Skadi

      У нее много титулов. Дочь, узница, проклятие. Сестра, подруга, любовница. Принцесса, королева, изгнанница. Но здесь и сейчас? Она — богиня.       Ее ледяной дворец, Морозный пик, удобно расположен прямо на склоне горы. Отсюда она правит морозной дланью, а ее владениям нет конца. Аренделл — ничто, всего лишь отголосок прошлой жизни. Зачем тратить время на крохотное королевство, когда весь мир принадлежит ей? Какой правитель рискнет разозлить богиню, что способна обратить его земли в промерзшую пустошь, не покидая собственной спальни? Какой король не пожертвует немного драгоценностей и яств со своего стола в обмен на радость, которую приносит долгожданное лето?       Страх. Вся ее судьба выкована страхом. Страх был ее самым страшным врагом когда-то, но есть у врагов один плюс: однажды побежденных, их очень легко поставить себе на службу. Тому примером сначала стал страх, преследовавший ее всю жизнь, а затем и все королевства, что посмели бросить ей вызов. Она поставила их на колени, уничтожив корабли в портах и посевы в полях, перебив градом скот и засыпав снегом деревни, заморозив дома и людей в них. Когда же их упорство подошло к концу, когда короли задрожали от холода в своих покоях, а их вычурные и цветастые флаги уступили место ее стягу, она милосердно приняла капитуляцию, позволив солнцу вновь озарить их земли. Она помогла восстановить флот и поля, освободила от ледяных оков людей и море. А потом, с дуновением морозного северного ветра, прибыло послание с требованием почитания и подношений для их новой богини. Короли и королевы же в ответ скромно преклоняли колено и склоняли головы, вызывали поваров и грузили караваны.       Она считала себя великодушной богиней. Могла бы ведь просто выморозить весь мир до смерти и спокойно жить следующие тысячелетия. Ее телу нужны лишь вода да холод для поддержания жизни, но, честно говоря, кружка воды раз в несколько дней — очень скучная диета, и ее способность обходиться без еды совсем не означает, что ей не хочется наслаждаться изысканной кухней самых разных уголков мира. Главное — не усердствовать, за фигурой тоже нужно следить.       Конечно же не все так легко склонились перед ней. Когда она впервые решила оставить Аренделл и вернулась в Морозный Пик, возмущению не было предела. После пропажи королевы знать была в ужасе; когда выяснилось, что принцессы тоже нигде нет — откровенно запаниковала.       — Где наша королева? – спрашивал народ — Где принцесса? Кто будет править страной? Что нам делать без наследников?       Соседние королевства тут же углядели возможность захватить власть, и Аренделл заполонило множество липовых женихов, якобы успевших возлечь с королевой или принцессой, а особо хвастливые уверяли, что сразу с обеими. Многие утверждали, что королева или принцесса (а то и обе) уже ждут от них ребенка, который и будет наследником. Все эти заявления, хоть и забавные поначалу, все же были ложью, и когда ледяные феи донесли их богине, она позаботилась о том, чтобы богохульники расплатились за свои слова языками и достоинством. Поутру, и то, и другое обратилось в лед.       Естественно, все сразу поняли, что королева жива и хорошо осведомлена о происходящем. И пока знать кричала о шпионах и предателях, пока они прочесывали свое окружение в поисках кротов и шпионов, обычные слуги и горожане уже обо всем догадались, и за кружкой эля или стаканом вина то и дело можно было услышать тихий шепот о колдовстве, которым владеет королева.       — Повесить его! Казнить! — кричали лорды и леди стоящему на эшафоте слуге в мокрых штанах и с петлей на шее, виновному лишь в том, что случайно казался в королевских палатах.       — За что? В чем его вина? — недоумевал народ.       — Он – предатель! Изменщик! Он знает, где королева, и отказывается говорить!       — Никто не знает где она! — рыдала жена обвиненного, пока ее оттаскивала в сторону стража.       — Да, никто не знает! — басовито вторил ей широкоплечий кузнец из толпы, — Никто ее не видит, никто не слышит, и никто не может с ней говорить! Но она видит нас! Она слышит нас и видит, что этот человек невиновен! И когда она узнает, что здесь творится, вы, разодетые сволочи, проснетесь с отмерзшими сиськами да хуями!       Пока люди одобрительно кричали и улюлюкали, а науськанная лордами стража искала того, кто посмел их оскорбить, хмурый ледоруб, толкаясь, выбрался из толпы и отправился седлать верного лося в дорогу к пикам северных гор, намеренный убедить свою королеву спасти невинных людей от несправедливой судьбы. Его встретят холодным взглядом и ледяным безразличием, но, когда принцесса, тронутая отчаянной просьбой своего бывшего любовника, склонится к уху королевы и что-то прошепчет, богиня сдастся и пообещает сделать что возможно для защиты своего народа.       Упиваясь своей властью и могуществом, она могла творить вещи как прекрасные, так и ужасные.       Следующим утром королевский дворец был наполнен криками. Вся знать проснулась с обмороженными десницами, пальцы с которых валялись и медленно оттаивали на полу. Когда слухи дошли до простого люда, их стали обсуждать с недобрым огоньком в глазах.       — Искалеченная правая рука – это ж наказание за убийство, да?       — Ага. А отрубленные пальцы – за воровство.       — Я понимаю, почему Она искалечила им руки, — рассуждала полненькая повариха, нарезая овощи, – Но за что пальцы?       — А что непонятного? — один из дворцовых конюхов вытер пивную пену с усов, — Они попытались украсть пять вещей: Ее Народ, Ее Дворец, Ее девственность, Ее сестру и Ее Королевство!       В ярости, оскорбленные королевские семьи стали собирать армии и готовить флоты, раздувая горнила кузниц и вскрывая арсеналы. «Ранить принца — оскорбить королевство!» — кричали они с балконов своих дворцов, — «А оскорбление королевства — объявление войны!». Самые многочисленные силы собрали королевства Южных Островов и Уэзельтон: оба еще не забыли унижение, которому их подвергла королева. «Месть — блюдо, которое подают холодным, » — язвили они, — «так кому же как не Снежной Королеве его испробовать?»       Но никакой войны не случилось. Не случилось ни единого сражения.       Ледяные феи могут путешествовать очень и очень далеко, гонимые холодными ветрами своей хозяйки. Они видели марширующие армии, и слышали разговоры военачальников и генералов. С этими вестями они вернулись в Морозный Пик, но богиня в ответ лишь безразлично улыбнулась и кивнула, куда больше заинтересованная попытками своей сестры научить Маршмэллоу и Олафа играть в пятнашки. Лишь позднее, ночью, лежа в кровати и обнимая принцессу, богиня задумалась. Пусть она теперь практически недосягаема, об остальных этого нельзя было сказать. Если вражеские армии доберутся до Аренделла, его крохотный гарнизон вырежут, корабли потопят, народ частью перебьют, частью ограбят или угонят в рабство. Аренделл будет сожжен. Но что более важно, они могут попытаться взять в осаду Морозный Пик, а это подвергнет Анну серьезной опасности.       Богиню не особенно заботила судьба Аренделла. Даже если ей по какой-то причине не удастся спасти Свена и Кристоффа, боль от их утраты, какой бы сильной она не была, со временем пройдет. Но если что-то случится с Анной… богиня не была уверена, что сможет удержать себя под контролем.       Взвесив все за и против, она приняла решение и аккуратно убрала руки с талии сестры, отстраняясь от ее плеча. Осторожно встала с кровати, и, не заботясь об одежде, тихо направилась в самую высокую башню дворца. Там, на самом верху, в самом холодном месте Пика, где ее сила была наибольшей, богиня начала колдовать. Руки перетекали из одного замысловатого жеста в другой, сама она плавно раскачивалась из стороны в сторону, полностью отдавшись волшебству силы, а над башней тем временем, под завывания ледяного ветра, собирались тяжелые темные тучи, гудя и громыхая. Почти черные, полные снега, града, льда и мороза, они разлетелись в стороны, повинуясь приказу богини, готовые обрушить праведный гнев на головы тех, кто посмел угрожать ее дому, ее любимой сестре. Настало время показать, что бывает с теми, кто бросает вызов божеству.       

***

      Глубоко вздохнув, Эльза потянулась, стоя на балконе. Эльза, не богиня. Сегодня был один из тех прекрасных дней, когда она решала побыть человеком. Дней, когда ей надоедала абсолютная власть и всеведение, и она намеренно отгораживалась от холода, который, пронизанный ее волей, покрывал весь мир и давал ей знания обо всем, что происходит. Устав от божествености, она напоминала себе, что когда-то была рождена смертной девочкой, которая боялась и ненавидела свою магию, не зная, что однажды та дарует ей бессмертие. В такие дни Эльза любила делать обычные, человеческие вещи. Дышать воздухом, который так необходим смертным, пробовать что-нибудь из экзотических блюд, которые слали подданные в попытке завоевать ее благосклонность, наслаждаться теплом восходящего солнца и избегать использования силы.       Развоплощала магическую прислугу и занималась делами самостоятельно, каждый раз умиляясь тому, что без своих ледяных созданий или удобного ветерка, богиня-правительница мира не может добраться до любимой книжки с верхней полки. Эти житейские мелочи напоминали Эльзе, что она когда-то тоже была человеком и все еще может им быть, когда захочет, пусть и недолго. Потому что как бы Анна ни дорожила этими днями (она пыталась это скрыть, но Эльза ясно видела, что сестру Анна любит куда больше, чем богиню), от слишком долгого воздержания Эльза чувствовала растущую в душе пустоту — словно таяла изнутри. В первый раз, когда она обнаружила, что может снова жить как человек, Эльза наслаждалась этим целый месяц вместе с абсолютно счастливой Анной, прежде чем захворала и впервые в жизни покрылась испариной. Она восстановилась только когда снова вернулась к своей силе, и хоть Анна обрадовалась, что с Эльзой все будет хорошо, в ее взгляде сквозило разочарование. Богине больше никогда не стать обычным человеком.       Кстати об Анне…       Принцесса осторожно приближалась к Снежной Королеве, избегая солнечных лучей. Она старалась быть тихой, но ее шаги все равно расходились тихим цокотом по ледяному полу. Она подняла руку, опустила, снова подняла и снова опустила, не решаясь привлечь внимание Эльзы. Когда Анна почти набралась смелости дотронуться до нее и уже снова тянулась к ней, Эльза развернулась к сестре с насмешливой улыбкой.       — Доброе утро, Анна.       Принцесса немного ссутулилась и насупилась, всем видом демонстрируя свое недовольство из-за того, что первое слово снова осталось за Эльзой.       — Ну, не дуйся, не в первый раз же. За три сотни лет могла бы и привыкнуть.       Анна только закатила глаза в ответ. Какой бы божественной силой ни обладала Эльза, ей безмерно нравилось, что принцесса упорно отказывается признавать за ней верховенство и как сестры, и как любовницы.       — Не желаешь принять со мной солнечную ванну?       На это Анна лишь молчаливо выгнула бровь.       «Ты серьезно?»       Эльза рассмеялась и вернулась в комнату.       — Конечно же нет. Ты же не думаешь, что я настолько глупа, чтобы всерьез такое предлагать?       Анна в ответ неопределенно пожала плечами.       «Нууу, как сказать…»       Эльза шутливо толкнула ее в плечо.       — Ах ты!.. За это тебя стоит наказать. Пусть я твоя сестра и супруга, но я все еще твоя богиня.       Анна снова закатила глаза, закрывая двери на балкон, и выразительно посмотрела на незастеленную кровать, кое-как укрытую мятыми одеялами и простынями.       «Богиня смогла бы заправить за собой кровать.»       Эльза всплеснула руками в притворном возмущении.       — У меня тут забот полон мир, на это просто нет времени! а и потом, к чему стараться? Все равно и дня не пройдет, когда она примет точно такой же вид. А может и не единожды.       От ее слов у Анны потемнели щеки и она легонько стукнула Эльзу по плечу. Ее кулак, каким бы маленьким и женственным он ни был, бил ощутимо, но Эльза все равно позволила ударить себя, наслаждаясь ощущением в собственной человеческой плоти, а не его жалкой пародией, переданной через снег или лед.       — Ладно, ладно, успокойся. Почему ты все еще смущаешься при каждом упоминании секса? Прошлой ночью от этой стеснительности не было и следа, когда я…       Анна смутилась еще сильнее и снова ее стукнула, в этот раз сильнее. Эльза расхохоталась и потерла ушибленное плечо.       — Хорошо, твоя взяла. Я официально извиняюсь за то, что подняла в разговоре тему наших совершенно ни для кого не тайных интимных отношений. Довольна?       Анна расплылась в широкой улыбке, а потом, изобразила задумчивость, демонстративно постучав по подбородку пальцем. На что Эльза возмущенно охнула.       — Как ты смеешь не принимать столь щедрое предложение от меня?! По-твоему, все подряд получают извинения от самой богини? Ах ты избалованная пигалица!       Анна изо все сил старалась сдержать смех, тихо хихикая над спектаклем, который разыгрывала ее сестра. Она хотела было развернуться к книжному шкафу, раздумывая какую бы книгу попросить Эльзу прочесть ей этим утром (может Русалочку?), но Эльза вдруг всем телом прижала ее к шкафу. Анна приятно поежилась от дыхания богини, что теперь щекотало ей шею.       — Знаешь, я тут подумала, — зашептала Эльза ей на ухо, одной рукой поглаживая Анне плечо, а другой крепко обхватив за талию, — ты же все равно рано или поздно заставишь меня привести кровать в порядок. Может, воспользуемся моментом, чтобы потом опять заново ее не стелить?       У Анны перехватило дыхание и она прикусила губу, когда пальцы Эльзы скользнули ниже, к поясу ее сине-голубого платья и дальше, вырисовывая спиральные узоры на ее бедрах.       — Что скажешь?       Анна коротко кивнула, чувствуя холодные пальцы под платьем.       — Так и думала, — шепнула Эльза, касаясь губами ее уха, прежде чем поймать в поцелуе гладкие, холодные губы.       

***

      Олаф рылся в очередной повозке с подношениями богине, прибывшей из Короны, когда услышал пронесшийся по Морозному Пику стон наслаждения. Аааа, значит сегодня такое утро, заключил он, разворачивая фиолетовый с золотым солнцем флаг. Такой же, несомненно, реет над королевским дворцом в Короне, прямо под белой снежинкой на синем фоне — флагом Эльзы. Очевидно, сегодняшнее начало дня было из тех, когда Анна решила навестить свою божественную сестру, и они несколько увлеклись.       Даже спустя триста лет, Олаф не знал, что думать об Анне. Она была все такой же веселой и жизнерадостной, но стала куда более тихой и обнимать ее было совсем не так приятно. Даже после стольких лет не растерявший любви к теплым объятьям, Олаф куда охотнее обнял бы холодную как лед, повелительницу мира Эльзу, нежели Анну.       Но она делала Эльзу счастливой, а это ли не главное? Богине лучше оставаться счастливой. Он все еще помнил ту бездну отчаяния, в которой оказалась Эльза двести лет назад, когда в слезах сидела у ложа Анны, держа ее морщинистые руки в своих молодых, красивых и безупречных. В тот день весь мир оказался на пороге нового ледникового периода, и балансировал на грани весь следующий год. Так тяжело не было даже после смерти Кристоффа, и Олаф не был уверен, что все бы закончилось благополучно, если бы Эльза не решилась сделать то, что поклялась не делать никогда.       Она принялась за работу незамедлительно, взмахивая и переплетая руки, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, окруженная вьюгой, сквозь которую мелькало ее сосредоточенное лицо. Магия, которую Эльза творила в тот день, была настолько сильной, что небо почернело от туч, снег во всем мире не прекращал идти неделю, весь Морозный Пик порос острыми сосульками, а ледяной шквал несколько дней пытался оторвать дворец от горы. Олаф все это время прятался за своим старшим братом, а Маршмеллоу ревел от страха и непонимания.       Когда же снег наконец рассеялся, исчезли острые наросты и впервые за пять дней показалось солнце, Олаф, рискнул выглянуть из своего убежища, и увиденное навсегда осталось в его памяти.       Эльза, обессиленная, лежала на полу. Его богиня, создательница и мать уже не раз доказывала, что способна творить невероятные вещи с помощью магии, но еще никогда он не видел ее столь выжатой. Он помнил, как испугался, но испуг быстро сменился изумлением, когда снеговик увидел результат божественных трудов.       Она была голой — Эльза не создала для нее одежды. Пока не создала. Она целиком состояла из мутного льда, а мягкий снег заполнял ее суставы. Столь же снежными были ее некогда рыжие волосы, заплетенные в знакомые косички. Вместо веснушек — россыпь маленьких темных пятнышек, а когда она открыла глаза, вместо ожидаемой зелени Олаф увидел яркую синеву. Божественное создание изо льда и снега, сотворенное на замену потерянному, осторожно поднялось на ноги. Она посмотрела на свои руки, сделанные из самого гладкого, твердого и красивого льда, который Олаф когда-либо видел, открыла рот… и не произнесла ни звука. Хоть Олаф и знал, что чем сложнее создаваемое существо, тем труднее наделить его способностью говорить, все равно был разочарован. Но в отличии от слуг, которых Эльза создавала для поддержания Морозного Пика в порядке, в глазах этого творения был ясно виден разум. Без сомнения, для Эльзы это было величайшее достижение, о чем она и сама прекрасно знала. Наверное. Олафу оставалось лишь предполагать, потому что когда Эльза, обессиленная после использования такого количества магии, смогла приподнять голову, ее рот открылся в немом изумлении. Но стоило существу улыбнуться ей, последние силы оставили богиню, и она в слезах повалилась на пол. Обеспокоенный Олаф тут же выскочил из-за Маршмеллоу и ринулся к ней, но, прежде чем его маленькие бесформенные ножки успели его донести, ледяное создание уже было рядом с ней. Опустилось на колени, осторожно приподняло ей голову и коснулось лица. Со слезами на глазах Эльза смотрела на нее и как мантру повторяла имя:       «Анна, Анна, Анна, Анна…»       Когда она осторожно утерла слезы богини и наклонилась поцеловать, Олаф понял, что все изменилось. Их семьи не стало, когда Эльза потеряла сестру, его мать, приемную мать Маршмеллоу, единственное на свете живое существо, которое Эльза по-настоящему любила всем сердцем. Но сегодня, сегодня их семья восстановилась. С сегодняшнего дня Олаф был уверен, что все будет хорошо, а рядом с Эльзой навсегда будет ее возлюбленная, сколько бы ни прожила богиня. Сегодня стало ясно, что Эльза будет править миром столько, сколько пожелает, свободная от слабостей, способных поставить ее на колени.       Сегодня у Олафа появилась младшая сестра.       Младшая сестра по имени Анна.