Слаще тортика

      Когда Миллиум приезжает, привычное мироустройство Юсиса превращается в сущий бардак, ведь, хотя девчушке этой уже пятнадцать (а Юсис помнит себя в пятнадцать, и он точно относился к жизни серьёзнее неё. А ведь у него даже не было серьёзной и ответственной работы в Дивизионе разведки!), у неё в голове шаром покати, и ведёт она себя совершенно нелепо, разрушая размеренную жизнь каждого жителя особняка громким голосом, размашистыми движениями и самыми безумными идеями, которые только могут прийти на ум.       И всё-таки каждый раз он неизменно освобождает своё расписание, чтобы уделить ей немного драгоценного времени. Отсылать её, отказывая в аудиенции, кажется чем-то неправильным. И дело даже не в том, что Орион — его одноклассница и подруга из Класса VII, с которым Юсиса так прочно связала судьба. Просто она — Миллиум. И этим всё почему-то сказано.       Сейчас она задорно болтает под столом ногами, иногда задевая его собственные (у него белые штаны, во имя Эйдос, у него белые легко пачкающиеся штаны), с совершенно умильным выражением лица поедая фруктовый торт, щедро покрытый взбитыми сливками, который она приготовила сама под его надзором. На тарелку Юсиса был уложена его порция, несколько больше, чем у Миллиум. На вопрос о том, почему так, девчушка только улыбнулась загадочно настолько, насколько могла, прежде чем выдать ошеломляющее: «Я люблю сладкие тортики, но ещё больше я люблю тебя, потому тебе должен достаться лучший кусочек!».       Это было… по меньшей мере смущающе. Миллиум никогда не отличалась особой чуткостью — будучи гомункулом, она всё ещё продолжала развивать свой эмоциональный интеллект — однако порой у неё возникали странные порывы выражать свою любовь к окружающим. Конечно, эти порывы выглядели… инфантильно и ребячески, как и всё в ней. Но почему-то это освежало, как ветер из внезапно распахнувшегося окна в душной комнате. Хотя бы из уважения к этому освежающему чувству, которое дарила ему Миллиум, стоило бы попробовать то, что она с такой любовью приготовила. Даже если это блюдо ясно раскрывает себя как сахарное чудовище.       Юсис аккуратно поднёс чайную ложку ко рту, пробуя. На его вкус это в самом деле слишком сладко, однако гораздо лучше, чем он ожидал. Нотки фруктовых вкусов не позволили превратить торт в сахарный кошмар, а коржи получились настолько лёгкими, будто были сделаны из воздуха.       — Ну как? Как? — Миллиум нетерпеливо снова начинает болтать ногами под столом, прижимая руки к груди.       — Это… очень воздушный десерт, — он хорошо помнит все свои уроки этикета, на которых его в том числе учили оценивать приготовленные блюда и уметь вежливо свою оценку выражать. Зная любовь Миллиум к кулинарии, конкретная оценка — именно то, чего она ждёт. — Я ожидал, что вкус будет излишне сахарный, однако фрукты помогли избежать этого. Ты хорошо постаралась, — он даже не сразу замечает, что улыбается, хваля подругу, у которой в глазах уже будто сверкают звёздочки. — Хотя это всё ещё слишком сладко на мой вкус.       Миллиум расплывается в улыбке ещё более довольной, чем у неё была до этого (это вообще возможно?), прежде чем ответить задорное:       — О, да, этот тортик сладкий, — она делает паузу, выжидающе заглядывая ему в глаза. От искорок в её взгляде Юсису слегка не по себе. — Но не настолько сладкий, как ты, Юсис!       Кажется, кусок грецкого ореха из торта застрял где-то у него в горле. Да, это точно так. Он закашлялся именно поэтому, а не потому что эта хулиганка наглым образом вогнала его в краску!       — Кха! Что?! — окончательно прокашлявшись, Юсис продолжает. — Ты где этого вообще понахваталась? Анжелика? — Юсис не удивился бы, если бы главная охотница за женскими сердцами приложила руку к этому. — Маргарита? — кажется, эта юная баронесса пыталась очаровать Винсента Флорарда своей готовкой. — Майор Арундел? — хотя тот и сам то и дело хватался за голову из-за хаотичности Миллиум, сам от младшей подчинённой совершенно точно не отставал.       — О, блин! — Миллиум хлопает в ладоши. — Как я не догадалась спросить Анжелику и Маргариту? Богиня, ну я и глупышка!       Значит, Лехтер.       Юсис совершенно неприлично для поведения за столом закрывает лицо руками и стонет, мысленно воображая себе, что этой совершенно хаотичной особе смогут предложить не менее хаотичные Анжелика и Маргарита.       Интуиция Юсиса не предвещает ничего хорошего для его нервов.