***
Маленького Альфу зовут Стайлз Стилински. Он единственный сын шерифа, чему Питер не придаёт большого внимания. Иногда он видит мальчика и его маму где-нибудь в городе, и он в курсе, что Альфа смотрит на него блестящими и оценивающими глазами. Талия поддразнивает его этим, но Питер лишь отмахивается. Его умиляет маленький Альфа, но никто не обращает внимания на детей, которые лишь играют в данные им природой роли. Это ничего не значит, когда Стайлз приносит ему помятые капкейки на свой шестой день рождения. Это ничего не значит, когда он делает Питеру плед в восемь. Или когда протягивает Питеру леденец на фейерверках четвёртого июля в свои десять лет. Ни один из многочисленных подарков — цветов, игрушек, одежды — ничего не значит.***
Стайлзу двенадцать, когда подарки меняются. Он подружился с Дереком и проводит всё больше и больше времени в доме Хейлов. Это занимательно, потому что сейчас подарки дарятся без особых церемоний. Стайлз проскальзывает внутрь, проводит пальцами по плечу Питера, роняет своё подношение ему на руки и убегает искать Дерека. Но это уже не помятые жевательные червячки, растаявшие конфеты или банки со светлячками. Первый раз, когда Питер, улыбаясь, поднимает глаза на маленького Альфу и видит книгу, он почти задыхается. Маленький негодяй понимает это, широко и удовлетворённо усмехается, гладит Питера по щеке и убегает. За книгой следуют билеты в кино, томик поэзии, сэндвич с нежным ростбифом и идеально обжаренным луком, который Питер ест, не сдерживая стоны удовольствия. Ещё в дар преподносятся часы и картина, маленькая и милая. Картина, которую, Питер знает, нарисовала Клаудия перед смертью и это… Это наконец заставляет Питера задуматься, что может быть подарки от маленького Альфы что-то да значат.***
Дело в том, что Питер не является обычной Омегой. Да, за ним ухаживают, как и за всеми Омегами. Дюкалион объявляется раз в год, как по часам. Есть и другие Альфы, которые время от времени появляются на горизонте, осыпают его подарками, плотоядными улыбками и обещаниями хорошей жизни и множества детишек. Какое-то время Питер беспокоился, что Талия заставит его вступить в нежеланный брак, но она не стала. Кто и когда станет Альфой Питера зависит только от него. Дело не только в том, что он несвязанный Омега далеко за двадцать, а в том, что у него не было течки больше шести лет. Больше шести лет он не хотел, чтобы Альфа вязал его и заботился о нём в течке. Он не хотел сладких поцелуев и низкого голоса, просящего его поесть, и не хотел распирания узла. Иногда он думает, что сломан. Он думает, что что-то с ним должно быть не так, потому что когда Дюк улыбается ему полной обещания улыбкой или когда Эннис целует его и прижимается к нему или когда Кали хватает его за плечо, он только хочет отшатнуться и быть от них подальше. Он ненавидит их прикосновения, и ненавидит даже больше то, что не хотел бы.***
— Дарит ли тебе Стайлз подарки? Дерек смотрит на него широко и потрясённо. — Нет, — возмущается он. — Какого чёрта он должен дарить мне что-то? Питер смотрит на племянника. — Потому что, — говорит он осторожно. — Ты — его лучший друг, и насколько я могу судить, единственный Омега, с которым он дружит. Дерек закатывает глаза так, как могут только пятнадцатилетние Омеги, дерзко и нагло. — То, что он — Альфа, а я — Омега, не значит, что он хочет запихнуть в меня свой узел, дядя. Боже, я думал, ты его знаешь. Дерек, ворча что-то под нос, уходит, а Питер падает на диван. Он тоже так думал. Но опять же, маленький Альфа удивляет его с самого первого дня в парке.***
Питер нечасто пускает людей в свою квартиру. Кора заходит вслед за ним и присвистывает. Питер замирает, вспоминая почему. — Чёрт, дядя, ты позволил Стайлзу здесь поселиться? Он озирается. — Стайлза никогда тут не было. Она смотрит на него с любопытством, а потом её лицо медленно освещает огонёк понимания, когда она начинает осматриваться. — О, Питер.***
Когда Стайлзу семнадцать, он заходит в офис Питера с ужином, и Питер вскидывается, пристально следя за его движениями. Он пахнет по-другому… Мускусно, остро и дьявольски хорошо. Питер невольно скулит, и Стайлз замирает. — Питер, — бормочет он низким голосом. Питер моргает, встряхивается и выдавливает из себя улыбку. — Извини, дорогой. Стайлз кивает и смотрит на него, усаживаясь напротив, раскладывая еду и терпеливо ожидая, когда Питер начнёт есть. Они не говорят, но они никогда и не говорят, когда Стайлз приносит ему еду. Он начал делать это в четырнадцать, когда осознал, как близко офис Питера находится от станции шерифа. Это приятно. Присутствие Стайлза успокаивает. Иногда он остаётся после ужина и делает домашку, уходя только когда наступает ночь. Но в большинстве случаев они просто едят вместе, а потом Стайлз уходит, оставляя Питера заканчивать работу. Сегодня Стайлз остаётся, разваливается на диване и читает, пока не засыпает. Он отвлекает. Своим сильным запахом, глубоким дыханием, обманчиво мягкой формой губ и ещё не прошедшим детским жирком на щеках. Взгляд Питера скользит всё ниже, ниже и ниже по его спящему телу, пока не упирается в пах. Он — Альфа, и он большой, даже когда спит и мягок, и рот Питера начинает наполняться слюной при одной мысли об этом. Он почти падает с кресла, когда ловит себя на этом. От удивления он вскакивает, но спотыкается и ругается, невольно будя Стайлза. Что за херня. — Чёрт, — стонет Альфа, выпрямляясь. — Я не собирался засыпать. Он сонно улыбается Питеру, и Омега облизывается. — Всё в порядке, дорогой. Стайлз в ответ на ласковое обращение, как всегда, улыбается. Он встаёт и потягивается, задирая футболку и обнажая низ живота. Питер еле сдерживает стон, закусывая губу. Затем он гладит Питера по плечу и уходит. — Увидимся позже, Питер. Он испаряется прежде, чем Питер успевает ответить или даже придумать, что сказать. Питер падает в кресло. Запах его мелкого Альфы обволакивает его, и желание умолять Стайлза об узле неоспоримо. Что за херня.***
Этой ночью Питер кончает с тремя пальцами в своей мокрой дырке, именем Стайлза на губах и сосущей пустотой, которую ему не заполнить.***
Запах не исчезает. Иногда он становится гуще, и Питер свирепеет, когда Стайлз приходит к Хейлам с запахом незнакомых Омег. Он хочет потереться о Стайлза, хочет покрыть его своим запахом и укусить его в шею, чтобы каждая чёртова Омега знала, что он занят. И это безумие. Стайлз — хороший мальчик, его мелкий Альфа, который осыпал Питера подарками и вниманием с тех времён, когда даже не знал зачем. Но всё это ничего не значит. Особенно того, что Питер может забрать его себе. Мысли вгоняют его в депрессию, и он проводит несколько ночей, кутаясь в мягкий плед, который Стайлз сделал ему в двенадцать, поедая мороженое и ненавидя Омегу, будущую пару Стайзла. Он надеется, что она будет достойна его мелкого Альфы.***
Стайлзу восемнадцать, когда подарки меняются. Это всё ещё книги, но теперь… Питер почти проглатывает язык, когда открывает серебряную коробку, восхитительно пахнущую Стайлзом, и находит красную кожаную копию Камасутры. Неделю спустя, он получает в дар анальную пробку с лисьим хвостом. Питер смеётся и не понимает, воспринимать это серьёзно или это просто Стайлз над ним прикалывается. Они не говорят о подарках, когда Стайлз приносит ему еду. Стайлз говорит о своём выпускном, о школе, об Альфе, ухаживающем за Дереком — ему нравится Брейден, но после Кейт и Дженнифер, они оба беспокоятся и опасаются всех, кто заинтересован в Дереке, к тому же, Стайлз чрезмерно заботливый альфа до мозга костей — и уходит с мягким прикосновением к плечу Питера. В большинстве случаев он также оставляет охапки цветов, кофе или маленькие фото в рамках. И он никогда не упоминает смазку, чёрное кружевное бельё, изящное дилдо или даже вибрирующую пробку, которую Питер надевает, когда знает, что Стайлз придёт. Стайлз больше не играет, но Питеру всё это всё ещё напоминает игру, и несоответствие подарков — сладость, уравновешенная эротикой — кружит ему голову. В день, когда Стайлз оставляет фото светлячков в Заповеднике, Питер осознаёт правду.***
<Peter>— моя течка на следующей неделе <мелкий А>- что <мелкий А>- питер, что? <мелкий А>- ответь мне! <мелкий А>- нахуй тебя, Питер. я еду.***
Стайлз не стучится. Он колотит в дверь, и Питер вздыхает, открывая её. Его мелкий Альфа никогда не был в его квартире, никогда даже не спрашивал о ней, но Питер не удивлён, что он знает адрес. Стайлз знает о Питере всё — любимую еду, любимый фильм, предпочитаемую смазку, шоколад, который он ест, когда расстроен, и о пушистых носках, которые он обожает, но только когда читает. Он знает, когда Питер болен и когда сердит, и когда он так перетрудился и устал, что заболеет и рассердится. Он заботился о нём намного дольше, чем Питер осознавал, и нет ничего удивительного в том, что Стайлз сейчас здесь. — У тебя не бывает течек, — говорит Стайлз, проходя внутрь. — Не было годами, — соглашается Питер. Его голос дрожит. То, что Стайлз сейчас здесь, сюрреалистично. — Тогда, какого хрена… — У тебя скоро гон, — перебивает его Питер. Стайлз замирает и пристально смотрит на него. Питер облизывается. — Почему… Почему ты всегда дарил мне подарки? Кормил меня, заботился? Почему? — Потому что ты — мой, — просто говорит Стайлз, с тихой уверенностью, с которой он всегда разговаривал с Питером. Как будто это неопровержимый факт. — Ты никогда не играл, — бормочет Питер, и глаза Стайлза расширяются от удивления. — Ты думал, что я играю? — Большинство Альф так делают! — настаивает Питер, и Стайлз фыркает. Потом он осматривается, будто бы ему нужно перестать смотреть на Питера. Его глаза удивлённо расширяются, когда он видит фотографии на стене, маленькую картину под картиной побольше, которую он подарил Питеру в шестнадцать, банки на полке и нескончаемые охапки высушенных цветов. Горы книг, фильмов и камней — в семь лет у него был период длиной в три месяца, когда он приносил Питеру камни каждый день. Он видит всё это и смотрит на Питера с открытым ртом и блеском в глазах. — Ты… ты сохранил всё. Все мои подарки. Питер кивнул, смотря на двенадцать лет подарков, заполнивших его жизнь, и думает о том, как это никогда не казалось странным, что он всё это хранит. О том, каким странным и неправильным ему казалось оставить хотя бы один из подарков Дюка или Кали. — Конечно же я всё сохранил, — шепчет Питер. И Стайлз подходит вплотную и нежно прижимает его в двери. — Почему у тебя скоро течка, Питер? — требует он, затаив дыхание. — Потому что у моего альфы наконец-то гон, — отвечает он. Стайлз стонет, целует его крепко и отчаянно. Питер скулит, прижимается к своему мелкому Альфе и целует в ответ.***
Когда течка наконец наступает, Питер — задыхающийся хаос. Стайлз облизывает его везде, раскладывает на кровати и слизывает смазку, бегущую по бёдрам. Питер может только трепыхаться под ним и ругаться. Когда он наконец входит в него, Питер вскрикивает и кончает. Его всё ещё твёрдый член истекает смазкой. — Больше, — умоляет он, и Стайлз улыбается ему в плечо. Питер кусает запястье, придерживающее его за грудь. — Стайлз, больше! И его Альфа даёт ему больше. Трахает его до тех пор, пока Омега не всплакивает, пока не начинает бездумно подаваться назад в поисках узла, который внезапно отчаянно ему нужен. И Стайлз даёт ему и это. Он просовывает в Питера узел и стонет, кусает Питера в запрокинутую шею и связывает их, кончая и содрогаясь в нескончаемом оргазме. — Мой, — бормочет он, облизывая горло Питера. — Мой Омега. Питер вздыхает и кивает. Он улыбается в подушку и говорит, мягко и счастливо: — Мой мелкий Альфа.