Подчинение

–Россия, ты дома? Был поздний вечер. Время 23:40. В квартире было темно и тихо. Союз только вернулся с работы и, не получив ответа, облегчённо выдохнул. “Наверное спит,–подумал он.–Ну, мне же лучше.” Сняв своё пальто и разувшись, Советы стал тихо пробираться в свою спальню. Стоило ему только переступить порог своей комнаты, как он тут же почувствовал чужие руки на своей талии. Союз крупно вздрогнул. Тело словно ударило молнией и парализовало, лишая возможности шевельнуться. –Время видел?–спросил Россия, прижимаясь к спине своего предка.–Ты чего так поздно, м?~ Коммунист нервно взглотнул и всё же соизволил ответить: –Прости, сынок, немного задержался на работе и... –Знаю я твою работу,–резко перебил его Федерация.–Ты же уже не действующая страна. Для ЕР ты всего лишь советник, и то по большей части секретарь... –Рос... –Опять болтал с этим британцем? С этим культурным чаехлёбом? –Россия, перестань! Великобритания тут не причём. Просто... Сегодня было много бумажной волокиты, вот я и... Задержался... На самом деле голубоглазый был отчасти прав. После очередного собрания, британец увлек СССР разговором. Всё-таки Великобритания был единственной страной, которой полностью мог доверять Союз. Приверженец монархии поддерживал коммуниста ещё со времён падения Империи, помогал осваиваться, но не лез в его политику, за что СССР ему премного благодарен. Он надёжный друг и товарищ. Именно из-за общности мнений разговор затянулся, что Союз не уследил за временем. Из раздумий Советов вывел нудный голос явно недовольного сына: –Ага, как же... В эту же секунду свет в комнате включился, на мгновение ослепив янтарно-зелёные глаза только приспособившиеся к темноте. Пока Союз пытался прийти в себя, Россия незамедлительно прижал отца к стене, удерживая над головой его запястья одной рукой. –Россия, ты что делаешь!?–запаниковал СССР и попытался освободить свои руки. –Ой, не притворяйся, что не знаешь~,–не обращая внимания на тщетные попытки отца, проговорил Рос, а после лизнул шею Союза, заставив того задрожать и нервно выдохнуть.–Ты опоздал на полтора часа... Ты должен быть наказан ~ –Россия... Перестань...–коммунист знал к чему всё идёт и попытался остановить своего сына, хотя сейчас это было практически невозможно... Совсем невозможно. –Не строй из себя недотрогу,–недовольно фыркнул Федерация, явно теряя терпение, а после впился жёстким укусом в шею своего родственника, заставив того глухо простонать. Союз боялся. Как бы смешно это не звучало, но он боялся... Боялся собственного сына... С чем это связано, СССР и сам не понимал. Точнее, он понимал, но не хотел признавать. До самого конца отрицал, не принимал очевидную правду. Он не такой. Россия же не терял времени зря. Его рука залезла под кофту отца и исследовала все доступные участки тела. Губами он клеймил открытые участки шеи, не пропуская ни единого миллиметра. Союз дрожал и пытался сдержать свои непослушные стоны, что у него не особо получалось. Чёртова омежья сущность... Коммунист ни раз проклинал свою принадлежность к этому типу “слабых существ” и неоднократно презирал. Он–великий СССР, который устроил революцию, свергнув отца, и победивший вместе со своими верными солдатами многочисленную армию свихнувшегося нациста–оказался омегой. Ни это ли позор для столь величественной страны? Его размышления прервал резкий укус в шею, вызвав у него болезненный стон. –Нгх! Р-россия... Мгх! Прекрати...–с трудом проговорил коммунист, пытаясь сдержать очередной стон. –Не сопротивляйся, отец...–непринуждённо ответил ему Федерация.–Ты же знаешь, это бесполезно~ –Мгх!... Я сказал перестань! Прекрати это!... Немедленно! Союз тут же получил пощечину, что ввело его в ступор. Россия, воспользовавшись этим, быстро снял с отца кофту и откинул в сторону, а затем вновь прижал того к стене, зафиксировав запястья. Он стал выцеловывать шею, плечи и ключицы омеги, покусывал и оставлял свои метки. –Ах! Нгх!... Р-р-россия... Ах!... Мгх! Перестань!–продолжил уговаривать сына Советы, а после и вовсе перешёл на шёпот.–Прекрати это... Прошу... –Тебе же это нравится ~...–сын коммуниста был непреклонен.–Зачем я должен прекращать? Тем более... Это твоё наказание~ Россия продолжил свои ласки, а Союзу ничего не оставалось, кроме как покорно смириться с происходящим. Союз не помнит, как они оказались в постели. Не помнит, когда его лишили брюк, а ремнём зафиксировали запястья, привязав к изголовью кровати. Он не помнит, когда его сын успел стянуть с себя всю одежду. Но он помнит все эти чувства... Все эти болезненно-приятные ощущения, грубые поцелуи, сильные укусы до крови, крепкую хватку на бёдрах, после которой останутся синяки... Телу нравится это, а вот душа... Она болит, разрывается на мелкие кусочки!... С трудом приоткрыв свои глаза, сквозь пелену слёз Союз смотрит на него... И он видит не своего сына, а дикого зверя... Альфу, который не желает делиться своей собственностью и стремится полностью подчинить себе лежащего под ним омегу. От этого сердце Союза сжимается. Душа болит, разум бьёт тревогу. Чем он это заслужил? Почему его родной сын с ним так поступает? СССР готов пережить любую боль, любое унижение и пытки, лишь бы это издевательство над его телом прекратилось. А ведь он любит его. Любит его как сына, но не как альфу. И каждый раз Советы пытается идти против своих желаний и воли своего преемника, но всегда проигрывает. И с наступлением утра, Союз, лежа в объятьях России, думает о тех временах, когда тот был ещё ребенком. Вспоминает период войны с Рейхом, когда, будучи в плену, он думал только о том, чтобы с его детьми всё было хорошо. Даже когда Россия подрос и стал самостоятельной страной, Союз не переставал его по-отцовски любить и всегда поддерживал, стараясь быть рядом в трудную минуту. Но почему же столь родные и тёплые семейные чувства превратились в жестокую жажду овладеть и подчинить? Почему его родной сын стал таким ревнивым и беспощадным собственником? К сожалению, Союз не может ответить на этот вопрос... Как и выбраться из этой клетки... Ему остаётся только подчиниться.