Настоящее время
— С Днём рождения, Гарри! — раздался нежный голос совсем близко, над ухом. Мужчина только проснулся, ему хотелось доспать ещё совсем чуть-чуть, не готовый расстаться с негой сна. Поэтому владелец приятного голоса слегка рассмеялся, и продолжил поздравления, проговаривая тёплые пожелания вперемешку с порхающими поцелуями лица и шеи. — Я подарю тебе всё, — прозвучало обещание средь подушек и простыней, — свои мечты, своё будущее, свою любовь… Гарри улыбнулся и с закрытыми глазами притянул к себе свою пару, с наслаждением впитывая её любовь, а она же снова легонько рассмеялась, умиляясь сонливости возлюбленного. — И я буду ждать тебя, сколько понадобится. — Заверила его пара, нежно очерчивчивая пальцами овал челюсти. — А теперь проснись, Гарри, и стань чуточку ближе ко мне. И Гарри проснулся. Только один, в пустой, тёмной комнате, в холодной коробке из потолка и стен. Волнительный трепет растаял с пробуждением, оставляя за собой кислые ощущения разочарования и пустоты реальности. — Где ты, — обречённо спросил мужчина, всматриваясь мутными глазами в отражение в зеркале, пока две расплывчатые фигуры на кровати не слились в одну, — Где ты, чёрт тебя дери. Быть может, сегодня Гарри наконец получит ответ на свой вопрос, ведь в этот день состоится поход в Мунго для плановой проверки его магии связи. Не то чтобы больница как-либо помогла ему за последний год, но в прошлое посещение оракулы заверили волшебника, что вскоре в его личной жизни «прогремят перемены». И хоть Поттер отдавал себе отчёт, что эта абракадабра могла значить что угодно, он не собирался упускать ни единого шанса. Гарри смёл очки с прикроватной тумбочки и проследовал в личный кабинет, попутно зажигая свет. Он жил в большой, просторной квартире, которая одной стороной выходила на Лондонский квартал маглов, другой — волшебников. Она могла похвастаться несколькими комнатами, которые так и ждали пополнения в семье, ну а пока единственный жилец использовал их под гостевые спальни или студии для отработки заклинаний. Спальни, кухня, прихожая — все помещения были обставлены минималистично и для удобства одного человека. Даже домовики не могли найти себе дела и приходили убираться лишь раз в пару недель, а еду оставляли в кладовке, пока Гарри спал, поэтому они почти не пересекались. Единственная комната, которую можно было назвать более-менее полноценной, являлся кабинет. В нём Гарри проводил большую часть домашнего времени, только не расслаблялся, а полностью уходил в бумаги и работу. Там же находилось и его новое приобретение — домашний компьютер, с помощью которого он мог сбежать от ненавистной волшебной повседневности. В остальном мужчина возвращался домой лишь для сна и душа, а все остальные пустующие помещения старательно игнорировал. Гарри быстро проверил почту. Помимо рассылок и свежих выпусков газет, его ждало приглашение на свадьбу Чарли и на приём по случаю рождения ребёнка других знакомых волшебников. На каждом конверте дразняще указывалось два адресата: Гарри и его пара. И хоть он знал, что это чистая формальность, всё равно сердце щемило каждый раз, стоило ему прочитать упоминание о «плюс один». Все его друзья со времён Хогвартса двинулись вперёд, и лишь он один остался позади. Считал ли Гарри это несправедливостью? Отчасти. Конечно Рон, Гермиона, Джинни, даже Малфой — все заслуживали счастья, но почему, почему после всех пережитых страданий Второй Магической, именно его судьба решила обойти стороной? Нет, несомненнно, статус холостяка мог быть вполне себе терпимым: ведь для того, чтобы быть счастливым и самодостаточным, необязательно бросаться с головой в омут отношений из-за какой-то там мистической связи. Вот только в обществе бытует совершенно другое мнение на этот счёт, и относится оно к волшебникам-одиночкам как к каким-то калекам. И если после окончания войны все подходили к Поттеру, чтобы пожать руку и выразить благодарность, то в дальнейшем, как только ему поставили диагноз, все стали смотреть на него… С сожалением. Будто он болен неизлечимой болезнью, и скорее всего ему не суждено выжить. Как раньше, когда шрам на лбу предрекал сразиться с Неназываемым. Чёрт, да лучше терпеть издёвки Малфоя и Снейпа, чем все эти взгляды жалости и перешёптывания за спиной. — Да что с тобой, Поттер! — поёжился Гарри пессимистичным мыслям. — Перестань заниматься саможалением с самого утра. Всё, отставить, ты же не нытик и даже не романтик. Соберись и начни день наконец. — Твёрдо скомандовал он самому себе. Поттер быстро ответил на все письма и пошёл собираться в Мунго, готовясь начать новый летний день.***
Волшебник прошёл в комнату для ожидания посетителей. Некоторых он знал, например, младших близняшек Кэрроу, которые до сих пор отдувались за преступления старшего дуо семейства. Как и он, все посетители этой приёмной были обречены на одиночество. Их связывал статут секретности, в котором волшебники с диагнозом клялись не разглашать личные детали и слухи с приёмов их соратников. Иронично, но среди пациентов преобладали выпускники Слизерина – чистокровного факультета Салазара, что истребил своих же наречённых в старательных попытках вывести грязную кровь и теперь расплачивается за это. Но Гарри не держал на них зла. Он давно понял, что необходимо отпустить прошлое, чтобы двигаться вперёд. Мужчина категорически не позволял себе погрязнуть в глупых обидах. Здесь и сейчас и он, и его бывшие союзники, и враги, и незнакомые волшебники — все они объединились в своей борьбе за своё долго и счастливо. Изувеченные. Калеки. Выжившие снаружи, но почти мёртвые внутри. Действительно, фатум — смешная вещь. Взрослых волшебников, например Сириуса или Северуса, как и ожидалось, в очереди не наблюдалось. Посещение терапии по некой причине было обязательным лишь для молодого поколения — возможно, потому что связь пар волшебников постарше должна была образоваться во время предыдущего Притяжения, после Первой Магической. Гарри сверился с наручными часами — через несколько минут подходил черёд его приёма. Не отличающийся терпеливостью, он подошёл постучать в дверь, чтобы оповестить о своём прибытии. — Сожалеем, мистер Корнериус, — услышал он глухие отголоски разговора из кабинета, — по делу вашей пары нет прогресса. — Вы издеваетесь? — зашипел волшебник в ответ. — Зачем тогда зовёте меня из раза в раз? Это какой-то особый метод садизма? — Успокойтесь. — Терпеливо осадил его целитель. — Вы же знаете, программа поиска пары обязательна, поэтому вам необходимо являться раз в месяц для отслеживания улучшения. Если у вас какие-то проблемы, мы можем решить их через Визенгамот. Повисло молчание. Гарри через дверь чувствовал, как волшебник был готов взорваться бравадой, и сдерживался лишь из-за намёка на суд. — Просто пришлите мне в следующий раз грёбаную сову. — Отрезал тот наконец. Навстречу Поттеру вышел гордый член клуба одиночек — Майкл Корнер. На нём была традиционная мантия восточного покроя, которая сильно контрастировала с небрежным магловским стилем Гарри. Мужчины кивнули друг другу в приветствии, и выпускник Когтеврана придержал ему дверь. Гарри и Майкл хорошо ладили, даже отлично. И хоть они не особо общались в школе, их близкое знакомство началось с консультаций Мунго, которые почти всегда были назначены одна за другой. Они продолжили общение вне группы поддержки, ну а со временем их дружба только окрепла. — Удачи, дружище. — Тяжело вздохнул Корнер, пытаясь вернуть душевное равновесие. — Хоть кому-то должно сегодня повезти. — И направился на выход. Прежде чем зайти в кабинет, Гарри краем уха услышал, как позади другие посетители больницы жалеют когтевранца: — Не переживай, Майкл, в следующий раз наверняка. — Нет уж, — решил он, — это какое-то унижение. Не уверен, что смогу вытерпеть его снова. Лучше оставаться одиночкой, нежели выслушивать из раза в раз, что твоя пара отказывается выходить на связь. Поттер закрыл глаза и почувствовал укол солидарности: ведь он переживал за товарища и принимал его неудачи как свои. К тому же, ему тоже предстояло пройти «аллею стыда» после неудачного приёма свах. Мужчина решительно зашёл в просторный кабинет, где его поджидала целая комиссия. — Здравствуйте. — Поздоровался ни с кем в особенности Гарри, избегая взгляды. Он просто уселся на потёртый стул для пациентов, который уже успел заработать прозвище «место мунгопыток», и морально настроился к приёму. — Здравствуйте – здравствуйте, мистер Поттер. — Отозвались любезные лишь снаружи целители и принялись искать папку с его делом. — Присаживайтесь, у нас долгий разговор… и последний. Возможно, вы даже посчитаете его подарком судьбы на День Рождения. — Неужели? — приободрился Гарри, нетерпеливо сменив позу на стуле. — Я весь во внимании. Мужчина едва сдерживался, чтобы не выдать своё волнение. Он терпеливо выжидал, пока один целитель передавал следующему какой-то пергамент, на котором каждый оставлял подпись. Наконец, последний из них молвил: — Мы выписываем вас из обязательной программы Притяжения. А вот такой новости Поттер совсем не ожидал. Он ошарашенно переводил взгляд с одного волшебника в салатовой мантии на другого, пытаясь подыскать нужные слова. — При всём уважении, я не понимаю, сэр. Если это шутка, то очень неудачная. — Мы пытаемся восстановить вашу связь уже больше года. Зелья, артефакты, услуги оракулов. Каждый из одиночек обходится нам в маленькое состояние, мистер Поттер. Программа не может продолжать спонсировать ваши поиски. Диагноз остался таким же, что и в начале терапии: в связи с пережитыми событиями вы просто не можете почувствовать свою пару. Волнение сменилось паникой. Гарри быстро-быстро принялся перебирать все теории, которые он ранее выстроил с комиссией. — Но… Но вы утверждали, что возможно моя пара ещё не родилась! — ухватился он за одно из предположений. Лекари неловко переглянулись, ведь не всем давалось легко приносить плохие новости. Прочистив горло, уже другой волшебник продолжил разговор. — Да, мы действительно рассматривали такую вероятность, но разница в возрасте пары почти никогда не превышает двадцать один год, что исполнился вам на прошлой неделе. Следовательно, этот вариант мы больше не рассматриваем. — Но как… Как мне вступить в отношения, когда все другие состоят в парах? — спрятал Гарри лицо в ладони, уже предвидя, как развернётся его дальнейшая жизнь. — Как построить семью? Завести детей, в конце концов? — Можете попробовать найти партнёра среди других пациентов, — деликатно предложил один из лекарей, — мы слышали, у вас со многими сформировались товарищеские отношения. Скоро другие участники достигнут двадцати одного года и будут вычеркнуты из программы. У вас большой выбор: маглы, разведённые, вдовцы... — Вдовцы? — вскрикнул Гарри, услышав абсурдную мысль, — им же за сорок лет! — Вы что-то имеете против волшебников за сорок? — скептично спросил врач в возрасте. — Н-нет, но… — обречённо закрыл глаза Поттер, пытаясь придумать, как донести свою мысль. Он уже хотел предложить самому спонсировать своё дальнейшее лечение, как ему протянули брошюру с изображением младенцев. — Это что ещё? — непонимающе спросил Гарри, который всё ещё не оправился от шока после плохих новостей. — Напоследок мы предлагаем вам рассмотреть программу молодых родителей — как и в дающей, так и в принимающей роли. Хоть и Притяжение больше не распространяется на вас, роды волшебников в любом случае остаются желательными и поощряются отличными льготами. Уверены, с вашим доходом и репутацией, вам не составит труда… — Я отказываюсь слушать это!!! — Гарри раздражённо вскочил, позади него рухнул треклятый стул. Он резко выхватил справку об освобождении от участия в программе Притяжения и вылетел из кабинета, даже не попрощавшись. «Да как они посмели? — волшебник захлопнул за собой дверь и сокрушённо прислонился к ней, пытаясь восстановить рваное дыхание, — Как они вообще могут так легко разбрасываться столь абсурдными предложениями?» Когда Поттер открыл глаза, то обнаружил, что он не один. Судя по повисшей тишине и неловкой атмосфере в коридоре, Гарри был уверен, что его спор с лекарями был прекрасно слышен через закрытую дверь. — Мне нужно выпить, — лишь проворчал он в пустоту, — а этому кабинету давно пора перепроверить заглушающие заклинания. И, избегая взгляды таких же жертв судьбы, направился в один из единственных пабов, что уже был открыт в одиннадцать часов утра.