Позднее счастье

Совсем недавно «верный рыцарь», одноклассник и вместе с этим, коллега Рифтана был окольцован Агнесс. Услин был во всей этой компании довольно острым на язык и холодным, редко можно было увидеть его улыбку. А точнее, это было сложно для Макси, потому что в детстве юный Рикайдо воспринял новенькую богачку Кросс в штыки, и лишь после школы его хулиганский характер приобрёл рыцарские черты, сменившись почти равнодушной дружелюбностью. И объяснил, что дело было в том, что ему всегда нравилась Агнесс, но стоило Кросс появиться в школе, как девочка перестала общаться с Рифтаном и его «рыцарями», чему Услин был расстроен и предполагал, что это из-за появления в школе Кросс. Он не знал, что Агнесс сама не хотела общаться из-за сплетен о ней с Рифтаном, что стали очень уж частыми и навязчивыми. И долгое время Агнесс была равнодушна к романтике. Но однажды Макси и Джастин шли вместе с Агнесс встречать Рифтана с работы, и с ним вышел Нирта и Услин. Агнесс с трудом узнала в нём того взбалмошного мальчишку. Перед ней был мужчина, во всех смыслах этого слова. Агнесс смутилась при виде него, чем удивила всю семью Каллипс. С тех пор у них завязались отношения. Для Макси они просто друзья, но это пока. Джастин сидит на полу гостиной вместе с родителями, что обучают его читать, считать и писать. Но, воспитательный процесс прерывается бесцеремонным появлением Рута. — У меня новость! — воскликнул он. — Новость о незваном госте? — недовольно прошипел Рифтан, покосившись на шурина, нежно взъерошив волосы сына. — Я не мог медлить, — он оглядел себя. — Чёрт, я даже выбежал в рабочем халате! — Рут, что случилось? Мне не по себе, — с беспокойством сказала побледневшая Макси. Рут, наоборот, просиял. — Случилось. Новость приятная и удивительная. Нас приглашают к себе Розетта и Элиас! Кто такие Розетта и Элиас, чета Каллипс знает. Но почему они приглашают их вместе? Рут наспех рассказал, что Элиас был юристом, что помогал Розетте с оформлением бумаг на дом и всё имущество старшего Кросс. Розетта спросила, встречались ли они раньше, хотя была уверена, что это их первая встреча, но мужчина показался ей смутно знакомым. Элиас понял, что, возможно, она знакома с его сестрой. Розетта училась в престижной школе-интернате Нью-Анатоля. А Элиас, из-за слабого здоровья в детстве, учился на дому — учёба, как возможный вариант их встречи, отпала. Розетта изумилась — она изредка общалась с Агнесс, и та говорила, что её братец без царя в голове, идиот и шутник. Но тот, кто предстал перед ней, был очень собран и серьёзен. — Постой! — вдруг прервала Рута Макси. — Когда вы с Джастином гостили у неё, она уже встречалась с Элиасом? И на свадьбе Агнесс и Услина — они ведь были там и видели друг друга… Выходит, о-они притворялись, что незнакомы друг с другом? — Да. — Откуда ты об этом у-узнал? Её заикание дарит ей обманчивый ореол неуверенности и зажатости. Очень обманчивый. Сейчас Макси в гневе. — Я спросил у неё. Но это не все новости. Они поженились тайно, не желая шумихи и папарацци — неудивительно, ведь дочь известного мультимиллиардера и юрист, у которого отец — мэр Нью-Анатоля — это повод для сплетен и судачеств. — Она тебе и об этом рассказала?! — Осталась последняя новость, и после злись, сколько угодно. Мы все, кроме Джастина, разумеется, стали дядями и тётей! — радостно объявил он, присев к ним и тоже взъерошив мальчонке волосы. — А Джастин теперь старший брат! У них родился мальчик, Авель. Джастин рассмеялся, глядя на улыбающегося дядю Рута, и порадовался новости о том, что теперь у него появился братик. — Чт… — Это ещё не всё. — Что?! Если вы позвоните сейчас, то второго ребёнка получите бесплатно?! — взорвалась Макси, процитировав раздражающую рекламу телемагазинов. Таким же тоном, что и Рифтан о незваном госте. — Ну, почти. Их ребёнку уже год с половиной… — осторожно добавил Рут. — Как она могла?! — девушка вскочила со своего места, заплакав от злости. — Макси! — Рифтан попытался удержать её на месте и успокоить. — Мама! — Джастин тоже схватил её за руку, обеспокоенно глядя на неё. — Мы п-постоянно переписываемся, но она н-ни разу не упомянула ни Элиаса, ни свадьбу, ни ребёнка. Не то, чтобы мы были близки, но свадьба и прибавление в с-семье — это ведь важно! Это не обсуждение погоды или разговор о шопинге — это касается нас всех! И п-почему же она захотела пригласить нас сейчас? — Не хотела, чтобы ребёнок тоже был под прицелом прессы. Элиас еле уговорил, потому что если эти новости на тебя обрушаться позже, то ты будешь ещё больше ошеломлена, а вечно прятать малыша они не смогут. Пойми и порадуйся за неё — Розетта тоже из-за дяди Кросс приходила в себя, а Элиас тот, кто ей помог. Макси перевела дыхание. Розетта рассказывала, что в интернате было ужасно. Что по факту это самая обычная престижная тюрьма, ещё и был случай, когда её же одноклассники толкали ей наркоту — разумеется, девочка отказалась, но до сих пор ей не по себе. И то, что после того, как отец оказался за решёткой, местные СМИ доставали обеих сестёр целый месяц. Порой Макси очень бесит, что она забывает, что Розетте тоже было больно, что она тоже много пережила, что она — младшая сестра. — Мам, я хочу увидеться с тётей Розеттой и своим братиком, — Джастин схватил юбку её платья. — И познакомится с дядей Элиасом. Это ведь брат тёти Агнесс? Осознание, что семья выросла больше, чем ожидалось, рухнула на супругов Каллипс тяжёлым камнем, после слов сына. Макси, только прибыв в Рэмдрагон, старалась держаться подальше от Услина, и это было взаимно. Рифтан тоже не мог понять, что произошло и каким образом они с Агнесс всё же стали одной семьёй. — Да, — ответила Макси сыну. — Мы едем к тёте Розетте. — А семья Рикайдо там будет? — вдруг спросил Рифтан, поняв, что никто из них тоже не говорил о свадьбе Элиаса, а значит, они тоже не знают, и тоже приглашены. — Да, — ответил Рут.

***

Пять машин почти одновременно остановились у поместья Кросс: Макси, Рут, Услин и Агнесс — каждый на своём авто, и одни, а Джастин ехал вместе с Рифтаном. Выйдя из машин и глядя друг на друга, всем стало ещё более неловко. Рифтан, что держит на руках Джастина, теперь Услину не только начальник, но и родственник. Те же самые мысли одолевали и чету Рикайдо и Макси, что не только подруга Агнесс, но и семья. Уже несколько лет, о чём никто из них и не знал. При виде Рута, Агнесс брезгливо поморщилась — она закончила колледж с отличием, а Рут — врач-самоучка, да ещё и в седьмом классе, добившись успехов, вдруг бросил школу и больше его с учёбой ничего не связывало — ей не понять ход его мыслей, но антипатия у них взаимная, так как Рут считает её слишком высокомерной. Войдя, наконец, внутрь поместья, все и разом обомлели. Обстановка дома столь тёплая и уютная, всё украшено так, будто ребёнок только что родился — раньше здесь всё было мрачным, отражая чёрную душу старшего Кросс, по крайней мере, так было несколько лет назад. Джастин слез с рук отца и взял маму за пальцы. Все прошли в гостиную. Молодой отец Элиас пригласил своих друзей — их всего двое, так как из-за слабого здоровья он старался ни к кому не привязываться, и лишь недавно наладил свою социальную жизнь. А вот и Розетта, с ребёнком на руках, сидит в середине комнаты в кресле. В последний раз она видела сестру, когда Рифтан забрал её отсюда, и это ощущалось. Розетта похорошела, на некогда бледном лице появился румянец, а глаза сияли жизнью, она воплощала в себе спокойствие. Первым, разжав мамину руку, к ней подбежал Джастин, желая поскорее увидеть брата. Розетта приветливо улыбнулась племяннику и поудобнее устроилась в кресле. — Привет, Джастин, — мягко молвила она. — Привет, тётя Розетта, — ответил мальчик. — Я могу подержать брата? Розетта, всё также мягко, хихикнула. Макси очень удивилась — она ещё никогда не слышала, чтобы сестра смеялась. До её отъезда, Розетта вела себя слишком надменно и равнодушно, после ареста деспота-отца, ушла в разнос, наслаждаясь богатством — Макси и в голову не приходило, что всё это — лишь маска, что боль осталась. В какой-то момент девушка прикусила губы, чтобы сдержать слёзы — весь этот ореол нежности младшей Кросс — это образ матери, о которой она мечтала в детстве. Обе девушки потеряли матерей после рождения — служанки, что присутствовали на родах сестёр, говорили, что их отцу было важно только спасти плод — ни об одной своей жене он не горевал, каждый раз думая, что родился мальчик. И поэтому, Макси благодарна Рифтану за то, что он беспокоился во время родов о ней, и что, у неё и Розетты — мальчики, те, кого хотел их отец, но никогда их не увидит — некое болезненное злорадство. — Ты ещё очень маленький, а он — тяжёлый. Но можешь взглянуть на него. Мальчик кивнул и забрался на подлокотник кресла, как уже делал — набрался он таких «манер» от дяди Рута, что любит внаглую сидеть на столе. Макси подошла ближе, любуясь сыном и сестрой, что с нежностью смотрят на малыша Авеля. Рифтан тоже приблизился — Джастин столь заворожен, что того и гляди, свалится прямо на младшего брата — и поддержал сына за бока, чтобы тот сохранил равновесие. С другой стороны приблизились Элиас и Рут, что смеялись о чём-то, но, стоило им подойти ближе, как Элиас наклонился к жене, трепетно целуя её в щёку, и Розетта ненадолго прикрыла глаза, прижавшись лбом ко лбу мужа. Макси всё же заплакала — девушка и сама не заметила, как по её щеке скатилась слеза — ещё никогда она не видела сестру такой — эти двое понимают друг друга без слов и излучают умиротворение. Малыш, видимо, чувствуя, что все переключили с него внимание, захныкал, брыкаясь в объятиях матери. Розетта быстро поняла, что Авель просто недоволен, и потому улыбнулась. Элиас взял живой свёрток с капризным сыном из её рук, выпрямился и пробормотал: — Не нужно плакать, крошка, папа защитит и тебя, и маму, и всех, кто нам дорог. Только не плачь, проказник! Этот праздник в твою честь, наш юный принц. Ребёнок вопросительно взглянул на воркующего с ним отца, а после залепетал. Контраст того, как же быстро шутник переходит в режим защиты, поразил Макси, хотя Рут тоже такой. — Побудь пока с ним, а я поговорю с сестрой, — Розетта поднялась с кресла и увела с собой на кухню Макси, где они обе могли видеть происходящее в гостиной. Макси взяла руки сестры в свои. — Я так рада за тебя! Поздравляю, к-кажется, ты нашла своё счастье. — Да. Спасибо. Элиас… он… — Розетта виновато вздохнула. — Прости, что когда-то ровняла Рифтана с нашим отцом. Теперь, с Элиасом, я понимаю, что не все мужчины такие. — Ничего. Я тоже думала также, до учёбы в Рэмдрагон. И ты никогда не общалась с Рифтаном слишком долго, чтобы знать его… — Рут сказал, ты была недовольна, что я скрыла от тебя… всё это. — Не б-бери в голову, иногда я словно з-забываю, что ты испытала с-столько же боли от отца, что и я. В гостиной малыш перекочевал с рук Элиаса к Рифтану, что передал его Агнесс, пока Услин что-то рассказывал мужу младшей Кросс — он и Элиас вместе занимались в школе конным спортом и ходили в кружок по фехтованию — точнее, Элиас, чей характер требовал хоть минимум общения, раз в неделю посещал фехтование и три раза в неделю бывал в конюшне — его отцу, что жив и здрав и по сей день (и, как выяснилось, самый первый из всей семьи, увидел Авеля), сказали, что езда верхом поможет укрепить слабое здоровье, и тот сам отдал Элиаса в конный спорт, чему мальчонка был несказанно рад. Вдруг Розетта налетела на Макси с отчаянными объятиями, заплакав. Макси хоть и удивилась, но впервые повела себя, как старшая сестра, коей и является, обняв в ответ в утешающе-защитном жесте, поглаживая по спине. — Я… я знаю, что мы никогда не вели себя, как положено сёстрам, но… — Розетта всхлипнула, продолжив. — Но я рада, что ты пришла. У меня ушло несколько лет, чтобы восстановиться после насилия отца… И конечно, в этом большая заслуга Элиаса и малыша Авеля, но… — Ты злишься за то, что судьба не познакомила тебя с Элиасом раньше, — подхватила Макси. — Да. Откуда ты знаешь? — Я тоже это чувствую, по отношению к Рифтану. — Я доверяю Элиасу, как самой себе, это так странно. Что у меня есть кто-то, кто любит и принимает меня, тот, кто всегда знает, что мне нужно. Макси кивнула. — Это непривычно, но не странно. Так и должно быть. Девушки отстранились. — Я также не хотела сообщать тебе о ребёнке, потому что думала, что ты… что тебе будет больно от того, что я родила, что мой ребёнок выжил… Макси печально улыбнулась. — Мне б-больно, ты права, но твоей вины в этом нет. Я ни о чём не жалею и л-люблю Джастина, но также я никогда не перестану оплакивать наше с Рифтаном не родившееся дитя, которому жаждали показать мир. Я не виню тебя.