкзак и помчала на вокзал, оставляя СМС-ку подруге и маме. «Уехала в отпуск с друзьями, просьба не тревожиться лишний раз. Всё ок, отдохну на природе, очищу разум. Люблю.»       Кто знал, что это последнее сообщение, которое она оставит? Даже сама Воронцова об этом не думала. А сейчас, будучи в глуши без какой-либо связи, она перечитывает это сообщение по ночам и плачет от страха. Уезжая из безвыходности, она попала в ещё большую яму, создавая замкнутый круг.       Она снова плакала ночью, на следующий день после пропажи Кати. Теперь было по-настоящему страшно, ей казалось, что связь между ребятами нарушилась и каждый теперь сам по себе. Все эти поиски Кати – показуха. Вере стало страшно от мысли, что если пропадёт она, никто даже не захочет искать. И это чувство одиночества сжирало изнутри, заставляя содрогаться в беззвучных рыданиях. Девушка скинула с себя одеяло, дабы перебороть страх и пойти на кухню за стаканом воды. Она вытерла заплаканные глаза ладонью и наступила на скрипучий деревянный пол, маленькими шажками продвигаясь к цели. Глаза, привыкшие к темноте, всё равно не могли распознать чёткие контуры объектов, поэтому идти было страшно. Воронцова наступила на сильно скрипучую доску в полу и затаила дыхание, прислушиваясь к окружающим звукам. – Только бы не разбудила никого... – Прошептала она, продолжив медленно пробираться к кухне.       Добравшись до цели, Вера хотела побыстрее найти чашку, выпить воды и лечь уже спать, чтобы не испытывать судьбу и не шастать лишний раз по ночам. В тишине она нащупала тяжёлую керамическую чашку и хотела было налить воды, как за спиной послышался шорох. – Ты куда крадёшься? – Раздался тихий голос за спиной. – Боже... – Вера испуганно выдохнула, когда обернувшись, обнаружила у себя за спиной Дениса. – Что, испугалась? – Иронично спросил Титов, немного улыбаясь, – Извини, но ты очень шумная. Сначала в кровати вертишься, потом полом скрипишь. – Прости. Не уснуть никак. – Сказала Вера и зачерпнула немного воды из ведра. Денис внимательно проследил за её движениями, а затем кивнул: – Понимаю. Тоже тут плохо спится. Хотя, когда сон вообще был хороший? – Он тихо опустился на рядом стоящий стул, вглядываясь в темноту за окном, – Тебя тревожит что-то? Воронцова посмотрела на Дениса и поставила чашку на стол, задумываясь, стоит ли разговаривать с ним об этом. – Да, тревожит. Место это нехорошее... И Катя так странно пропала, куда она здесь могла деться? Нам уезжать отсюда нужно, пока не поздно. – Катя куда угодно уйти могла, вон лес какой огромный, может потерялась. А место это просто дурацкое – глушь. Уедем позже, когда Катя найдётся. – Денис сделал паузу, опуская глаза в пол, – А если не найдётся... То так уедем. Вера пристально наблюдала за его мимикой и речью. Что-то не то было в его словах, неуверенность девушка считала с него сразу. Он тоже боялся. – Тебе здесь тоже неуютно, признай. – Отрезала Вера, скрестив руки на груди. – Какое громкое заявление, госпожа Воронцова. – Произнёс Денис, резко поднимая голову и смотря девушке прямо в глаза. Несколько секунд они держали зрительный контакт, а Вера стойко переносила эту манипуляцию. Девушку удивило, что Титов до сих пор помнит её фамилию. Она лишь пару раз представлялась полным ФИО. – Но ты права, ладно. – Махнул на неё рукой Денис, отворачиваясь, – Проницательная ты, засранка. Я в тебе это сразу подметил, ещё на том вечере. Такая вся из себе уверенная дурочка, но только делаешь вид. На самом деле в тебе есть потенциал, другая энергия или типа того... Вера хихикнула, слушая его. Она была рада, что он отметил её амбициозность, девушка упорно работала над собой и похвалу из уст Титова слышать было очень приятно. Именно от него особенно приятно... – И что, я заинтересовала тебя своей речью про продажные СМИ и наглых журналистов? – Включила свой напор Воронцова, насмешливо засыпая вопросами парня, – Или тебе понравилась та часть про инновации в сфере гуманитарного и информационного образования? Денис тихо рассмеялся. – Да ерунда если честно. – Вера уже было обиделась на его слова, но Титов быстро исправился, – Не в этом плане... Ты меня заинтересовала совсем другим, хотя темы были очень даже. Ну, знаешь, харизма у тебя прёт откуда только можно. И чувствую в тебе что-то родное, поэтому и разговаривать как-то приятно было. У девушки промелькнула мысль, что в тот вечер она думала точно также. Они с Денисом словно давно друг друга знали, поэтому в тот вечер быстро смогли найти общий язык. – Да, я поняла о чём ты. Я тоже так подумала... Как будто давние знакомые. Титов быстро кивнул, подтверждая её слова. Он провёл ладонью по волосам, откидываясь на спинку стула. – Не хватало мне таких разговоров... И друзей у меня нормальных не было. Хоть в чём-то Топи помогли, видишь, всё же встретились снова. – Это единственный плюс. – Улыбнулась девушка, облокачиваясь на крепкий деревянный стол.       За мутным стеклом окна, луна пробивалась сквозь тучи и отбрасывала свой бледный свет на пол старого дома. Денис задумчиво разглядывал узор на выцветшем ковре, пока Вера разглядывала его, изучая каждый сантиметр его расслабленного лица. Сейчас он казался ей по-особенному красивым, с растрёпанными волосами, в помятой футболке, в этой полутьме. Луна очерчивала его прямые черты лица, выделяя и без того заметные скулы. Воронцова отвернулась лишь тогда, когда парень сам перевёл на неё взгляд. Молчание не было неловким, но хотелось его прервать, и Денис это сделал. – Ты мне тогда понравилась, но писать стрёмно было. Заметил, как ты от комплиментов тех мужиков шарахалась, побоялся отпугнуть. – Признался он, поджимая губы. Его откровение немного шокировало Веру, девушка и не думала, что Титов вообще обратит на неё внимание, тем более в таком ключе. Она считала себя не настолько привлекательной. – Правда? – Воронцова даже переспросила от неожиданности, вдруг послышалось. – Да правда, правда. – Качнув головой и улыбнувшись, ответил Денис, – Может на крыльцо ненадолго выйдем, покурим? Хочешь? – На улицу? Нет... Я как-то боюсь ночью туда идти. – Да не бойся ты так, ты ж со мной идёшь. В обиду не дам. – С широкой улыбкой на лице, он встал со стула и приобняв за плечо Веру, повёл её в сторону двери, заодно успев захватить пачку сигарет со стола. «А сигареты тут всегда лежали?.. Я такая невнимательная.»       Тихо прокравшись к выходу из дома, они открыли дверь, и в нос ударил запах сырого леса. Ноги обдало ночным холодом, а вокруг была лишь ещё большая тьма. В самой дали можно было разглядеть забор из высоких сосен, выстроенный в ровный ряд и россыпь звёзд на небе, словно мелкие брызги белой краски. Оглянувшись по сторонам, Вера приобняла себя за плечи, в попытке унять лёгкую дрожь. Для лета ночь была довольно холодная, да к тому же девушка была легко одета. Денис протянул ей сигарету и щёлкнул зажигалкой: тут же вспыхнул яркий огонёк, который на секунду осветил лица молодых людей. Воронцова медленно затянулась и тут же тонкой струйкой выпустила дым. – Почему именно в монастырь? Не думаю, что ты сильно верующий. Или в отчаянии приходишь и к этому? – В бою все способы хороши. – Отшутился он, не желая раскрывать эту тему дальше, – Ты то тоже на дочь священника не похожа совсем. Вера улыбнулась и устремила взгляд в пол, обдумывая следующий вопрос. – Если бы ты мог вернуться в прошлое, ты бы решился поехать сюда? – Спросила девушка, облокачиваясь на деревянные перила крыльца. Титов не сразу дал ответ. – Да что толку, и там и здесь... Один итог. Тут хоть жизнь разнообразил, получается. – Он постучал пальцами по поверхности старой доски, делая паузу, – Хорошо там, где нас нет. Денис приблизился к Вере, и она опустила голову на его плечо, в очередной раз выдыхая сигаретный дым. Рукой он медленно провёл по волосам девушки, останавливаясь на спине. – Тоскливо тут и одиноко, хоть волком вой. Как здесь люди живут?.. – Проговорила Воронцова, прикрывая глаза, – И почему мы не встретились снова в Москве? Может сложилось бы по-другому. – Друг с другом не так одиноко получается, привыкают люди. А не встретились, ну судьба-злодейка такая... Разошлись пути и снова как-то пересеклись.       Вера подняла голову и внимательно посмотрела в его глаза. Сейчас, как никогда ранее в своей жизни, она хотела обнять человека так, чтобы они стали единым целым. Они, кажется, нашли друг в друге то, чего так сильно не хватало в жизни. Оба были на дне, непохожие и незнакомые, но с общей болью, которую прямо сейчас готовы были заглушить чувствами. – А теперь-то пути не разойдутся? – Тихо спросила девушка, осторожно проводя рукой по его лицу, чувствуя, как сама начинает улыбаться. Улыбка её была усталая, но несомненно счастливая. – Теперь нет.       Денис наклонился к ней ближе, и убрал непослушные волосы с её лица. Их лица не касались друг друга, только губы осторожно сблизились и прижались друг к другу нежно и властно. Руки Титова опустились на талию Веры и сжали её, но не сильно, с особой осторожностью. Денис покрывал лёгкими поцелуями её лицо и шею, прижимая к себе, а руки Веры медленно блуждали по его телу, слегка задирая мятую футболку и сжимая ткань. Луна далеко, где-то за нечёткими силуэтами леса, отдельно яркая, но бессильная перед тёмной деревней. «А они ночь хотят превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы. Иов. 17:10»

***

      Они были вместе до самого рассвета, пока на небе не стали появляться полосы от загорающегося солнца. Выкурили пачку сигарет, задали друг другу сотню вопросов, говорили ни о чём и обо всём одновременно. Оба чувствовали в последний раз, пока не стали безликими и мёртвыми, неподвластными себе. Через несколько дней, Вера стала посещать монастырь, в попытке избавиться от навязчивых мыслей, которые стали миллионами плодиться в её голове. Бессилие привело её к Богу. Топи сводили с ума медленно, незаметно, мучая остатки разума. Последними записями в её дневнике стали цитаты из Нового Завета. Воронцова молилась за Дениса, часами стоя на коленях, но в Топях её молитвы услышаны не были. Они могли бы жить в ярких огнях города, но там их пути разошлись и теперь они оба погасли в глуши. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине;  все покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит...» Блокнот с жёлтыми страницами, исписанный почти до конца, лежал на мягкой траве. Деревня снова преисполнилась тишиной, лишь только тихий шелест вереска мог её нарушить.