Прятки

      Чувство тревоги не давало усидеть на месте. Девушка то ходила по дому, то вновь и вновь наливала в кружку чай, что скопилось их у раковины аж три полных до краёв. Опомнившись, сливала жидкость в раковину, и всё повторялось по кругу.       Больше суток от Аарона не было вестей. Сегодня она после школы не стала заходить в антикварную лавку, а прямиком побежала домой, надеясь там застать мужчину, но всё напрасно.       Часы неторопливо приближались к отметке «семь», звонко чеканя каждый шаг в гнетущей тишине дома. Редкие огни автомобильных фар даровали призрачную надежду и без сожаления её забирали, проносясь дальше по улице без задержки у дома с тёмной крышей и светом в окне.       Устав сидеть в ожидании и неведении, Сара оставила кружку с ещё дымящейся водой на журнальном столике, влезла в сапоги и, натягивая куртку на ходу, покинула убежище Дракона.       Порывистый ветер кидал в лицо смесь тающих снежинок и незамёрзшей жидкости. Обозлённые на мир, они царапали кожу и сгорали на приоткрытых губах в потоке жаркого дыхания. Уставшие падали к ногам прохожих и соединялись с землёй в диком танце, образуя грязное месиво.       Угнетённые такой непогодой, уличные фонари тускло светили, едва разгоняя тьму с придорожных бордюров. Какофония города пугала, сбивала с толку и подавляла рациональные мысли:       «Зря накручиваю себя. Он спокойно сидит у себя в кабинете. Ещё и взбучку устроит за прогулку в такую погоду. Ну и пусть! Я тоже имею право переживать», — подняла глаза к бушующему базальтово-серому небу. — «Стоило сначала позвонить», — остановилась, простонала и топнула ногой, отчего грязь с асфальта подлетела и крепко вцепилась в джинсы. — «С каждой секундой всё хуже и хуже», — смахнула холодную смесь с ткани и недовольно посмотрела на оставшееся мокрое пятно. Тяжело вздохнула, передернула плечами от порыва промозглого ветра и ускорила шаг.       Вывеска бара горела ярче витрины супермаркета, с любовью освещая вход в заведение и цепляя край парковки. Желающих покурить на улице не было, как и не было бесчисленного количества автомобилей на стоянке. В зоне недосягаемости фонарей одиноко стоял додж, местами покрытый мокрой холодной смесью снежинок.       Обстучав сапоги друг о друга, Сара дернула на себя тяжелую дверь и зашла в окутывающий теплом бар.       Полупустое помещение: для подсчёта занятых столов хватило пальцев одной руки, да ещё и остались свободные. В воздухе не витали обыденные для этого места сигаретный дым, алкогольные пары или смесь духов и одеколонов. На фоне играла ненавязчивая музыка, а на сцене не сидел в обнимку с любимой гитарой рыжебородый Дракон.       Тревога в груди забилась с новой силой, сердце ускорило свой темп, а пульс разогнался до крейсерской скорости.       — Ты зачем здесь? — неожиданно раздалось за спиной.       — А! — ухватившись за ворот куртки, девушка дернулась в сторону и обернулась. От испуга в груди ёкнуло и стремглав рухнуло к ногам.       — Ты чего? — Тёрнер нахмурил брови и недовольно осмотрел подругу.       — Ты напугал меня, — Сара стукнула кулаком его по плечу. — Разве так можно? — толкнула в грудь. — Я чуть сапоги не откинула.       — Зачем пришла? Ты с Хиллом? Мне надо с ним переговорить, — обошел подругу и направился к тёмному коридору для персонала.       — В том и проблема, что его нет, — выкрикнула в спину парню и тише добавила, — дома его нет.       — А где он тогда?       — Понятия не имею, — обогнула стоящего на месте Тёрнера и зашагала в направлении кабинета главного Дракона. — Надеюсь, что у себя.       Зал в момент остался позади. Блеклый свет коридорной лампы едва касался дубовых дверей. Чувство страха и тревоги перекроились в злость. С силой дернув ручку, Сара раздосадовано прорычала, а дверь даже не шелохнулась. Паника широкой иглой проткнула ткань бытия. В ушах звенел рой мыслей.       Скинув с плеча руку друга, девушка быстрым шагом подошла к соседней двери, но и она оказалась закрытой. Растерянный взгляд блуждал по рисунку древесного полотна.       «В зале», — рывком добралась до арки и оглядела просторное помещение.       За барной стойкой стоял сменщик Джереми, усердно натиравший бокалы для пива:       «Малознакомая персона, вряд ли что-то скажет».       Внимание пробежалось по столам, выискивая силуэты в до боли знакомых куртках, и остановилось на амбале у портьеры:       «Бурый», — надежда мурашками сползла с плеч к солнечному сплетению и ярким солнцем опустилась в центр живота.       Не теряя времени, Сара со всех ног понеслась к мужчине и остановилась в шаге от него. Грудь часто вздымалась от волнения, ладони вспотели. Она смотрела на него снизу-вверх, как маленькая девочка в магазине, выпрашивающая у родителя чудесного, сказочно прекрасного плюшевого дракона.       — Аарон здесь? — суровый взгляд охранника медленно прополз по особе и лениво перетёк на Тёрнера:       — НЕТ.       — Сегодня его видел? — поинтересовался Майкл, а у Сары с каждым ударом сердца яркая звезда надежды в животе меркла.       — НЕТ.       Холод сковал внутренности и липкими щупальцами потянулся к горлу.       Портьера отъехала в сторону, и в зал вышел мужчина, мурлыча себе под нос песню.       — Вишня! — в мгновение ока Сара схватила его за грудки; он опешил от такого поведения подруги, замерев на месте каменным истуканом. — Где Аарон? Ты обещал, что утром он вернётся, но его нет. Где он? Говори, — пытаясь растрясти пленника, сама покачивалась на ногах, а он не сдвинулся с места.       — Эй-эй-эй, — обнял девушку и успокаивающе провёл ладонью по её волосам. Она тараторила с такой скоростью, что ему удалось понять лишь малую часть, но самую важную. — Дома не пробовала искать?       — Я не идиотка, — всхлипнула у него на груди, продолжая крепко сжимать футболку в кулаках.       — И в баре его нет, — Тёрнер развел спрятанными в карманах куртки руками.       Вишня перевёл взгляд на Бурого, а тот отрицательно качнул головой и ушёл.       — А ну-ка, идём, — перехватил подругу за руку и повёл за собой.       Опять тот же, но уже вызывающий отвращение маршрут. Зал, коридор… Дверь. Пока Вишня гремел связкой ключей, Сара в задумчивости разглядывала её рисунок:       «По кольцам среза дерева можно определить его возраст: один, два, три, четыре…» — провела взглядом по ускользающей вверх полосе, — «пять».       Дверь отъехала в сторону и погрузилась во тьму, стеснительно скрывая свой возраст. Вишня зажег свет и первым вошел в кабинет. Тёрнер подтолкнул Сару и последовал за ней.       Кудрявый встал у журнального столика, упёрся руками в бока и повернулся вокруг себя несколько раз, пропитываясь окружающей обстановкой и выискивая неполадки. Но их не было. Всё стояло на своих местах в ожидании хозяина. Подошёл к рабочему столу, и его брови в изумлении вспорхнули. Поднял одиноко лежащий лист, сложенный пополам, и прочёл содержимое.       Две строчки, от которых его глаза расширились, а сердце рухнуло в пятки. Скомкав бумажку, спрятал её в карман кожаной куртки и продолжил выискивать подсказки на столе друга под кипой документов.       — Вишня, что там? — Сара приблизилась тихой поступью и протянула руку к его карману.       — Ничего, — рыкнул и откинул её кисть в сторону, запоздало осознав, что этим выдал себя и важность никчёмной записки. — Тебя это не касается.       Все обернулись на грохот у двери.       С пола медленно поднимался Дерек. Его взгляд выражал ненависть к окружающим. Ещё большую, чем обычно. За его спиной стоял Бурый и держал в руках портфель подростка.       — Он искал босса, — пробасил амбал и кинул сумку на пол рядом с подростком. Из-за расстёгнутой молнии вывалились на свет большой чёрный фонарь, складной нож, пара шоколадок, перцовый баллончик и бутылка с водой.       — О, наследник, зачем тебе эти «милые» игрушки? — Вишня обошёл стол с другой стороны, стараясь находиться подальше от девушки, и поднял предмет.       Разглядывая надписи на круглых боках, поджал губы. Никсон сложил всё в рюкзак, забрал у мужчины баллончик, а вместо него оставил записку от отца. Выверенные прямые линии гласили:

Дерек, не переживай и

не волнуйся. Разберусь с делами

и сразу вернусь. Азалию не забудь

полить. Кошку корми по

расписанию. О зонте не забывай.

Ноги всегда должны быть сухими.

      — Да у тебя, не папа, а сама заботливость, — хихикнул Вишня, прочитав сообщение вслух.       — Придурок, — шикнул Дерек, вырвал записку и прошлёпал к столу. Среди бумаг нашёл ручку и обвёл нужные буквы в кружок.       — Дракон, — прочитала Сара, подняла глаза на одноклассников и перевела на Вишню. — Что у тебя в записке?       — Не стоит.       — ВИШНЯ.       — Тебе не понравится, — отвел взгляд в сторону и опустил голову.       — Мне вообще всё это не нравится, — подошла и сцепилась с другом в борьбу за несчастный клочок бумаги. Он перекрестил её руки и прижал спиной к своей груди.       — Поверь мне, это не то, чем может показаться.       Сурово настроенный Никсон влез между их сцепкой и вытянул записку из кармана кожаной куртки, к которой пыталась проникнуть девушка.

Выгони из моего дома эту

Тварь

      Прочитав, Дерек повернул лист в раскрытом виде к Саре.       — Чёрт, сын ищейки, — раздосадовано поджал губы Вишня, схватил бумагу, скомкал и с силой бросил в дальнюю стену. — Теперь тебе стало легче? — злобно гаркнул на девушку.       За секунду мир для неё опустел, звуки исчезли, а мысли пылью застелили пол. В душе навязчиво крутилось одно желание — спрятаться так, чтобы никто не нашёл. Забиться, как зверёк, в угол и ждать возвращения Норы и Томми. С их приездом жизнь вернётся в прежнее русло, и не будет той тягучей боли в сердце.       — Чёрт, — выругался Вишня, стянув кудряшки на затылке.

***

      Непримечательный момент, когда сегодня, соприкоснувшись с завтра, превратилось во вчера…       Тёрнер, разместившись в кресле, долго пытался понять, как исчезновения двух весьма влиятельных мужчин Сентфора могут быть связаны. Взъерошивая волосы на голове, то облокачивался на колени, то откидывался на спинку, но единственного верного ответа найти не мог. Так и уснул в сидящем положении.       Сара сидела на полу за диваном, прячась ото всех и самой себя. Её голова лежала на плече Дерека, мерно посапывающего рядом. Дорожки от слёз на её щеках высохли, оставив малозаметные следы.       — Глупо как-то вышло.       …       — Можешь со мной не соглашаться, но я на стороне Драконов. Внутренний голос мне нашёптывает, что… Вишня?       — Угу.       — Вишня прав — не мог Аарон про тебя написать такое.       — Я знаю, но позволяю себе сомневаться.       — Самопоедание — любимое занятие большинства разумных человеков.       — Человеков?       — Ага.       …       — Когда я был маленьким… не смотри на меня так, да я не унаследовал силу и мощь отца, но… забыли. Отец придумал эту игру: пишешь на листе бумаги всё, что придёт в голову, и по большим буквам читаешь тайное послание.       — Профессиональная хитрость?! У меня тоже есть в рукаве парочка таких от мамы.       — Говоришь, как вор.       — Сдашь меня полиции за это?       — Нет. Терплю полицейских только ради отца.       — Почему?       — Мама покинула нас почти в тот день, когда отец стал шерифом.       — Прости, я не знала.       — Никто не знает, даже Кэнди. Мама чувствовала, что скоро покинет нас, и оставила записку, в котором просила нас быть сильными и не сходить с намеченного пути. Хотя бы ради неё.       …       — Отец погряз в работе, а я в обиде на него.       …       — В один из дежурных вечеров он чуть не погиб. Тогда мы впервые поговорили о смерти… о маме… Мы поняли, что каждый грустит по-своему и что наша семья всё ещё жива и крепка.       — Вы молодцы.       — Ты тоже. Поговори со своим Драконом. Пусть один раз станет сильно больно, чем всю оставшуюся жизнь будешь себя грызть мыслями: «а что, если…».       …       — Почему отец послал тебя сюда?       — Это я и пытался выяснить, но, похоже, здесь загадок куда больше, чем ответов.       …       — Ты покормил кошку перед уходом?       — У нас нет кошки, собаки, грызунов… А кактус я полил на прошлой неделе.       У Вишни разболелась голова от одновременного скопления стольких подростков под его ответственность. Сложив влажное полотенце для рук пополам и прикрыв им глаза, он покачивался в кресле Хилла и попивал виски, приговаривая:       — Три дня, пру-у-пу-пу. Три дня и три ночи, пру-у-пу-пу, — глубокий вздох сопроводился большим глотком бурбона. Вернул тумблер на стол и сложил руки на груди. — Три дня.       Дверь кабинета едва слышно скрипнула, но этого было достаточно, чтобы кудрявый приподнял край мокрой тряпки и одним глазом взглянул на нарушителя их спокойствия.       Поддерживая друг друга, пошатываясь, в кабинет медленно вошли мужчины. Каждый их шаг в той или иной мере причинял им боль. Лохмотья язык не поворачивался назвать одеждой. На лицах следы запёкшейся крови.       — Дружище, — улыбнувшись своему видению, Вишня вернул полотенце на прежнее место и вздохнул, — а ты знаешь, что о вашей пропаже мы сможем сообщить только трое суток спустя?       — Да неужели, — шикнуло видение, и под его весом скрипнула кожа дивана.       — Ага, — продирижировал музыке в своей голове, — три дня.       — Какая досада, что мы сами объявились раньше, — протяжно выдохнул Джонатан, позволив расслабиться уставшим мышцам.       — Не то слово, шериф, — согласно кивнул кудрявый. — А я так мечтал ввалиться к вам в участок и устроить погром.       — Заходи в любое время, мои камеры — твои камеры.       — Ви, заткнись, а то твои пьяные видения проникают в мой сон, — простонал Тёрнер, перевернул голову на другую сторону и засопел.       — Я так хочу спать, — Никсон запрокинул голову назад и прикрыл веки ладонью.       — Надеюсь, тебе приснится та картина, — хмыкнул Аарон и сморщился, терпя тянущую боль в межреберье справа.       — Твою ж мать, Хилл, — Никсон толкнул напарника по несчастью локтем, и тот простонал ещё громче, — я же себе это представил. Чёрт. Отвратительно.       Мужчины засмеялись, невзирая на множество ушибов, ран и ссадин. Джонатан смахнул выступившую слезу. Дракон с трудом поднялся на ноги, дошёл до стола и опрокинул в себя недопитый другом тумблер с виски.       — Отец? — из-за дивана поднялся Дерек, а следом, потирая глаза, показалась Сара.       Хилл улыбнулся, любуясь её заспанным видом. Рана на губе вновь открылась, и проступила кровь, но сейчас это казалось неважным. Боль во всём теле притупилась, усталость отступила на шаг назад.       Девушка не могла поверила своим глазам. Желание подбежать и обнять мужчину подталкивало вперёд, но она не могла пересилить себя и сдвинуться с места. Ноги приросли к полу, тело пробивала мелкая дрожь, а солёные воды синих океанов готовились затопить всё вокруг.       Аарон поставил тумблер на стол и сделал шаг в сторону жены, а она отрицательно качнула головой и выбежала из кабинета. Нахмурившись, прихрамывая, мужчина последовал за ней.       — Что я пропустил? — потягиваясь, Тёрнер взъерошил волосы и помассировал затёкшие мышцы шеи. — М?! — взглядом проводил главного Дракона и перевёл его на человека напротив. — О, шериф, а почему вы так плохо выглядите?       — Потому что, сынок, нам пришлось вдвоём расправляться со сворой бандитов, — принял протянутую сыном бутылку с водой.       Дверь туалета для персонала захлопнулась, подсказав Хиллу дальнейшую траекторию для движения. Замок щелкнул, не успел он провернуть ручку. Подёргав её, вежливо постучал. Ему никто не ответил, и он вновь звонко коснулся костяшкой пальца дверного полотна:       — Я знаю, что ты там.       По ту сторону двери открыли кран с водой.       — Сара, что происходит?       — Уходи!       — Я… Если ты не откроешь, я выломаю дверь, — на шаг отошёл назад, поднял ногу и готов был пнуть дверь, но резкий щелчок его остановил.       С силой нажал на рёбра справа — тело прострелила боль, в глазах на мгновение потемнело, а следом всё утихло. Прихрамывая, вошёл в небольшую комнату и закрыл за собой дверь.       Стены, покрытые персиково-золотистой плиткой от пола до потолка, чёрный пол, тёмный потолок и лампа без плафона. Душевая кабина, унитаз, железный зелёный шкаф с полотенцами внутри и широкая из красного мрамора столешница с раковиной.       Сара стояла спиной к мужчине и старательно делала вид, что пытается смыть грязь с рук.       — Объяснишься? — подошёл вплотную, упёрся ладонями в столешницу по обе стороны от девушки и зарылся носом в растрёпанные волосы на затылке.       Воду выключили, и комната погрузилась в молчание.       — Сара, — обхватил шею горячими пальцами, повернул жену к себе лицом и уловил взглядом сбегающую по влажной дорожке слезинку. — Я вернулся, — поймал указательным пальцем водянистую проказницу.       — Ты оставил письмо, — хриплый голос с трудом просочился через стянутое подступающей истерикой горло.       — Что я оставил? — большим пальцем стёр оставшиеся следы и утонул в океановых водах напротив.       — Сказал, что я тварь… — слёзы потекли по щекам, губы задрожали, и наружу вырвался плачь.       Мужчина широко раскрытыми глазами молча смотрел на сотрясающееся от рыданий тело. Непонимание постепенно сменялось раздражением, радость — гневом. По ладони потекла солёная река. Пальцы опустились ниже и сжались вокруг горла.       Поцелуй — соприкосновение их губ, выдающее все страхи, желания, чувства.       Только с ней — несдержанный, самозабвенный, раскрывающий душу. Жаркий, влажный и с привкусом железа.       Сара обхватила Аарона за шею и притянула ближе к себе. Дракон приподнял девушку и усадил на край раковины. Теперь она возвышалась над ним, а ему приходилось тянуться за лаской.       Яркий комок, сотканный из ужаса, желания и счастья, пинг-понговым шариком носился внутри и отскакивал от всех органов по очереди, оставляя после себя радужную полоску.       Дыхание сбилось, сердце крошило рёбра изнутри, желание неистово пульсировало внизу живота.       Отстраняясь, Аарон несколько раз едва коснулся женских губ своими. Провёл ладонями по растрепанным волосам, обхватил лицо и заглянул в затянутые поволокой синие омуты.       — Я никогда бы тебя так не назвал. Если захочу что-то сказать — скажу, глядя в глаза. Если действительно тебя обижу, попрошу Вишню пристрелить меня, как бешеного пса, или сделаю это сам.       — Не надо, — Сара обхватила его лицо ладонями и запуталась пальцами в бороде. — Я тебе верю, — в её глазах в свете лампы сверками миллиарды звёзд.       Долгие секунды общения без слов.       Эйфория стремительно отпускала, уступая место тянущей боли из ноющих ран.       — Идём, нам нужна твоя помощь, — коснулся губами кончика носа и помог слезть.       — Что это? — отстранив створку кожаной куртки, коснулась мокрого пятка на чёрной футболке и с ужасом осмотрела пальцы. — У тебя кровь.