Притяжение
Калум вместе с Эштоном и Люком, когда он встречает его. Это стало их традицией: приходить в Оддиториум хотя бы раз в месяц, чтобы вместе выпить. В основном, это началось ради официальной отговорки для Люка и Калума собраться и обсирать Эштона. – Ты знаешь, что он все еще ест шоколад? – Тон Люка становится все более и более раздраженным, последний напиток показывает свое действие в его грубеющем голосе и алеющих щеках. – Он знает, что ему будет плохо, и все равно это делает! Хотя бы раз в неделю я нахожу его на кухне, пока он ест Нутеллу прямо из банки. Калум старается изо всех сил, чтобы не рассмеяться над лицом Люка, но то, как безумно он начинает жестикулировать, делает эту задачу достаточно сложной. Как Эштон пялится на него этим томящимся от любви взглядом, даже пока Люк жалуется на его маленькие вредные привычки, тоже не помогает. Смех застывает в его горле, когда его взгляд случайно скользит по слегка-переполненному залу. Прямо возле бара стоит, должно быть, самый красивый парень он когда-либо видел. Он облокачивается на стойку, но повернут так, чтобы он мог говорить с рядом стоящей девушкой. Его блондинистые растрепанные волосы лежат в типичной эмо прическе с челкой, мода на которую, по мнению Калума, умерла еще десять лет назад, и он одет в черную слегка мешковатую одежду, которая ему необычайно идет. Калум быстро отводит взгляд, когда красивейший парень среди живых и его подруга забирают свои напитки, оба поворачиваются прочь от бара и направляются прямо в сторону Калума. Он пытается снова вникнуть в разговор, но все его органы чувств, похоже, теперь настроились на блондина, его улучшенный слух и нюх позволяют легко отследить движение парня по залу и как он садится всего два столика за ним. Калум действительно внимательно слушает, как продолжают собачиться Эштон и Люк, но он не может не услышать – он действительно делает это не специально, у нее громкий голос, а у него чувствительные уши – как девушка, сидящая рядом с красивым парнем, спрашивает группу за их столиком, предпочитают они кошек или собак. Калум навострил уши еще больше, когда он слышит приятный голос Мистера Красавчика уверенно и без промедления отвечающий: – Собаки. Это точно.***
Эштон и Люк уходят едва ли через пятнадцать минут, после того как Калум подслушивает этот разговор. Стеклянные глаза Люка и его хихикание вперемешку с безостановочными жалобами на Эштона – прямой знак о том, что он проснется с убийственной головной болью. Калум немного сожалеет ему, но в то же время вновь благодарит какого-нибудь из всевышних, за то что сделали его оборотнем и тем самым подарили ему крепкий иммунитет к алкоголю. Эштон пытается удержать Люка на ногах, когда тот выковыливает из кабинки и наклоняется поцеловать Калума в щеку. – Приходи поскорее в гости, я соскучился по тебе, Кали. У него даже немного заплетается язык, это почти мило. – Я приду, если ты пообещаешь больше никогда не называть меня «Кали». Люк только хихикает и направляется в сторону выхода. Эштон спешит за ним с раздраженным выдохом и лишь коротким объятием на прощание с Калумом. Тот наблюдает, как Эштон тянется к Люку и обвивает руку вокруг его талии, затем аккуратно разворачивает его прочь от бара, пока Люк продолжает разговаривать с размашистыми жестами и горящими глазами. Когда Калум отворачивается с легким смешком, его вновь останавливает Мистер Красавчик у бара. Он даже не подумал об этом, как уже оказался на полпути через зал. В действительности, он не начал думать даже когда стоял рядом с ним у бара.***
Как оказалось, Мистера Красавчика на самом деле зовут Майкл и он смешной и харизматичный и просто буквально все, что Калум ищет в мужчине. У них даже одинаковый вкус в музыке. Судя по всему, очень неловкое предложение Калума купить ему выпить, должно быть, сработало лучше, чем он ожидал, поскольку они разговаривали уже почти целый час. Майкл прямолинейный, еще одна вещь, которую Калум чертовски обожает, потому спустя десять минут разговора было предельно ясно, что Майкл вампир. Клыки сразу его выдали. Еще больше выдало то, как легко Майкл признался, что ему три сотни лет. (Это на секунду слегка удивило Калума, но после того, как Майкл дал ему знать, что его телу было двадцать пять, он решил, что в таком случае, все в порядке.) Калум раньше никогда не был на свидании с вампиром, не то чтобы это технически было свиданием, но беседа была интересной, особенно учитывая некоторые небольшие недопонимания. В какой-то неловкий момент Калум подумал, что Майкл спрашивает о его типе партнеров, когда в действительности тот спрашивал о его типе крови. Кроме этого, все что как по маслу. Они переместились наружу и стояли рядом со входом в Оддиториум последние десять минут. Изначально, они вышли, чтобы Калум мог покурить, но его сигарета уже давно выгорела. Ему абсолютно не хочется обращать на это внимание собеседника. Майкл все еще оживленно разговаривает: – Знаешь, монстром быть нелегко. То есть, да, люди считают, что это круто, но я просто чувствую себя одиноким, таких не очень много вокруг. Калум смотрит на него в недоумении секунду, прежде чем понимает, что, видимо, произошло еще одно недопонимание. – Майкл, я оборотень. Какое-то время Майкл просто пялится на него с приоткрытым ртом, что делает его клыки еще заметнее. Затем, руки Калума полны вампира, который с энтузиазмом целует его, прижав к стене бара.***
На следующий день он звонит Эштону, который приветствует его слегка агрессивным: – Сейчас десять утра, какого хуя ты не спишь? – «Привет, Калум. Как приятно снова тебя услышать, Калум. Доброе утро, мой замечательный лучший друг Калум.» – Чел, я видел тебя где-то часов одиннадцать назад, и мы не были настолько созависимыми уже годами. Что тебе нужно? Калум медлит некоторое время, прежде чем торопливо выдать: – Каково это было для тебя? Начать встречаться с Люком? Ты боялся, что будешь слишком другим? Ему отвечает тишина. Эта тишина длится некомфортно долгое время и заставляет нервы скрутить живот Калума. Однако, он желает, чтобы она вернулась, как только Эштон вновь открывает способность говорить и выплевывает примерно пятьдесят вопросов за время, которое понадобится обычному человеку, чтобы задать один. – Ты кого-то встретил? Как их зовут? Как ты вообще встретил человека? Люк будет так рад. Ты привел их домой? Как они выглядят? Когда ты их встретил? Почему я только сейчас об этом узнаю? Как– – Пожалуйста, заткнись, – ноет Калум. – Тогда, говори. – Калум слышит шелест на фоне, скорее всего, Эштон встает с кровати, чтобы не разбудить Люка. – Может, мне просто интересны твои с Люком отношения? Эштон усмехается. – Ладно, – выдыхает Калум, – я встретил одного парня прошлой ночью, его зовут Майкл. Он кажется очень хорошим, он смешной и умный, и такой красивый, тоже. Через динамик слышится звон керамики, прежде чем Эштон понимает, что Калум молчит. – И? Это звучит хорошо, даже замечательно. Даже если дело только в том, что он человек, это не должно быть особой проблемой, много кто в стае встречается с людьми. – Он не человек. – Прошу прощения? – Звон керамики на другом конце прерывается. Голос Калума слабый и тихий, когда он говорит: – Он вампир. – Какого хуя? Они у нас водятся? – Доверьтесь Эштону с правильными приоритетами. – Ну, очевидно, учитывая, что я встретил одного вчера, – отвечает Калум. – Да, очень смешно. Посмотрим, стану ли я тебе помогать еще раз, – тон Эштона полон сарказма. – Ты мне еще даже не помог. – А теперь еще и не стану. Калум дуется, смело ожидая, что улучшенный слух Эштона не пропустит это. Его теория оправдывается, или он просто так предполагает, когда Эштон вздыхает и спрашивает: – Так, в чем конкретно проблема? Да, он другого вида, но очевидно, это может сработать, так почему не попытаться? – Просто, да, конечно, у вас с Люком все получилось, и другие встречаются с людьми время от времени, но никто из наших знакомых никогда не встречался с вампиром, или русалкой, или кем-то еще. Что, если он слишком другой? Он слышит, как Эштон двигается на месте, когда он отвечает: – Ну, пока что, ты встретил только вампира, поэтому давай для начала сфокусируемся на этом виде. То есть, не сильно много отличий, так ведь? Немного другая диет, чутка чувствителен к солнцу, не стоит есть чеснок. Звучит выполнимо. – Ты худший, – ноет Калум, – будь серьезнее! Эштон вновь усмехается, перемещаясь по кухне, о чем говорит продолжающийся звон стекла и керамики. – Может, это ты слишком серьезно все воспринимает. Просто позови его на свидание и посмотри, куда это приведет. – Ты буквально худший лучший друг в мире. В следующий раз буду звонить Люку. – Забавно, что ты упомянул Люка, – говорит Эштон, прежде чем на фоне слышится новый шелест с последующим бормотанием, – Вообще-то, он только что проснулся, и его похмелье, к сожалению, требует моего полного внимания. – Ноющий звук, который издает Люк в ответ, почти рисует яркую картинку с его обиженным лицом в глазах Калума. – Ты не можешь просто оставить меня одного с моими проблемами, Эш. У Эштона хватает совести засмеяться. – Вообще, я уже сказал тебе, просто сделай это. Ничего особо не могу больше сделать, дружище. Увидимся завтра на работе, пока. Прежде чем Калум может отреагировать, звонок прерывается. (Спустя восемь часов и бутылку вина, он пишет Майклу.)***
Их официальное первое свидание происходит неделей позже. Они встречаются в историческом музее и проделывают свой путь через скелеты и артефакты ушедшего времени. И вновь, они так хорошо сходятся. Майкл внимателен и спрашивает Калума о его жизни, друзьях и хобби, в то же время предлагая ему столько же себя в ответ. Калум узнает, что Майкл жил в городе последние пару лет и ему очень нравится здешняя культура сверхъестественных существ, Оддиториум будучи лишь одним из множества мест, предназначенных для паранормальных созданий. Он много говорит о своих ближайших друзьях, двух других вампирах по имени Алекс и Джек и ведьме по имени Кристал, у которой, оказывается, две милейшие собаки на земле. Они останавливаются напротив выставки, когда Майкл спрашивает Калума о его работе. – Вообще, я все еще учусь. В университете на адвоката, но я помогаю в приюте для собак пару дней в неделю со своим другом Эштоном. Майкл смеется. – Правда? А ты говоришь с собаками? Румянец Калума и тишина отвечают на вопрос, прежде чем его мозг может придумать хоть какое-то убедительное отрицание. И теперь Майкл светится, он выглядит искренне счастливым так, что Калум почти забывает, что ему стыдно. – Ты серьезно? Ты реально можешь говорить с собаками? Калум решает, что не стоит упоминать, как он назвал чихуахуа позорищем по дороге на свидание. – То есть, технически мы можем общаться как волки, но да, по какой-то причине это, судя по всему, означает, что мы также можем говорить с собаками. Он таращится в пол, пока говорит это, ясно осознавая, что его щеки все еще краснеют. – Это очень мило, ты обязан как-нибудь перевести мне, что говорят собаки Кристал. – Голос Майкла мягкий, когда он это произносит, такая же мягкая и его рука, когда он тянется переплести свои пальцы с Калумом и тащит его к следующему экспонату. Они проводят еще несколько часов, расхаживая вокруг, прежде чем Калум провожает Майкла до дома. Диалог продолжает свое течение без запинки, и Калуму легко, более чем должно быть возможно, чувствовать себя комфортно рядом с Майклом. Что приводит к его признанию о страхе начать встречаться с Майклом. Майкл выглядит шокированным и впечатленным: – Как же так? Я что, настолько пугающий? Когда он улыбается, его клыки выступают между губ, и Калуму кажется, это одна из самых милых вещей, которую он когда-либо видел. – Я боялся, мы можем быть слишком разными, – он признается. – Я звонил Эштону, чтобы попросить совет, и он буквально сказал мне перестать загоняться и просто попытаться. Майкл смеется и кивает, прежде чем ответить: – Справедливо, я же просто составил список, чтобы посмотреть, сколько вещей выступят за то, чтобы «съесть тебя», а сколько за «встречаться с тобой». Калум не совсем уверен, шутит ли он.***
На их второе свидание Майкл забирает Калума после одного из его занятий, и они отправляются на прогулку по парку, который оказывается прямо между их домами. Майкл идет с небольшим зонтиком для защиты от солнца, на его лице солнечные очки, которые выглядели бы немного глупо ранней весной на ком-то другом, но смотрятся хорошо на Майкле. С того самого момента, как Майкл поприветствовал его коротким поцелуем на ступеньках к университету, они держались за руки, и Калум чувствует, что все идет просто замечательно. Даже их юмор, как оказалось, сочетается, когда они начинают говорить о своей истории отношений. – Ты встречался с другими оборотнями? – Спрашивает Майкл, очевидное любопытство в его голосе. – Да, но она была той еще сукой. Майкл смеется, и его высокий и беззаботный смех стремительно пробирается в топ любимых звуков Калума. – А ты? Встречался когда-нибудь с вампиром? Майкл все еще широко улыбается, клыки абсолютно на виду, когда он отвечает: – Да, но она сосет. – Неплохо. Майкл заводит разговор о новом проекте, над которым он работает, ре-дизайн жилой комнаты одного из его друзей, когда Калум понимает, что даже не знает, чем Майкл занимается по жизни. – Это твоя работа? Дизайн интерьера? – Спрашивает он в следующем перерыве в их беседе. – О, нет. Я не работаю вообще. – Майкл пожимает плечами. – Я занимаюсь дизайном интерьера просто для удовольствия, мне нравится делать вещи красивыми и приятно видеть людей счастливыми, когда они видят результат. – Как так получилось, что ты не работаешь? – Калум почти хочет откусить себе язык, когда понимает, насколько назойливым можно воспринять этот вопрос. – Извини, мне просто интересно. Майкл улыбается и сжимает его руку. – Все нормально, я вообще не против, спрашивай, сколько душе угодно. У меня, на самом деле, очень много сбережений, если быть честным. – Оу? Старые сбережения? – Наверное? Я инвестировал в Эппл в девяностых.***
После их третьего свидания Калум приводит Майкла домой и узнает, что согласие может иметь разные формы для разных видов. Для вампиров, например, согласие необходимо уже на входе в чью-то квартиру. Майкл стоит на коврике под дверью Калума, волосы растрепаны его руками и губы красные от его зубов. Его дыхание сбилось, и он умоляюще смотрит на Калума. – Тебе нужно пригласить меня внутрь. Калум смеется ему в лицо. – Эта штука реальна? Ты серьезно? – Калум. – Тон Майкла почти перешел на ноющий, а его глаза мечутся между губ Калума и оголенной кожей его груди, где руки Майкла раскрыли первые пару пуговиц его рубашки, пока они целовались в лифте. Жар проходит по телу Калума и смех застывает в горле. – Проходи, Майкл. Даже для усиленных чувств Калума Майкл двигается слишком быстро, чтобы уследить, входная дверь захлопывается за его спиной, пока его уже прижимают к стене рядом с его спальней и Майкл снова окутывает его полностью. (Следующим утром Калум узнает, что если у тебя на кровати спит вампир, не стоит открывать шторы утреннему солнцу, если ты не хочешь поджечь вышеупомянутого вампира и, следовательно, разбираться с подгоревшими простынями и теперь слегка потрепанным и дымящимся вампиром.)Слепое влечение
По началу, все буквально происходит методом проб и ошибок. Они взяли в привычку выходить на прогулки вместе хотя бы раз или два за неделю, во время обеденных перерывов Калума или на выходных. На одной из таких прогулок Калум протягивает свою руку Майклу, пробираясь сквозь все еще висящую секунду из страха отказа, только чтобы зашипеть от боли и одернуть руку назад, когда Майкл переплетает их пальцы. На ладони Калума приличный ожог в том месте, где указательный палец Майкла и серебряное кольцо на нем встретились с его кожей. Майкл шокировано смотрит на него, и это заставляет нужду успокоить его загореться в Калуме. Он медленно тянется, чтобы взять обе руки Майкла снова в свои. – Никакого серебра, пожалуйста, – говорит он, прежде чем оставить поцелуй на ладони Майкла, с особой осторожностью избегая ядовитый металл. В следующий раз, когда он остается дома у Майкла, чтобы посмотреть фильм, он замечает, что все серебряные украшения пропали с его туалетного столика.***
Другие ситуации не несут особенно никакой катастрофы, но взамен оставляют Калума в недоумении некоторое время. Одна из них случилась где-то посреди ночи, пока Майкл лежал на его груди, рисуя фигуры на руке Калума и заставляя мурашки пробегать на месте прикосновения, холод его кожи быстро таял в контрасте с теплом Калума. – Знаешь, я таким особо часто не занимаюсь. – Майкл сказал это достаточно тихо, чтобы кто-то с человеческим слухом вряд ли услышал. – Что ты имеешь ввиду? – У них не было причины говорить громко между собой. Прошел всего момент неуверенности, прежде чем Майкл ответил: – Я не часто сплю с кем-то. – Почему? – Калум не остановил руки, скользящей сквозь волосы Майкла. – Ну, мой первый заразил меня неизлечимой болезнью. – Что? – Вампиризм. Калум остался абсолютно без слов после этого.***
Несмотря на мелкие случайности, они сходятся очень хорошо. Калум едва ли когда-то имел такую же связь с другим человеком, какую он имеет с Майклом. Легко мириться с некоторыми необычными вещами, когда это дарит ему кого-то, кто, кажется, понимает его почти без слов и готов узнавать больше о том, чего не понимает. На одном из свиданий они провели три часа разговаривая о разных верованиях друг друга. В то время как Калум верит в силу природы и различные энергии, Майкл восхвалял Сатану последние сто лет. Вместо того, чтобы стать почвой для споров, это превращается в один из самых интересных разговоров в жизни Калума. В других же вещах они настолько схожи, это почти похоже на колдовство. Даже их вкусы в фильмах совпадают. Или может их любовь к мрачному. Когда Майкл оставался однажды у Калума, он предложил посмотреть фильм, пока они ждут, когда приедет их ужин. Возможно, что-то легкое и веселое, сказал он. То, что они сошлись на «Техасской резне бензопилой» в течение минуты заставило Калума задуматься о том, чтобы сделать ему предложение прямо тогда. Майкл также заставляет его смеяться так сильно и часто, у него буквально болит живот. Даже если иногда его юмор почти постыдно нелепый. Они проводили субботнее утро в кровати Калума, когда он упомянул свою самую свежую шутку. – Эй, Калум? – Рука Майкла вырисовывала круги на спине Калума, пока тот проверял свою почту. Но то, что Майкл его зовет, стало идеальным оправданием выключить телефон. – Да? – Какая твоя любимая поза? Калум тут же зарычал. Он знал, что сейчас произойдет. Он слышал эту шутку уже пару сотен раз. – Ну нет, Майкл, нет, серьезно. – Поза собачки? (И возможно, Калум засмеялся, хотя он поспорил бы с кем угодно, что они бы сделали то же на его месте, когда перед их лицом Майкл Клиффорд смеется громко и от всего сердца над своей собственной шуткой.)***
Единственная вещь, которая, как оказалось, представляет совсем небольшую проблему, это квартира Майкла. В ней имеются некоторые недостатки для Калума – например, отсутствие еды или нормальной кровати. Когда Калум впервые пришел к Майклу, после того как они вместе побывали в кино, он лишь хотел взять какой-нибудь перекус, но вместо этого его встретила дюжина пакетов крови в холодильнике. (Майкл объяснил, что он предпочитает косвенный способ получения своего питания, поскольку охотиться на людей чутка напряжно.) И хоть отсутствие еды можно легко решить, отсутствие кровати оказалось куда большей проблемой. Когда Калум впервые увидел гроб, который Майкл называет своей кроватью, он попятился в ту же секунду со строгим «нет». Они спали на диване в эту ночь, и во все последующие ночи, проведенные у Майкла дома, на протяжении месяца. Вплоть до их первого полнолуния вместе. Калум пока не очень планировал показывать Майклу свою волчью форму, он всегда был осторожен в этой ступени. Всегда легче просто знать, что твой партнер оборотень, чем видеть этого самого партнера волком. Хотя, они уже говорили об этом раньше. Майкл спрашивал о жизни Калума как оборотня пару раз во время их свиданий, и он тот, кто снова поднимает эту тему на одной из их прогулок. Они быстро стали одним из любимых времяпровождений Калума – только частично из-за того, как умилительно Майкл выглядит с маленьким зонтиком. Калум только-только снова догнал Майкла после того, как отвлекся на погоню за белкой на пару минут, когда тот упомянул это. – Сегодня полная луна. Калум пялился на него с удивлением некоторое время, никто раньше не удосуживался знать об этом. – Ага. – Так, ты пойдешь со стаей, правильно? Ты говорил об этом раньше, но чем вы вообще, ребята, занимаетесь потом? – Глаза Майкла искренни и полны интереса, когда он спрашивает. – Да, у нас есть небольшая хижина на краю леса, где мы чаще всего встречаемся и превращаемся. Не то чтобы превратиться занимает много времени, но приятно иметь одно определенное место. После, мы в основном идем на охоту или просто побегать иногда. – Он делает паузу и берет Майкла за руку, как до того, когда он отвлекся на белку. – Не все приходят на каждое полнолуние, некоторые превращаются дома и остаются там. Особенно поскольку технически мы можем превращаться в любое время, это не что-то необычное, но это хороший способ поддерживать связь со стаей, понимаешь? – Да, – Майкл улыбается, – это звучит славно. Такого рода община. – Так и есть, хотя иногда кажется приятнее просто свернуться в кровати, как Эштон делает, когда хочет остаться с Люком. И будто Майклу даже не надо думать об этом, прежде чем он говорит: – Ты можешь остаться со мной как-нибудь. Отсутствие запинки, прежде чем он это произносит, заставляет колени Калума подгибаться. Он совершенно уверен, что одна эта фраза виной тому факту, что он оказывается перед домом Майкла в три часа ночи в волчьей форме. Он сидит позади здания, чтобы не напугать потенциальных прохожих, и воет в сторону окна на первом этаже, где он знает, находится комната Майкла. У него занимает всего минуту воя, прежде чем Майкл открывает окно и таращится вниз с почти комическим шоком на Калума. – Кал? – Он звучит неуверенно. – Это ты? Калум лает ему вверх и затем снова воет, указательно глядя на заднюю дверь в здание Майкла. – Что ты- Оу, ты хочешь зайти? Калум снова лает и виляет хвостом. Судя по всему, это замечательно передает его мысль, поскольку он оказывается в квартире Майкла лишь некоторое время спустя. Находиться здесь в форме волка отличается по ощущениям. Его угол обзора, естественно, поменялся, что заставляет гостиную выглядеть больше, чем на самом деле, и его нюх, хоть и сильный в человеческой форме, гораздо лучше в волчьей. Запах Майкла переполняет его в наилучшем смысле, теперь когда он полностью им окружен. Калум и раньше замечал, что в нем есть почти холодок, как зимний воздух, и теперь легче выделить разные слои этого запаха – ваниль и металл, а под ними будто стерильный холод. Раньше Калум ощущал его только на Майкле, но он почти уверен, что это черта всех вампиров. У людей всегда есть пролегающий слой запаха, также и у оборотней; но они больше похожи между собой. Запах вампиров уникален. Майкл следует за ним по пятам со смехом, пока Калум заново знакомится с квартирой. Когда он останавливается на секунду, чтобы покувыркаться на черном пушистом ковре Майкла, ему даже чешут животик почти без инструкций к действию. (Ему всего лишь пришлось поныть две минуты, прежде чем Майкл понял, что он хочет.) Спальня Майкла с ее черными стенами – последняя комната, которую Калуму осталось исследовать, и он с радостью разгуливает вокруг и принюхивается к свечкам, расставленным во всех углах комнаты. Что его останавливает, так это «кровать». Пока он был человеком, гроб всегда казался удручающим и вызывающим клаустрофобию, но в волчьей же форме он выглядит маняще. Майкл остановился в дверном проеме и наблюдал, как Калум бегал по комнате, пока тот целенаправленно игнорировал количество влюбленных взглядов, брошенных в его сторону с самого его прихода. Калум кладет одну лапу на гроб с тихим скулежом и указательным взглядом на Майкла. – Я знаю, что он тебе не нравится, Кал. Ты мне говорил это уже сотни раз. Пойдем, мы можем снова расстелить диван. Майкл даже не ждет ответа, вместо этого поворачивая в коридор. С легким фырканьем Калум прыгает за ним, после чего тыкает Майкла в ногу носом. Он снова скулит, и этого достаточно, чтобы Майкл остановился и посмотрел на него в замешательстве. – Что такое? Тебе что-то нужно? – На лице Майкла теперь читается переживание. – Было бы немного проще, если бы ты мог говорить. Тебе нужно что-то? Калум снова скулит и фыркает, а затем медленно берет руку Майкла в пасть. Он мягок, осторожен, чтобы не напугать Майкла и особенно, чтобы случайно его не укусить. Затем, он аккуратно ведет их обратно в спальню и в сторону гроба. На лице Майкла все еще лишь недоумение, даже когда Калум тычет носом по крышке гроба, что, по его мнению, очень ясный знак. – Ты… – тон Майкла полон сомнения. – Ты хочешь, чтобы я его открыл? Калум радостно лает и виляет хвостом, что заставляет Майкла смеяться, и наконец он снимает крышку гроба. Н едва открыт, прежде чем Калум уже запрыгивает внутрь, поворачиваясь несколько раз, после чего он ложится и снова указательно смотрит на Майкла. – То есть, теперь он нормальный? – Недоверие сквозит в его голосе. Калум лишь легко фыркает в ответ. – Ты такой нелепый. Не засыпай пока, мне нужно выключить везде свет, а затем тебе придется подвинуться. Что Калум и делает, когда Майкл возвращается через несколько минут. Они оказываются абсолютно сплющенными вместе, но это не вызывает неудобство, в гробу достаточно места для них двоих. Майкл полностью окутан вокруг Калума, его лицо зарывается в шерсть. Калум не спал так хорошо в волчьей форме годами.***
Иногда Калум осознает, что Майклу приходится мириться и с некоторыми другими странностями – например, волчий восторг. – Мне скучно, – Майкл даже не удосуживается поднять глаз с телефона, когда он это говорит. – Давай выйдем-… Он прерывается, когда понимает, что Калум не ждет, пока он закончит предложение, и уже кинулся с дивана прямиком ко входной двери. В которую он теперь скребется. –…погулять.***
Он решает по-настоящему познакомить Майкла с Эштоном и Люком спустя полтора месяца их отношений. Все вокруг него, стая и его друзья на работе, спрашивали об этом мистическом парне и почему Калум никогда не показывает его фото. Ему не очень хочется объяснять, что в тот раз, когда он попытался сделать селфи с Майклом, ему пришлось выяснить, что тот не отображается на фотографиях. Люк и Эштон были логической первой ступенью, но он нервничает, когда день знакомства наступает. Он даже не знает, по какой причине он нервничает. Люк с таким нетерпением ждал, когда вокруг появится кто-то, кто не еще один оборотень, что из его головы абсолютно вылетел тот факт, что Майкл вампир. Эштон тоже никогда не показывал ни капли недовольства в том, что Калум встречается с вампиром, после первичного шока. И он не может придумать ни одной вещи, которая могла бы не нравиться в Эштоне и Люке. Но навязчивый голос, что они будут друг друга ненавидеть, все равно продолжал. Они решили встретиться в Оддиториуме, действительно логичное место для двух оборотней, вампира и человека, со всеми существами, что уже стали постояльцами. Майкл встретил его, чтобы вместе прогуляться относительно короткий путь до бара. Хоть он и казался спокойным по большей части, Калум заметил, что Майкл суетился больше обычного и медленнее отвечал на вопросы о своем дне. Когда они поворачивают на улицу к Оддиториуму, он не выдерживает. – Я им понравлюсь? Калум сжимает руку Майкла и останавливает его, прежде чем ответить: – Они тебя полюбят. Ты замечательный, а у них хороший вкус. Ну, то есть, просто посмотри на их лучшего друга, очевидно, они знают толк в людях, когда их видят. – Ты такой нелепый, – улыбка Майкла не совсем касается его глаз. Калум притягивает его ближе, пока они не соприкасаются грудью, чтобы мягко положить руки ему на щеки и поднять его голову, чтобы тот смотрел ему в глаза. – Они тебя полюбят. Эштон настаивал на встрече с тобой с первого упоминания о тебе, а Люк смеялся над каждой твоей шуткой, которую я украл. Обещаю, все будет хорошо. – И так и случается. Они сходятся как хлеб с маслом. Люк и Майкл нашли общий язык в первые пять минут, обсуждая волчьи повадки они нашли в Эштоне и Калуме. Последняя вещь, к которой Калум активно прислушивался – история Люка о том, как ему пришлось прибегнуть к опрыскиванию Эштона из бутылки воды каждый раз, как тот пытался забраться на диван в волчьей форме. Эштон и Майкл, кажется, ладят совсем не хуже, проведя уже несколько дискуссий на тему философии (которую, оказывается, Майкл раньше изучал) и различных способах выжить, будучи не человеком в очень даже человеческом мире. Когда они возвращаются домой к Майклу через несколько часов, тот явно доволен собой и не перестает смеяться, пока не засыпает. Люк звонит на следующий день и требует больше времени с Майклом.***
Еще один месяц пролетает мимо, с перерывами на свидания и прогулки по парку, и внезапно уже снова полная луна. В этот раз Калум заранее осторожно спрашивает, может ли он провести остаток ночи с Майклом. Осторожность оказывается необязательной, судя по энтузиазму в согласии Майкла. Калум заявился некоторое время назад и обосновался на диване, наслаждаясь тем, как Майкл ходит по гостиной и убирается, подпевая какой-то пластинке, иногда подходя и поглаживая Калума. Периодически звонит телефон Майкла, и он проводит несколько минут обмениваясь новостями с друзьями, прежде чем вернуться к уборке. Несколько минут назад он снова поднял трубку, но из того, что Калум ухватил, это не просто кто-то решил поболтать, вместо этого кто-то очень громко требует, чтобы Майкл присоединился к ним в баре. Майкл переводит взгляд на Калума на секунду, прежде чем ответить: – Я не могу, я со своим… питомцем? Калум слишком доволен тем, что Майкл решил остаться с ним, чтобы обидеться на то, что его назвали питомцем. Он все равно поднимает эту тему следующим утром, пока они завтракают, или скорее Калум ест, а Майкл пьет кофе. – Как насчет того, чтобы в следующий раз, когда ты будешь говорить обо мне со своими друзьями, ты можешь назвать меня своим парнем? Улыбка Майкла настолько яркая, что заставляет Калума понять – у солнца нет ни шанса против Майкла.Привязанность
Калум обожает, каким непредсказуемым бывает Майкл. Когда он уже думал, что понял стиль парня от и до, его будит Майкл, который лежит на боку и смотрит прямо на него. Как только глаза Калума полностью открыты, Майкл говорит: – Сегодня я чувствую себя драматично. Он подтверждает это тем, что спрыгивает с кровати. После чего, прежде чем Калум едва ли пришел в себя, вокруг него образовывается бушующий вихрь черных тканей, аксессуаров и столько макияжа, сколько Калум в жизни не видел. Майкл выглядел таким красивым, его привычное черное худи и джинсы заменила кринолиновая юбка, у которой было больше слоев, чем Калум мог посчитать, топ с корсетом, который, с убеждений Майкла, не был таким уж неудобным, как кажется, и к которому прилегали прозрачные кружевные рукава, достающие до кончиков пальцев, что подходило привычке Майкла постоянно натягивать рукава на руки. Его глаза были умело покрыты черными тенями, губы – темно-красной помадой, единственная оставшаяся крупица цвета, помимо зеленых глаз и яркого блонда волос Майкла, что почти заставило Калума расплакаться и умолять остаться все-таки дома. Но это даже не обсуждалось. Калум ни за что не попытался бы встать на пути у Майкла сделать что-то, что принесет ему радость. (Помогало и то, что Калум тоже повеселился от души, следуя за Майклом на их прогулке, крепко держась за трехметровый шлейф из чистого кружева, прикрепленный к платью Майкла.)***
Вещь, которую Калум не совсем ожидал, когда начал встречаться с вампиром, это факт того, что он также поймет его трудности. Обычно Майкл – это радость, одетая в черное. Он подшучивает над Калумом в любой удобный момент и смеется над всем. Он дичайше умный. Он может днями говорить о музыке и расщеплять литературу до ее чистых основ. Он пошел в колледж ради удовольствия, несколько раз. Майкл тоже страдает из-за невозможности вписаться. Калум узнает это одним ленивым четвергом, который они проводят на диване Майкла, слушая пластинки. – Ты когда-нибудь чувствуешь себя другим? – Майкл лежит головой на коленях Калума, нервно перебирая пальцы на груди. Его голос тихий и напряженный, тянет за струны сердца Калума. – Хотя бы раз месяц я даже не чувствую себя человеком. Глаза Майкла скользят по его лицу, и внезапно между ними ясность и понимание. Затем, Майкл тянется вверх, в то же время, как Калум уже двигается ему навстречу, и они целуются. Эта поза неудобная, но Калум не променял бы это ни на что другое.***
Калум звонит Майклу в конце июля. Тот поднимает на втором гудке несмотря на то, что сейчас два часа ночи вторника. – Хей, Кал. Ты в порядке? – В его голосе лишь слабое волнение. – Ты опять играешь в видеоигры? – Ты мне позвонил, чтобы это спросить? – Калум буквально слышит ухмылку в голосе Майкла. – Нет, хотя тебе и не стоит так разъебывать свой режим сна, я тебе уже говорил, я не могу перейти на ночной режим, – Майкл коротко смеется на другой линии. – Я позвонил, чтобы сказать, что тебе стоит прийти ко мне. Потому что ты милый! И я соскучился! Майкл не отстает ни на секунду: – Тебе жарко, и ты хочешь, чтобы я тебя охладил, так? Калум не отвечает. Но сейчас действительно самая горячая ночь этого года. – Все нормально. Буду через полчаса. (Калум спит особенно крепко, как только Майкл к нему присоединяется.)***
Несмотря ни на что, все идет удивительно хорошо. Они ладят. Майкл ладит с его друзьями. Калум тоже встретил друзей Майкла, кроме двух ближайших Алекса и Джека, которые, по-видимому, на продолжительном отдыхе. Возможно, встречаются какие-то незначительные неудобства, но они справляются. И некоторые вещи в отношениях с вампиром оказываются такими легкими. Например, узнавать, когда твой парень в плохом настроении. Однажды они разговаривали во время прогулки по парку, когда Калум заметил, что Майкл притих, прячась за своим зонтиком от солнца, но это не было необычным. Он всегда был осторожен под солнцем. Поэтому у Калума заняло несколько минут, чтобы понять, что что-то действительно не так. – Ты расстроен. – Не-а. – Я вижу. Все цветы вокруг них увядали, стоило Майклу пройти мимо.***
Калум часто замечает за собой, что он пялится на Майкла. Он надеется, что это его не пугает, но просто не может остановиться. Когда тот наносит макияж или шутит над Калумом – Майкл красив. Трудно сказать, когда он выглядит лучше всего, поскольку он всегда выглядит таким необычайно красивым, но по мнению Калума, прямо перед сном, возможно, один из претендентов на самый красивый вид Майкла. Они лежат в кровати Калума в помятых простынях и с переплетенными ногами, волосы Майкла разбросаны по всей подушке. Его кожа, как всегда бледная, выделяется на фоне темно-серых простыней и на фоне кожи самого Калума, где его рука перекинута через его грудь. Глаза Майкла закрыты, морской зеленый оттенок его радужки скрыт, но он ясен в памяти Калума. – Ты такой красивый. – Говорит он мягко, даже будучи уверенным, что Майкл еще не спит. – Я не могу краснеть, я сегодня не ел.***
Их первая ссора абсолютно глупая. Калум бегал по квартире Майкла в волчьей форме. Возможно, он был немного резок в своих движениях. И возможно, на его пути была подушка. Как он мог знать, что эта подушка была античной? Стоило ему превратиться обратно, все пошло по накатанной. Он не может точно сказать как, также не может и Майкл, когда он спрашивает его об этом позже. Но это все ведет его к тому, что он зовет Майкла пиявкой, а тот в ответ зовет его собакой. (Они не очень хороши в ссорах.) Майкл топает прочь и доходит до того, что даже хлопает дверью в спальню за собой. Калум хочет уйти, дать всему остынуть, но как только он поворачивается к двери, он слышит первый всхлип, доносящийся из спальни Майкла. Его злость улетучивается в одно дыхание, и он как можно скорее возвращается и мягко открывает дверь. Майкл сидит облокотившись о стену и прижав колени к груди, по его лицу катятся слезы. Калум медленно подходит к нему, не совсем уверенный, будут ли на него снова кричать, но все, что делает Майкл – переводит на него взгляд и тихо икает. Калум опускается на колени перед ним и аккуратно поглаживает его щеку, прежде чем сказать: – Мне жаль. – Мне тоже. – Голос Майкла тихий и неуверенный, совершенно отличающийся от его обычного громкого тона. И он все еще плачет. – Пожалуйста, не плачь, – говорит Калум. Он вытирает несколько слезинок большим пальцем. – Нет, серьезно, пожалуйста, остановись, это пугает. Это был день не только их первой ссоры, но и день, когда Калум узнал, что Майкл плачет кровью.***
Они вырабатывают свою рутину. Их прогулки становятся регулярными, они остаются друг у друга дома чаще, чем одни в своих собственных квартирах. Майкл тащится за ним, когда Калум приходит навестить Эштона и Люка, а Калум помогает Майклу организовать «добро пожаловать домой с вашего трехлетнего отпуска» обед для Алекса и Джека. (Майкл объяснил, что некоторые вампиры попросту абсолютно теряют счет времени в какой-то момент.) Калум приходит к Майклу после полнолуний или когда он выбирается куда-то с Эштоном и некоторыми другими из стаи, и его теперь всегда встречает теплая ванна. Ему лишь стоило один раз упомянуть, что ему всегда холодно до дрожи после превращения в человека, и это уже вошло в привычку Майкла заваривать ему чай и набирать ванну с пеной, параллельно засоряя квартиру свечками. Калум влюбляется все больше и больше каждый день. Он решает, что возможно, пора дать Майклу знать. Они обнимаются на кровати Калума, оправдания о том, что они читают, давно забыты, вместо этого они просто наслаждаются компанией друг друга. У Майкла был не лучший день, слишком под влиянием последних дней лета, он уже скучает по солнцу. – Я буквально монстр. – Говорит он тихо, но четко, настолько уверенный в этом. – Я не могу есть еду, я едва выхожу на улицу. Я бледный и пугающий. Я буквально монстр. Калум прижимает его немного ближе и говорит ему: – Я люблю тебя. Майкл слишком занят тем, как говорит Калуму, что тоже его любит, чтобы у него появлялись новые саморазрушительные мысли в этот день.Отдача
Прошло уже шесть месяцев, а Майкл все еще умудряется его удивить. Калум действительно не ожидал, что встречаться с вампиром принесет с собой столько восторга на Хэллоуин. Но возможно, дело только в Майкле. Калум всегда считал, что никто не может быть более довольным приближением Хэллоуина, чем Люк, но Майкл, как оказалось, еще хуже, только в его случае он скорее более милый, чем надоедливый. Посреди сентября, когда осень по-настоящему устаканилась, Майкл начал декорировать. Крошечные тыквы и шляпки ведьм по всей квартире. Все фильмы, которые они смотрели, были связаны с Хэллоуином или ужасами (что, проще говоря, означало, что они пересматривали все то, что уже смотрели раньше). Они также стали чаще выходить на прогулки, Майкл использовал любую возможность побыть в осеннем воздухе и с восторгом наблюдать, как меняются деревья, сначала указывая на красивейшие цвета, а затем, с таким же восторгом, на стволы, напоминающие скелеты. Майкл также взялся таскать с собой Калума в каждый магазин, где возможно, может быть, могли бы продавать украшения к Хэллоуину. После пятого он перестал пытаться понять, что конкретно покупает Майкл и сколько он на это тратит, вместо этого просто следуя за ним и слушая его восторженный трепет. Большинство октября он провел помогая Майклу спланировать вечеринку на Хэллоуин. Судя по всему, он проводит их каждый год, и по словам Джека, они всегда выходят восхитительными. Пока что, это была безостановочная работа. Майкл планировал каждую мелочь, вновь повторяя список гостей, какая еда ему понадобится, какие украшение он может использовать и как стратегически расположить все на месте вечеринки на случай, если стая Калума и его собственные друзья-вампиры не сойдутся, чтобы у них было достаточно места разделиться. Хоть Калум и пытался помочь, ему были разрешены только самые бездумные задачи, например, принести что-то для Майкла или заниматься обычными делами по дому вроде пропылесосить, о чем было напрочь забыто, пока Майкл занимался планированием. Единственная вещь, в которой ему позволили активно принять участие – это вырезание тыкв, что превратилось в соревнование, чтобы посмотреть, кто из них двоих сможет сделать самую красивую. (Это был не Калум.) Когда Калум открывает входную дверь Майкла тридцать первого октября, все что он видит – кровь. – Майки? – Зовет он в квартиру, слишком боясь ступить дальше красного месива, что раньше было коридором Майкла. – Можешь подойти сюда на минутку? Он слышит раздраженный вздох, а затем шаги Майкла, направляющиеся в его сторону. – Калум, у меня нет времени, вся суть того, что у тебя есть ключ в том, что мне не надо тебя впускать! Ты можешь просто войти в-… – Майкл останавливается в другом конце коридора. – Что не так? – Эм… – Твои стены измазаны кровью? – Что тут произошло? Майкл смотрит на него, оглядывается вокруг, затем снова смотрит на Калума, лицо полно раздражения. – Ой, успокойся, это просто бутафорская кровь. – И с этим он разворачивается на каблуках, атласное платье драматично развивается вслед за ним. – Ты правда подумал, что она настоящая? Ты знаешь, как тяжело ее отмыть? Серьезно, Кал? Калум следует за ним на кухню, румянец алеет на щеках. В то же время, легкое негодование поселяется в его животе, потому что действительно предполагать, что его парень-вампир мог пролить кровь на свои стены не кажется таким надуманным. Они проводят весь полдень над последними деталями декораций, Майкл проверяет каждую вещь дважды, прежде чем входной звонок начинает звонить с регулярным интервалом. Они по очереди открывают дверь, раздавая конфеты, пока Майкл не оповещает о том, что ему нужно подготовиться и не оставляет Калума возиться с детьми. (Калум дает детям в костюмах оборотней лишь немного больше конфет.) Воздух застывает в горле Калума, когда он закрывает дверь, после того как раздул кучу шоколадных батончиков мини-мстителям, и его взгляд падает на Майкла. Тот одет во все черное, как обычно, мини-юбка и каблуки, которые особенно подчеркивают его ноги, и поверх всего корсет. Лишь детали превращают его одежду в костюм, такие как хвост, прикрепленный к юбке, и черные ушки, посаженные между растрепанных волос Майкла. Все это завершают кошачьи усы, нарисованные на его лице подводкой, а его ногти покрашены в черный и заточены так, чтобы напоминать форму когтей. Майкл кашляет и говорит: – Сфоткай, дольше продержится. Возможно, Калум пялился. Он не думает, что его можно винить. – Ты же осознаешь, что не проявляешься на фотографиях, да? – Тогда нарисуй меня. Калум усмехается и подходит к Майклу. – Ты выглядишь очень красиво, – говорит он, притягивая Майкла за талию. Тот легко за ним следует, обвивая руки вокруг шеи Калума, дополнительный рост засчет каблуков позволяет ему немного возвышаться над ним, настолько, что ему приходится наклониться, чтобы его поцеловать. – Знаешь, мы все еще можем отменить вечеринку, – говорит Калум, лишь немного отводя губы от Майкла. – Если ты посмеешь предложить что-то такое еще раз, я тебя сожру. – Майкл снова чмокается его и отлепляется от Калума, возвращаясь на кухню. Калум смеется, продвигаясь в сторону спальни Майкла, чтобы переодеться в свой собственный костюм. Они даже пошли искать ему костюм вместе, он не был уверен, что ему стоит надеть, а затем, когда они были посреди своего очередного просмотра «Молчания ягнят», Майкл повернулся к нему с распахнутыми глазами и просто сказал: «Ганнибал». На следующий день они купили ему костюм, более подходящий тому, что носил Мадс Миккельсен в сериале, и классическую маску из фильма. Надеть костюм не занимает у него много времени, ему всего лишь нужно переодеться и зализать свои волосы, и по правде, это не такое уж большое изменение, но Майкл все еще таращится на него и говорит ему, что он выглядит замечательно и достаточно убийственно. Калум был слишком занят целый день, чтобы волноваться, но последние полчаса до прихода гостей для него наполнены стрессом. Это будет первый раз, когда все их друзья соберутся вместе, и нет никакой гарантии, что они все поладят. И как обычно, когда он волнуется о чем-то касательно Майкла – это пустая трата времени. Прошло уже два часа, а вечеринка идет лучше, чем он мог ожидать. Ему весело, и он ни разу не переставал смеяться или отпускал руку Майкла. Это должно быть удушающе, думает он, быть в комнате полной людей и ни разу не отойти от одного определенного, но на данный момент он просто не чувствует нужды быть далеко от Майкла. Они просто оставались рядом, плывя от разговора к разговору. Он никогда по-настоящему такого не чувствовал, он был влюблен раньше, да, но он никогда не хотел держать кого-то так близко к себе, как это происходит с Майклом. И в то же время, он знает, что если сейчас он отойдет от него, тот отпустит его без малейшей мысли. Они не зависят от близости, им просто нравится быть рядом. Он сжимает руку Майкла и оглядывает комнату, видит их друзей, переплетенных вместе. Он видит, как Джек и Эштон возле напитков смеются о чем-то, что Калум уверен, было не так уж и смешно. Он также пытается найти Люка, но друзья Майкла Алекс и Кристал украли его в тот же момент, как положили на него глаз в его в костюме оборотня, и с тех пор он видел их лишь мельком. Майкл отворачивается от друзей, с которыми обменивался историями, и улыбается Калуму, и тот мог бы спокойно остаться рядом с ним навечно. (Вечеринка заканчивается где-то в районе четырех, когда Эштон наконец-то умудряется убедить не только Люка, но и Джека и Алекса уйти, и затем квартиру Майкла окутывает внезапная тишина, прерываемая лишь их мягкими шагами, пробирающимися вокруг, чтобы убрать самые значительные части хаоса. Затем Калум помогает снять корсет Майкла и его макияж, а тот помогает вычесать гель из его волос. Рутинно, они устраиваются в гробу Майкла, и когда Калум уже проваливается на краю сна, он слышит тихий шепот: «Ты хочешь съехаться?», который снова его будит, заставляет оставить поцелуй на груди Майкла и прошептать в ответ: – Конечно, идиот. – Прежде чем снова улечься.) Было множество вещей, которых Калум не ожидал, когда начал встречаться с вампиром, когда он начал встречаться с Майклом, но больше всего он не ожидал, что это приведет к тому, что он никогда не захочет встречаться с кем-то другим.