Apertum Mortem

Как только Изуку возвращается домой, он ныряет в свою комнату, чтобы найти свой личный преобразователь голоса из тех времен, когда он был линчевателем, который он использовал для подобных ситуаций, и свой одноразовый телефон, который он установил как контакт «мамы» в списке своих школьных контактов. Подключив его и проверив его для переключения между двумя настройками, Изуку нажимает кнопку вызова, чтобы перезвонить тому, кто, как он предполагает, был из школы, который, по-видимому, уже звонил три раза. Фантастика. — Здравствуйте, это Мидория Инко. Вы звонили мне ранее, но я была недоступна по телефону. С кем я говорю? — спрашивает Изуку как можно более формально «материнским голосом». — Здравствуйте мадам. Меня зовут Айзава Шота, я классный руководитель Мидории. Я хотел бы поговорить с вами сегодня о нескольких вещах, касающихся вашего сына. — Он подрался, не так ли? — Изуку нерешительно спрашивает, как будто она этого ожидала. — Мидория-сан, он действительно подрался, но это не то, что мы хотели обсудить с вами как самую важную тему, — Айзава-сенсей отвечает так, как будто у него будет аневризма, — Вы знаете, что над вашим сыном ранее издевались? Изуку притворяется, что задыхается, как будто он эмоционален, — Да, знаю. Изуку он… не любит ни с кем об этом говорить, но я знаю, что это постоянная проблема. Я думаю, он просто хочет избавить меня от чувств по этому поводу и не заставлять меня волноваться. Скажите мне, что произошло сегодня? — Мидория-сан, вашего сына, сегодня загнали в угол трое учеников, и они напали на него без всякой причины. У него синяк под глазом, несколько сломанных ребер и вывихнутая лодыжка. Наша медсестра вылечила его, поэтому, пожалуйста, не беспокойтесь насчет этого: сейчас он в отличной форме. Студенты, напавшие на него, будут наказаны за свои проступки, а ваш сын не будет наказан за то, что защищался. — Вы… вы говорите правду? — Изуку нерешительно заговаривает, не особо веря тому, что слышит. — Здесь, в UA, мы очень серьезно относимся к издевательствам, поскольку придерживаемся политики наказания виновников в таких случаях — Айзава-сенсей подтвердил это почти с легким гневом, — Есть ли причина, по которой нам следует волноваться? Изуку начинает тихо рыдать, — П-просто н-никто раньше ему не помогал. Он возвращался домой с таким количеством травм, что я потеряла счет. Он всегда с улыбкой говорит, что с ним все в порядке, но я так за него боялась. Раньше я пыталась поговорить с учителями, и они всегда уверяли меня, что все в порядке, или просто полностью перекладывали вину на Изуку. — Вы обращались в полицию, чтобы сообщить об издевательствах? — Я хотела, но Изуку нет, — Изуку неохотно уступает, — Он очень добрый мальчик. Он всегда думал о лучшем даже в отношении тех, кто над ним издевался. Он сказал, что никогда не хотел, чтобы их когда-либо арестовали и лишили их будущего. Он всегда винил учителей, а не своих сверстников. Мы давно договорились, что если он расскажет мне об этом, я не сообщу об этом. Ему это пошло на пользу. Я говорю о своей собственной версии «доброты»… которой я больше не занимаюсь… — Я понимаю, но у него ненормальные шрамы, — Айзава-сенсей протестует, — Есть один шрам, который меня особенно беспокоит. Знаете ли ты, что у него на сердце есть шрам, похожий на ножевую рану? Изуку невозмутимо изображает шок, — Простите, что? — Мидория-сан, есть вероятность, что он чуть не погиб из-за этой травмы, — Айзава-сенсей говорит почти с гневом, направленным на него, — Разве вы не знали о нём? Изуку действует с гневом, пытаясь продолжать действовать, чтобы его не обнаружили, — Нет, я не знала, что издевательства над ним зашли так далеко. Максимум, что я видела, это ожоги, царапины и другие травмы, связанные с использованием причуд. Изуку никогда и никому не позволял увидеть себя без рубашки. Он очень застенчив, даже рядом со мной… Всё настолько плохо, Айзава-сан? — Исцеляющая Девочка, наш местный медицинский эксперт, которая сегодня лечила вашего сына, сказала, что вероятность того, что он пережил бы то нападение без медицинской помощи, очень мала. Я не… Изуку дает несколько минут молчания, чтобы добавить эффекта, — Я понимаю. Есть ли еще что-нибудь, о чем вам нужно мне рассказать? Мне нужно долго поговорить с Изуку. — Изуку! Мне надо поговорить с тобой! — кричит Изуку, закрывая телефон. — Нет, Мидория-сан, на данный момент это все. Я думаю, нам нужно запланировать встречу в ближайшее время. Я беспокоюсь о благополучии вашего сына. — Я понимаю, — Изуку неохотно признается и выключает голосовой приемник, чтобы переключиться на свой настоящий голос. Сделав несколько шагов к двери, он открывает ее так, как будто это он входит, — Мама? Поворачиваясь назад, она обращается к нему, — Изуку, дай мне минутку, я почти закончила. — Когда бы вы хотели встретиться? — спрашивает Изуку в трубку, пытаясь не паниковать. — Желательно в течение следующей недели. Дайте нам знать, как только вам будет удобно. Хорошего дня, Мидория-сан. — Вам того же, — Изуку выключает переключатель голоса и завершает разговор. БЛЯТЬ! Завершая конференцию, Сёта смотрит на Незу и Всемогущего взглядом, полным ненависти. — Что вы думаете? — Шута осторожно спрашивает, пытаясь подавить свой гнев по поводу прошедшего разговора. — Она ни разу не назвала Мидорию своим сыном, — медведь делает осторожный глоток теплого чая, — И что еще более тревожно, так это то, что она, похоже, не привыкла использовать его имя, которое крайне нерегулярно. Я также очень сомневаюсь, что она понятия не имела, что у ее сына такая ножевая рана, если только ее сын не умеет скрывать травмы высокой степени риска. — Тогда…— размышляет Всемогущий, беспокоясь за своего преемника. — Возможно, — горностай ставит чашку. — Я предлагаю нам пока отступить и попытаться завоевать доверие Мидории, если сможем. Сейчас кажется, что он нам вообще не доверяет из-за неудачного опыта общения с учителями. — Ты не можешь быть серьезным, — Шота почти кричит, почти теряя самообладание, — Исцеляющая девочка сказала, что этому шраму, вероятно, было всего около года. Некоторым из этих шрамов не более десяти лет. В этом возрасте хулиганы не могут причинить такой вред, даже если они используют свои причуды. Незу смотрит на него задумчиво, — Я понимаю твое беспокойство, Айзава. Также возможно, что агрессором является отец, учитывая, что он никогда не упоминал о нем вам и тот факт, что он не является контактом для экстренных случаев. Нам нужно играть в долгую игру, если мы хотим ему помочь. У нас нет всех карт, и мне кажется, что даже сейчас у нас нет даже всей колоды. — Я поговорю с ним завтра. Я знаю его дольше всех, — предлагает Всемогущий с решительным взглядом, — Он может доверять мне достаточно, чтобы поговорить и рассказать мне. — Всемогущий, пожалуйста. Если бы он хотел тебе рассказать, он бы уже это сделал. В данный момент он явно не доверяет взрослым личностям, — Собака бросает на него взгляд, когда Всемогущий пытается возразить, — Давайте сначала дождемся встречи с матерью. Мы можем попросить Исцеляющую девочку проверить его завтра, на случай, если Инко Мидория что-нибудь сделала. Если бы она это сделала, у нас были бы доказательства, позволяющие выселить его из её дома. Если он не придет завтра в школу, мы можем попросить офицера проверить его самочувствие. Мы должны подойти к этому профессионально, иначе мы подведем нашего ученика. — Я понимаю, — Всемогущий неохотно отступает, — Но если я увижу на нем хоть один синяк, я без колебаний помогу ему. Он заслуживает лучшего. — Не волнуйся, Всемогущий, — Шота успокаивает с опасным блеском в глазах, — Эти чувства взаимны.