Во всем виновата булочка

Все мы не бессмертны, все мы умираем. Но я отличилась даже в своей смерти. В тот вечер ничто не предвещало неприятности. После относительно тяжёлого дня я, отложив потуги с оценкой работ моих дражайших студентов, отправилась на кухню. Цель была проста: сделать себе поесть. Готовить было откровенно лень, и я, недолго думая, решила соорудить себе домашний чизбургер. Сыр, вчерашние котлеты, листья салата, кетчуп и майонез. Уложив всё это великолепие между двух половинок булочки с кунжутом, я отправила свой чизбургер в микроволновку; пока он разогревался, заварила чаю. Раздался писк, оповещая меня о готовности. Голодная, как сто собак, я достала тёплую булку и вцепилась в мякиш и начинку, сделала большой укус. Это и стало моей ошибкой. Во время проглатывания что-то пошло не так, и я подавилась. Как говорится, попало не в то горло. Закашлявшись, я пыталась хлопать себя по диафрагме. Слёзы выступили на глазах. Дышать стало нечем, и… …И вот я сижу в незнакомой мне комнате, которая что-то напоминает на кончике сознания, вот только вспомнить не получается. Ещё мгновение назад я была на кухне в своей однокомнатной квартирке, а теперь сижу в подушках на чьей-то постели. Не в больнице, — за это особенно зацепилась. Отчего-то остро осознавалось, что я умерла. Булка меня угробила. Это было максимально нелепо и жалко, но вся моя жизнь состояла из всякого рода нелепостей. Но даже так… Как-то уж слишком. Откинув одеяло, я поставила ноги на пол и огляделась. В комнате был лёгкий беспорядок. Повсюду лежали томики манги, музыкальные диски (да кто слушает диски в наше время?), игровая консоль и одежда. Посреди комнаты располагался небольшой напольный столик, рядом с ним — подушка. На стене висел старенький телевизор, от которого тянулись проводки. В углу был платяной шкаф. Я почесала голову. Мне определённо точно все это что-то напоминало, но вот что? Комната явно не женская, и это напрягало довольно-таки сильно, как и нечто странное в моём теле. Выставив перед собой руки, я осмотрела их. Руки как руки. Мягкие, без мозолей и без шрамов, не то, что мои. Ногти неровно срезаны под корень, есть парочка заусенцев. Обычно в шкафах есть зеркало. С этой мыслью я прошлёпала босыми ногами до него и распахнула створку. Зеркало там действительно было. Отворив створку шире, я остановилась напротив зеркала и принялась себя рассматривать. Из отражения на меня уставился парнишка-азиат с копной взлохмаченных каштановых волос, из-под длинной чёлки виднелись светло-карие глаза. Не то, чтобы симпатичное лицо, но что-то в нём было. Если бы ещё ухаживал за собой и своими прыщами, то был бы даже очень ничего. Уперев руку в подбородок, я разглядывала своё новое отражение, пытаясь осознать увиденное. Обернувшись назад, ещё раз окинула взглядом комнату, затем вернулась к лицезрению отражения в зеркале. — Савада Цунаёши, что ли?.. — вслух произнесла я, пробуя голос. Расстегнув пуговицы на пижамной рубашке, я очертила пальцами худощавое мальчишеское тельце. На вид ему лет шестнадцать. Был бы старше — тело оформилось бы сильнее. Оттянув резинку пижамных штанов, я уставилась на семейные труселя в горошек, белый такой на лазурном фоне. После этого я решила ознакомиться с Цуной-младшим. — Привет, дружок, — поприветствовала я то, что у меня теперь было между ног. Цуна-младший отозвался утренней эрекцией и позывом в туалет. У меня не было выбора, пришлось покинуть комнату, дабы справить нужду. Двери в ванную и туалет были рядышком, напротив спальни. Цуна-младший преподнёс мне маленький и неприятный сюрприз. А именно: если у тебя «стоит», то помочиться не выйдет. Это настолько шокировало меня, что я даже начала вспоминать все самые постыдные ситуации в моей жизни, но не помогло. Стоявший колом Цуна-младший диктовал свои условия. Я впервые подрочила сама себе и поняла, что все мои прошлые работы рукой и минеты — хрень полная, лучше, чем сам мужик, никто не сделает. После всего этого безобразия я вернулась в комнату и села на кровать, сомкнув руки в замок. Мой мир перевернулся. Ничто не станет прежним. Я — мужик, у меня теперь есть дружок, с которым отныне мы будем и в горе, и в радости. Ни одна девушка не будет к тебе ближе, чем твой младший. Такая вот простая истина. — Цу-кун, ты уже встал? — донёсся до меня приятный женский голос. Вылезая из своих мысленных лабиринтов мата я посмотрела на вошедшую. Ею была Савада Нана. Улыбающаяся милая женщина с короткими тёмно-каштановыми волосами, в уютном фартучке. — Какой именно Цу-кун встал? Ты уточни, — хохотнула в ответ я. Нана очаровательно всплеснула руками, прикрывая рот ладошкой, и засмеялась. — Мой мальчик уже совсем взрослый! — воскликнула она. Ага, взрослый. Нана-сан, твой сын сейчас не совсем твой сын, а нечто иное. Но вслух этого, конечно же, не произнесла. — Одевайся и спускайся вниз. Ты же не хочешь опоздать на церемонию? — Сегодня церемония? — вскинулась я. Это была новая информация. — Ну да, — растерялась Нана. — Ты сегодня поступаешь в Старшую школу Намимори. Атас. Это ж буквально за пару месяцев до появления Реборна и всей шайки-лейки! Нана закрыла за собой снаружи дверь, оставляя меня в смешанных чувствах. Значит, на дворе 2004 год, а Цуне шестнадцать лет. Всегда «мечтала» вернуться в школьное время и вновь стать прыщавым подростком в пубертатный период, мать вашу! Со злости истерзав подушку, поорав в неё разок-другой, я пришла в норму. Чем-чем, а выдержкой всегда гордилась. В любой, даже самой патовой ситуации есть выход, нужно его только поискать. Да и велик шанс, что всё это — сон. Я вернулась к шкафу и отрыла там школьную форму. Жёлтый пиджак был слишком отвратительным, его надевание было отметено нафиг. Я покопалась в шкафу и нашла тёмно-синий жилет и такого же цвета джемпер. Семейные труселя были сменены на боксеры, и пусть они чуть сжимали хозяйство, но лучше уж так, чем бреющая свобода движений. Я облачилась в белую рубашку и чёрные брюки, которые были чуть свободными из-за роста Цуны. Скорее всего, брались на вырост бережливой Наной. С галстуком у меня ничего не вышло, и я решила попросить Нану завязать мне его. Прихватив джемпер с галстуком и школьную сумку, я спустилась на первый этаж. Нана хлопотала на кухне у накрытого стола. Я села на свободное место, оглядывая нехитрый завтрак: поджаренный тост с маслом, яичница и чай. На краешке стола лежала коробочка с бенто, завязанная в платок. — Приятного аппетита, — сложив руки, произнесла севшая на стул Нана. — Приятного аппетита, — повторила я и слова, и движения. Завтрак как завтрак. Мы молча поели. Когда я допила чай, Нана взяла галстук и принялась деловито повязывать мне его на шею. Выходило у неё ловко. — Готово! — Спасибо, — поблагодарила я и натянула через голову джемпер. — Цу-кун, ты сегодня какой-то другой… Я подхватила с пола сумку, привычно надевая её себе на плечо. — Ну, я же не в средней школе. Пора бы уже повзрослеть, — пожала я плечами на ходу, направляясь в прихожую. — Ах! Мой Цу-кун устраивает себе школьный дебют! Поморщившись, я с помощью ложки надела чуть побитые жизнью кеды оранжевого цвета и взялась за дверную ручку. — Что ж, я пошёл, — напоследок сказала я, выходя наружу. — Ты уж постарайся там! — Всенепременно. Пройдя через вымощенную камнем дорожку до калитки, я покинула дом четы Савада. Вышагивая по улице, я принялась выискивать «жертву», за которой можно было бы проследовать до школы. Дорога помнилась мне смутно, как и местность в целом. Хорошо хоть городок Намимори небольшой, не составит труда привыкнуть. Знакомая форма замелькала тут и там. Я зашагала вслед за небольшой компашкой из трёх парней в жёлтых пиджаках и таки добралась до Старшей Нами. На воротах обнаружился Дисциплинарный комитет. Я была опрятно одета и причёсана, хоть и с трудом — волосы Цуны были очень непослушными, так что прошла мимо ребят из Дисциплинарного без всяких проблем. Народ стекался к спортивному крытому залу левее входа. На вывешенном табло я на всякий случай сверилась со списками классов, подмечая, что по-японски свободно читаю. Цуна был в 1-А классе, как и в каноне, будь он неладен. Я нашла свой класс и встала среди них, узнавая лица Ямамото Такеши, Сасагавы Кёко и Курокавы Ханы. В огромном спортзале директором проводилась бессмысленная церемония поступления в школу, он распинался добрых минут сорок, вгоняя нас в сон. Сдерживать зевки было трудно, пришлось просто состряпать хмурую мину, чтобы ненароком не сломать себе челюсть. Я часто общалась со студентами, приходящими ко мне на практику, да и подопечных-подростков в нашем реабилитационном центре было достаточно. Но одно дело по работе. Сейчас я тонула в море учеников в одинаковой школьной форме. И ведь мне, взрослой девке, придётся теперь общаться с этими детишками, если хочу жить спокойно, а не как оригинальный Цуна. Я хорошо понимала важность коммуникативности. Или, может, забить на всех и стать одиночкой? Вполне себе хороший план, учитывая, что Такеши и Хаято скоро станут моими друзьями… Хм, а если это какой-то альтернативный мир, и пламени и мафии, как было в каноне, тут нет? Пока я раздумывала над этим, идиотская церемония наконец-то закончилась. Меня и моих будущих одноклассников, с которыми мне придется волей-неволей отныне находиться вместе, загнали в комнату класса 1-А. Наш классный руководитель — Незу Дохаичиро, неприятный мужик, весело улыбаясь, будто час тренировался перед зеркалом, поприветствовал нас и рассадил. И принялся распинаться, мол, он закончил Токийский университет и прошёл элитные курсы повышения квалификации, потому научит нас всему, чему сможет в лучшем виде… Незу всё болтал и болтал, казалось, что никогда не закончит. Очень кстати мне вспомнилось, какой он редкостный мудила, и что у меня есть на него компромат. Надо будет поковыряться за школой и выкопать капсулу времени с его тестами. Но тут он вдруг сказал: — А теперь, давайте знакомиться! Не то, чтобы я была удивлена. Это первый год в новой школе, новый класс. Мы должны познакомиться. Один за другим, ребята в левой половине класса начали представляться. Они вставали, объявляли свои фамилию, имя, предыдущую школу, ну и еще что-нибудь — хобби или любимое блюдо. Кто-то бубнил себе под нос, кто-то выпаливал все скороговоркой, кое-кто представлялся с шуточками на грани фола, после которых температура в классе заметно падала. Настала моя очередь. Я поднялась со своего места и улыбнулась. — Всем привет! Меня зовут Савада Цунаёши, люблю читать, меня даже можно назвать книжным червём. В будущем собираюсь стать писателем или пойду по пути исследователя и подамся в археологию. Может, пойду в мед. Пока ещё не решил. Я силён в английском, химии, биологии и географии, а вот со всем остальным беда. Особенно с математикой. Буду рад завести новых друзей, с которыми проведу следующие года обучения, — договорив, я села обратно, задвинув стул ближе к парте. В классе повисло молчание, а затем раздались аплодисменты со стороны девушек. Я удивлённо свела вместе брови, немного хмурясь. Блин, хотела просто обозначить свой спектр интересов, а вместо этого увлеклась. Речь вышла слишком взрослой и, похоже, случайно впечатлила девчонок. Вон, как заинтересованно смотрит на меня Кёко. Следующий ученик начал свою речь, а я, уперев руку в щёку, уже «предвкушала» перемену. Несколько парней, переговариваясь между собой, очень недобро на меня посматривали. Вздохнув, я задумалась. Нужно как-то разрешить эту ситуацию с парнями, а иначе мне грозят нешуточные разборки. Впрочем, удар кулаком мне в детстве ещё батя поставил. Но в первый же школьный день драться — ну такое себе. Я ещё раз вздохнула. Вышло довольно тяжко. Грёбанная булочка... Я ж её так и не доела!