***
Вы погрузились в игру настолько, что не заметили постепенно сгущающуюся вокруг вас толпу людей. Вы тапали по экрану, обмениваясь шутками и подколками, пока на ваши спины резко не опустились чьи-то массивные ладони. — Кто бы мог подумать, что вы двое сойдётесь, — Куроо вылез, как чёрт из табакерки, и облокотился на вас, вызывая у Кенмы возмущенный выдох, а у тебя — полузадушенный хрип. — Слезь… Я надорвусь… — вырвалось у тебя, и твой сокомандник по несчастью сориентировался быстрее нерасторопного тяжеловеса, отталкивая Тецуро одной рукой. Не так сильно, чтобы это воспринялось как агрессия, но и не слабо, чтобы уж наверняка. — Задавишь же её, — нахмурился парень, и его глаза сверкнули покровительственным недовольством, — ты силу-то хоть рассчитывай, слоняра. Куроо примирительно поднял ладони вверх, отступая и бросая на тебя быстрый заинтересованный взгляд: — Не злись, Кенма, я ж не специально. Ты напряглась: Куроо выглядел подозрительно — ну точно что-то задумал. Ты почти увидела, как шестерёнки закрутились у него в голове. Проблема была в том, что он знал тебя уж слишком хорошо для того, с кем ты пересекалась пару раз в год на вечеринках и гулянках. И поэтому ты опасалась, что он поймёт твою заинтересованность Кенмой превратно. Впрочем, подумав, что Куроо не совсем дурак, ты решила не заострять на этом внимание, и ситуация не испортила настроение никому из вас. Тем более Тецуро быстро пришел в себя, извинился перед тобой и через минуту уже флиртовал с твоими подругами на соседнем диванчике. Они спросили, всё ли у тебя хорошо, и метнули красноречивый взгляд на твоего спутника, находившегося к тебе непозволительно близко для простого знакомого. Ты отмахнулась, вновь погружаясь в игру. Вы сидели так ещё какое-то время, наслаждаясь обществом ценителей истинных развлечений, но Куроо, чтоб ему неладно было, вдруг вручил тебе в руки второй микрофон, прислоняя первый к своему рту: — А теперь мы с моей невероятнейшей подругой споем вам песню, которую вы ждали весь вечер! Кто и какую песню ждал, было непонятно. Парень буквально выдернул тебя из-под теплого бока Кенмы, и, обернувшись, ты увидела, как лицо у того скривилось в неприязни к другу. Затем он перевел взгляд на тебя, и выражение его смягчилось, как бы извиняясь за бессилие в данной ситуации. Ты только сейчас заметила большой экран в углу помещения — теперь он горел яркими красками и готовился воспроизвести заказанную парнем песню. Грубо выругавшись у себя в голове, ты вновь обернулась на своего новообретенного единомышленника. На твой взгляд, ты пела очень, очень посредственно, поэтому испытывала огромный стыд и неловкость. Напали сомнения и страх, что Кенма услышит твой голос и разочаруется, разорвав тонкую связь, появившуюся между вами. Начала играть песня, заполняя пространство вокруг басами. Ты знала, о, прекрасно знала слова. Куроо, засранец, понимал, чем заманить. Смущение резко отошло на второй план. Прежде чем начать куплет, Куроо подмигнул тебе, наклонился и, перекрикивая музыку, сказал: — Покрасуйся перед ним, — и кивнул на диванчики. Задохнуться от возмущения ты не успела, ведь, подхваченная ритмом, принялась робко напевать знакомый мотив. Эту песню знали многие присутствующие, поэтому пели не только вы двое.Расписывая стену прямо здесь,
Я как-то этим слишком увлечён.
Черт, я вырвал её сердце без промедлений,
Сейчас это ощущается именно так.
Куроо, несмотря на лирику, начал орать припев без всякого намёка на серьёзность. Он пытался скрыть отсутствие слуха своим дурачеством, и это было в его духе. Парень часто вёл себя как хамоватый клоун, но это была его защита, ведь ты тоже знала его настоящего: неуверенного и немного застенчивого. Ты поняла, что у них с Кенмой, возможно, было намного больше общего, чем казалось с самого начала. Ты пододвинулась ближе к этому смешному громиле, шутливо пихая его плечом, таким образом выказывая поддержку. Он улыбнулся, как объевшийся сметаны кот, давая понять, что оценил твой поступок. Второй куплет получилось петь лучше, вы почти идеально попадали в ноты, и собственный голос из динамиков не вводил тебя в ужас. На особо романтичных строчках ты не удержалась и повернулась к Кенме, следуя какому-то необъяснимому порыву. И к твоему удивлению, он не сидел в телефоне, а смотрел прямо на тебя, подпевая. Вы вдруг заглянули друг другу в глаза, будто бы были дуэтом на сцене.Очень сложно вести какие-то дела,
Когда испытываешь так много чувств.
Она сказала мне: «Нет, если ты не миллионер»
И клянусь, я влюбился прямо там.
Ты зарделась ни с того ни с сего. Отвернулась, вытянула припев в последний раз и поспешно всучила микрофон Куроо, после этого торопливо скрываясь за дверьми, ведущими на танцпол. Не было никаких объективных причин сбегать, но отчего-то не хватало воздуха. Волнение ураганом проскользнуло по позвоночнику, и бабочки в животе запорхали сильнее, щекоча крыльями изнутри. Было очень опасно испытывать так непозволительно много чувств к человеку, которого встретила не больше часа назад. Ситуация была похожа на бульварный роман, потому что Кенма выскочил за тобой на душный танцпол. Распихав людей на своем пути, он схватил тебя за руку и, приблизившись к твоему уху, обеспокоенно спросил: — Ты в порядке? Вы посмотрели друг на друга. Свет прожекторов слепил, отбрасывая лучи на растрепавшийся пучок парня. Пара локонов выбилась из его прически и обрамляла лицо, и с такого близкого расстояния можно было вдохнуть аромат его шампуня. Непреодолимо захотелось целоваться, а ещё сказать ему всё, что ты чувствуешь сегодняшней ночью. — Мне очень стыдно, — выпалила громко, настолько, чтобы он услышал сквозь долбящие басы, — я не хотела петь при всех. Окружающая толпа и громкая музыка придавали тебе сил и смелости, ведь, если что-то пойдёт не так, ты легко сможешь затеряться среди танцующих и избежать неловкого прощания или, ещё хуже, неприязни в его глазах. — Мы встретились всего час назад, и это реально тупо, но ты мне понравился, и я не хотела портить о себе впечатление. — Чего? — Он чуть ли не прижал ухо к твоим губам в попытке расслышать. — Ты мне понравился! — выбрала ты наиболее информативную часть. Раз уж он и так слышал твое пение, то хуже, как ты рассудила, быть уже не может. Его ошалелый взгляд надо было видеть. Блеск янтаря лопнул и растёкся по радужке широко раскрытых от удивления глаз. Он сжал твою руку крепче, не давая тебе ускользнуть, и ты увидела, каким сочным красным цветом залились его щёки. Он говорил что-то в ответ, но ты не слышала его, и Кенма, поняв это, попросту потянул тебя обратно в караоке. Ты не сопротивлялась, хоть и не знала, зачем вы возвращаетесь. И стоило толкнуть маятниковую дверь, как из ниоткуда на тебя налетел Куроо со стаканом жутко вонючей красной жидкости. Стоит ли говорить, что твой наряд попал под раздачу?.. — О нет, моя «Кровавая Мэри»! — Твою мать, Куроо! Моё платье! Ты с сожалением оглядела ткань, измазанную в томатном соке от груди до живота. Расползающееся пятно выглядело так, будто ты кого-то убила — и это отчасти было правдой, потому что прямо сейчас ты думала, чем лучше приложить Куроо по голове. Кенма не терял времени зря, протягивая тебе рулон бумажных полотенец, взятых со столика. Подруги, обернувшиеся на шум, также подбежали к тебе, оттесняя провинившегося Тецуро назад. Они доставали влажные салфетки, советовали замочить платье немедленно, сетовали, что общежитие уже закрыто и вы не сможете туда попасть до утра. Куроо с видом самого виноватого на свете человека подошел к тебе и искренне извинился уже второй раз за вечер. Невозможно было долго сопротивляться его раскаявшейся мордашке, тем более, обременённая таким вниманием, ты чувствовала себя унизительно — никто не смеялся, но от сочувствия хотелось спрятаться подальше. Тем более, что деться было некуда: общежитие и правда закрыто до шести утра. — Можешь переодеться у меня дома, я дам тебе сменную одежду, — предложил Тецуро, пытаясь загладить свою вину. Кенма, одарив его красноречивым взглядом, перебил: — До него далеко ехать. — Он посмотрел на тебя с плохо скрываемой нервозностью. — Ты можешь остаться у меня. Наступило всеобщее неловкое молчание, прерываемое чьими-то пьяными завываниями шансона на заднем плане. Подруги перемигивались и стреляли глазками, подавая сигналы, а Куроо застыл с такой гримасой наихитрейшего удовольствия, что, казалось, сейчас треснет. Он порывался было сказать что-то очень остроумное и провокационное, но Кенма, не поворачиваясь, лишь рявкнул: — Только попробуй. И Тецуро послушно захлопнул рот. Дверь позади вас с грохотом распахнулась, и в помещение впорхнул высокий растрепанный парень, похожий на сову. Он, завидев Куроо, заорал приветствие громче поющих в караоке: — Братан! Познакомься с моей девушкой! Куроо принял тактическое решение сменить тему: — Та самая знаменитая менеджерка? — О да! Семпай, семпай! Иди сюда, ты должна поприветствовать моего бро… Тем временем в твои руки заботливо перекочевала забытая сумочка. Открыв её, чтобы положить туда телефон, ты хотела было поблагодарить девочек, но в следующую секунду забыла вообще обо всем: напиханные презервативы разных марок и цветов блестели от лучей светодиодов. Ты подняла взгляд и встретилась со смешинками в глазах подруг напротив. Они подмигивали, прикрывали рты ладошками, кто-то вообще показал класс. Сговорились, ведьмы. Ты рассмеялась и поиграла бровями, вжикнув молнией. Что ж, возможно, ты захотела, чтобы эти латексные подарочки тебе пригодились.***
В машине приятно пахло ароматизатором. Ты изрядно удивилась, узнав, что Кенма умеет водить, ведь он создавал впечатление… Ладно, было уже не важно, какое впечатление он создавал, ведь они с грохотом рушились друг за другом прямо на глазах. Чем больше времени ты проводила с этим парнем, тем больше неожиданных сторон тебе открывалось. Он был ворчливым, но спокойным, и тебе нравился его непоколебимый темперамент. В принципе, уравновешенные люди хорошо остужали твой вспыльчивый нрав, и Кенма даже сейчас действовал как ромашковый чай: успокаивал и приятно согревал. Хотя были и противоположные эмоции, которые он вызывал в твоей душе: яркие и мощные вспышки желания и предвкушения пульсировали в груди, спускаясь ниже, к животу. Если это то, что имеют в виду люди, когда снимают кино и пишут книги, то теперь ты понимала, почему главные герои ныряли в омут с головой. Парень обладал каким-то природным магнетизмом, иначе объяснить невероятное притяжение было нельзя. Он легко управлялся с машиной, даже как-то лениво, и его тонкие длинные пальцы смотрелись очень правильно на руле. Хотелось знать о нём как можно больше. — Как твоя фамилия? — …Хорошо, а твоя как? После секундного замешательства он вздохнул, сдерживаясь, чтобы не ударить себя по лицу. До тебя шутка дошла слишком поздно, но реакция от этого получилась не менее бурной: ты засмеялась, откидывая голову на сидение. Он умел в постиронию — ещё один плюсик в копилку. — Прости. Козуме. Он взглянул на тебя лишь мельком, а затем снова сосредоточился на дороге. — А как пишется? — «Ко» как «один», «Зуме» как «ноготь». — Миленько. «Одинокий коготь», если чуть поколдовать над формулировкой. Он улыбнулся, немного увеличив скорость и слегка опустив стекла. — Не дует? — Нет, всё супер, — подставила ты лицо под приятный ночной ветерок. — У тебя есть девушка? — Нет. — Жена? Дети? — Только кошка. — Отлично, — улыбнулась ты, но, услышав тихий смешок, смутилась и поспешно исправилась: — В смысле, понятно. — А у тебя? Ну, есть парень? — Нет. Если бы он был, я бы не сидела здесь. — В жизни бывает всякое. Например, сидишь себе безвылазно дома, играя в игры, а потом вдруг встречаешь действительно классную девушку со схожими интересами в прокуренном клубе, в который тебя обманом затащил твой надоедливый друг. — У тебя так было? — Мхм. Наступила тишина, прерываемая громким стуком твоего сердца. Вот это да — наконец-то в твоей жизни появился тот самый сериальный момент, которого ты так ждала. — Я удивлена, что у тебя нет девушки. Ты всегда знаешь, что сказать, чтобы не оставить равнодушной. — Я не всегда был таким. Если бы ты знала меня со старшей школы, ты бы рассмеялась. Прямые трансляции и общение с Куроо развязали мне язык. Сейчас разговоры с кем-то не доставляют мне такой дискомфорт, как раньше. Хотя я по-прежнему долго отдыхаю от большого скопления людей. Ты вспомнила, как он выбежал за тобой в плотную толпу, и стало так приятно, что он вышел из зоны комфорта ради тебя… Так что ты приняла решение, что не отпустишь этого парня, когда эта ночь подойдёт к концу. — По правде говоря, — сказал он, разрезав воздух, наполненный наэлектризованным притяжением, — мне нравится твоя прямолинейность. Мне сложно делать первый шаг, если я в чем-то не уверен. Ты придала мне смелости сегодня. Пытаясь скрыть смущение, ты напустила на себя легкомысленный вид: — Обращайся. Кенма фыркнул, заезжая во дворы. Через минуту он уже парковал машину. Судя по многоэтажке, уходящей в небо на многие метры, парень не бедствовал. Квартиры в таком районе стоили просто невероятных денег, и ты присвистнула про себя, неуклюже выбираясь из машины. Вечерний воздух приятно холодил кожу, и пятно на платье перестало выделяться так сильно в темноте. Кенма, открыв дверь подъезда, тихо окликнул тебя. Стук каблуков казался слишком громким, отскакивающим от стен. Затем вы поднялись на лифте на один из верхних этажей, под звон ключей проскользнули в квартиру и включили свет в прихожей. Первое, что бросилось в глаза — маленькая, большеглазая трёхцветная кошечка, встречавшая вас, сидя на тумбочке. Её желтые глаза внимательно осматривали вас, и только после тщательного обнюхивания твоей ладони она издала тихое, хриплое мяуканье, напоминающее блеяние овец. Ты не сдержала удивленного смешка, ведь до этого никогда не слышала, чтобы кошки издавали такие звуки. Кенма, разувшись, встал рядом с тобой, протягивая руки к питомице. — Менма, — сказал он, беря её, словно принцессу, — я дома. Она мурлыкнула, устраиваясь на его руках, и эта картина так поразила своей нежностью, что ты не удержалась и щелкнула их на телефон. Парень, если и заметил это, то ничего не сказал. И пока он искал полотенце и сменную одежду в своей комнате, Менма сопроводила тебя на кухню, быстро перебирая своими лапками. Вы сидели какое-то время вдвоем, задумчиво глядя в окно на огни ночного города. Кошка, словно полноправная хозяйка дома, взобралась на стол и села рядом с тобой, ожидая ласки. Ты начала тискать её изо всех сил, не встречая сопротивления, и поразилась, какими же дружелюбными бывают животные. За этим вас и застал Кенма. — Я рад, что вы нашли общий язык, — улыбнулся он, подпирая косяк плечом. У него в руках было полотенце вкупе с одеждой, и он протянул всю кучу тебе без лишних слов. Ты с благодарностью приняла вещи и, отпустив кошку, прошмыгнула в ванную. Ты слышала его приглушенный голос по ту сторону двери, пока снимала с себя платье: — Там на полке возле зеркала стоят мои склянки всякие… Возьми, если понадобятся. — Хорошо, — ответила ты, смотря на себя в нижнем белье в огромное зеркало. Ты видела его силуэт, проглядывающийся сквозь мутное стекло, и тебя бросило в приятную дрожь от мысли, что он мог прямо сейчас открыть дверь и увидеть тебя в таком виде. Откуда же в тебе такие пошлые, будоражащие мысли, ты не знала. Но фантазия уже подкидывала картинки, как он ведёт руками вверх по твоей талии, как сжимает грудь сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Ты шумно выдохнула, снимая с себя белье и залезая в ванну под теплые струи воды. Нашла какой-то нейтральный по запаху гель для душа, намылилась от души, смывая пот, вонь алкоголя и духоту прокуренного клуба. Но, намочив лицо, вспомнила, что бутылёк с мицеллярной водой остался в сумке. Подойдя к двери и оставляя за собой небольшие лужи, ты чуть приоткрыла её и позвала: — Кенма, эм… ты можешь, пожалуйста, принести мою сумку? Из комнаты раздался небольшой шорох, и ты отодвинулась чуть дальше от щели, чтобы он ненароком ничего не увидел. — А где она лежит? — В коридоре вроде. — Щас. Он зашуршал чем-то и вернулся, оставляя сумку у двери, чтобы тебе было удобнее взять её через проем. Кенма прокашлялся, когда ты затащила её внутрь, и аккуратно заметил: — Ты это… не прижимайся к двери так сильно… Она немного просвечивает. И в этот момент мысли в твоей голове разделились на два лагеря: одна сторона орала и кринжевала, дубася по кнопкам с надписью «паника!», вторая же кокетливо хихикала и предлагала открыть дверь нараспашку, чтобы пригласить парня потереть спинку. И пока личности в твоей голове окончательно не передрались и не переросли в шизофрению, ты выпалила: — Надеюсь, тебе понравилось то, что ты увидел. Судя по его хриплому кашлю, он подавился. Ты с грохотом захлопнула дверь и ударила себя по лбу, надеясь, что от такой силы эти дурные, идиотские мысли вылетят из твоей головы. И, посмотрев на себя в зеркало, сказала, тыкнув пальцем в отражение: — Какая же ты конченая. Но внутри себя понадеялась, что Кенма так не думает.***
Выйдя из ванной, всё ещё охваченная стыдом, ты на цыпочках пробралась в его комнату. Свет ожидаемо был приглушен, и парень сидел в компьютере, что-то выбирая на сайте супермаркета. Ты поёрзала в широкой вкусно пахнущей футболке без принта, которую он тебе выдал, и даже если Кенма не казался супер большим, его шорты доходили тебе до колен. Без каблуков ты теперь была намного ниже, но все равно не такой маленькой, как остальные твои подружки. Кенма обернулся, окидывая тебя взглядом. Он поднял большой палец вверх и состроил одобрительную гримасу, и ты засмеялась с его выражения лица, расслабляясь. Как же с ним было комфортно. Парень отвернулся, пару раз щёлкнул мышкой и встал, потягиваясь. — Я в душ, — проходит он мимо тебя, — комп в твоём распоряжении. — Не боишься, что я начну лазить в истории поиска? Он резко остановился. Ты, довольная произведенным эффектом от своих слов, снова засмеялась. Затем парень, развернувшись, быстрым шагом подошел к монитору и реально принялся там что-то чистить, резко орудуя мышкой. — Кенма! Я же пошутила! — Меньше знаешь — крепче спишь, — пожимает он плечами, облегченно смотря на очищенную страницу. — Я же не хочу, чтобы ты в ужасе от меня сбежала. Снова это чувство грохочущего в груди сердца. Честное слово, у кого он научился таким смущающе горячим фразочкам? Ты словила момент: — Я не сбегу. Он вновь задержал взгляд на губах, прежде чем посмотреть тебе в глаза: — Хорошо. И ушёл. И пока парень находился вне поля твоего зрения, думалось значительно легче. Мыслей всего ничего, и большинство из них о том, что ты собиралась делать в его доме дальше. Вариантов немного: спать с ним или спать в кровати. Тебя никто ни к чему не принуждал, но ты чувствовала искры, что сверкали между вами. Это как сгущение облаков перед грозой: ещё чуть-чуть, и громыхнёт. Но ты не могла обманывать себя — тебе очень хотелось всего, что могло произойти дальше. Тебе хотелось сделать первый шаг, проявить инициативу, открыто соблазнить, если бы того потребовала ситуация. Ты желала парня, с которым познакомилась сегодня, и ради него было даже не страшно выставить себя озабоченной дурой. Послышался щелчок — Кенма вышел из ванной. Он прошлёпал босыми ногами в комнату — и вид его неприкрытого одеждой торса заставил подавиться слюной уже тебя. Он вытирал влажные растрепанные волосы таким же большим белым полотенцем, что опоясывало и его бёдра. Парень был хорошо сложен — видно, что иногда захаживает в зал. Его поджарый живот лишён кубиков, но очертания прилагаемых усилий заметны даже невооруженным глазом. То, как крупные капли воды скользили по светлой коже и исчезали за кромкой полотенца, не смогло оставить равнодушной. Его руки, все время скрытые одеждой, оказывается, были такими жилистыми и привлекательными, что хотелось смотреть, не моргая. Он весь был слеплен из контрастов, так идеально дополняющих друг друга, и это зрелище понравилось настолько сильно, что ты смогла выдавить лишь короткое: — С легким паром. — Спасибо. Казалось, что всё вроде так, как и должно быть: просто скромный и спокойный Кенма стоял в одном полотенце и рылся на полке в поисках одежды. — Что делаешь? — Ты любовалась его точёным профилем, полускрытым темными отросшими локонами. Он зачесал прядь за ухо, и его кадык двигался рвано и быстро, когда он ответил: — Соблазняю. Такую перемену в его поведении ты точно не ожидала. Господи, какие ещё секреты хранит этот парень? В голове не укладывалось, как этот с виду равнодушный, флегматичный и даже хладнокровный человек может так поменяться в мгновение ока. Тут точно не обошлось без влияния извне одной очень наглой и хитрой морды. Но вдруг парень шумно выдохнул, пытаясь спрятаться между бельевыми полками, и резко выпрямился, едва не роняя полотенце. Он был смущен, раздражен, и кажется, его самого удивил собственный поступок: — Послушай, я не это… Короче, у меня впервые всё… так. Я никогда не делал ничего подобного, и я прошу прощения, если сделал что-то не то… Опять. — Ты не… Он принялся кутаться в полотенца, словно в кокон, и смешно пятиться к двери. — Нет. Я… прежде чем делать, должен был спросить или намекнуть. Просто мне показалось, что ты тоже хочешь, вот я и… Прости. Я буду в другой комнате, хотя нет, ты иди в другую, мне надо одеться… Вот чёрт. Ты посмотрела на Кенму почти с умилением. Он такой очаровательный, когда смущен до красных пятен на щеках. Парень выдохнул, когда ты подошла к нему и заговорила шепотом: — Ты всё правильно понял. Это я должна извиняться: вынудила тебя идти на крайние меры. Вы облегченно прыснули со смеху. Ты продолжила: — Я хотела этого еще с того момента, как ты взял меня за руку в караоке. Это всё сумбурно и тупо, и даже по-идиотски, но это взаимно. Не то чтобы мне просто хотелось секса от тебя, хотя его хотелось тоже. Ты просто такой милый, такой хороший и… правильный, что ли, я не могла устоять. Я правда пришла в клуб, надеясь подцепить кого-нибудь, но ты… изменил все мои планы. И когда ты спросил, я побоялась, что ты посчитаешь меня озабоченной куклой, которая гонится за пухлыми кошельками или безмозглыми качками. А ведь мне просто хотелось чего-то… знаешь, тёплого. Уюта, который ты мне дал этим вечером, предложив поиграть на телефоне. Он кивнул согласно, вглядываясь в твое лицо. Понял и принял. Чувствовал, нежно прикасаясь к твоей щеке теплыми пальцами. Выдохнул: — Я хотел сказать то же самое. Меня шантажом затащили на вечеринку, и это жутко бесило до тех пор, пока я не увидел, как ты при всём параде смотришь моего любимого летсплейщика. Я своим глазам не поверил. Вы улыбнулись. Да, игровая индустрия сближает. Он немного расслабился, играясь с твоими волосами, и откровенные слова вырвались из его рта: — Я не очень опытен в общении с девушками, и все, кто у меня был, жаловались на мою отстраненность и холодность. И я не понимал, как это исправить. Но теперь, кажется, понимаю. — Он приближается, чтобы обвить руками твою талию. — Я хочу показать тебе, насколько близко могу быть. И сколько тепла отдать. Он безмолвно спрашивал разрешения, касаясь своим лбом твоего, и ты отпустила себя, отпустила ситуацию, мир и реальность в его цепкие, сильные руки. Кенма целовал мягко, но настойчиво, чуть-чуть неумело и спешно. Коснулся языком твоих губ и смущенно сопел, извиняясь за свою неловкость. Ты решила немного разбавить этот трогательный и интимный момент, разрывая поцелуй и смотря в его глаза: — Тот, кто надоумил тебя таким способом клеить девчонок, своего рода недопонятый гений. И вы оба поняли, кто автор пикап-уроков. И упали со смеху на кровать……чтобы в следующую секунду ты застонала от его горячих ладоней на твоем теле.
Кенма был неловок, но настроен решительно. Янтарь в его глазах наполнился неоновым блеском, что светился даже в полумраке. Окружающие звуки померкли, затихли и отошли на второй план, пока он позволял тебе прикасаться к своему животу и скользить руками вверх, к грудной клетке. Он выдохнул и прикрыл глаза, когда ты задела пальцами соски, а затем дразняще царапнула чувствительную кожу ключиц. Парень не мог долго выдерживать эту игру, и мгновение спустя его макушка скрылась за тканью твоей футболки, щекоча распущенными волосами кожу живота. Ты догадывалась, что он сделает дальше, но всё равно не смогла сдержать громкого стона, когда один из сосков оказался в его горячем рту. Сжав простынь в кулаках, ты зажмурилась от жадности, с которой он проводил языком по ореолу, зажав другую грудь пальцами. Он знал, что делает, и чувствовал твою реакцию, не ослабляя темп. Это было возбуждающе, внезапно и резко, и на некоторых моментах ты направляла его, чтобы он понял, как сделать приятнее. В моменте казалось, будто остальной мир померк. Парень будто втянул тебя в интимную игру ощущений, скрывшись от пристального взгляда твоих глаз. За счёт того, что ничего не было видно, ты не могла предугадать его следующий шаг — это делало ощущения острее, а тело — чувствительнее. Его горячий мокрый рот творил такие вещи, что тебя едва не подбрасывало на кровати в исступлении. Было жарко, просто невозможно горячо и душно. Но спустя мгновение Кенма, уделив внимание второму соску, вынырнул из плена футболки, приглаживая окончательно растрепавшиеся локоны. Без лишних слов он начал снимать с тебя вещи, и когда стягивал шорты, ты увидела, насколько сильно возбужден был он сам. Хотелось ответить удовольствием на удовольствие, урвать кусочек его всхлипов, прикоснуться там, где ему было бы приятнее всего. Но парень, перехватив твою ладонь, лишь мягко прикоснулся губами к фалангам пальцев, словно говоря: «Сначала ты». Здесь не было места для смущения и разговоров, вы всецело были отданы процессу. Он сел перед твоими согнутыми в коленях ногами, снял с запястья резинку и принялся заплетать передние локоны в пучок. Ты поняла для чего, и от предвкушения закусила губу, сдерживая довольную улыбку. Он поднял томный, глубокий взгляд, затянувшийся млечной дымкой азарта, и в груди враз стало тесно — воздух выбило из лёгких. Каким же соблазнительным, притягательным и горячим он выглядел. Хотелось им овладеть, стонать под ним всю ночь и делать всё, что он скажет. И твое тело, отдаваясь будоражащим мыслям, реагировало на предчувствие удовольствия сладкой дрожью. Кое-что вспомнив, ты решила уточнить: — Я ничем не болею, если что. В сумке справка. Он кивает, чмокнув коленную чашечку. — Я видел. Ты не застегнула карман, и она выпала. Вместе с этим. Он достал и положил парочку знакомых презервативов рядом с тобой. Ты прикрыла лицо руками, понимая, что он всё видел тогда, в клубе. Было смешно и неловко. — Твои подружки не слишком-то шифровались. Вы обменялись понимающими ухмылками, и он отошел лишь на минуту, чтобы порыться в столе и показать свою справку. Дело сделано, можно было спокойно продолжать начатое. Он присел обратно и тихо выдохнул, любуясь открывшимся перед ним видом твоего обнаженного тела. На немой смущенный взгляд он лишь слегка покачал головой и наклонил её, прищуриваясь. Видимо, хотел запомнить этот момент, запечатлев его в тишине уснувшего города. Затем парень будто пришёл в себя и медленно потянул ладони к тебе, желая прикоснуться. Ощутить тепло и поделиться своим, отпечатав себя на твоей коже. Ладони огладили голени, почти обжигая от контраста температур, и резво проскользнули к внутренней части бёдер. Он подобрался ближе, раздвинул ноги, немного замялся. Кончиками пальцев коснулся влажных половых губ. У него, как и у тебя, беспощадно горят щёки, и этот алый стыд, пятнами ложащийся даже на уши, объединял. Пришло понимание, что не одна ты в замешательстве, что хочется обоим, но оба боятся сделать что-то не так. Ты захныкала, когда его пальцы, мокрые от твоей смазки, двинулись глубже, оглаживая изнутри. Он наклонился сам и прижал язык ко входу на пробу, устраиваясь в твоих ногах удобнее. Ты положила ладонь на его макушку, и волосы у него влажные в корнях и мягкие от бальзама. Кенма начал двигать рукой, не забывая стимулировать клитор, и от этого сильного, мокрого вылизывания ты всхлипнула, не в силах сделать нормального вдоха. Мягко наставляя его, чтобы он сбавил темп, ты получала удовольствие, которого не чувствовала уже очень давно. Боже, как же было хорошо. Знакомая волна начала накатывать довольно быстро, и ты, сосредотачиваясь, отдавалась ощущениям сполна, тихо постанывая от горячего языка. Откуда-то из другой квартиры зазвучала самая мелодичная и попсовая песня, какие отбирают в плейлист для секса. Тебе показалось это слишком далёким и выбивающим из реальности, будто про вас снимают фильм: вы на белых простынях, твое напряженное от вожделения тело и его красивые, отточенные движения рук. Если бы какой-нибудь режиссер увидел вас, таких взмокших и красных в свете полной луны, он бы сделал из этой сцены бестселлер. Кенма прошёлся пальцами по мокрым складкам с нажимом. Ты вскрикнула снова, делая глубокий вдох, и его язык, сделав круг, ускорился. Кенма слушал тихое хныкание, и в какой-то момент захватил в плен набухший от ласки клитор, посасывающими движениями создавая вакуум, и ты, не выдержав, со всхлипом кончила сразу же, выгнув спину в спазме. Он собрал всё до капли, не спеша отпускать тебя, ведь хотел продлить удовольствие ещё хоть на секунду. И только когда ты обмякла в его руках, выдыхая, он отстранился, вынимая пальцы и стирая влагу с подбородка. Пока ты старательно восстанавливала дыхание, он взял один из презервативов и, прежде чем открыть его, спросил: — Ты в порядке? Хочешь продолжить? Повернув к нему голову, ты, более не стесняясь своей наготы из-за задранной футболки, сказала: — Фух… очень! Он понятливо кивнул, и упаковка зашелестела в его руках, пока он отрывал уголок. Пару секунд заминки не охладили твой пыл: ты лишь пыталась привести дыхание в норму и не хихикать от умиления, пока Кенма копошился где-то за вершинами твоих колен. И пускай ты не видела его из-за неудобного ракурса, до твоих ушей доносилось его усердное пыхтение — видимо, он пытался надеть презерватив. Это придало тебе сил и уверенности, и ты подскочила, встречаясь с удивлённым взглядом напротив. Ты выдохнула в его рот, слизав влагу с губ, и нежно обхватила мокрую от предэякулята головку. Кенма вздрогнул от неожиданности, и ты выхватила из его пальцев презерватив, ловко раскатывая тот по члену. Хотелось уже соединить ваши тела, и от нетерпения участилось дыхание. Ты целовала его долго, смазанно и влажно, пробуя себя на вкус. Парень послушно отдался в твои руки, и в следующую секунду уже лежал на мягких подушках, поддерживая тебя за бёдра. — А ловко ты это придумала, — не удержался он, заполняя почти волшебную тишину комнаты, — я даже сначала и не понял. Неожиданно для себя ты хрюкнула от смеха, что ещё сильнее спровоцировало ваш совместный хохот, и шлёпнула мокрой от смазки ладонью по его груди. — Кенма, — через секунду, прильнув своим телом к его, ты рассмеялась ему в шею, — я, вообще-то, пытаюсь быть серьёзной! — Извини, — скромно улыбнулся он, ведя ладонями по твоей спине. Ты отстранилась, чтобы поцеловать его вновь. Шутка-минутка не смогла сбить ваш настрой, поэтому, пока он сжимал твою грудь, ты вновь направляла горячий ствол внутрь. Еще секунда, и крупная головка оказалась внутри. На ваших лбах появилась испарина. Это напряжно — застыть вот так, привыкая к ощущениям. Ты медленно насаживалась, сжимая его, он же придерживал твои бёдра с новой силой, шипя от узости. Дальше пошло легче, мягче и приятнее. Первый толчок для тебя всегда был самым сладким, потому что отвыкшее тело отзывалось сильнее, и по спине бежали мурашки. Внизу живота будто ударило током: в этой позе задевались все самые чувствительные зоны. Кенма застонал, едва сдерживаясь, чтобы не начать двигаться самому, и ты исполнила его желание, начиная неспешно опускаться снова и снова. В голове пустело, и кровь стучала в висках в такт сердцу. Напряжение накапливалось в ногах, пояснице и там, внутри, где происходил самый сильный контакт. Трение было жестоко приятным, таким одуряюще смачным, словно вы были под кайфом. Ощущалось крышесносно. Парень подмахивал бёдрами, добавляя скольжению остроты, и задевал гладкие стенки грубоватыми, такими нужными в этот момент толчками. Его член пульсировал, и ты чувствовала эти волны, не в силах больше находиться в этой выматывающей позе. Он понял твою усталость, твоё обреченное желание закончить и, схватив плотно твою талию, стал вбиваться сам. Откуда в нём столько силы, ты не знала. Он доводил тебя до исступления, даже не срываясь на бешеный темп, и узел, скручивающийся внизу живота, начал набухать так стремительно, что ты не смогла сдержать крик. Тебя поражали глубокие, сильные движения и нежность, с которой он брал тебя в такой неудобной для него позе. Парень не останавливался, и хватка его не слабла, запирая тебя в капкан. Кенма будто опоясывал с головы до пят и был везде, и ты ощущала, как он выходит почти до конца, чтобы затем войти с влажным шлепком, прижимая кожу к коже вплотную. Это был самый лучший секс — ведь другие ты не помнила и не хотела вспоминать, просто отдаваясь и отдавая все хрипы и стоны, что у тебя были. Плыл мир, взрывались звезды, горело горло, и плавилось тело. В глазах потемнело, когда тело захватила легкая тряска, и ты сжалась вокруг Кенмы, вытянулась, почувствовав, как пульсируют вокруг его члена влажные стенки. Хотелось откинуть голову, раскрыть грудную клетку и просто взлететь к чёртовым небесам. Нарастающее напряжение кончилось враз, просто в какой-то момент лопнув от рваного натиска. Ты кончила сочно, ярко, с натуженным гортанным стоном. Пару слезинок, скопившихся в уголке глаз, скатились по щекам, и через пару секунд закончил и Кенма, тихо простонав в экстазе. Он задрожал тоже, и горячая пульсация чувствовалась даже после такого сильного удовольствия. Ты не помнила, как слезала с него, но вот вы уже лежали рядом, на мягком и немного влажном белье, соприкасаясь плечами. Комнату наполняло тяжелое дыхание вперемешку со стуком откуда-то сбоку. — Вот чёрт, — выдохнул Кенма, поворачивая к тебе красное от прошедшей нагрузки лицо, — мы разбудили мою соседку. — Как жаль, — абсолютно неискренне состроив расстроенную гримасу, ты повернулась к нему в ответ, едва сдерживая смех. — Она этого так не оставит, — продолжил он, притягивая тебя к себе, — если с утра к нам начнёт ломиться сумасшедшая бабка, не открывай. — Вот блин, — выдохнула ты в его объятиях, убаюкиваемая ласковыми поглаживаниями, — а я ведь так хотела попить с ней чай.***
На утро ты проснулась, как ни странно, достаточно бодрой. К счастью, никакие злобные старушки к вам так и не пришли, и заботливо задёрнутые темные шторы стали главной причиной твоего естественного пробуждения. Осматриваясь, ты вгляделась в электронные часы на тумбочке и присвистнула, прикидывая, что проспала целых девять часов. На дворе уже давно день, и ты, помятая, лохматая и немного вонючая, тихонечко выползаешь из комнаты. Кенма встретил тебя на пути в ванную и потянулся за поцелуем, на что ты нежно отодвинула его лицо ладонью, хрипло извиняясь: — Сначала зубы почищу, ладно? На это он лишь согласно кивает головой. Пока ты намыливала с ног до головы и умывала лицо с недавно распакованной щёткой во рту, заметила, что платье, накануне оставленное комом лежать в корзине для грязного белья, на удивление, лежит застиранным в тазу. Ты подумала, что за это, наверное, можно и замуж за Кенму выйти, если он не выгонит тебя из своей квартиры. И в этот момент раздался тихий стук. Парень, словно прочитав мысли, аккуратно зашел после разрешения, и положил на полку неподалеку нижнее бельё в упаковке. — Я заказал вчера, — поясняет он, отвечая на твой немой вопрос, — не в моём же тебе ходить. Я взял навскидку, надеюсь, сядет. Там ещё мягкий топик, ну, и по мелочи. Одежда всякая. Тапочки, чтобы уж наверняка подошли. Ну, чтобы ты до общежития нормально доехала. Я тебя отвезу, конечно, но не в каблуках же ехать. — Может, поженимся? Он остановил свой монолог, зависая. Смотря в твои благодарные глаза, он считал эмоции, что-то прикидывая в голове. Смущенно зачесав выбившуюся прядь, улыбнулся, с хитринкой во взгляде отвечая: — Давай только сначала поедим? Вот чёрт, он просто парень твоей мечты.