Вкус и запах

      Пальцы проехались по позвоночнику, смазали капли пота, чувствительно очертили каждый позвонок. Гун Цзюнь не удержался, слизнул собранную влагу. Раздалось недовольное ворчание, Чжэхань подался назад, насаживаясь до конца. Руки Гун Цзюня сжались на его боках, затормозив.       — Тш, — он наклонился вперёд, поцеловал родинку на взмокшей шее и прижался лбом к волосам. — Тише.       Не удержался, широко лизнул загривок. Чжэхань мелко задрожал.       Удивительно, Гун Цзюню не особенно нравились люди в большинстве своем: чужие прикосновения его раздражали, и то, как другие пахнут, тоже не нравилось. Он предпочитал запах геля для душа, дезодоранта, дорогого парфюма в конце концов. Но то, как пах Чжан Чжэхань, просто сносило голову. Если бы можно было, он бы закупорил его запах во флакон и всегда носил с собой. Было в этом что-то немного сумасшедшее, про такое даже книжка вроде бы была, но Гун Цзюнь отогнал эти мысли: Чжэхань требовательно застонал.       Измождённый возбуждением и долгими ласками, он опирался на спинку дивана, колени бесстыдно разъехались по сидушке, округлый зад был оттопырен так, что не трогать и не мять совершенно не получалось. Не укусить тоже не получилось, и след зубов сейчас краснел на бледной ягодице.       На языке ощущался солёный горьковатый вкус кожи Чжэханя, и это совершенно сносило крышу. Гун Цзюнь задвигался снова, быстро разгоняясь.       Чжэхань пытался подмахивать навстречу, выговаривая «Да-да-да» на каждое вторжение в его тело, но вскоре сдался и только слабо постанывал, когда толчки оказывались особенно сильными и глубокими или когда Гун Цзюнь щипал его за сосок. Он был такой красивый, полностью поглощённый желанием получить удовольствие.       Гун Цзюнь погладил узкую талию, сжал, отпустил, скользнул ладонью под живот и обхватил член Чжэханя. А второй звонко шлёпнул по ягодице. Чжэхань коротко вскрикнул, дёрнулся, и Гун Цзюню хватило пару резких движений рукой, чтобы Чжэхань забился в оргазме, всхлипывая и часто двигая бедрами. Он тяжело навалился на диван, подрагивая и загнанно дыша. Повернул голову, чтобы увидеть затуманенными наслаждением глазами, как Гун Цзюнь поднес испачканные его спермой пальцы к губам. Как язык коснулся белёсой жидкости. Сладко-солёной, чуть горьковатой. Гун Цзюнь размазал оставшееся по ягодице и снова шлёпнул. Чжэхань издал задушенный полувскрик. Он сжался весь, и Гун Цзюнь задвигался остервенело, набирая жесткий темп, вырывая из груди обмякшего после оргазма Чжэханя слабые звуки. Шлёпнул еще пару раз — Чжэхань снова вздрагивал и сжимался в ответ, и Гун Цзюнь, наконец, тоже провалился в оргазм, особенно сильно толкнувшись. Тело скрутило желанной судорогой удовольствия. Гун Цзюнь упёрся взмокшим лбом во влажную кожу между лопаток Чжэханя. Дыхание было прерывистое, частое, и Гун Цзюню хотелось бы всегда дышать так. Всегда дышать Чжэханем.       — Слезь с меня, — тот дернул плечом, и Гун Цзюнь стёк с него, выходя из всё ещё сжимающего его тела. — Ты тяжелый!       Он потянул Чжэханя на себя, устраивая на коленях, обвивая руками и прижимая тесно, кожа к коже. Чтобы чувствовать жар, и влажность, и движение вздымающейся груди.       — Угу, — Гун Цзюнь ткнулся носом в основание шеи, даже не пытаясь выровнять дыхание.       Чжэхань тоже дышал через раз. Его руки обвили шею Гун Цзюня, зарылись в волосы.       — И перепачкал всего! — Чжэхань продолжал бурчать. — В следующий раз я отомщу!       — Угу, — Гун Цзюнь прижал его крепче. Чжэхань из природной вредности еще немного недовольно посопел, чуть слышно поворчал и наконец успокоился.