_____
В субботу подарок почти доделан, а Алексей крутится рядом с отцом, который пытается отмыть зеркало, ведь любимый муж попросил. — Отец, а вы как-нибудь праздновали моë появление? — Ну, — Антон ударяется о выступ над зеркалом головой и шипит, потирая ушибленное место. — Праздновали, конечно. Друзей собрали, пожрали от души, выпили. Ну, кроме папы твоего, конечно, — альфа посмеивается, вспоминая грустную мордашку. — Он мелкий совсем был, девятнадцать лет, как Андрей твой сейчас, и ему тоже хотелось выпить, отпраздновать, но твоë появление скрашивало его печаль. Мне-то попроще с этим было, период прошëл, двадцать с хе... четыре года. Шастун улыбается, вспоминая, пока домывет край зеркала на двери шкафа в их с мужем просторной спальне. — Спасибо, отец, — Алекс обнимает альфу коротко сзади, а Антон одной рукой прижимает к себе за плечо, целуя в макушку. — Не за что. Каждый раз умиляюсь вашей с папой миниатюрности, хотя, может просто я жираф. Кстати, а чего спрашивал-то? — Да так, интересно стало, — омега мягко выпутывается из объятий и идëт к себе в комнату, отмечая, что надо попросить Андрея купить любимого папиного вина.______
Просидев до ночи с оформлением подарка, омегу начинало вырубать. И когда последний штрих уже был почти завершëн, постучал папа. Алексей с грохотом засовывает доделанный подарок под стол и рывком поворачивается на кресле, пока родитель нажимает на ручку двери. — Сынок, чего не ложишься? — Арсений ладошкой трëт глаза, а потом зевает. — Я ложусь, пап, спокойной ночи вам с отцом. Лëша подходит ближе к двери и обнимает своего папу, пока тот обнимает в ответ, поглаживая по волосам. — Спокойной ночи, родной.______
Утро для Арсения начинается восхитительно. Любимый муж между ног трахает языком, вылизывая стенки. Горячий рот плотно присасывается к сфинктеру, высасывая смазку. Руки гладят бëдра, ягодицы, низ живота — всë, до чего могут дотянуться. Омега высоко стонет, поскуливая, когда Антон отстраняется. — Да, пожалуйста, да, — хнычет, когда к языку добавляются два пальца, которые разводят внутри ножницами. Прижимает голову мужа ближе, прижимаясь задом к его лицу. Мычит, выдыхая с тихим стоном на каждый своеобразный толчок, громко мурлыча на всю комнату. — Антон, ещë, глубже, мне чуть-чуть... И тут в комнату стучат. — Алекс, если это не срочно, то подожди минут десять, — Антону приходится отстраниться от вылизывания, на что омега чуть ли не плачет. Арс скулит и двигает бëдрами, пока горячий язык с пальцами не возвращают на прежнее место. Арсений кончает с тонким писком, а потом обмякает на постели, тяжело дыша. — Антош, а ты? Антон ложится на живот омеги, мурча и водя носом от сосков до пупка, ведь до этого успел стянуть с мужа пижамную футболку. — Сегодня всë для тебя, наш любимый папа, — альфа целует место рядом с родинкой на животе и ложится обратно. — Спасибо, — Арсений улыбается, вспоминая о сегодняшнем празднике, и чешет кудрявую русую голову. А потом вспоминает, слыша стук в дверь, и стыд окатывает с головой. — Да, Лëш, входи, — Арсений смущëнно придерживает двумя руками одеяло у груди, пока открывается дверь. — Пап, с праздником, я прошу прощения, что отвлëк, — омега быстро тараторит, вытягивая вперëд руки с подарком, и смущëнно опускает глаза, когда видит отца. Арсений замечает взгляд сына, поворачивает голову на Антона и шустро прикрывает частью одеяла бесстыжего альфу в одних трусах, шикая на мужа. — Спасибо большое, — Арсений улыбается, принимая подарок, и целует наклонившегося сына в нос, всë ещё держа одеяло у груди. — Всë нормально, мы как раз вставать собирались, — омега смущëнно краснеет, улыбаясь уголками губ. Утром семья уплетает блинчики, приготовленные Алексеем, гуляют весь день, а вечером Арсений с Антоном поздравляют своих родителей по скайпу. Лëше разрешают выпить бокал шампанского вместе с родителями, а потом сын желает спокойной ночи, обнимает родителей и уходит в комнату. А родители решают завершить праздник нежным сексом, но этого Лёше знать точно необязательно.