***
Через неделю начались суды. Гарри не просили присутствовать, но он здесь. Ради посмертного оправдания Снейпа и ради ещё одного человека. Шепот советует не надеяться. Тот человек получит сегодня все, что хотел от Героя. Защиту и благосклонность Светлой стороны. Драко Малфой лишь искусно играл с его чувствами. На шестом курсе между ними были отношения. Подростковая влюбленность и первое осознание, что ему нравятся не только девушки, со стороны Гарри. А со стороны Драко — множество слов о любви и страстные поцелуи с единственной целью: иметь в рукаве запасной вариант в случае выигрыша Светлой стороны. Нет, Драко не был полностью согласен с планами Воландеморта, он лишь хотел выжить. А на чьей при этом быть стороне? Не важно, лишь бы это была сторона победителя. Гарри слышит все эти слова от Шепота и понимает, что это правда. Драко никогда и не был заинтересован в нем, как в своем возлюбленном. Даже сейчас он смотрит на Гарри с ожиданием, когда же тот начнет страстно защищать, чтобы потом приползти к его ногам? На лице Гарри вновь маска равнодушия, что постепенно начинает въедаться в кожу. Его голос спокоен, движения плавны и взгляд ясен. Он становится объектом всеобщего внимания, и для этого даже не пришлось кричать. А внутри у него бесплодная земля, покрывающаяся инеем, и Шепот. Шепот просит его не терзать себя мыслями, в его жизни ещё будет человек, готовый положить к его ногам весь мир. Гарри не верит. Эти слова звучат, как очередная банальность, что говорят после расставания. Да и какой у него есть опыт? Первые его недоотношения с Чжоу обернулись предательством с её стороны. Вторые с Драко привели его сюда. Драко недовольно скрипит зубами, не дождавшись громких и страстных речей со стороны Героя. Но заканчивается все оправданием всей его семьи. Большую роль играет и то, что в предоставленных воспоминаниях Снейпа Малфой- старший играл роль двойного шпиона, благосклонный Светлой стороне. Правда, Драко об этом не знал и сейчас только больше кривит свое холенное лицо. Если бы он знал, ни за что бы не стал изображать влюбленного в Поттера идиота. Орден Мерлина для Малфоя-старшего и Снейпа, плюс мелкие ограничения с четкими границами, что исполнительная власть не имеет право пересечь. Шепот вздыхает, говоря о старшем Малфое, как о весьма умном и вполне достойном человеке. Что же поделать, если в воспитании своего сына он упустил слишком многое? Хороший человек, но плохой отец. Как только суд объявляется оконченным, Гарри уходит к каминам, не обращая внимания на выжидающий скандала взгляд Драко, прижимающий к себе Асторию, будущую леди Малфой. Гарри все равно. Его развалины покрыты снегом, а на лице нет ни одной эмоции. Гермиона догоняет его, молча следуя рядом. Он никогда не говорил ей об отношениях с Драко, только вот она всегда была слишком умна. Шепот упоминает о выполнении какого-то долга жизни для Рода Малфой. Гарри не прислушивается. Вечер после выматывающего ряда судов он проводит вместе с Гермионой и Роном, прибывшего через час после записки с просьбой прийти. Маска равнодушия не сходит с его лица, но друзья не заставляют его улыбаться, они и сами слишком устали для улыбок. Гарри засыпает через пару часов на диване, его друзья просят Кричера отнести его в спальню, тихо уходя. Перед самым уходом Гермиона ласково проводит по его волосам, желая, чтобы сегодня ему не снились кошмары.***
Весь следующий год включает в себя лишь несколько значимых событий. Гарри все же идет к колдомедику, но тот ничего не находит. Зато Кингсли пытается пустить слух, что Герой не дружит со своей головой. Но слух быстро затихает. Общение между Гарри и Кингсли сводится к минимуму, из-за чего Министр остается недоволен, продолжая искать пути влияния на Избранного. Гарри все больше времени проводит в доме Андромеды, играя с Тедди и следя за состоянием здоровья его бабушки. Та совсем плоха, как говорит приходящий колдомедик. Шепот говорит, что та и так пережила свою дату смерти, больше её судьба не может быть переписана. Принятие Рода Блэк оказалось правильным решением, хотя бы ради изменившегося к нему отношения Вальпурги и Кричера. Вместо недовольства, презрения, криков и проклятий — всего того, что составляло его обычное посещение дома. Вместо всего этого — ласковое снисхождение, терпеливое разъяснение тех элементарных вещей, которые знали все наследники благородных семей, ненавязчивые советы, чистый дом и даже — он до сих пор в это не верит — вкусная еда. Гарри не понимал, что сделал, чтобы к нему так относились. Вальпурга на его прямой вопрос ответила без гнева и недовольства, а все с той же спокойной улыбкой, с которой помогала ему с делами Рода: — Дал надежду на то, что Род Блэк не погибнет, окунувшись в ничто. Больше они не поднимали эту тему в своих разговорах. У обоих было слишком много и слишком мало слов для мертвых. Что касается Рода Поттер, то тут все было не так, как с Родом Блэк. Ему не предложили кольцо, как только он спросил о нем. Крюкохват долго рассматривал что-то за его спиной. Но сколько Гарри не оборачивался, он видел только закрытые двери. В какой-то момент гоблин, не отрывая взгляд от только ему понятного вида, поклонился. И только после своего поклона, попросив подождать, вышел из кабинета. Принесенная гоблином шкатулка была из темного дерева с незамысловатыми узорами. На ней не было драгоценных камней или вставок из золота. Обычная, но притягивающая к себе все внимание. — Мистер Блэк, хочу сообщить вам об объединении Родов Поттер и Певерелл. На самом деле Род Поттер прекратил свое существование с момента вашей фактической смерти. А точнее с 31 октября 1981 года. С этого дня и произошло слияние. Гарри пораженно смотрел на гоблина, совершенно не ожидая подобного. — А как же мой ученический сейф? — Он был записан на вас лично. Не на наследника Рода Поттер, а на вас, — гоблин положил свою костлявую руку на принесенную шкатулку. — Что же касается Рода Певерелл, то вы прошли его испытания, став Главой Рода. — Какие испытания? — хмурясь, произносит Герой. — Те, что считаются путем получения власти над Вечной Госпожой. Вот только никакой власти. Никакого величия. Да и Главой Рода может стать только тот, кто родился в Роде, вышедшем из рода Певерелл. Вот так просто? Ни власти, ни вечной жизни, только титул Главы Рода. И все? Только ради этого и были все эти смерти? Гарри непонимающе смотрел на шкатулку. Все ради какого-то титула? — Мистер Блэк? Гарри встрепенулся, посмотрев на гоблина. Шепот просил принять кольцо и Род, обещал множество возможностей, между строк говоря, что у Избранного нет права на отказ. — Да, я согласен стать Главой Рода Певерелл. Шепот удовлетворенно вздыхает. Вечером посмеивается, но не отговаривает Гарри от идеи поискать информацию о Певереллах в библиотеке Рода Блэк. Лишним не будет, да и Герою пригодится узнать свою библиотеку получше.***
Ослушался Шепота Гарри всего два раза. И оба раза в тот злосчастный год. Первый — согласившись на службу аврора, хотя сам он уже давно хотел начать учиться на колдомедика, но никто не соглашался его обучать. Гарри догадывается, что и здесь не обошлось без Кингсли. Второй раз происходит, когда он соглашается начать отношения с Джинни. Та предложила все сама на одном из семейных обедов семьи Уизли. А Гарри? Гарри хотел испытать, какого это, когда тебя любят. Он был уверен, что сможет полюбить в ответ. И даже его маска равнодушия начинала постепенно трескаться. Друзья никогда не осуждали его за эту маску, каким-то образом видя его за ней. А Джинни, казалось, была согласна подождать, когда же Гарри откроется ей. Но потом произошло событие, о котором друзья никогда не говорят вслух. Утром одного дня Гарри под влиянием Шепота не пьет предложенный Джинни чай. Незаметно от той выливая его в раковину, спеша на занятия Авроров и не успевая обдумать эту странность. Днем он получает записку от Гермионы с просьбой прийти в один бар, расположенный в Лютном, этим вечером. Но Шепот советует показать записку Рону, ходящего вместе с ним на эти занятия. — Я ничего не понимаю, Гарри. Зачем Гермионе просить об этом? Давай для начала пойдем к нам домой и спросим её. Может, она просто задумала какой-то сюрприз? — последнее Рон произносит с надеждой. Потому что… Потому что все странно. Нелогично. Да и не в характере Гермионы посещать Лютный. В маленьком домике Гермионы и Рона первая совершенно спокойно сидит в окружении книг. Не скажешь, что она что-то готовит для сегодняшнего вечера. — Я не писала этого, — вертит она в своих пальцах записку. Попытка проверить чары на записке тоже не дает никакого результата. — Ты собираешься туда пойти? — обращается она к Гарри. Тот кивает. — Ты не пойдешь туда один! Я иду с тобой, — тут же вскакивает с кресла Рон. Так они и поступают. Рон идет за спиной Гарри под мантией-невидимкой, готовый помочь в любую секунду. А в том самом баре он видит… Джинни, что тут же подбегает к нему и произносит какие-то слова. Шепот говорит, что это фраза активация для того зелья, что было в его чашке сегодня утром. Шепот просит его притвориться. Джинни ведет его на второй этаж, останавливаясь перед дверью, рядом с которой стоит Скитер с колдографом. Та удивленно приподнимает бровь, когда видит Гарри. — Что вы хлопаете на меня глазами?! Ваша задача заснять измену моего будущего мужа с ними, — шипя слова не хуже кошки, Джинни указывает на приоткрытую дверь. Гарри замечает кровать и людей на ней. О профессии этих людей догадаться легко, стоит только разглядеть их одежду, яркий макияж и то, как они уже начали развлекаться вместе, в ожидании нового клиента. — И что же, мистер Поттер не против? — со смешком спрашивает Скиттер. — Какая вам разница? — устало произносит Джинни. Она все продумала. В разрыве отношений будет виновата не она. И тогда она сможет вернуться к нему. — Иди… — не договаривает свой приказ для Гарри. — О, мне? Никакой. Но мне любопытно: зачем? — озорно произносит Скиттер. — Да что вы… — Мне тоже, — слова Гарри производят эффект грома в ясный день. Джинни медленно поворачивается к нему лицом, глядя глазами полными ужаса. А ведь за весь сегодняшний день это первый раз, когда она смотрит на него прямо. С самого утра она смотрела на него вскользь, чувствуя некую неправильность своих действий, но не отступая от них. — Зачем, Джинни? Позади него Рон снимает мантию-невидимку, смотря на сестру с непониманием. Под вспышки колдографа Гарри чувствует, как осколки маски равнодушия соединяются вновь. Шепот не напоминает, что он предупреждал, только ласково говорит, что его человек ждет его и они обязательно встретятся. Не все потеряно. Гарри не верит. Может быть, он не создан для отношений? Не подходит для любви? В это Гарри верит намного легче. У него много доказательств для этого. Одно из них смотрит на него сейчас глазами, в которые он успел влюбиться. Иней вновь покрывает осиротевшие земли его души. Хрупкие обломки превращаются в мелкие камни, что теряются в этой бесконечной пустоте.***
Скандальная статья о Джинни выходит без препятствий с чьей-либо стороны. Рон слишком шокирован действиями Джинни, как и вся семья Уизли. Они не могут понять — зачем и за что? А Гарри? В тот же вечер после происшествия Гарри получает послание от колдомедика о смерти Андромеды. Возвращается он домой со спящим Тедди на руках и возведенным ледяным замком в душе. Он бы так и продолжил стоять около камина, не зная, что ему делать, если бы Вальпурга не подсказала ему принять Тедди в Род Блэк, как своего сына. Гарри делает все механически, повторяя в голове инструкцию, данную ему портретом. Гарри хочет только одного — лечь спать и больше не просыпаться. Но рядом Тедди, жмущийся к нему в поиске защиты и любви. Возможно, эта и есть та единственная любовь, которой Герой достоин? А Тедди, непонимающий, куда исчезли одни ласковые руки и любимый голос и почему обладатель других сейчас так опечален, даже не догадывается, что стал спасительным якорем для Избранного. Избранного, что почитаем многими, но любим единицами.***
На следующее утро Гарри забирает свои документы из академии Авроров. Он успевает сделать это без вмешательства Кингсли, ушедшего по своим делам. Тогда же он в последний раз видит Джинни. Впервые он думает, что она красива. Она будто бы светится изнутри счастьем, свободой и покоем. Её совершенно не волнует, что о ней говорят люди и что они думают о ней. Она счастлива, но не с ним. А с держащим её за руку Забини, что смотрит на неё, как на самое прекрасное чудо, созданное этим миром. Они не замечают Героя, он не окликает их.***
Сидя тем же вечером у камина, Гарри пытается осознать все происшедшие события этих пары дней. Тедди спит наверху в оборудованной для него комнате. А сам Герой методично напивается, наблюдая за огнем в камине. Одни и те же мысли идут по кругу, один наполненный стакан идет за другим. Гарри совершенно не чувствует опьянения, только тупую боль от повтора одной и той же мысли. Мысли, что Герой не создан для обычных вещей. Таких, как отношения или семья. Он был рожден для войны и должен был умереть в тот же день, когда она закончилась. Мысль все крутится на одном месте, лишь меняя свой окрас. Огневиски все также не помогает, но Гарри продолжает пить, не видя другого способа заглушить навязчивую мысль. Все бы так и продолжалось, если бы рука с длинными тонкими пальцами не забрала у него очередной бокал. Гарри непонимающе смотрит на свою руку, в которой он только что держал наполненный бокал. — Кажется, тебе хватит, наследник, — произносит Шепот. Вот только теперь он звучит не в голове Героя, а прямо у него за спиной. Гарри не чувствует страха или обеспокоенности. Где-то на подкорке сознания проскальзывает мысль, что Шепот успел приручить его. Но Герой прекрасно знает — дело в другом. Запрокинув голову, он смотрит в глаза, напоминающие бездну. Он почти уверен, что частичка этой бездны есть и внутри него, затерянная где-то между его льдов. Бездна не хочет, чтобы её замечали, но охотно идет на контакт с ним. Наследник. Не слишком ли громко это сказано? — Ничуть, — произносят бледные губы человека с глазами, подобными бездне. Хотя человек ли? — Ты не особо удивлен, наследник. — Будет слишком нагло сказано, если я спишу все на то, что догадывался, Госпожа? Смерть улыбается, не размыкая губ. Она довольна ответом. Довольна, что её наследник не чувствует страха или благоговейного подчинения рядом с ней. Её наследник спокоен, ощущая себя в безопасности рядом с ней. — Ничуть, мой дорогой. Но не пора ли тебе лечь спать? Завтра долгий день. — И что же меня ждет? — Много писем с показным сочувствием, уговорами, советами и угрозами. И одно письмо с приглашением. Поэтому тебе нужно набраться сил, чтобы быть готовым к переезду. — Это совет или приказ? Смерть ставит стакан на столик рядом с креслом, обходя сиденье, чтобы встать прямо напротив Гарри. Сегодня Смерть — бледная высокая девушка, одетая в темное одеяние. Гарри не помнит, чтобы Шепот говорил ему об этом, но он уверен, что это не единственный образ Смерти, как и уверен в том, что перед ним не единственная Смерть, существующая в этот момент времени. Множество воплощений, множество лиц и в тоже время одно единое сознание, существующее во всех этих воплощениях одновременно. И одно из этих воплощений сейчас стоит перед ним, мягко улыбаясь. — Всегда только совет. Ты не обязан следовать ему. Ни одному из них. Но я всегда буду давать их тебе, — Смерть легко тянет его за руку, поднимая на ноги. — Почему я? — Смерть ведет его наверх в спальню. Гарри ощущает себя маленьким ребенком, идущим за матерью, что собирается уложить его спать. — Потому что этот мир задолжал тебе достаточно много. Потому что люди задолжали тебе достаточно много. Потому что мы задолжали тебе. Гарри удивленно смотрит на Смерть, не понимая, что он сделал такого, чтобы в его должниках оказался целый мир. Смерть издает тихий смешок, шепча с нежностью: «Глупый мальчишка». В спальне темно и не видно даже очертания мебели. Но Гарри намного больше волнует то, что успел задать так мало вопросов. Шепот впервые не игнорирует его вопросы и ему хочется получить ещё столько ответов. Вот только мысли разбегаются, а усталость наваливается внезапной волной. — Что будет, если я не послушаю вашего совета и попаду в беду? — Люди, несущие эту беду, умрут, — не задумываясь отвечает Смерть. — А мы найдем способ спасти тебя. — Почему? — Потому что ты важен, наследник. — Я все же не понимаю, — сонно моргает глазами Гарри. — Но принимаешь. — Принимаю, но все же… — Ты важен, наследник, постарайся это понять, а теперь спи. Смерть исчезает совершенно бесшумно, оставляя после себя лишь чувство спокойствия, не дающее ему испугаться ее слов.***
На следующий день вокруг дома вьются множество сов, нервируя обитателей дома. Кричер, обеспокоенный самочувствием маленького хозяина, не спрашивая позволения, активирует антисовиный купол. Тедди с весельем копошится во множестве писем, что скопились на полу в гостиной. А Гарри неизвестно в который раз перечитывает одно и тоже письмо. Главный колдомедик Госпиталя Беллвью в Нью-Йорке приглашает Героя на обучение с дальнейшей перспективой работы. Кажется, он и вправду не может отказаться от этого предложения. Шепот тихо смеется, вторя радостным возгласам маленького волчонка, разрывающего письмо от Кингсли.***
— Почему он все ещё лежит в этой палате, Поттер?! — крик главного колдомедика разносится по коридорам Госпиталя Беллвью. Прошло уже восемь лет с момента, как Герой переступил порог Госпиталя, а главный недостаток этого места так и не был решен. Как не был он решен и с момента открытия Госпиталя. Только вчера в Госпиталь, предназначенный для волшебников, привезли пациента, отправленного в Госпиталь для обычных людей. Кто-то перепутал два Госпиталя, носящих одно и тоже название. Опять. Правда, в этот раз ошибка сквибов, работающих санитарами, стала спасением для нового пациента. Главный колдомедик устало потер свое лицо, продолжая говорить: — Колдомедик Поттер, я понимаю, что у вас большая загруженность в последние дни. Но проследить за выполнением такого простого поручения, как отправка пациента в нужную больницу, не должна вызывать у вас трудности. Или я ошибаюсь? Разъясните мне, Поттер! — раздраженно стуча пальцами по сложенным рукам, он перевел свой взгляд с Поттера на санитара, что должен был заниматься отправкой пациента. — Мистер Форел… — Молчите, Поттер! Грэйс, почему вы не отправили пациента… — замолчав на мгновение, колдомедик продолжил. — Хейл. Точно. Мистера Хейла в маггловскую больницу? — Мистер Форел… — Поттер, не до вас уже. Не видите? Я выполняю вашу работу за вас! Грейс, вы собираетесь отвечать? — Мне была дана информация об отмене вашего распоряжения. Главный колдомедик со смесью гнева и негодования посмотрел на Грейса. — Какая мантикора тебя укусила, Грейс?! Кто тебе такое сказал? — Я, — совершенно спокойно произнес Поттер. — Что? Подождите, какого… — вновь переведя взгляд на Грейса, Форел продолжил. — Грейс, вам больше заняться нечем? Есть? Вот и идите выполнять свои обязанности! — дождавшись, когда Грейс скроется с глаз, он обратился уже более спокойно к Гарри. — Ко мне в кабинет. Уже в своем кабинете, дожидаясь пока домовой эльф подаст им чай, Форел возобновил разговор, стараясь не слишком сильно выражать свою обеспокоенность за своего любимого ученика. — Гарри, зачем? Я не понимаю. С момента, как ты закончил обучение на колдомедика и официально поступил к нам на работу, на тебя не было ни одной жалобы. Да даже за годы твоего обучения не было. Какая мантикора тебя укусила? Объясни мне, что ты увидел в этом человеке такого, что захотел оставить его в нашей больнице? Что, у него шесть пальцев вместо пяти? Что? Форел устало откинулся в кресле, запустив руку в светлые волосы. — То, что он не человек. Он — оборотень. — Что? — главный колдомедик удивленно смотрел на Поттера, не замечая появившегося на столике чая. — Это не могли пропустить. Да и почему оборотень находился в маггловском госпитале? — Как я понял, волк этого оборотня очень глубоко ушел в его сознание. Фактически он сам запер своего волка после … несчастного случая, — Гарри говорил медленно и плавно, запнувшись лишь при упоминании события, приковавшего оборотня к койке. Форел задумчиво посмотрел на Гарри. — Это же не все? — В том несчастном случае погибла почти вся его стая. Остались лишь племянник с племянницами, но и те разорвали с ним связь. Форел тяжело вздохнул. — То есть ты хочешь мне сказать, что прямо сейчас в одной из наших палат лежит оборотень, который может пробудить своего волка в любой момент? А тот из-за потери связи со стаей и длительного пребывания в одиночестве разорвет пополам любого, кто будет рядом. Гарри, какого соплохвоста, он все ещё в нашей больнице? — с ноткой отчаянья произнес последнее предложение колдомедик. — Потому что я собираюсь его лечить. На самом деле, уже начал, — буднично проговорил Гарри. — Поттер, ты с ума сошел?! — Том, доверься мне, — смотря в глаза колдомедику, Гарри сжимал свои руки, стараясь больше ничем не выдать своего волнения. Форел откинулся на спинку кресла, растирая свое лицо руками. Пару минут они сидели в тишине. Гарри отчетливо слышал, как в его груди часто стучит сердце, но в лице он ничуть не поменялся. Он не собирался хоть как-то менять свое обычное поведение сейчас. Особенно сейчас. Даже Форелю не нужно знать, почему ему так важен этот оборотень. Форел все же отнял свои руки от лица. — Под твою ответственность, Гарри. И я запрошу усилить защиту этажа, на котором он лежит. Договорились? Гарри пришлось приложить усилие, чтобы не вздохнуть облегченно. — Договорились. — Прекрасно, тогда иди и проверь своего нового пациента. Как его там зовут? — Питер Хейл.***
На самом деле Гарри решил собрать информацию про оборотня не из-за того, что он каким-то образом смог почувствовать спрятавшегося в подсознании пациента волка. А из-за того, что этот самый волк очнулся. Не человек, только его волк. Шепот в этот день был особенно оживлен. Как маленький ребенок, он комментировал все, что было вокруг. И как только Гарри оказался на работе, сразу потянул его в ту палату номер триста два, где обычно лежат пациенты, что должны в скором времени быть переведены в маггловскую больницу. Их называют «потеряшками». И обычно с их переводом не возникает никаких трудностей, но видимо сегодня Шепот решил нарушить эту традицию. Гарри и не спорит. За последние годы он научился доверять Шепоту. Но зайдя в палату, он лишь увидел лежавшего без сознания мужчину. — Довольно симпатичного, несмотря на ожоги, — вносит свою лепту Шепот. Или об этом подумал сам Гарри? В любом случае, он готов согласиться, что даже здесь в больничной палате, окруженный режущим белым цветом стен, болезненно-бледного мужчину нельзя назвать уродливым. Размышления Героя прерываются появлением в палате Грейс. — Ох, мистер Поттер, добрый день, — Грейс удивленно смотрит на колдомедика, который сейчас должен быть на осмотре других пациентов, но никак не в палате «потеряшек». Переминаясь с ноги на ногу, Грейс чувствует неловкость, встречаясь со взглядом безэмоционального колдомедика. — Доброе утро, Грейс. Давно этот пациент здесь? — Нет, сэр. Его должны увезти сегодня. — Хорошо, можете идти, Грейс. Грейс слегка кланяется, спеша покинуть общество этого странного врача, что вечно ходит с равнодушным выражением лица, пугая этим всех вокруг. До ужаса красив и настолько же холоден, так говорили о нем все, кто хотя бы раз пересекался с этим врачом. Оставшись наедине с гостем этой палаты, Гарри подходит ближе рассматривая его. Решая, проверить их гостя обычными диагностическими чарами, Гарри делает резкое движение палочкой над телом. И не успевает закончить прежде, чем его хватают за ту руку, что держала палочку. Пациент держит руку Гарри крепко, но недостаточно крепко, чтобы тот не смог выбраться. — Он слишком давно не двигался, — подсказывает Шепот, пока Гарри встречается с глазами волка. Осознание, что перед ним оборотень приходит мгновенно, понимания того, что сейчас на него смотрит именно волк этого оборотня лишь с подсказкой Шепота. Сам человек ещё не очнулся, продолжая свое заточение в собственном сознании. Но волк… Волк этого оборотня смотрит на Гарри с радостью и неверием испытываемой радости. Смотрит, как на величайшее Чудо, как на Смысл своего существования. Волк цепляется за него, стараясь остаться в сознании, но слабость тела заставляет его вновь погрузиться в сон, уводя в глубины подсознания. Гарри так и остается стоять, не шевелясь, ощущая только обжигающий фантомный след прикосновения оборотня к своей руке. Шепот невидимо для кого-либо довольно улыбается, предчувствуя, как расскажет все своим милым сестрам.***
Со дня, как Гарри стал личным целителем Питера, дела того стали намного лучше. Если, конечно, говорить о его физическом состоянии. Ни человек, ни его волк больше не приходили в сознание. Гарри только и остается, что ежедневно приходить и присматривать за его состоянием, удивляя этим всех сотрудников больницы. Нет, Гарри, конечно, всегда отличался ответственным подходом к своему делу, но он уж точно не заходил чуть ли не по часам к своему пациенту, который не находится в критическом состоянии. По госпиталю начинали ползти разнообразные слухи. Гарри они не волновали. Волновало его навязчивое желание находиться, как можно больше времени рядом с оборотнем. И тихая радость Шепота, что обычно оставался чуть ли не равнодушным ко всему. А ещё Тедди. Маленький волчонок учуяв на одежде Гарри запах другого оборотня не стал недовольно отфыркиваться, как бывало с ним, когда Гарри общался с другими оборотнями. Нет, Тедди наоборот спросил, когда их новый друг придёт к ним в гости. И даже попросил его поторопить. Что уж говорить про Гермиону и Рона? Стоило ему переместиться к ним и их дочке Розе вместе с Тедди, как тот разболтал им про их нового «друга». Волосы маленького волчонка окрасились в голубой, выражая этим радость их обладателя. Не стоит и говорить, что Гермиона сразу поняла в чем дело. Но она лишь ограничилась хитрыми взглядами, которые бросала на Гарри, да вопросом: — Надеюсь ты скоро познакомишь его с нами? — Кого? Подожди, Гарри, дружище, ты с кем-то встречаешься?! — Ни с кем я не встречаюсь, — на миг Гарри кривит лицо, чтобы уже в следующую секунду вернуть свою равнодушную маску. Но друзей не обманешь. Вечер тогда прошел под смех играющих Тедди и малышки Розы и расспросы друзей. Даже Форел решил изменить его дежурства, чтобы он был как можно чаще на этаже, где находилась палата Питера. А сам Гарри заметил у того в кабинете несколько новых книг об оборотнях. Все это было странно. И несмотря на то, что Гарри уже давно понимал причину всех этих событий, верил он в них слабо. Все же пережив столько неудач в отношениях, сложно поверить, что Жизнь решила преподнести ему пару. Это пугало и заставляло его чувствовать неуверенность. — Почему? — тихо спрашивает Шепот. Гарри только нервно усмехается. Он не уверен, что достоин обычных отношений, где к нему будут относиться хотя бы с добротой. Что уж говорить про пару? Пара — это про верность, про нежность, про желание, сделать счастливым, про желание быть рядом. Достоин ли он этого? Нет, определённо нет. — Глупый наследник, — с еле заметной грустью произносит Шепот.***
Все меняется в один совершенно обычный день, когда звон в ушах от сработавших чар заставляет Гарри бежать в палату к Питеру. На пороге палаты он застает практически рычащего Питера на бедолагу Грейса. — Я повторяю свой вопрос. Где. Я. Черт. Возьми. Нахожусь?! — чеканя каждое слово, выплевывает свой вопрос Хейл. — Послушайте, вам нужно дождаться … — Мне нужно знать, что это за место?! — прерывает Питер дрожащее блеенье санитара. Кажется, он начинает терять даже те крохи терпения, что ещё были у него. — Мистер Хейл! На крик Гарри оборачиваются оба. Но если Грейс смотрит на него, как на своего личного спасителя, то Хейл сначала готов начать рычать и на него, но стоит ему вдохнуть побольше воздуха, как он замирает, пораженно смотря на Гарри. Кто бы знал, как сложно самому Гарри смотреть в эти глаза и ощущать, как ледяной дворец его души постепенно тает, питая земли талой водой. Но он сдерживает свои чувства, чтобы заговорить вновь: — Добрый день, мистер Хейл, позвольте я все вам объясню.***
Хейл верит не сразу, продолжая не сводить взгляд с Гарри. На волшебную палочку он только скептически приподнимает бровь. Вторая бровь приподнимается вслед за первой, когда Гарри левитирует к Хейлу горшок с цветком из другого конца комнаты, заставляя того зависнуть перед Питером. Пока Гарри пытается продолжить свой рассказ, оборотень проводит рукой над и под зависшим горшком, ища ниточки, за которые тот держится. — Не то, чтобы я не верил тебе, дорогуша, — произносит Хейл, как только Гарри заканчивает говорить. — Но, знаешь, ведьмочки, с которыми знаком лично я, определенно не подходят под твое описание. — Вероятнее, это были кочующие ведьмы. Их магия, как и способы колдовать отличаются. И мистер Хейл, прошу вас звать меня… — Гарри на миг запнулся, все ещё пытаясь понять, почему оборотень так назвал его. — Договорились, дорогуша. — Мистер Хейл. — Молчу, молчу. И все же, что дальше, господин доктор? Я очнулся, своей цели вы добились. Что же будем делать теперь? — несмотря на легкомысленный тон, Питер смотрит внимательно, ожидая любого исхода. Гарри уже думал об этом. И у него есть вполне подходящее предложение. — Мы закончим ваше лечение, и вы будете свободны. Единственное, я хотел бы предложить кое-что. — Я внимательно слушаю тебя, дорогуша. — Мистер Хейл. — Понял, понял. Так что за предложение, — Питер поднимает руки вверх, изображая покорное ожидание. — Как насчет того, чтобы помочь одному маленькому оборотню с его сущностью? Его зовут Тедди, ему только недавно исполнилось девять. Питер смотрит чуть удивленно, но в тоже время заинтересовано. — Я внимательно слушаю тебя, дорог… Ох, да, прости. Куколка.***
В следующие за пробуждением Хейла дни Гарри успевает пожалеть о своем предложении. Хейл, не успев переехать к ним в дом, успел засмущать невозмутимого колдомедика до очаровательного покраснения кончиков ушей. Каждый день комплимент, да и не один за день. Каждое утро цветы на столе в кабинете Гарри. Каждый вечер стаканчик великолепного кофе. И казалось бы это все такие мелочи, но Герой не привык к подобному. Ни к постоянным комплиментам, ни к цветам, сорванным из местного сада, ни к кофе, который неизвестно откуда берется. Гарри надеется, что как только Питер переедет к ним с Тедди, Гарри сможет хотя бы на короткое время успокоить свое сердце, что бешено стучит и сажает в его землю цветы надежды. Но все становится только хуже. Или лучше? Гарри не знает. Он знает, что Питер прекрасно готовит и старательно следит за тем, чтобы он и Тедди достаточно питались. Он знает, что Тедди обожает дядю Питера. Он знает, что когда Тедди и Питер под влиянием луны убегают в лес, расположенный рядом с их домом, они обязательно поймают парочку зайцев, которых волк Питера выложит на крыльце, внося свою лепту в ритуал ухаживания. Он знает, что если Шепот вдруг уведет его куда-то по своим делам, Питер последует за ним, оберегая его. Оборотню совсем не важно, что волшебник способен справиться сам, он все равно будет рядом. Питер — это ласковые прикосновения сильных рук, милые прозвища, сила, что никогда не будет направлена против Гарри или Тедди и взгляды, что пробирают до костей. Но и Гарри не остается в стороне. Преодолевая смущение он дарит Питеру медальон, способный переместить его туда, куда тот захочет. Он понимает, что у Питера есть своя семья, хоть и отколовшаяся от него самого. Он сам идет в объятья расстроенного Питера, когда тот вновь возвращается со встречи со своей семьей. Отношения с ними слишком сложные, но в один из таких вечеров Питер рассказывает ему все. И про большую некогда семью Хейлов. И про свою сестру — главу семьи. И про её детей, единственных выживших: Дерека, что винит себя во всем, Кору, самую младшую и Лору, что стала Альфой. Про сам день трагедии. Про сумасшедшую бывшую Дерека, что заперла всю семью Хейлов в доме и подожгла его. А теперь остатки семьи Хейлов вернулись в свой родной город, Бейкон Хиллс. Собрали стаю из новообращенных подростков, банши, канимы, охотницы и одного саркастичного мальчишки, что бегает с волками. И им вовсе не нужен Питер. Питер, что и сам стал Альфой из-за заботы о Тедди. Но несмотря на это, он все равно идет туда и дает им советы, помогает чем может, хоть и в своей саркастичной манере. Ведь Бейкон Хиллс — это город, притягивающий к себе разных существ, что не против закусить местными мирными жителями. — Мальчишку зовут Стайлз. И он пара моего глупого племянника. Но тот упорно все отрицает. А ведь он так и потеряет его. Не глупо ли, куколка? — Питер. — Да, мое сердце? — Прекращай, — смущаясь Гарри прячет лицо куда-то в шею Питера. Питер только смеется. Они не обсуждали их отношения. Но оба понимают, к чему все идет. Слова им не нужны. Все решается в один вечер, когда Гермиона и Рон забирают Тедди к себе домой. Гермиона при этом, не стесняясь, осматривает Питера с ног до головы, чтобы потом показать Гарри большой палец вверх. Рон же «совершенно незаметно» отводит Питера в сторону, чтобы объяснить, кто такие авроры и почему не стоит обижать их друзей. Питер ещё долго пытается понять, насколько правдивы слова рыжего. Закрыв за друзьями камин, Гарри поворачивается назад, чтобы тут же столкнуться со стоящим рядом с ним Питером. Они сталкиваются взглядами и Питер ждет от него дальнейших действий. Он готов подождать ещё, если Гарри не готов, но… Но Гарри сам тянется за поцелуем, пока в его голове Шепот, сообщает, что покинет их на некоторое время. Но волшебнику сейчас не до него. Особенно, когда его, подхватив под ягодицы, несут в спальню. Питер прижимает его к кровати, закрывая от всего мира. Гарри впервые чувствует себя таким одновременно защищенным и беспомощным. Поцелуй становится все более грязным, пока руки Питера забираются под футболку, оставляя обжигающие фантомы прикосновений. У Гарри перед глазами пелена возбуждения и пустота в голове от одного предвкушения дальнейших событий. Он сам пытается снять футболку Питера, пока тот переходит на его шею, все также вырисовывая рисунки на его коже. Как только руки Гарри оказываются под футболкой, Питер громко рычит в шею Гарри, вжимаясь своими бедрами в возбуждение волшебника. У Гарри от этого пальцы на ногах подгибаются и вырывается беспомощный скулеж. В других обстоятельствах Гарри бы удивился своей реакции, но сейчас он только и может, что послушно приподнять бедра, пока с него снимают джинсы вместе с нижним бельем. Его руки дергают край футболки Питера, неспособные снять её волка. Мутный взгляд замечает довольную улыбку волка. Питеру определенно нравится его нетерпение, и он бы с радостью поиграл с Гарри, доводя его до слез от возбуждения и не давая кончить, но не сейчас. Сейчас он сдергивает с них футболки и одним легким движением переворачивает Гарри в колено-локтевую. Где-то на задворках сознания мелькает мысль о том, что он сделал это слишком легко. Волк внутри недовольно ворчит, что пару необходимо лучше кормить. Ощущение больших крепких ладоней Питера на бедрах будоражит Гарри до спертого дыхания. Он пытается сказать хоть что-то. Предложить наколдовать смазку или ещё что-нибудь, но любые мысли вылетают из головы, как только он ощущает мокрое прикосновение. Осознание, что Питер решил вылизать его отдается крупной дрожью и слабостью в руках, что больше не удерживают тело. Лицом Гарри утыкается в подушку, глуша свои возбужденные всхлипы и сильнее прогибаясь в пояснице. Он не уверен, что был к этому готов. Весь его опыт сводится к быстрой растяжке и такому же быстрому сексу. Язык ощущается, как нечто интимное. Даже слишком. Попытка уйти от этих ощущений прерывается недовольным порыкиванием и сильными руками, фиксирующими его бедра. Каждое прикосновение языка отдается разрядом тока по всему телу. Добивает довольное порыкивание Питера, получающего удовольствие от самого процесса и дрожи своей пары. Гарри слишком хорошо, что он даже не сразу чувствует движение пальца внутри себя. Питер начинает растягивать его, не переставая вылизывать. Постепенно добавляя пальцы, то разводя их в стороны, то сгибая и попадая костяшками пальцев по простате. Боль от растяжения мышц вспыхивает слабыми искрами, вплетаясь в общий фон удовольствия и лишь усиливая его. Пальцы массируют глубоко внутри почти грубо, заставляя Гарри скулить. Всего оказывается слишком, и пальцев, и языка, и оставленного без прикосновений покрасневшего члена, что Гарри сам не замечает, как начинает повторять: «Пожалуйста». Не понимая, чего он просит. Продолжить или прекратить все и дать ему наконец кончить. Все прекращается слишком быстро. Гарри не ощущает прикосновений Питера. Стараясь не менять положения он поворачивает голову, натыкаясь на взгляд потемневших глаз волка. Брюки Питера, что тот снимал летят куда-то за пределы кровати. Питер смотрит Гарри в глаза, поглаживая свое возбуждение, будто спрашивая, хочет ли тот продолжить. Гарри только возбужденно скулит и сильнее выгибает поясницу, ожидая. Питер начинает входить медленно, стараясь не навредить, ощущение заполненности и лёгкого жжения нельзя сравнить с тем удовольствием, что Гарри получает от осознания происходящего. От переизбытка эмоций Гарри стонет и тут же старается заглушить свой стон. Всего слишком: слишком приятно, слишком эмоционально, слишком интимно. Питер начинает двигаться медленно, осторожно, до фейерверков перед глазами. Удлинившиеся когти волка оставляют красные следы на бедрах. Завтра на них расцветут синяки, так крепко держит его Питер, не давая двигаться навстречу. -Питер… пожалуйста, — выходит почти умоляюще. В ответ он слышит возбужденный рык и чувствует, как Питер ускоряется, входя под слишком правильным углом. Правильным до сорванного голоса всего через пару минут ускоренного движения. Гарри жарко, даже горячо. Он весь один натянутый нерв. Ему так хорошо, что даже плохо. Ресницы слипаются от пота и невольных слез, голова кружится и единственное, что он может сделать — это продолжать получать удовольствие. Питер перехватывает его рукой поперёк груди, заставляя встать на колени и откинуть голову на свое плечо. Второй рукой он продолжает сжимать бедро волшебника. Опаляя шею горячим дыханием, Питер возбужденно шепчет: -Ты так хорошо справляешься, мой маленький. Такой хороший для меня. Гарри скулит, царапает обхватывающую руку короткими ногтями, ощущая, что готов кончить вот так, даже не прикасаясь к себе. Для него это впервые. Теряясь в ощущениях, он прижимается к Питеру ближе. Пока укус волка не уводит его удовольствие за границу того, что он может выдержать. Кажется, он отключается на пару секунд. Все тело чувствительно до того, что даже ласковые зализывания Питера укуса отдаются разрядами. Между ног горячо и мокро, свидетельствуя, что не только он достиг своего пика. Укус пары слегка побаливает, но под прикосновениями языка и эти крохи боли уходят. Питер будто извиняется за свою несдержанность, но Гарри почти уверен, что он ни о чем не жалеет. Поворачивая голову он льнет к губам своего волка, ощущая только тепло и безопасность. Так они засыпают, даря друг другу ласковые ленивые поцелуи.***
Их жизнь продолжается, почти не меняясь. Разве, что теперь в ней больше касаний, больше слов и множество поцелуев. И, конечно же, горячие ночи, когда Гарри накладывает на их комнату заглушающие чары. Питер все также приходит к стае Бейкон Хиллс, но теперь возвращается больше спокойный, чем опечаленный. У него есть свой дом и маленькая стая. Больше ему ничего не нужно. Единственный раз, когда Питер просит его о помощи для стаи Бейкон Хиллс, становится днем его знакомства с ними. — Мальчишка умудрился впустить в свое тело Ногицунэ. Разнес половину больницы, покалечил большую часть стаи и сейчас сидит обездвиженный на диванчике. В общем-то, обычный день в этом сумасшедшем городке. Но в этот раз у нас не так много времени. А местный друид, бывший эмиссар стаи моей сестры, отказывается нам помогать. Это, кстати, тоже обычная ситуация, — объяснил Хейл, пока они подходили к дому, где находилась вся стая. Гарри только тихо рассмеялся на характеристику Питера. — Любопытное местечко. Что же заберем этого духа и запечатаем дыру в местном источнике силы. Заодно и местной стае станет полегче, — тихо обдумывал план Шепот. — А местный друид… Он совершил ошибку и должен быть благодарен за то, что остался в живых. Как только они зашли в дом, на них были направлены глаза всех присутствующих. Парочка оборотней выпустила клыки готовая защищать связанного мальчишку. Одна из девушек приготовилась стрелять из арбалета, другая рыжеволосая красавица выглядывала своими умными глазами из-за спины канимы, что закрыл её собой. Ближе всех к Стайлзу был оборотень с щетиной и Альфа стаи. Как понял Гарри то были Дерек и Лора. — Вот так вот у нас здесь все и происходит, куколка. Приводишь помощь, а они на неё с когтями и оружием, — театрально вздохнул Питер. — Черт возьми, Питер, кто это такой? — сверкая красными глазами, зарычала Альфа стаи, морща нос из-за запаха Питера, которым пропитался Гарри. — Помощь, дорогая. Поэтому дай ему подойти и посмотреть на Стайлза. Недовольно ворча, Лора показывает стае сделать, как хочет Питер. Но не может удержаться, чтобы не пригрозить:"Если он только попробует навредить Стайлзу…». Дальше Гарри не слушает, подходя к подростку, он замечает и его истощенный вид, и глаза, в которых плещется ненависть Ногицунэ. А чувствует только жалость к явно уставшему от постоянной беготни и игнорирования своей пары мальчишку. А дальше все происходит быстро. Для всех проходит секунда, когда их глаза осветила яркая вспышка. Для Гарри длинные тени, напоминающие руки, потянулись к подростку, чтобы через мгновение забрать Ногицунэ и унести только в им известное направление. Как только все заканчивается, Дерек тут же оказывается рядом со своей парой, обеспокоено осматривая его. К Дереку присоединяется вся стая, забывая о Гарри и Питере. А Гарри отходит назад на пару шагов, чтобы тут же ощутить за своей спиной Питера, что также, как и его племянник проверяет все ли в порядке с его парой. Шепот тихо сообщает, что разобрался с Ногицунэ. И Гарри полностью расслабляется откидываясь на Питера. — Пойдем домой, куколка? — сквозь гомон всех вокруг тихо спрашивает Питер. — Пойдем домой, Питер. Дома их ждет Тедди. Дома часть их стаи.