Типа крутой легавый

Год не задался с самого начала. Пятого января сержант полиции Клинтон Фрэнсис Бартон лишился невесты. Его ли нездоровая увлеченность работой стала тому виной или новый ухажер заставил Бобби поставить в их отношениях точку — факт оставался фактом: она ушла, оставив ему по себе только клетку с дурацким неумолкающим пересмешником. Собственно, что птица именно пересмешник и что они очень даже бодро живут в неволе, он уже узнал постфактум. Чем питаются — тоже. Что орут без умолку знал, к сожалению, и прежде. Клинт бы, пожалуй, даже пережил и расставание, и непрошенного питомца. Как пережил три ранения за последние полгода, одно из которых беспокоило до сих пор, вот только жизнь в лице Эверетта Росса решила добить окончательно. — Увольняете? — Клинт выругался, потянулся за сигаретами. Вообще-то в кабинете Росса не курили, но раз уж он все равно уволен… — Переводим, — исправил Росс, деловито поправив и без того идеально лежавшие стопкой бумаги. — Не пойми нас неправильно, сержант, но ты слишком хорош для нашего отдела. Твои показатели намного лучше, чем у других офицеров, и они недовольны теми требованиями, какие из-за тебя к ним предъявляет общественность. — Херня собачья, — высказался Клинт. Слишком хорош, как же! Он закурил. Горечь дешевых сигарет обожгла горло и противно осела на кончике языка. Клинт специально покупал самое дерьмовое курево в надежде быстрее бросить, вот только за два года так и не бросил, хотя каждый раз мерзкий вкус раздражал до чертиков. Еще одна причина в копилку многих других, почему Бобби могла уйти: запах этих сигарет она не переносила категорически. — Правда, сержант, у нас просто нет другого выхода, — Росс, старательно игнорируя витающий в воздухе густой зловонный дым, снова поправил бумаги. Старался выглядеть он при этом участливым и понимающим. Именно что старался: выходило скверно. — У отдела прекрасная раскрываемость, это факт. Но весь отдел не должен держаться на одном человеке, сам понимаешь. Нет, Клинт не понимал. С самого детства он грезил полицией. Лучший в борьбе, стрельбе, беге — он все делал для того, чтобы стать однажды служителем правопорядка. А теперь его перебрасывали в какую-то глушь почему? Потому что коллеги привыкли на рабочем месте херней страдать? — Мы все очень ценим тебя и твои заслуги, — продолжил распинаться Росс, — но ты пытаешься прыгать выше головы. Эти твои постоянные ранения… Как твое плечо, кстати? Клинт поборол желание засунуть все эти любезности Россу в глотку, заверил, что жить будет и затянулся посильнее. Выпустить как побольше дыма в эту сочувствующую и совершенно неискреннюю рожу — только эту радость он сейчас мог себе позволить. — Хотите, чтобы я коров за превышение скорости штрафовал, да? — поинтересовался Клинт едко, рассмотрев на карте то место, которое указал Росс. Для него подобрали городишко настолько мелкий и убогий, что его название даже не удосужились указать на карте штата. — Что ты! — живо возразил Росс. — Никакого превышения скорости, население города исключительно добропорядочное! — Да ну, — Клинт стряхнул пепел на собственное личное дело, вновь откинулся в кресле. — Уверяю! — В голосе Росса слышался энтузиазм. — За десять лет ни одного даже мелкого правонарушения! Прекрасная возможность отдохнуть от вечных погонь и перестрелок. Увидишь, будет весело! — Не сомневаюсь. — Клинт встал. Взглянув на личное дело, хмыкнул и, приметив букву «О» в фамилии, потушил сигарету ровно о ее центр. — В таком случае да начнется веселье. *** Мерзопакостная погода делала мерзопакостное настроение еще гадостней. Направляя машину по размытой дождем проселочной дороге, Клинт матерился снова и снова. Колеса то и дело вязли в грязи, дурацкая птица на заднем сидении беспрестанно орала невообразимо дурным голосом, а кофе, купленный на заправке, бесил с каждым глотком все сильнее. Что-то подсказывало Клинту, что о нормальном кофе он должен забыть очень и очень надолго. Фермы следовали одна за другой, но кроме стада коров до сих пор не встретилась ни одна живая душа. Покрытые грязью до самой макушки, рогатые чучела поворачивали головы в сторону его машины, и Клинт мог поклясться: взгляд их был крайне туп. — Бьюсь об заклад, Бобби, ты умнее всех здесь вместе взятых, — бросив взгляд на заднее сидение, усмехнулся он. Пересмешник бестолково забил крыльями: каждый новый ухаб ему тоже не нравился. Названная в честь бывшей птица невольно стала его братом по несчастью, а, значит, и единственным другом в ссылке под названием «перевод». И хотелось воспринимать поездку, как отпуск, но привыкший действовать и приносить пользу, Клинт уже заочно умирал от тоски в этом городишке с нулевой преступностью. До центра, вероятно, самого густонаселенного пункта, он добрался, когда дождь стоял стеной. Кое-как разглядел до зубовного скрежета цветастую и приветливую надпись «Гостиница» и, оставив все свои вещи, включая пересмешника, в машине, натянул до самого носа капюшон и шагнул в непогоду. Нью-Йорк провожал Клинта снегопадом. Судя по прогнозу, снег должен был встретить его и здесь. Вот только городишко как будто издевался. Сделав шаг из машины, Клинт тотчас по щиколотку погрузился в ледяную воду, и даже не смог ругнуться, не рискуя при этом захлебнуться ливнем. Кое-как дошлепал до прохудившегося крыльца и, рванув дверь на себя, оказался наконец в теплом светлом помещении. Ему забронировали лучший номер. По крайней мере, в этом заверил его Росс. Вот только чертова бронь где-то затерялась, так что, пока Клинт расшнуровывал ботинки, отжимал носки и заново напяливал их — мокрые и все такие же холодные — на ноги, хозяин с видом глубокой задумчивости пытался разобрать свои записи и сообразить есть ли свободные номера в принципе. — Я просмотрел все возможные варианты, — проговорил наконец он, — и думаю, вы могли бы остановиться на ферме у Лоры. Клинт отметил сомнение в его голосе. Наверняка эта самая Лора знать не знала о маячившей впереди перспективе. Он уже представил, как прется в какую-то ещё более глухую глушь только для того, чтобы недовольная фермерша встретила его с ружьём в руке. Хотя ружье Клинта не пугало: чтобы день стал окончательно дерьмовым, эта Лора должна спустить на него собак, не меньше. Он поехал по адресу — а что делать?! Опять в ботинках хлюпала вода, но даже оказавшись снова в машине, Клинт не стал от нее избавляться. Ему хотелось поскорее добраться хоть куда-то. Треклятый день, хоть солнце давно скрылось за горизонтом (а было ли оно вообще сегодня?), все никак не заканчивался; пересмешник, растревоженный дорогой, истерично орал, не умолкая ни на секунду; радио ловило с перебоями и в основном какую-то фигню, а к долбанному дождю прибавился град. Росс мысленно и вслух был послан раз тридцать, причем по совершенно разным направлениям. Туда же через пару минут добавился и весь отдел. Вот бы их в эту дыру. К какой-то Лоре на постой. Лора... Почему-то Клинт представлял ее сухонькой седой бабулькой, и на склоне лет не расставшейся с двумя косичками и джинсами. В одном он угадал: на Лоре были джинсы. Явно предупрежденная о его прибытии заранее, она провела Клинта в амбар — сухой и теплый. Тут уже ждала раскладушка со стопкой свежего белья в подножии; на простом, грубо сбитом сундуке стояла тарелка с бутербродами. — Надеюсь, не вегетарианец, — проследила Лора за его взглядом. — Но если да, самое время переучиваться. Мы здесь народ простой и еда у нас соответствующая. На завтрак приходи в дом, ужинать будешь здесь, туалет и душ на улице. Клинт снова не без удовольствия отжал носки. — Душ я уже принял, спасибо, — проворчал он, Лора предпочла не замечать недовольства. — Вот и славно. Оглядев амбар, она кивнула собственным мыслям и, пожелав доброй ночи, вышла, оставив Клинта посреди соломы. Единственная лампочка мерно покачивалась под потолком от гуляющего под крышей сквозняка, неплотно прикрытая дверь хлопала на ветру, лужа, собравшаяся у входа, понемногу расползалась по помещению. До раскладушки было еще далеко, но Клинт не был уверен, что за ночь вода не распространится дальше. Хрен с ней, одну ночь он, пожалуй, переживет. Оставалось надеяться, что не придется жить в амбаре на постоянной основе. *** Первый рабочий день на новом месте встретил Клинта мигренью. Башка трещала так, словно всю прошлую ночь он пил, не переставая. Если бы. Ко всему прочему пересмешник поднял его без четверти пять. Примерно в этом часу в Нью-Йорке Клинт вставал всегда. Таскал железо, пробегал четыре километра, потом съедал два вареных яйца, наливал в термос кофе и с чувством легкости и обновления ехал на работу. Вот только мерзкий дождь напрочь размыл все дороги, наличие в этой глуши качалки оставалось под очень большим вопросом, Лора, по всей видимости, еще спала, а, значит, за яйцами и кофе в дом было не попасть, оставалось надеяться на более-менее сносный завтрак где-то поблизости от участка. И на то, что тихий городок с нулевой преступностью останется таковым хотя бы еще на одно утро. Завтрак Клинт действительно нашел. Фигуристая блондинка с именем «Пеппер» на бейдже подала глазунью с тремя ломтиками бекона и не самый отвратительный в его жизни кофе. По ее словам это был лучший кофе в округе, и Клинт взял себе на заметку заказать приличные зерна в интернете. Но как на первый раз, его устраивало и это. Пеппер оказалась мила и дружелюбна, а ее блузка была застегнута на тот необходимый минимум пуговиц, который оставлял пространство для фантазии, но красноречиво намекал, в какую сторону этим самым фантазиям стоит двигаться. За то, как медленно Пеппер выставляла на его столик чашку, Клинт даже накинул чаевых — насладиться зрелищем он успел сполна. После кофе мигрень притупилась, порог единственного в этой глуши полицейского участка Клинт переступал в настроении уже более приподнятом и оптимистичном. Колокольчик тихо возвестил о его приходе, но на звук никто не показался: должно быть, не расслышали его за шумом телевизора. Судя по громким выкрикам комментатора, смотрели регби. — Мазила! — раздался писклявый возглас, за которым последовал недовольный бас: — Роджерс, заткнись! — акцент был сильный. Русский. Клинт прошел на звук, оказался в допросной. Здесь, скучковавшись за одним столом, собрались, по всей видимости, все полицейские города. На полу валялся растоптанный попкорн, в углу рядом с пустыми банками из-под пива грудились пачки от чипсов. — Сержант Клинт Бартон прибыл по осо… — Принеси со стола коробку с вещдоками, сержант, — бесцеремонно прервал его крепкий бородатый мужик в растянутом свитере. Он все так же не отрываясь следил за экраном; тощий белобрысый паренек, облокотившийся на его стул, раздраженно шикнул. Остальные четверо присутствующих вовсе никак не обозначили его прибытие. Клинт развернулся в дверях, прикидывая, где может быть тот самый стол с той самой коробкой. Столов было несколько. Заваленные каким-то хламьем вроде упаковок от сигарет и старых газет, они мало походили на тот, где могли храниться вещдоки. Единственная коробка с написанной криво и с ошибками надписью «Очинь важна» была засунута под покосившийся стул. Прикидывая, может ли это быть искомым, Клинт заглянул внутрь и понял: оно. — Хрена с два вам, а не вещдоки — Стараясь сохранять спокойствие, он вытолкал коробку на улицу и, одним редким движением перевернув ее, позволил бутылкам с пивом смачно приложиться об асфальт. На звук битого стекла сбежались сослуживцы. Бугай с акцентом разразился бранью, пригрозив вычесть все из зарплаты Клинта. Собственно, именно так он и определил, кто его начальник. Белобрысый оказался напарником. — Совсем сдурел?! — накинулся тот, затолкав Клинта в ближайшее свободное помещение: сортир. — Так-то ты приступаешь к службе? Вы в Большом Яблоке все такие двинутые?! Чересчур высокий, как на мужика, голос. Клинт присмотрелся: простая рубашка с дурацким галстуком, прямые джинсы, короткие волосы, и все же чутье подсказывало — баба. — Тебя как звать? — игнорируя тираду, спросил он, попутно разворачиваясь к нужнику. Напарник глаз не отвел, но отвечающий Клинту голос прозвучал напряженно: — Натан. Клинт вжикнул молнией, боковым зрением отмечая: напарник все еще смотрит. — Натан Романофф, — сглотнув, повторил напарник и не выдержал: все же отвел взгляд. Клинт усмехнулся. Баба. Пока он облегчался, она изучала выбоину на плитке. Пару раз нервно провела по волосам, прочистила горло. Лишь смыв воду, Клинт вновь ощутил на себе ее взгляд и, оправив брюки, спросил еще раз. — А на самом деле как? — Не понимаю о чем... — начала она, но Клинт взглянул со всей суровостью, и она пробубнила: — Черт с тобой. — Так как? — Наташа, — призналась нехотя и сделала шаг назад. — Руки помой. Клинт, протянувший было ладонь, хмыкнул. Ну конечно, руки. Все-таки сложно с бабами, будто ему мало было перевода в эту дыру. — Маскарад зачем? — взяв в руки обмылок, уточнил он. — Ты из этих, что ли? Которые переодеваются? Наташу предположение явно оскорбило. — И не из каких я не из этих, — раздраженно бросила Наташа и принялась вышагивать по сортиру, тщательно переступая через желтые, кое-как присыпанные хлорным порошком потеки. — Здесь, знаешь ли, к женщинам не относятся всерьез, — сказала она не слишком дружелюбным голосом. — Рядовая Дэнверс уже пятый год работает, а все еще кофе подносит и за пивом бегает. А этот задохлик Роджерс уже капрал, хотя на службе четвертый месяц. Так что рот на замок, напарник, — последнее слово она выделила, — или пущу на корм свиньям! — Всерьез думаешь, никто не догадывается? — вытерев руки о штаны, Клинт снова протянул ладонь для приветствия, Наташа, поколебавшись, все же пожала ее. — Они не просто догадываются, они знают, — рыкнула она. — Я родилась здесь, умник. А начальник — мой отчим. Не пытайся понять, просто зови Натаном, ясно? Она выглядела такой серьезной и злой, но при этом казалась настолько маленькой и хрупкой, что Клинт не удержался от шутки. Крепче схватив ее за пальцы, потянул на себя. Так, что она вбилась носом в его грудь. — Хорошо, Натан, — протянул он полушепотом. — Если ты хочешь, я сыграю в твою игру. Но если тебе захочется вспомнить, что ты женщина, я весь в твоем распоряжении. — «Debila kusok!» — Наташа пихнула его кулаком под ребро — не больно, но неприятно — и, вырвав вторую руку, быстрым шагом покинула сортир, не забыв хлопнуть дверью так, что на голову Клинта посыпались остатки штукатурки. Растревоженный таракан недовольно переполз под лампочку. *** Все утро Клинт занимался уборкой. В расход пошли не только многочисленные бумажки с его стола, но и хлам с соседних. Беззастенчиво пользуясь более высоким званием, Клинт припахал хлюпика Роджерса, его явно слишком самовлюбленного дружка Барнса и рядовую Дэнверс к уборке. Наташа взялась помогать добровольно, но последующие несколько часов бросала в сторону Клинта гневные взгляды. Заумного вида судмедэксперт Беннер, который последние лет десять вскрывал, по всей видимости, исключительно коробки с пончиками, держался особняком. На его столе высилась стопка комиксов про Халка, которую он даже не пытался как-то прикрыть. Но, к его чести, в остальном на столе царил порядок. Телевизор из допросной перекочевал в кабинет начальника, и сейчас полковник Шостаков, судя по звукам, смотрел какой-то военный фильм на русском. Русского Клинт не знал, но заметил, как Наташа два или три раза тихо рассмеялась, сопроводив последний смешок снисходительным «chto za hernia, bozhe». По всей видимости, фильм ей понравился. Клинт решил как-нибудь узнать название и глянуть что за оно. Чтобы лучше понимать напарницу, стоило изучить ее вкусы. Потом они заказали обед. Все та же Пеппер все в той же блузке, застегнутой на то же количество пуговиц, принесла им кастрюльку с картошкой и кусками свинины. Пока она выставляла на столе тарелки, Роджерсу стало плохо. Он покраснел, вспотел и начал кашлять. Но его закадычный друг даже не обратил на это внимания. Клинт проследил за взглядом Барнса: юбка на заднице Пеппер не оставляла простора для фантазии вовсе. Сели обедать. Пока сослуживцы чавкали и суетились, Клинт недовольно возил по тарелке кусок мяса. Свинина была для него слишком жирной, картофель он не любил, и на общем фоне кофе, названный с утра сносным, показался уже менее сносным. — Кто плохо ест, тот плохо работает! — хлопнув его по плечу тяжелой ручищей, напомнил начальник. — Дэнверс, подложи сержанту картошки. Дерганная девушка, нервно заправив прядь волос за ухо, потянулся к кастрюле, но Клинт жестом остановил ее. — Я на безуглеводной диете, — не думая, бросил он. Зря: из-под его носа тотчас убрали не только картошку, но и хлеб, которым за неимением чего-то еще намеревался в итоге пообедать Клинт. Мог ли день стать еще хуже? — Я за сигаретами, — сообщила Наташа часом позже, когда кишки Клинта уже начали сворачиваться в узел, о чем ежеминутно сообщали громким урчанием. — Напарник, сгоняем вместе? Покажу, где у нас гипермаркет. Уборка еще даже близко не подошла к концу. Стол находящегося на выезде лейтенанта Одинсона еще не разбирали вовсе. И все же Клинт рад был прерваться, наконец обзавестись какой-нибудь жратвой и покурить. Вообще-то остальные курили прямо в участке, но если Клинт собирался прививать сослуживцам дисциплину, то и пример должен был подавать он сам. — «Kak ja zaebalas'», — выдохнула Наташа с явным облегчением, стоило покинуть прокуренный участок. Клинт огляделся. На улице действительно было хорошо. Пусть под ногами и хлюпала вязкая грязь, солнце пригревало, чистый прохладный воздух бодрил, а затекшие от долгой работы конечности наконец расслабились. Да, Клинт был согласен: хорошо-то как! — Ты всегда такой неугомонный? — спросила Наташа, скосив на него глаза. — Кажется, я так не упахивалась еще никогда. Клинт оценивающе взглянул на нее. Он знал, что девчонка работает уже седьмой год и что она, как и он сам, носит звание сержанта, но насколько большая пропасть была между ними… Видела ли Наташа в жизни хоть один труп? Была хоть раз на задержании? Заполняла ли вообще отчеты? — А ты правда трижды за последние полгода был ранен? — спросила она, и когда Клинт кивнул, выдала с придыханием: «Okhrenet'». И тотчас пояснила: — Всегда хотела, чтоб как в фильмах о шпионах. Погони, перестрелки, секс. Пару раз представляла себе, как забираюсь в ратушу, ищу какие-то документы о незаконной торговле оружием или еще что в этом роде, вот только нихрена этого у нас нет. Ни незаконной торговли чем бы то ни было, ни погонь, ни перестрелок. — Ни секса, — подсказал Клинт и заметил, как вспыхнули ее щеки. — Капрал Барнс не так хорош, как о себе думает, — пробормотала Наташа тихо и громче добавила: — Да, с сексом тоже проблемы. Они вошли в лавчонку. Три на три с прилавком и двумя стеллажами, на которых умещалось все от мыла до автозапчастей. — Вот, сюда мы ходим, когда нужно что-то купить, — пояснила Наташа, с явным удовольствием соскакивая с прежней темы. — Квилл тебе что хочешь найдет. Хозяин лавчонки, вытащив наушник из уха, махнул ему в подтверждение ее слов. Клинт заметил движение. Из-за какого-то стремного не то баобаба, не то лысого кактуса-переростка, занимающего собой всю витрину, вынырнула полосатая собака и, оскалившись, выбежала на улицу. — Ракету не бойся, он не кусается, — успокоила Наташа. — Если пальцы не совать. — А если совать, то кусается, — подтвердил Квилл и сунул наушник обратно в ухо. — А гипермаркет… — начал Клинт и осекся. Кажется, эта лавчонка им и была, — …еще один где? — Милях в ста пятидесяти, — пожала плечами Наташа. — Без понятия, не было нужды узнавать. А что? Она уверенно двинулась в конец стеллажа, где между гигиеническими тампонами и жвачкой виднелась пара пачек сигарет. Клинт огляделся. Чего-нибудь относительно съедобного в поле зрения не обнаружилось. Наташа, на удивление, копалась в том злачном углу долго. Когда она вернулась, в руках ее было два сэндвича, круассан, протеиновый батончик, две банки энергетика и пакет с отличным кофе. Ей пришлось придерживать ношу подбородком, и Клинт ощутил на мгновение порыв помочь ей, но в последний момент решил не вмешиваться: раз уж назвалась парнем, пускай таскает — кто он такой, чтобы спорить? — Расплачиваться будешь, напарник? — вывалив товары на стойку, спросила Наташа. Сама, как Клинт заметил, расплатилась только за энергетик, один сэндвич и сигареты. Не дожидаясь ответа, вышла на улицу, у ее ног тотчас взвилась странная собака. — Он сегодня еще не жрал ничего! — крикнул Квилл, не снимая наушников. — Береги пальцы! Клинт еще раз оглядел лежащие перед ним товары. Не нашел с чем поспорить, купил все. Когда вышел, Наташа курила. Что-то настолько же зловонное, как привык курить и он сам. Энергетик, уже открытый, был зажат в другой руке. Сэндвич дожирала собака. Клинт встал рядом, хотел было достать жратву, но не успел. Профессиональный взгляд зацепился за подозрительного вида подростка, воровато оглядывающегося по сторонам. Он стоял на другом конце улицы между цветочной лавкой и магазином тканей и явно был заинтересован в последнем. Клинт вытянулся по струнке, готовый в любую секунду выпустить пакет с покупками из рук и рвануть за воришкой. В том, что этот пацан собирается что-то стырить, он не сомневался. — Не рыпайся, — угадала его настроение Наташа. — Это Питер, протеже мистера Старка. Сирота, аутист. Мистер Старк все покроет. Пацан тем временем пробрался в магазин и в следующий миг уже бежал прочь от него с двумя отрезами тканей в руках: красный и синий — дебильное сочетание. Продавец спокойно смотрел малому вслед некоторое время, а после записал что-то в конторскую книгу и вернулся к работе. — Видишь, — Наташа затянулась. — Все в порядке. Говорю же, городишко до скучного спокойный. Собака, закончив с сэндвичем, набросилась на ботинок Клинта, была послана в полет легким пинком и, недовольно ворча, вернулась в «гипермаркет» и скрылась за деревом. — И много у вас таких Питеров? — Клинт раскрыл, наконец, покупки и с удовольствием вгрызся в круассан. — Преступность потому нулевая, что «мистер Старк все покроет»? Наташа некоторое время молчала, затем сделала глоток энергетика и неохотно ответила. — В том числе. Мелкие кражи разве что, ничего такого, не подумай. Это место действительно просто очень гиперскучное и добропорядочное. — А еще здесь нет комнат на съем и хорошего секса, — Клинт прикурил и также откупорил энергетик. — И если приличный кофе можно раздобыть у Квилла, то с остальным он не поможет, верно? Наташа рассмеялась. Предположила, что едва ли Клинт оценит, если Квилл начнет помогать с остальным, а после — кто бы мог подумать! — обозвала бездельником и погнала работать. Клинт наспех дожевал сэндвич: с его «безуглеводной диетой» приносить подобную еду в участок явно не стоило. Бесконечный первый день только перевалил за середину, но утренней уборкой Клинт, вероятно, подчистил карму, потому как до вечера с ним не произошло ничего неприятного. Часов в десять вечера, накормив пересмешника и сжевав оставленный на сундуке бутерброд, Клинт заснул, и всю ночь ему снилась Наташа в блузке Пеппер и джинсах Лоры. Что и говорить, на утро Клинт был полностью разбит и сильнее обычного возбужден. *** — Опаздываешь, сержант, — встретил его недовольной миной Беннер и перелистнул страницу комикса. — Натан на обход без тебя ушел. Роджерс и Барнс, оторвавшись от шахмат, в подтверждение его слов закивали. — Заболел, что ли, — пожал плечами Беннер. — Никогда раньше никуда не бегал, а сейчас будто вожжа под хвост попала. — И отвернулся. — Еще что-то о шпионах говорил, — припомнила Дэнверс. Она единственная из всех еще продолжала вчерашнюю уборку. Сегодня ее целью был стол Одинсона. Хотя, судя по словам Наташи, тот переменам на рабочем месте точно не обрадуется. Обойдя по дуге мусорные мешки — один с пластиком, другой с бумагой, — которые потом, как радостно сообщили Клинту, сваливались в один контейнер, он вышел на улицу и прикинул куда могло понести Наташу в такую рань. Какие нахрен шпионы с утра пораньше? Взгляд упал на купола местной ратуши, в памяти всплыла фамилия: Старк. Неужели же эта девчонка, семь лет сидевшая на заднице ровно, решила воплотить в жизнь глупые детские фантазии? — Во дура. — Клинт заранее представил себе масштаб предстоящих проблем. Ну полезет она в кабинет Старка, ну поймают ее с поличным, а кому влетит за это? Ясно же ему: чужак, задуривший девочке голову — как пить дать, обставят все именно так. Чертыхаясь, Клинт направился в ратушу, попутно соображая, с чего начинать поиски и что говорить всем встречным. Сегодня удача сопутствовала. Раннее утро в городишке явно не было временем, когда все самозабвенно работали. Пока шагал с этажа на этаж, Клинт не встретил вообще никого, как не увидел и ни одной камеры. Мистер Старк, хоть и значился шишкой крупной, жил и работал явно без размаха. Даже имя на двери его кабинета было написано просто маркером по бумаге. Без ошибки — да и ладно. Дверь, к слову, оказалась приоткрыта. Клинт прислушался: тишина. Если Наташа и пришла сюда что-то спереть, она либо уже ушла, либо еще не дошла. Хотя нет: зашуршало что-то. Клинт тихонько приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Наташа действительно была здесь. Сидела на стуле, перелистывая какие-то бумаги. Шпионка недоделанная. — Нат, какого хрена? — зашипел Клинт, просачиваясь в помещение. — Бросай все и ходу. Наташа, застигнутая врасплох его появлением, замерла, так и не перелистнув страницу, потом открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не решилась. И тут большое кожаное кресло по другую сторону стола развернулось. Клинт и мистер Старк смотрели друг на друга добрых пару минут, прежде, чем мэр поинтересовался, что, собственно, Клинт здесь делает и почему Натану нужно все бросать и уходить. — «Kakoi ge pridurok», — простонала Наташа. Видимо, сама не отошла от шока, что мистер Старк все это время находился совсем рядом. Клинту казалось, что чем больше он слышит от нее русскую речь, тем точнее переводит услышанное. Должно быть, у него талант к языкам. Если выживут, ему непременно стоит выучить китайский. Он полезный, на нем вон сколько народу разговаривает! — Вот об этом я и говорю, — Наташа ткнула в Клинта карандашом. — Дерганый, подозрительный. Все от недосыпа. Хрен в амбаре выспишься. И вообще каждый день ездить к черту на рога… — И, переведя взгляд на бумаги, что-то подчеркнула. — Вот, подходит. Клинт, все еще ничего не понимая, просто стоял посреди кабинета, с каждой секундой все сильнее ощущая себя дураком. — Договорились, Натан, — улыбнулся мистер Старк. — Папе привет. — Обязательно. Наташа встала, проходя мимо Клинта, ухватила его за рукав и, прошипев на русском что-то совсем непонятное, поволокла его прочь. — И что это было?! — спросила почему-то она его, хотя Клинт до последнего был уверен, что должно было быть как раз наоборот. — Какого хрена ты забыл в ратуше? — Не дожидаясь ответа, махнула рукой. — А, хрен с этим. Прикурить дай. Пока чиркал зажигалкой, Клинт все намеревался расспросить ее, но почему-то так и не решился. Наташа явно собиралась рассказать все и сама. — Короче, — выдохнув дым, заговорила она, — сегодня же забираешь манатки у Лоры и перебираешься в гостиницу. Бывшая постоялица в дурку переехала: придумала себе мужа-андроида и двоих сыновей, прикинь? В общем, не суть. Комната пустая стояла, а теперь там будешь жить ты. Только с условием: крышей не ехать, идет? Мебель я для тебя выбрала, к вечеру завезут. — Она щелкнула перед его носом пальцами. — Можешь отвисать. Клинт медленно повернул голову, заглянул ей в глаза. Наташа выглядела все так же наивно, как и в первую встречу, только сейчас Клинт разглядел в ее глазах странный огонек: вызов. — Квартиру мне нашла, — он вынул у нее из рук сигарету, затянулся и отдал обратно, Наташа обхватила фильтр губами, так и не отведя глаз, улыбнулась одним уголком губ. — Будешь должен, напарник. — И снова выделила последнее слово. Как-то по-особенному. — А что ты там затирала Дэнверс про шпионаж? Заставила попотеть, — Клинт усмехнулся. Наташа просто пожала плечами. — Да так, — отмахнулась она. — Ничего особенного. Просто мысли вслух. Они медленно шли от ратуши в сторону участка. Грязь все так же противно хлюпала под ногами, а морозный воздух выходил изо рта вместе с дымом. Деля одну сигарету на двоих, они просто смотрели друг на друга, и Клинт был уверен, что теперь понимает Наташу даже лучше, чем прежде. Ей не нужно было даже говорить по-русски, просто смотреть. Ее глаза говорили о многом. Она истосковалась по движению. По происшествиям и жизни. Ей не хватало погонь, приключений и хорошего секса. Шел лишь второй день их совместной службы, а городишко оставался все таким же спокойным, правильным и унылым. Но отчего-то Клинт не сомневался, что все у них здесь будет. И ссылка в эти места больше не казалась наказанием. — Кстати, — вспомнила Наташа, — к нам переезжает какой-то бизнесмен. Танос или что-то вроде того. Не слышал о нем? Клинт повел плечами. — Очередной добропорядочный меценат? — он оглянулся на ратушу. — Из тех, которые пытаются принести в такие места цивилизацию? — «Khren ego znaet», — Наташа передала ему сигарету. Клинт кивнул. Он был с ней полностью согласен.