одна ночь обычной жизни

— Ну заходите уже, хватит тут на входе толпиться, в гостиной что ли места мало, — недовольный кучей народу в своём коридоре, Сказитель попытался прогнать друзей в зал. Помимо четырёх парней в прихожей было в три раза больше пакетов и коробок, в которых все притащили подарки, — Заходите, говорю! Кадзуха, проведи всех внутрь. Светловолосый парень быстро закивал, схватил те покупки, которые смог, и прошёл внутрь квартиры. Ещё двое последовали за ним, и тогда Скарамучча наконец-то смог спокойно снять верхнюю одежду и обувь. Из комнаты слышались привычные шутки Сиканоина. «Часто здесь бываешь?», — с невинной насмешкой спросил он, вопрос явно был адресован Каэдэхаре. Тот доверчиво отвечал: «Иногда приходится». Оставшиеся в коридоре подарки и пакеты Сказитель взял с собой и отправился на звук чьих-то недовольных возмущений. Квартира пустовала — нигде не было ни намёка на то, что сегодня был канун Рождества. Кажется, именно по этому поводу и бунтовал Каэдэхара. — Ну что тебе опять не так? — мафиози зашёл в комнату и бросил пакеты на свободное место, оставшееся на диване. Он собирался пройти мимо и отправиться на кухню, потому по пути взъерошил белоснежные волосы, чем вызвал тихий визг парня. — Ёлка где? Не говори, что мы обошли три рождественские ярмарки и ты ни разу не вспомнил о том, что у тебя нет ёлки, — парень двинулся вслед за Сказителем, продолжая сердито бурчать. Со стороны он выглядел забавно и скорее умилительно, чем угрожающе. — Да есть у меня ёлка, — он внезапно остановился, из-за чего Кадзуха врезался в его спину и отступил чуть назад, — В кладовке должна быть. Знаешь, при такой работе, ёлка — последнее, о чём ты будешь думать. — Вот теперь самое время подумать, давай, идём в кладовку! — парень хлопнул в ладоши и потёр их, выражая готовность к действиям. Скарамучча устало вздохнул и поставил пакеты с продуктами на пол, глядя на Хэйдзо и слегка кивая, как бы попросив его разобраться с этим. Сиканоин кивнул, ухмыляясь, и отправился с покупками на кухню. Чтобы детектив не ходил туда-обратно, Сяо захватил оставшиеся сумки и отправился за ним. Комната опустела на несколько минут. Мафиози со своим подопечным тащили в квартиру искусственную ёлку и коробку с украшениями для неё, пока на кухне шла подготовка к приготовлению праздничного ужина. Хэйдзо настоял на том, чтобы он сделал что-то вкусное, и компания не давилась остывшей пиццей из доставки. К тому же в рождественскую ночь мало кто работал, а если и работал, то заказов у них было навалом. Десять минут спустя Скарамучча уже собрал ёлку и поставил её в гостиной около тумбы с телевизором. Последний он тут же включил, освободил немного места на диване, и завалился на него, укладывая ноги на журнальный столик. Его дом — его правила. — Мне что, одному наряжать, что ли? — разочаровано спросил Каэдэхара, оборачиваясь к темноволосому парню, — Да у тебя ёлка даже больше меня, как я должен её украшать без чьей-то помощи? — Ёлка не виновата в том, что ты крошечный, нечего её винить. — Ты, между прочим, одного роста со мной! — Кадзуха собирался пригнуться, но вместо этого выстроил руки в нужное положение и поймал небольшую коробку, которую Сказитель бросил в него несколько секунд назад. Светловолосый парень обиженно покосился на мафиози и взглянул на упаковку — внутри, кажется, должна была быть гирлянда для ёлки. — С неё можешь начать, желательно с верхушки ёлки, если не достаёшь, можешь взять стул на кухне, — Скарамучча сделал телевизор погромче, чтобы ни гости на кухне, ни Кадзуха не мешали его просмотру ток-шоу про разборки в чьей-то семье. Каэдэхара надул щёки и стал напротив экрана, закрывая его своей спиной. — Они не меняются, — тихо вздыхая, выдал детектив; они закончили выкладывать продукты в холодильник, и Хэйдзо повернулся к спутнику, усаживаясь на столешницу. Из гостиной доносились недовольные визги и возмущения, сразу видно — Кадзуха и Скарамучча украшают ёлку, — Надо бы уже сейчас начинать готовить, если в одиннадцать хотим сесть за стол. — Начало десятого уже, — Сяо покосился на наручные часы и снова перевёл взгляд на детектива, — Я могу помочь, правда, последний раз, когда я готовил, у меня чуть не сгорела кухня. Сиканоин молча смотрел на собеседника — ему очень тяжко давалось сдержать смех, но завидев то, как темноволосый парень слегка улыбнулся, Хэйдзо не выдержал. Кухня заполнилась его мягким и звонким смехом, а вся квартира понемногу впитывала в себя рождественский дух. — Тогда к плите тебя не будем подпускать, хотя сомневаюсь, что ты сможешь навести больше бедствия, чем Кадзуха, когда он прибежит помогать печь печенье. Надо бы его позвать, когда дело дойдёт до этапа украшения, — Сиканоин замотал головой, слез со столешницы и мигом направился к холодильнику, — Надо начинать, а то так ничего и не успеем. Сяо вызвался помогать исключительно с нарезкой продуктов и смешиванием ингредиентов: парень хорошо работал с ножом, потому каждая просьба детектива выполнялась на высшем уровне. Под глупую мелодию с музыкального канала и периодически заново начинающиеся разборки в гостиной, Сиканоин готовил праздничный ужин. — Дурак, там эта игрушка вообще ни к чему! Ты как украшаешь? Тыкаешь, где свободное место осталось? — продолжал возмущаться Сказитель, не слезая с дивана. На этот раз Кадзуха сдался. Он несколько секунд обиженно смотрел на хозяина квартиры, а после шумно выдохнул, сделал несколько шагов в его сторону и сел около него. — Сам и наряжай, а то только и можешь, что сидеть и командовать с дивана, — он отдал несчастную игрушку темноволосому парню, поджал коленки и скрутился в комочек, изображая самого обиженного человека на планете, — Мы не на работе, не забывай, — тихо буркнул он. И он был в самом деле прав. Главной причиной для сборов дома у Скарамуччи было желание хотя бы на одну ночь забыть о том, что они ежедневно становятся причиной смерти нескольких десятков людей, если не больше. Каэдэхара обнял коленки и равнодушно рассматривал картинки на телевизоре, что быстро сменялись одна за другой. Мафиози тяжело вздохнул скорее не из-за поведения светловолосого парня, а из-за того, как сам себя ведёт. Верно, на сегодня у них была договорённость — притвориться самыми обычными людьми, живущими обычную жизнь. — Ладно, — он убрал ноги со стола и подвинулся чуть ближе к Каэдэхаре, оставляя тёплый поцелуй, затерявшийся где-то среди белоснежных прядей, — Давай наряжать, осталось чуть меньше трёх часов. Он поднялся с дивана, не замечая того, насколько быстро Кадзуха выпрямился и едва ли не упал, пытаясь схватиться за темноволосого мафиози. — Постой! Ещё! — завизжал он в попытке угнаться за Сказителем; тот отшатнулся в сторону, будто бы увидел насекомое. — Хватит с тебя, разбалуешься ещё! — Каэдэхара готов был поклясться в том, что на лице темноволосого проступил лёгкий румянец. Он улыбнулся и поднялся с дивана, якобы направляясь в сторону ёлки, но притормозил на полпути и быстро мазнул губами по чужой щеке. Скарамучча возмущённо или, может быть, даже испуганно вдохнул и ухватился ладошкой за чужие волосы, растрёпывая аккуратный хвостик на голове Кадзухи. Если бы в ту же секунду в зале не образовался Сиканоин, возможно, Рождество парни проводили бы в больнице. — Ну всё, идиоты, хватит уже! — он встрял в их маленькую перепалку, оставляя первое готовое блюдо на столе, — Я ужин закончу быстрее, чем вы разберётесь с ёлкой! Кадзуха, идёшь со мной, а Сяо и Скарамучча остаются украшать ёлку. Надеюсь, хотя бы так процесс пойдёт быстрее. Кажется, решением Хэйдзо были возмущенны все, кроме него самого, но тем не менее ослушиваться не стали. Каэдэхара оказался намного способнее на кухне, чем предполагал детектив, поэтому приготовление праздничного ужина ускорилось в несколько раз и до этапа выпечки печенья парни дошли гораздо раньше, чем Сиканоин того ожидал. Единственное, что расстраивало Кадзуху, так это то, что у него отняли возможность красиво расставить подарки под ёлкой, ведь он спланировал всё заранее так, чтобы хватило места для особого подарка. В очередной раз, когда парни покинули кухню, чтобы оставить угощения на журнальном столике перед диваном, ёлка уже была наряжена. Кадзуха замер около выхода с кухни с тарелкой в руках и, чуть приоткрыв рот, любовался сияющими огоньками на дереве. Комната освещалась только гирляндой и торшером возле дивана — основной свет с потолка Скарамучча предпочёл отключить. — До полночи ещё сорок минут, а у нас уже всё готово, — с облегчённым вздохом объявил Сиканоин и свалился на диван, заложив руки за голову и опуская веки. — Давайте напишем пожелания на бумажках, подожжём и бросим в шампанское! — радостно заявил Каэдэхара; он должен был занять место на небольшом мягком пуфике и сидеть спиной к телевизору и ёлке, но выбрал использовать пуф как своеобразную опору для спины, сидя на полу. Скарамучча сидел неподалёку от него в похожем положении, только полностью игнорируя наличие в своей квартире пуфиков. Сяо и Хэйдзо заняли свободные места на диване. — Ты слышал историю, когда девушка недостаточно подожгла свою бумажку, а потом она прилипла к её горлу, и её еле успели спасти? — Сказитель покосился на светловолосого парня, выдавая привычную для себя шутку; Кадзуха испуганно смотрел на него. — Не издевайся над ним, — детектив выпрямился и взглянул на мафиози, — Пускай это и бессмысленное занятие, оно помогает скоротать время и добавить праздничного настроения. Или тебе бумаги жалко? — За него пьяного ответственность вы понесёте. И вообще, это надо делать во время курантов, но вы как хотите, — Скарамучча указал пальцем на сидящего рядом с ним светловолосого парня и поднялся, удаляясь в свою комнату. Уже через пару мгновений Кадзуха довольно нарезал лист на тонкие полоски; на столе было четыре фужера под шампанское, которые стояли там больше для эстетического наслаждения. Сказитель расщедрился и не пожалел на друзей бутылку чего-то дорогого из его собственной коллекции — не исключено, что тот коньяк был старше их всех. Но ради Каэдэхары все согласились на лёгкое начало с шампанского. Хэйдзо разлил шипучий напиток по фужерам, пока Скарамучча выдал каждому ручку. — Вот это тебе на весь праздник, — темноволосый указал ручкой на бокал, который Кадзуха держал в руках, — Кто знает, что ты начнёшь пьяным вытворять. — Дай ему спокойно отдохнуть хотя бы раз в году, — Хэйдзо не переставал защищать светловолосого, за что тот был безмерно ему благодарен, — Ладно, записывайте уже свои желания, у кого-то же есть зажигалка? Сяо и Сказитель одновременно вытащили приспособления из карманов, демонстрируя их остальным присутствующим. Курящих людей в компании было нетрудно вычислить. По комнате пробежался лёгкий смешок, сменяемый тишиной: каждый записывал своё пожелание. Возможно, кто-то писал какую-то глупость, не зная, чего на самом деле хочет, кто-то действительно записывал своё заветное желание, а кто-то… кто-то просто Кадзуха. — Вроде как нельзя использовать спички или зажигалки, разве нет? — спросил Каэдэхара, когда дописал желание и отложил ручку на стол. — А то, что до полночи ещё чуть больше получаса, тебя вообще не смущает, да? — съязвив, Скарамучча задал ответный вопрос, за что получил подзатыльник от детектива, который не пожалел сил для того, чтобы подняться с дивана. — Неси свечи, — сказал он, когда сел обратно. Сказитель недовольно дулся несколько секунд, а после встал с пола и отправился на кухню, доставая из одного из ящиков самые обыкновенные свечи белого цвета. — Уж простите, но канделябра у меня нет, — он поставил в центр стола стеклянный стакан, наполненный сырым рисом, и вставил свечу в крупу, фиксируя её таким образом. Сяо осторожно поджёг фитиль и спрятал зажигалку обратно в карман, — В общем, просто проследите за тем, чтобы ваша бумажка сгорела полностью, иначе… — Иначе желание не сбудется, — перебил Каэдэхара, первым поджигая листок. — Иначе закончите, как та девушка, и откачивать вас никто не будет, — Скарамучча тоже поднёс бумагу к огню, аккуратно зажигая конец; все остальные также последовали их примеру, и когда от бумажек остался один только пепел, каждый высыпал его в свой бокал, приступая к опробованию напитка. — Я загадал, чтобы мы жили вместе, — с гордостью заявил Кадзуха, поворачиваясь с Сказителю. Мафиози тотчас подавился, едва ли сам не занимая место «той девушки». — Дурак, желания не рассказывают, теперь точно не сбудется, — он легко щёлкнул светловолосого по носу, и тот отодвинулся в сторону с недовольным писком. — Сбудется-сбудется, он просто стесняется пока, это не от слов на сожженной бумажке зависит, — Сиканоин постепенно сполз на пол, чтобы стол был повыше, и упёрся рукой в подбородок наблюдая за влюбленными идиотами. — Ты-то заткнись! — Скарамучча подхватился с места, чтобы хорошенько врезать детективу, но его прервал смех, наполнивший комнату от потолка до пола. Вряд ли это была вина глупой традиции с горящими бумажками для исполнения желаний, но градус праздничной атмосферы в комнате явно поднялся. Вскоре компания решила приступить к ужину, так как до полночи ещё оставалось время, а нигде не было никакого запрета, говорящего о том, что двадцать четвёртого декабря есть уже нельзя. Да и всю рождественскую ночь парни провели бы точно так же — после наступления нового дня стали бы открывать подарки, а Сказитель бы наверняка дразнил Кадзуху тем, что отправит его спать и тот свои подарки открывать будет только утром. Именно так всё бы и было, если бы Каэдэхара не услышал краем уха объявление о фейерверках в полночь по телевизору. — Давайте посмотрим! — воскликнул он, указывая пальцем на экран. — Ну вот сиди да смотри, — с набитым ртом пробубнил Скарамучча. — Если ты хочешь провести рождественскую ночь дома — то пожалуйста, а я вот пойду на улицу и буду смотреть фейерверки, и парни, уверен, тоже пойдут со мной! — Кадзуха скрестил руки на груди и отодвинулся от стола. — Идите, я же вас не держу, только учтите, что обратно вас уже никто не впустит, — Сказитель отпил немного из бокала и только после обратил внимание на то, как все трое с презрением на него уставились; едва не подавившись снова, мафиози закатил глаза и тоже отодвинулся от стола, — У нас ещё десять минут до полночи, собирайтесь. Сиканоин, захвати бенгальские огни на кухне. Если не будете готовы через пять минут, я вас вообще никуда не поведу. Все дружно подхватились из-за стола и побежали собираться. На самом деле, это и не заняло бы больше пяти минут, ведь кроме бенгальских огней Сказитель не просил ничего взять — требовалось только одеться и выйти в коридор, где хозяин квартиры оказался самым перым. Он скрестил руки на груди и нервно топал ногой. В 23:55 все по очереди стали выходить из помещения. Парни настороженно переглядывались, когда Сказитель развернулся в другую сторону и стал подниматься на следующий этаж вместо того, чтобы спускаться на первый, но перечить ему никто не стал — все просто шли следом за мафиози. Через пару пролётов они оказались у технической лестницы, что вела прямиком на крышу. Скарамучча поднялся первым, демонстрируя остальным, что это вполне безопасно. — Поторопитесь, иначе я буду смотреть фейерверки без вас, — он с насмешкой смотрел на друзей свысока, пока те поднимались на крышу. Последнему парню он самую малость помог, придерживая за руку, просто потому что Кадзуха со своей невероятной неуклюжестью был в шаге от того, чтобы полететь обратно на лестничную клетку, — Вылезай уже, отпущу сейчас! Он едва ли не подхватил парня на руки, чтобы помочь ему наконец-то добраться до крыши, когда в ту же секунду с неба послышался тихий свист и звонкие хлопки. Каэдэхара, только вылезший на поверхность крыши, так и замер, держась за парня и наблюдая за цветной россыпью на звёздном небе. Где-то перед ними Хэйдзо и Сяо распаковывали упаковку бенгальских огней, нервно пытаясь поджечь сразу четыре штуки. — Идите сюда быстрее, забирайте! — воскликнул Сиканоин, и парни мигом оказались рядом с друзьями, разбирая каждый по одному огоньку. — С Рождеством! — довольно запищал Кадзуха, размахивая огоньком и широко улыбаясь. Сказитель молчаливо наблюдал за ним чуть со стороны, вовсе не двигая рукой с рождественским атрибутом. Он, возможно, и молчал, не говоря ни слова и не подавая никаких признаков жизни, но один его взгляд уже говорил о многом. Хэйдзо, наблюдающему за фейерверком с расслабленной улыбкой, хватило доли секунды, чтобы прочитать всё на его лице. — С Рождеством, — более приглушённым голосом повторил он, обращаясь к Сяо, что стоял рядом с ним. Он и сам знал о том, что его взгляд сейчас ничуть не отличался от того, с каким Сказитель смотрел на Кадзуху, но смотреть на наслаждающегося фейерверками темноволосого парня было в самом деле намного интереснее, чем рисунки на небе. Каэдэхара радостно прыгал и без остановки продолжал восклицать поздравления с Рождеством. Не сказать, что это было самое безопасное место для активных передвижений, ведь поверхность крыши покрылась тонким слоем льда. Но парни ведь выходили просто посмотреть на фейерверки, а не танцевать танго. Видимо, все, кроме самого Кадзухи, иначе как бы ещё он свалился с руки мафиози, продолжая звонко смеяться. — Прекрати, ты же тяжелый, в следующий раз с крыши полетишь, — Скарамучча в последнюю секунду успел удержать светловолосого и осторожно помог ему снова встать на ноги, — Кадзуха, ты дурак самый настоящий, — он злился всего несколько секунд перед тем, как значительно смягчить эмоции на лице и заставить Каэдэхару наконец-то прекратить смеяться. Руки из позиции поддержки и удержания парня на ногах быстро переместились к его порозовевшим от мороза щекам, а губы тут же соприкоснулись с чужими. Светловолосый парень ещё мгновение смотрел на мафиози, не смыкая глаз, но вскоре, осторожно улыбаясь сквозь поцелуй, мягко обнял шею Сказителя руками. Да он вовсе не умел целоваться до этого — это всё было дело рук Скарамуччи, вернее, не совсем рук. Кадзуха всего-то был хорошим учеником. — Он так долго препирался, а сейчас буквально целует его в рождественскую ночь под фейерверки, — Сиканоин испустил тихий смешок, отворачиваясь от парней, стоящих у него за спиной, — Вроде босс мафии, а такой глупый. Сяо молча смотрел на детектива, что продолжал наблюдать за салютом. Тысячи искорок разных цветов отражались в его глазах. «И то верно», — подумал темноволосый, но отвечать вслух отчего-то не стал. — Давайте уже возвращаться внутрь, подарки и ужин ждут, — через несколько минут объявил Скарамучча, придерживая стоящего около него парня за талию. Тот совсем раскраснелся и вряд ли это были проделки мороза; моментом ранее, медленно разрывая поцелуй, Сказитель тихо прошептал: «С Рождеством», и Каэдэхара едва ли не отправился на тот свет. — Фейерверк тоже скоро закончится, — Сяо развернулся обратно к спуску с крыши и, спрятав руки в карманы, неспешно зашагал в его направлении. Первым спускался Сказитель, за ним неуклюже едва ли не летел Кадзуха. — Сяо! — неожиданно воскликнул Сиканоин, и все присутствующие на секунду даже испугались, что парень ненароком соскользнул вниз то ли обратно в подъезд, то ли вовсе с крыши, . — А? — он замер и поднял взгляд на детектива: тот стоял молча в нескольких шагах от него и сжимая руки в кулаки. Думать о том, что парень собирался драться, было бессмысленно — он, скорее всего, намеревался принять какое-то серьёзное решение или сделать что-то важное. Так и было. Небольшое облако пара образовалось вокруг парня, оповещая о том, что Хэйдзо решительно выдохнул, а сразу после этого двинулся навстречу Сяо. Он притормозил прямо напротив него — парень продолжал спокойно рассматривать детектива, скользя по чужому лицу золотыми глазами. Он догадывался, нет, даже знал, каким будет его следующее действие, поэтому никакого сопротивления не оказывал. Сиканоин снова шумно выдохнул и сжал края чужой куртки в ладошках, потянув Сяо на себя. Мягкий поцелуй в списке способов согреться обходил варианты с тёплыми напитками и вязаным шарфом с рукавичками. Ещё несколько секунд Сиканоин пробыл в объятиях чужих губ, а после отстранился, даже не глядя в глаза парню. Он опустил веки и голову, постепенно возвращаясь на землю. Сяо молча наблюдал за ним, осторожная улыбка осветила его лицо, и аккуратным движением парень коснулся чужого подбородка, заставляя детектива открыть глаза и посмотреть на него. — С Рождеством, — тихо произнёс он, заставляя Сиканоина таять в его руках, будто бы снег. А снег Сяо, между прочим, очень любил. Когда оба спустились на лестничную площадку, Кадзухи и Сказителя там уже не было. По всей вероятности, парни не стали их дожидаться и отправились обратно в тёплую квартиру. А ещё вполне возможно было то, что Каэдэхаре не терпелось открыть подарки точно так же, как и подарить свои. И этот факт подтвердился ровно в ту секунду, когда задержавшиеся на крыше появились в зале, наблюдая такую картину: Кадзуха, зажмурившись и сидя на полу, устроился под ёлкой. С бантиком на голове. Его сейчас было нетрудно спутать с помидором или клубникой, да и Скарамучча, если быть до конца честным, мало чем от него отличался. — Кажется, у кого-то не хватило денег на подарки для всех, — тихо выдал Хэйдзо, прикрывая рот рукой и скрывая смех, — Но всё же, подарка лучше Скарамучча, наверное, даже и не ожидал. — А мы что, подарки все вместе открываем? — напряженно выдал Сяо, и Сиканоин мигом повернулся к нему. — Ну да, а в чём веселье тогда, если каждый сам себе открывать будет? — он улыбнулся и двинулся навстречу ёлке, стараясь игнорировать ролевые игры Кадзухи и Скарамуччи в подарок и Санту, — Это твой подарок, так? — Нет-нет-нет, мой самый последний открывай! — Сяо поспешил приблизиться и выхватить мягкую упаковку из рук детектива, но тот мигом занял его собственным подарком. — Держи, ты, кажется, пару раз повторял о том, что тебе хотелось бы когда-то купить себе такое. Сяо тотчас замолчал и в замешательстве взглянул на коробку, запечатанную новогодней упаковкой. Где-то на фоне Кадзуха радостно пищал от набора для рукоделия от Сказителя, непонятно когда успев переодеться в один из свитеров с кроличьими ушами, который ему подарил Сиканоин. Скарамучча рассматривал подаренную ему зеленоглазым парнем книгу, будто бы не знал, как правильно ей пользоваться, но самым загадочным подарком для него оставалась крохотная коробка, внутри которой он обнаружил ключ. Недолго думая, мафиози сделал вывод, что это было от Сяо. — Где ты… нашёл его? — темноволосый парень удивлённо смотрел на Сиканоина, едва сумев оторвать взгляд от винилового проигрывателя в коробке. Кажется, фирма, производящая такие, давно ушла с рынка. — У меня к тебе тот же вопрос… — залитый алой краской Хэйдзо быстро спрятал костюм горничной обратно в упаковку, наконец-то понимая, почему Сяо просил открыть его подарок последним. — У меня очки, через которые все лампочки становятся сердечками! — разряжая неловкую тишину запищал Каэдэхара, спеша показать всем свою обновку. Он терпеливо вручил аксессуар каждому, разрешая присутствующим посмотреть на гирлянду сквозь линзы. Сяо с трудом отвертелся от его бесконечных благодарностей. Хэйдзо с умилением рассматривал содержание небольшой коробки, в которую светловолосый парень, должно быть, высыпал всё, что только попалось под руку. Внутри было много наклеек, которые Кадзуха, очевидно, делал самостоятельно, забавная чашка с котом, одинокий носок и открытка, заголовок которой посеял где-то одну букву. «С Родеством» — гласила зелёно-красная надпись. Видимо, внутри открытка вышла слишком хорошей, чтобы переделывать всё из-за одной только обложки. Сяо радушно благодарил мафиози за новый компьютер, несмотря на то, что только недавно и сам покупал себе замену для старого. — Кстати, что это за ключ? — спросил Сказитель, когда темноволосый парень вернулся к привычному состоянию после того, как Сиканоин его успокоил; Сяо слишком сильно растрогался после подарка Каэдэхары, не ожидая того, что парень станет так трудиться, чтобы испечь его любимое печенье. — Это новое помещение, там смогут предоставить столько места, сколько будет нужно, не задавая лишних вопросов. Скарамучча несколько секунд смотрел на Сяо в немом шоке, а потом расплылся в такой улыбке, с какой его приятели давно его не видели. Вернувшись к привычному состоянию, он объявил о том, что зарплата Хэйдзо будет повышена, и честно сознался в том, что лучше подарка придумать он не смог. Где-то в этот же момент Кадзухе решили долить ещё выпивки, и он с удовольствием пробовал всё то, что ему предлагали, а знать о том, откуда утром в комнате появилась вторая ёлка никто не хотел.