Роквартс. Школа рока и метала

Следующим уроком был уход за электрическими гитарами, который преподавал Сергей Терентьев. А точнее, профессор Рокрид. Рокрид жил в своём небольшом уютном домике, что располагался возле школы. В этом домике он хранил свою коллекцию гитар, за которой бережно ухаживал в течение многих лет. - Мои маленькие, мои родненькие, - ласково проговаривал он, бережно протирая их тряпочкой. – А у кого это гриф запачкался? У "Фендер Стратокастер"? Так мы сейчас протрём. Вновь будешь чистеньким… Собственно, именно за этим занятием его однажды застал директор школы. Увидев сию картину, профессор Кипелов подумал и предложил Рокриду преподавать уход за электрическими гитарами. - Ну, чему я их научу? – cмутился Терентьев. - Что это предмет такой странный? - Нужный предмет, - ответил Кипелов. - А учить ты их будешь бережно с гитарами обращаться. А то у нас постоянно на школьных вечерах гитары об колонки разбивают. До сих пор не понимаю смысла в этом. Я же не разбиваю микрофон после концерта, или Манякин – барабанную установку… - Это варварство – гитару об колонку. Как можно? – покачал головой Рокрид. - У неё же душа есть. – Вот. Этому и учи, - проговорил директор. - Научи настраивать, струны менять, и так далее. Гитара – главный инструмент рокера. К гитаре любовь нужна. Ты гитары любишь и чувствуешь. - Но я бы лучше их научил на ней играть. - Игре на гитаре учат профессор Маврин и профессор Большаков. А ты будешь учить любви к гитаре. Пока поставлю твой предмет у хевиметальщиков. А дальше посмотрим. - Ладно, - кивнул Рокрид. - Я буду преподавать. На том и решили. И вот теперь Рокрид готовился к своему первому уроку. В расписании его поставили третьим у первого курса. Не буду скрывать, что он волновался. До этого он никогда не преподавал. Двухметровый рокер стоял перед огромным зеркалом и быстро выговаривал: - Однажды был случай в далеком Макао: макака коалу в какао макала, коала какао лениво лакала, макака макала, коала икала. Волки, вы ли ночью выли? Возле леса вы ли были? Вы спросили, были мы ли? Были, ноги в речке мыли… В этот момент дверь распахнулась и в единственную комнату небольшого домика набилась вся группа первокурсников – хевиметальщиков. Они все в знак приветствия показали козу и прокричали: «Метал суров!» - Да, здравствуйте, - смущённо произнёс Рокгрид. - Рад вас видеть на своем уроке. Я преподаю уход за электрическими гитарами. Итак, начнём… Все замерли в ожидании. А Рокрид, предвкушая восхищение учеников, достал из шкафа гитару: - Игорь, подойди. Игорю до этого случалось видеть электрогитары, но никогда он не держал их в руках. Он осторожно подошел к Рокриду. - Это "Гибсон" 1974 года, - улыбнулся Рокрид, протягивая гитару Игорю. - Возьми её. Не бойся, она не укусит. Потник аккуратно взял гитару. Она была значительно тяжелее акустической, которая была у дяди Вовы. И держать её в руках было приятнее, чем акустическую. Можно было на короткий срок вообразить себя рок-звездой. - Чувствуешь её душу? – поинтересовался Терентьев. - Эмм… Ну… - Игорь растерялся. - Я пока не понял… - Это понимание придёт не сразу, - задумчиво сказал преподаватель. - Главное увидеть, что это не просто струны, рычажки, колки… Это жизнь… Игорь изучающее смотрел на гитару в своих руках, и вспомнил, как в детстве, когда ему было шесть лет, дядя Вова сунул ему в руки свою акустическую гитару и произнёс: - А теперь пой: "Владимирский централ, ветер северный…" Но маленький Игорь упрямо пел другое: «грянул хор, и качнулся храм, смерть пришла за мной в пять часов утра…» Уже тогда – в те несмышленые годы его упорно тянуло к року, и дядя, пытавшийся приучить его к шансону, раздражался. Стремился научить Игоря играть на гитаре блатняк, но все попытки были тщетны. Игорь мужественно сносил все пытки шансоном и по-прежнему вместо дядиных песен пел рок. А теперь, когда он учился в школе рока и держал в руках электрогитару, он вдруг понял, что все эти годы жил не зря. Стоило жить ради этого времени. Ради этого момента. - Я чувствую её душу, - вдруг сказал Игорь, и все удивлённо посмотрели на него. - Ты смог? – Рокрид не скрывал своего изумления. - Да, - абсолютно искренне ответил Игорь. – Я смог. - Ты настоящий рокер, - Профессор похлопал Игоря по плечу. – Молодец. После третьего урока началась большая перемена. Все направились в столовую. Столовая представляла собой огромный зал со столами. В общем, ничего особенного. Стандартная такая столовая без изысков. Так же, как и везде, все сидят за столами и едят, так же полноватая женщина в окошке выдает всем тарелки с едой и стаканы с чаем. Игорь и Рома взяли подносы и встали в очередь перед окошком раздачи. Перед ними стоял профессор Дубинин – преподаватель игры на бас-гитаре. Взяв свою тарелку с супом и чай, он поинтересовался: - Извините, а пончиков у вас нет? - Нет, только что закончились, - грубовато ответила повариха. - Можешь взять мои пончики, - предложил Дубинину профессор Артур Беркут, стоящий рядом. - Я их еще не начинал есть. - Не нужны мне твои пончики, сам их ешь, - резко сказал преподаватель бас-гитары и удалился с подносом за ближайший стол. - Профессор Дубинин не в настроении, - сделал вывод Игорь. - У них часто контры на почве пончиков, - сказал Рома, ставя на поднос тарелку с супом. - Слушай, а как у тебя вышло? - Что вышло? - Чувствовать душу гитары? Разве это возможно? Рома и Игорь сели за стол, за которым уже ели Геля, Сёма, и какой – то панк, от которого несло дешёвым пивом. - Не знаю, - ответил Игорь. - Это сложно объяснить. -Древние рокеры говорили, что придёт избранный, который будет чувствовать душу гитары, свергнет попсового лорда и возродит рок, - проговорил Рома и отправил ложку супа в рот. – Херня, конечно, просто байка, но звучит прикалдесно. - Тоже слышала такое, - подтвердила Геля. - Говорили, что он будет чувствовать рок-музыку больше, чем другие. - Это попахивает бредом, - пробормотал Игорь. - И кто такой попсовый лорд? - Ты разве не слышал? – удивился Рома. - Это самый известный певец. Он собирает стадионы, даёт концерты в Кремле. Женщины от него пищат и мироточат. Не знаю, как его зовут, но его творческое погоняло – Стасон Де Морт. А ещё многие рокеры называют его антихристом в музыке. Я тоже называю его антихристом за бешеный фанатизм его паствы. - Он, что, был рождён ночью, в час молитвы волчьей, в тёмном логове зверей? – поинтересовался Потник. - Думаю, он рождён в обычном московском роддоме. Но твоя версия мне нравится больше, - ответил Изин, отправляя в рот ложку супа. - Я, знаешь ли, люблю пафос. - Точно, это же кумир моей тети, - вспомнил Игорь, разглядев фото Стасона в телефоне. - У нас в туалете висел плакат с ним, где он гладит свои волосы на груди. Мерзкий был плакат. Я однажды не выдержал и… А впрочем, не важно… - В общем, он мегапопулярен. Потому его и называют попсовым лордом, антихристом и другими странными определениями, - продолжил Рома. - Король среди попсовиков. И любители шансона от него балдеют. А вот мы не очень балдеем. Поэтому я постоянно комменчу его фуфлыжное творчество. Вот зырьте. Рома достал планшет и заводил пальцем по экрану: - Вот он выкатил новый альбом – «Любовь я кушаю руками». Мерзкое название, скажите? Я его, само собой, не слушал, но обзор накатал, как Боженька. Вот он: «Жесть!!! Какое гавнище!! Я ору!!!Как можно петь такую ересь?Гаааааавнищеее!» Ну как? - Как-то стрёмно, - поморщилась Геля. - Где критика по делу, где аналитика? Просто обосрал ему альбом, как гопарь недобитый. - Ну, знаешь, - обиделся Рома. - Писать обзоры – дело неблагодарное. Всегда найдутся плебеи, которые обгадят твой талант. Как же хреново ощущать себя непонятым гением. - Но действительно получилось так себе, - согласился с Гелей Игорь. - Малость дегенеративно. Мы же металлисты, нам надо интеллектуально комментить. Дай я попробую. Игорь взял у Ромы планшет, и сосредоточенно подумав, написал: "Определенно, сия музыка не приводит меня к нравственному просветлению путем голосовых вибраций и лирических текстов о неразделённой любви и тяжёлом существовании в замкнутом пространстве. Данные композиции не концептуальны в призме современной жизни, и потому их влияние на общество не кажется мне существенным в парадигме извечной борьбы добра и зла. Если следовать принципу «Бритва Оккама», то мы сможем прийти к логическому выводу, что каждая песня представляет собой лишь сиюминутный набор повседневности, пропущенный через восприятие отдельно взятого человека, неспособного принять реальность, как некое зерно бытия. Поэтому альбом – гавнище!". - Так лучше, - одобрила Геля, а Рома скривился: - Да ну… Слишком занудно… Я ни хрена не понял… Нет у вас вкуса. - Ладно, ребята. Перемена заканчивается. Сейчас по расписанию поведененасценеведение. Ведёт профессор Линдеманн, - сказал Нестор Длинопопин, вставая из-за стола и опрокидывая поднос с остатками еды на Михаила Житнякова, проходившего мимо. - Извините, я нечаянно, - Длинопопин попытался стряхнуть недоеденную тефтелю с джинсов вокалиста Арии на пол. - Да ничего, я уберу, - Михаил, взяв веник, начал подметать разметавшуюся по полу еду: – Это же моя работа. Я здесь уборщиком работаю. - Что? – у Игоря округлились глаза. - Вы же известный певец – вокалист группы Ария! - Ну да, - кивнул Житняков. – А ещё с недавних пор я работаю уборщиком в Роквартсе. Совмещаю две работы: одна ради денег, другая для души. Я ведь очень хотел работать в этой школе. Пришел к директору Кипелову с просьбой устроить меня преподавателем вокала. Но директор сказал, что вакансия преподавателя вокала уже занята профессором Беркутом и профессором Жиляковым из "Катарсис". Тогда я сказал: «ну хоть какую – нибудь работу дайте. Вон, Кинчеву же дали работу, хотя для него сперва тоже вакансий не было». И директор Кипелов предложил мне работу уборщика. Конечно, я не об этом мечтал, но очень уж хочу в Роквартсе работать. Потому и согласился. - Вы заслуживаете большего, - задумчиво произнёс Игорь. – Ну, хотя бы охранник или посудомойщик. - Да я не отчаиваюсь, - улыбнулся Житняков. - Может, профессор Беркут уволится, и я вместо него буду вокал преподавать. Профессор Беркут, сидевший неподалеку, недовольно взглянул на уборщика. -И тут нашёл, - сердито сказал он и, закрыв журнал «Всё о рыбалке», покинул столовую. - Ладно, мы на урок пойдём. До свидания, - попрощался Игорь с Михаилом Житняковым, и первокурсники факультета Хеви - метал направились к кабинету вокалиста «Rammstein».