Вы не одни

Едва уловимо под легкими шагами шуршит золото опавшей листвы, погружаясь под тяжестью идущего в мягкий изумруд травы и так же легко расправляясь за ним. Солнечные лучи стайкой бабочек пробегают по белому шелку одежд, касаются серебряных волос, бледной кожи и густых ресниц, прикрывающих лазурь ясных глаз от яркого света. Владыка Келеборн неспешно прогуливается по Лориэну, легко вдыхая знакомый, чуть влажный воздух леса. Это его любимое место во всем Валиноре. Потому что именно здесь он чувствует себя счастливым, находясь своим хроа в Нетленных Землях, а фэа - в Средиземье. Здесь утихают его воспоминания, и прошлое отступает в тень, не решаясь беспокоить Владыку Лотлориэна. Именно поэтому они поселились в такой близости к садам Лориэна. Настороженный шелест в стороне привлек внимание эльда и он, как бы невзначай, направил свои стопы туда. В этом лесу нет страха и опаски, и Владыка чувствует их задолго до того, как увидит испуганное создание. Он идет так же медленно, не торопясь, однако в стремлении спрятать улыбку, глядит себе под ноги. “Проказник Ирмо! Договаривались же, что так делать не стоит” - не то досадливо, не то со светлой иронией бормочут губы Владыки. Он проходит мимо большого мэллорна, стволом своим закрывающего от него уютную лощину и оборачивается. На ковре из золотых листьев сидит смертный. Маленький или большой, мужчина или женщина, с длинными волосами или короткими - он видел это уже много раз.  Келеборн не может сказать, сколько им лет, лишь в глазах их он видит одну неизменную деталь, общую для всех - тень печали. Создание едва проснулось и с удивлением оглядывается по сторонам, иногда протирая глаза, иногда пугаясь, словно после кошмара. Эльда поворачивается и привычно двигается к нему, таков их договор с Ирмо, хоть он и нарушает некоторые пункты, однако Келеборн не мог отказаться от возможности делать нечто полезное для этого места, тем более, когда стало известно о других слоях Арды. Золотые листья тревожно зашуршали за вскакивающим на ноги человеком. - Не пугайся, дитя, в этих землях нет зла и тех, кто его носит, - Владыка развел руки в стороны, будто показывая, что нет на нем ни меча, ни ножа в рукаве. - Где я? - звуки леса разрывает мелодичный голос, который принадлежит еще не женщине, но уже не девочке. - Ты в Лориене, что в Нетленных Землях Амана, - терпеливо поясняет Владыка и подходит почти вплотную. - Но ведь, это только выдумка, - полувопросительный тон оглядывающейся девушки сквозит сомнением. - Почем нам знать, - Келеборн пожал плечами, - что есть выдумка, а что нет. В вашем мире, возможно, я - выдумка. Но я-то знаю, что я реален, как реальна и ты, и это место. - Но, зачем я здесь... - девушка явно сбита с толку. Келеборн тихо усмехнулся, смертные - все равно что дети, задают вопросы, ответы на которые очевидны. - Лориэн - место отдыха, где свои силы поправляют уставшие эльдар, но иногда, по велению Ирмо, сюда попадают истомленные смертные, у которых нет иной возможности перевести дыхание от бешеной скачки жизни, как быть перенесенными им. Юное создание наконец перестало оглядываться и обратило внимание на стоящего перед ним эльда. Он не был похож на волшебную фею с крыльями из утреннего тумана. Не было в нем сказочности как не было ее и в этом месте. Лишь неуловимое ощущение спокойствия дарили высокие неизвестные деревья, да теплая доброта исходила от незнакомца. Ему хотелось верить, с ним хотелось говорить и без конца слушать его голос, похожий на переливы серебристой реки. - Я наверное сплю, - пробормотала девушка, окинув взглядом высокого широкоплечего эльфа. - Вполне возможно, - кивнул Келеборн, - что же поделать, что грань между мирами тоньше всего именно во сне, и именно во сне Валар проще переносить фэа смертных сюда. - Так значит, все это правда? - Что-то правда, что-то нет. Зависит от того о чем ты говоришь. - Во истину эльфы говорят и да и нет! - легкое раздражение зазвенело твердостью в голосе незнакомки. Келеборн не смог сдержать усмешки. Не все смертные, которых он встречал в садах Лориэна отличаются твердостью характера, а то и дерзким нравом, но ему это нравилось. Именно такие умы, способные в неизвестном месте стоять на своем ведут историю. - Видишь ли, сложно теперь уже отличить правду от вымысла, - принялся объяснять Келеборн, - я знаю, ты хочешь сказать о неких исторических книгах, что известны в вашем мире. Мне о них уже говорили, но я не знаю их подробного содержания, чтобы нечто подтвердить или опровергнуть. Да и не в том суть, - он многозначительно взглянул на стоящее перед ним дитя, - у нас мало времени, прекрасная эллет. Келеборн помолчал, внимательно глядя в ясные глаза. Девушка ничего не говорила более, она лишь немо глядела на него, а в глазах ее отражались тысячи простых вопросов. Таковы эти смертные, в момент когда они могли бы получить ответы на самые важные вопросы, они спрашивают о ерунде. - Ты здесь не за тем, чтобы пересказывать историю ваших книг, - вздохнул Келеборн и добавил, -  хотя, я думаю, настанет время и для этого. - Для чего же, тогда? - хорошенькая головка склонилась в сторону. Эльда не ответил. Он просто сделал шаг вперед и заключил девушку в объятия, прижимая к своей груди ее голову, сжимая на тонком плече сильные пальцы. Знакомое чувство захватило его, то чувство тихой радости, когда дитя в твоих руках успокаивается, когда выедающий страх повседневности и тягостная тревога о незримом будущем, полном несуществующих еще ужасов, покидают усталую голову. - Ты здесь затем, чтобы оставить тут свои печали, - тихо произнес он, ощущая запах неизвестных фруктов, исходящий от волос, - запомни это мгновение, эллет, запомни навсегда, сохрани в своей памяти мой голос и мое тепло. Что бы ни было у тебя там, в твоем мире, всегда знай: есть Золотой Лес, полный спокойствия и я в этом лесу. Мы всегда незримо с вами, хоть и отделены непреодолимой гранью. Но рано или поздно, верь, дитя мое, грань для тебя истает, и ты окажешься здесь снова и уже навсегда. Теплый крепкий поцелуй эльда коснулся лба эллет прежде, чем она растаяла в его руках, обернувшись дымкой. Сейчас она, отдохнувшая и свежая, проснется и будет думать, что видела прекрасный сон. Келеборн улыбнулся. Пусть так, пусть он будет лишь образом из сна, но он, как и Валар, хотел помочь, даже если его скромная помощь заключалась в простой теплоте, отеческой ласке и мудрой поддержке. Что ж делать, коли часть младшего народа, то ли по воле судьбы, то ли по злому умыслу Моргота, оказалась за гранью и все, что у них пока есть, это способность Ирмо сквозь сны и грезы сообщить им: вы не одни, мы здесь.