***
Сегодня её восемнадцатые именины. Она сладко спит на своей кровати, нежная и лёгкая, словно утренняя роса на траве. Её грудь плавно вздымается, слишком шумно для огромной комнаты выдыхая горячий воздух. Закрытые глаза дëргаются, а мягкие губы редко-редко шевелятся, складываясь в молчаливые слова. Ей снится сон... Деймон с улыбкой на лице наблюдает издалека за этой прелестной картиной, уже готовясь перед уходом положить на прикроватный столик праздничный подарок, как вдруг замечает неторопливое ползучее движение чужой руки. Он разворачивается полностью, заворожено смотря, как принцесса во сне ведёт ладонью вверх по своему белоснежному бедру, задирая итак слишком короткую белую сорочку. Плавно и медленно, но так гипнотически, что у мужчины перехватывает дыхание, а глаза забывают, что такое моргать. Маленькая аккуратная ручка Рейниры не останавливается, пока подол ночной сорочки не идёт вслед за ладонью, до плоского подрагивающего живота. И, блять, на ней нет белья... Порочный принц ещё раз сглатывает, делая несколько шагов к огромной кровати. Он, не отводя глаз, смотрит, как бёдра девушки еле заметно двигаются, пока пальцы рук царапают кожу живота, пытаясь уползти в сторону промежности. Чëрт возьми, это просто пытка. Деймон делает ещё шаг. Неосознанно, словно заколдованный. Он видит, как ей хочется опуститься туда, окунуть руку в жаркое лоно, дабы почувствовать долгожданную разрядку. Ощутить, как по пальцам побежит смазка, дотронуться до невыносимо набухшего от возбуждения клитора... Если бы она только умела. Мужчина наклоняется к её груди. К тому месту, где тело ещё покрыто дурацким куском белоснежной ткани. Он снова сглатывает и, прикрыв глаза, вдыхает носом манящий аромат девичьего тела. Затем, не спеша, парит над чужой кожей и спускается вниз, туда, где блядская ткань более не оплетает собой желанные изгибы. Рейнира продолжает шумно дышать, неторопливо дергая бёдрами. Ей так хочется, до безумия хочется потрогать себя. Чтобы разрядиться, чтобы проклятый постыдный сон больше не забирал с собой в плен, не давая вкусить греховного наслаждения... Деймон останавливается лишь рядом с чужой промежностью. Наклоняется ещё ближе, вдыхая интимный запах девичьего возбуждения, попутно снова и снова сглатывая, но во рту нет слюны из-за подобного зрелища. Язык сухой, а челюсть слегка дрожащая от предвкушения. Пекло... мужчина уверен, в Рейнире сейчас пиздецки мокро. Он хочет коснуться, погрузиться кончиком языка раз... всего раз! Просто, чтобы утолить своё любопытство и свою похоть, чтобы почувствовать, какова Рейнира на вкус... Всего секунда, что в этом такого? Он медленно высовывает язык и снова прикрывает глаза, уже готовясь распробовать чужое возбуждение, как вдруг: — Деймон... Мужчина тут же открывает ошарашенные глаза и выпрямляется, как по стойке. Вытягивается в ровную струну, резко прикрывая рот. Его взгляд прилипает к лицу принцессы, которая... Всё ещё спит? Он оставляет коробочку на прикроватном столике, и мигом выметается из комнаты, унося вместе с собой своё постыдное возбуждение.***
— Деймон! — Рейнира выпрыгивает из-за угла на него после завтрака, в первый день своего восемнадцатилетия, — такой чудесный подарок! Мужчина видит на её шее то самое ожерелье, которое он оставил в её покоях. Сглатывает, вспоминая и прокручивая в голове ту сцену, которую ему посчастливилось лицезреть ночью. И то греховное, постыдное самоудовлетворение последовавшее после... — С Днём рождения, принцесса, — Деймон даёт себе прикрыть глаза, вдыхая запах её волос. Цитрусы и шоколад, если он правильно уловил. Пиздецки приятный аромат. — Как мне тебя отблагодарить? — Улыбаясь, произносит Рейнира, всё ещё обвивая шею мужчины руками. — Ты уже, — думает он, сглатывая накопившуюся во рту вязкую слюну. Но в слух произносит лишь: — твоё счастье - моя лучшая награда. Принцесса, продолжая улыбаться, расцеловывает щеки Деймона мокрыми хаотичными поцелуями. Она не размышляет об этом, — это просто её инстинкт и бесконечная благодарность за уникальные дорогущие подарки, что постоянно дарит ей любимый дядя. Рейнира тычется губами везде, обвивая худыми ручками шею мужчины и зарываясь пальчиками в его короткие волосы. Когда же собственные пухлые губы попадают в чужие, девушка в миг отстраняет лицо, испуганно глядя в голубые глаза напротив. — Прости, — виновато смотрит она, но руки не расцепляет. Ждёт, что Деймон сам отпустит, накричит или отвращенно вытрет рот, — прости... — Ничего, — утешительно улыбается он, но всё так же держит в своих крепких руках. И он ведь знает, точно знает о мыслях принцессы! Слышал отчётливо, убедился лично... — Могу я попробовать снова? — Шепчет девушка, не отрывая глаз от выражения чужого лица. Если ей позволят... О, как она хочет, чтобы ей позволили! — Да, — кивает он в подтверждение своих слов. А после сам тянется к губам, впиваясь пальцами в худые девичьи рёбра. Целует жадно, раздвигая губами губы Рейниры, играясь языком и по-свойски посасывая чужой влажный язык. — Я хочу тебя... — Шепчет принцесса между поцелуями, и Деймону остаётся лишь послушно наугад плестись в сторону своих покоев, которые, благо, находятся совсем недалеко. По дороге девушка всё так же обвивает чужую шею своими руками, оставляя алые отметины на коже и задевая пальцами обгорелый шрам, полученный на Ступенях. От этого её соски сильнее твердеют, а между ног становится ещё более влажно, пока губы опухают от поцелуев, а голова плывёт от этой порочной близости. Рейнира нетерпеливо ерзает, трётся бедром о вставший член мужчины, лишь затрудняя его поход до блядской двери. А ему лишь хочется быстрее и ближе, хочется соприкоснуться обнажённой кожей и расцеловать каждый участок тела. Хочется оказаться во влажной тесноте девичьей невинности, окунуться по самые яйца в горячее тесное лоно... — Я хочу тебя, — продолжает шептать девушка, когда оказывается голыми ступнями на огромной кровати, — хочу... Деймон запирает дверь и возвращается, когда девушка резво избавляется от своей одежды, рвёт в некоторых местах своё дорогое праздничное платье и путается в шнуровке. Он делает то же самое следом, отбрасывая свои острые клинки, болтающиеся на поясе, в сторону. Те падают, звонко отскакивая от бетонного пола и укатываясь куда-то под мебель. Туда же летят и кожаный ремень с сапогами, и камзол с брюками. Вся поверхность пола покрывается разной одеждой, пока принц и принцесса не остаются полностью голыми. Рейнира первая утягивает его в поцелуе на себя, укладываясь вместе на кровать. Обвивает поясницу мужчины ногами, нетерпеливо ерзая своей промежностью о чужое возбуждение и требуя скорее взять себя. Деймон тянется пальцами к девичьим половым губам, убеждаясь, что влаги в них будет достаточно, приставляет головку члена и медленно осторожно толкается. — Пекло! — Принцесса шипит, кусает чужое плечо до крови, оставляя напротив шрама от огненных стрел ещё один. Но на этот раз от настоящего дракона. — Прости, — шепчет Деймон, впечатываясь в девичьи губы грубым собственническим поцелуем, — я просто так хочу тебя... Рейнира целует в ответ, зарываясь в волосы мужчины пальцами и несильно дергая, в отместку за свою собственную боль, — сильнее... — шепчет она, пытаясь заглушить, перебить боль от первого раза новыми, более приятными ощущениями, — трахни меня сильнее! И Деймон отпускает себя. Оставляет следы на чужом теле, кусает и посасывает нежную белоснежную кожу, оставляя алые засосы и метки от укусов. Тянется и водит пальцами по клитору, стараясь заглушить боль от резких, грубых толчков. — Моя, — шепчет он между толчками, — ты моя... Мужчина ускоряется, дергая скорее бёдрами и водя пальцами по клитору Рейниры, в такт своим хаотичным толчкам, стараясь прийти к разрядке вместе... — Твоя! — Выкрикивает девушка, кончая и зажимаясь, принимая в себя семя Деймона, — твоя...