Наслаждение вместо боли

Алекс согласился принять участие в эксперименте ради денег. Вне зависимости от его исхода исследовательская лаборатория обещала вознаградить его большой суммой. В деньгах Алекс определенно нуждался. Семнадцатилетний омега-сирота, да еще и беременный. К слову, о последнем, именно благодаря беременности Алексу подвернулся шанс заработать. Вообще он планировал сделать аборт. У него не было ни желания становится отцом, ни денег на содержание ребенка. К тому же альфа, послуживший причиной его беременности, бросил Алекса, как только узнал об интересном положении своего партнера. Сопоставив все эти факторы, Алекс быстро решил, что сделать аборт — наилучший вариант. В гинекологической клинике для омег его не стали отговаривать, но причину все же спросили. Алекс сказал, что из-за денег. Тогда-то ему и поступило предложение поучаствовать в эксперименте, проводимом одной честной исследовательской лабораторией. Лаборатория эта занималась разработкой препарата, облегчающего процесс родов у омег. Точнее, по замыслу ученых, препарат должен был не просто сделать роды менее болезненными, а превратить их в нечто приятное. Безумно приятное. Сперва Алекс скептически отнесся к данной затее. Его не прельщала перспектива стать лабораторной крысой, однако, стоило ему услышать сумму, которую обещали заплатить за участие в эксперименте, он задумался. Думал недолго. Уже на следующий день Алекс поехал в ту самую лабораторию и, спустя базовый осмотр и долгий разговор с куратором проекта по разработке препарата, заключил контракт. И вот сейчас, через девять месяцев после всех вышеописанных событий, Алекс лежал на удобной кушетке под капельницей. По трубке, вставленной в вену, медленно стекала розоватая жидкость, обещающая сделать его роды приятными. Рядом сидел Питер, куратор проекта. Также по комнате сновали медсестры и прочий персонал, принимающий участие в ходе эксперимента. Признаться честно, Алекс волновался. Он чуть ли не поминутно знал, что с ним будет происходить, но все равно переживал. Он ведь первый омега, которому предстояло испытать на себе действие нового препарата. Пока ничего не происходило, капельница обещала занять чуть больше часа. Алекс всматривался в белый больничный потолок, зачем-то вспоминая все, что происходило с ним во время беременности. А происходило с ним много интересного. В какой-то момент ученые из лаборатории начали давать ему маленькие розовые таблетки. Они должны были подготовить тело Алекса к введению препарата во время родов. От них Алекс ожидал чего угодно, только не того, что беременность и все сопутствующие ей процессы, вдруг начнут приносить сексуальное возбуждение. Впервые это случилось, когда Алекс рассматривал свой постепенно увеличивающийся живот. Он стоял перед зеркалом абсолютно голый и гладил живот. Неожиданно член дернулся, а в анусе появился щекочущий зуд. Очень скоро возбуждение стало невероятно сильным. Алекс никогда не испытывал такого прежде. Он будто бы обезумел, а все его чувства свелись к, ставшей ужасно чувствительной, промежности. Алекс инстинктивно засунул в себя сразу несколько пальцев и начал неистово дрочить. Лишь кончив дважды, он смог расслабиться и избавиться от возбуждения. На следующей консультации в лаборатории Алекс с тревогой рассказал о том, что с ним произошло. Питер, услышав это, довольно улыбнулся, заверив, что так и должно быть. Он сказал, что возбуждение будет только расти. Он также вручил Алексу довольно большой вибратор, посоветовав пользоваться им. Если бы не этот подарок, Алекс, наверное, сошел бы с ума, ведь с тех пор внезапное возбуждение начало охватывать его все чаще и чаще. Размеры игрушки сперва пугали его, но очень скоро Алекс понял, что она даже мала. Приливы возбуждение сопровождались невероятно сильным желанием ввести что-нибудь в анус, хорошенько растянуть его. Мышцы анального отверстия стали очень эластичными, а внутренности до безумия чувствительными. Алекс вводил вибратор в себя и, включая самый мощный режим, часами извиваясь перед зеркалом. Вид собственного беременного тела заводил Алекса. И чем больше становился его живот, тем сильнее становилось его возбуждение. А когда ребенок начал шевелиться, кажется, достигло своего максимума. Алекс не был уверен, что так должно быть, но Питер поклялся ему, что все идет по плану. Ближе к родам Алекс почти не выходил из дома, боясь, что это странное, но очень приятное состояние, настигнет его в каком-нибудь людном месте, и он ничего не сможет сделать. Дома у него было все необходимое. В лаборатории, помимо того самого вибратора, со временем ему выдали много других игрушек, размер некоторых был внушительным. Алекса также обязали постоянно, даже во время сна, использовать анальную пробку, чтобы тренировать отверстие. Впрочем, Алекс был только за. Ему инстинктивно хотелось чувствовать заполненность, иначе ему просто делалось откровенно плохо. А вот заниматься сексом с альфами ему запретили, сказав, что это может повлиять на точность результатов эксперимента. Все тело Алекса стало намного более чувствительным, чем было раньше. Особенно соски и живот. Последний вырос просто огромным. Со стороны могло показаться, что Алекс вынашивает двойню. Это было не так, ребенок у него имелся всего один, но зато крупный. Алекса это сначала пугало, но видя энтузиазм со стороны ученых, он успокоился и начал получать удовольствие от своего гигантского живота. Тот был горячим, пупок выпирал наружу, натянутая кожа блестела. Растяжек избежать не удалось, но даже в них Алексу виделась какая-то эстетика. Конечно, было тяжело. К концу беременности Алекс передвигался с трудом, едва ли мог лежать на спине и постоянно хотел в туалет. Его преследовало чувство, что он вот-вот лопнет, настолько сильно распирало его живот, но оно также было возбуждающим. Описывая свою беременность, Алекс мог сказать, что это были месяцы невероятного наслаждения и постоянных оргазмов. Однако на последней неделе все вдруг стихло. Питер объяснил это тем, что организму необходимо накопить ресурсы, необходимые для родов. Алексу эта неделя показалась невероятно долгой и унылой. Благо она наконец подошла к концу, и теперь Алекс лежал под капельницей, ожидая, когда начнутся роды. Он знал, что после капельницы, ему предстоит еще один укол, который спровоцирует родовую деятельность. Это также было эффектом нового препарата. Алекс волновался, но вместе с тем испытывал предвкушение, ведь впереди, если все пройдет успешно, его ждали часы удовольствия. Возможно, ему предстояло пройти через наивысшее наслаждение, доступное омеге. Пока Алекс не испытывал особого удовольствия. Хотя от вибратора, вставленного в анус, чтобы заранее расслабить промежность, было определенно приятно. Да и присоски, мягко сжимающие соски, заводили. Питер подошел ближе к Алексу, и, наклонившись к его лицу, спросил: — Ты же помнишь, о чем мы договаривались? Алекс кивнул. Он был обязан отвечать на все вопросы Питера о том, что он чувствует во время родов, как бы сложно не было. — После мы обязательно обсудим все в подробностях, но мне важно знать все о твоих ощущениях в процессе, — сказал ученый. — Ты, главное, не бойся. Я уверен на сто процентов, что все будет хорошо. Питер достал из кармана лабораторного халата пульт и пару раз нажал на кнопку. Мощность вибратора увеличилась. Алекс постарался улыбнуться Питеру, а после прикрыл глаза, расслабляясь. Он и не заметил, как капельница закончилась. Медсестра осторожно извлекла катетер из вены и заклеила ранку пластырем. После Алекса, не вынимая из него вибратор, пересадили с кушетки на кресло-каталку и повезли в операционную, где будут проходить роды. Алекс даже представить себе не мог, к чему морально готовиться. Но настроен об был скорее позитивно. Хорошее отношение к нему со стороны персонала лаборатории и невероятные месяцы беременности, внушали веру в лучшее. Операционная представляла из себя просторное светлое помещение с гинекологическим креслом посередине. В помещении также стояли уже включенные камеры, фиксирующие происходящее с разных ракурсов. Алекса осторожно пересадили на кресло, помогли положить ноги, на специальные подставки. А после начали фиксировать его тело мягкими ремнями. Алекс знал, что так будет, с ним это оговаривали. За ремнями последовали какие-то датчики, которые прикрепили к его животу. В самом конце подготовки вибратор был выключен и осторожно извлечен из Алекса, заставляя того почувствовать неприятную пустоту и прохладу. Питер зашел в операционную позже остальных. В руки он держал шприц с голубоватой жидкостью. — Ты готов? — риторически спросил он. — Когда я сделаю тебе укол, действие препарата тут же активируется, и начнутся роды. Едва ли у Алекса была возможность отказаться. Он облизал пересохшие губы и уверенно кивнул. Игла вонзилась в ягодицу, заставляя Алекса вздрогнуть. Теперь пути назад точно не было. — Роды займут не больше двух часов, помнишь? Тебе будет приятно, но это не значит, что легко, — спокойно пояснил Алекс. — Тебе придется усиленно тужиться и следовать инструкциям медперсонала, и отвечать на мои вопросы, хорошо? — Хоро… Алекс хотел было ответить, но неожиданный спазм скрутил его живот. Он будто сжался, а потом вновь вернулся в исходное положение. А потом Алексу захотелось кричать. Все произошло слишком резко. В один момент его тело словно превратилось в один оголенный нерв. Маленький член резко затвердел, яйца поджались, а анус начал размеренно пульсировать, требуя к себе внимания. Алекс ощутил, как из него вытекает что-то влажное. — Отлично! — улыбнулся Питер. — Воды отошли. Что ты чувствуешь? — Я… ах-а… Говорить оказалось куда труднее, чем Алекс мог предположить. Мысли путались в голове, а тело желало лишь одного — удовольствия. — Я… мой живот… Алекс планировал оповестить, что его живот сжался или что-то вроде того, но прежде, чем он успел это озвучить, все повторилось. Внутри матки что-то определенно происходило. Алексу показалось, что его огромный живот то ли начал увеличиваться, то ли наоборот уменьшаться. — Живот пульсирует, — простонал он. — Хорошо, — кивнул Питер, — это приятно? — О-а… да! Алекс вспотел. Происходящее действительно было приятным, пусть он и не мог конкретно описать природу этого удовольствия. Это было безболезненное, сжимающее внутренности, давление. Питер мягко погладил его живот, а после взял со столика какое-то круглое приспособление. Очень скоро это приспособление оказалось на члене Алекса, от чего тот громко вскрикнул. Кольцо пережало небольшой орган у основания. Особой боли это не причинило, но и удовольствия не было. — Я хочу, чтобы ты кончил, когда ребенок будет выходить. Тогда я сниму кольцо, — сказал Питер. Укол разочарования пронзил Алекса. Ему отчаянно сильно требовалось кончить! Возбуждение парализовало тело. Но если не оргазм, то ему требовалась хотя бы стимуляция. Анус с каждой секундой зудел все сильнее. Его края покалывало, они едва заметно дрожали, иногда раздвигаясь и показывая темноту внутри отверстия, недавно растянутого вибратором. Сейчас бы Алекс душу за этот вибратор отдал. Питер вопросительно изогнул бровь, требуя комментариев. — Вход, — сдавленно прошептал Алекс, — надо… вставить. — Понимаю, — беззлобно вздохнул Питер, — но, к сожалению, это невозможно. Однако не все так плохо, периодически мы будем проверять раскрытие шейки матки, это поможет снять напряжение в области анального отверстия. — П-пожалуйста! Спазм вновь скрутил живот Алекса. Внутри что-то бурлило и двигалось. А еще было очень горячо, во всех смыслах. Очень скоро он понял, для чего предназначались ремни. Алекс постоянно дергался и дрожал, будто это могло помочь ему снять возбуждение, которое, надо признать, было приятным, несмотря ни на что. Единственной радостью оставались присоски на сосках, но как же мало этого было! Схватки — вот, что происходило с Алексом. Для омег это всегда был болезненный процесс, способный растянуться на долгие часы, а то и дни, но, кажется, благодаря новой разработке, очень скоро это останется в прошлом. Алекс не испытывал тянущей боли, его шейка матки открывалась хорошо и, главное, стремительно. Ему обещали, что полное раскрытие наступит примерно за час. Правда Алекс начал сомневаться, что выдержит час. Если раньше живот сжимался плавно и медленно, то сейчас пульсация стала достаточно частой. Внутри все давило, тянуло и шевелилось. Но основной проблемой по-прежнему оставалось отверстие. — Чаще стало пульсировать, — сказал Алекс, — и сильнее! Действительно сильнее. Давление в животе усилилось, словно это сверху на него кто-то нажимал, причем сильно. — Великолепно, — с нескрываемым восторгом произнес Питер. — Что ж, сейчас проверим раскрытие. Ученый поручил это дело одному из врачей-акушеров. Тот пристроился у разведенных ног Алекса и обильно смочил руку смазкой. Еще толком ничего не произошло, но Алекс затрясся в предвкушении. Он знал, что сейчас эта рука войдет в него, такое уже было на осмотрах. Сперва он едва ли мог впустить в себя четыре пальца, но со временем смог принять целый кулак совершенно спокойно. Живот начал сжиматься со всех сторон без остановки. Врач провел пальцами по дрожащим краям анального отверстия. — Ааааааааааа! — протяжно закричал Алекс, чуть ли не срывая голос. — Быстрее! Врач, наверное, услышав его мольбы, церемониться не стал. Он быстро, но предельно осторожно, начал вводить в Алекса руку. Тот все же сорвал голос, настолько сильные ощущения на него обрушились. Сфинктер жадно обхватил руку врача, тонкие стенки прямой кишки обожгло наслаждением. Да, Алексу уже доводилось испытывать что-то подобное во время беременности, но это было далеко не так ярко. Рука вошла в его тело по запястье. Врач нащупал шейку матки, находящуюся у омег в прямой кишке, и начал массировать, проверяя раскрытие. Алекс все это время истошно кричал, но ему будто было мало. Растяжение ануса казалось ему недостаточным. Хотелось, чтобы врач вставил в него еще что-нибудь, да хоть вторую руку. Алексу хотелось оказаться максимально заполненным. — Как ощущения? — поинтересовался Питер. — Б-больше, — умоляюще простонал Алекс, — мой в-вход просит большего! — Раскрытие пять сантиметров, — сообщил врач, не обращая внимания на вопли Алекса. Акушер, еще раз проверив шейку матки, начал постепенно извлекать руку. Алекс напрягся, изо всех сжимая сфинктер, чтобы не дать руке выйти. Больше всего на свете он не хотел снова чувствовать пустоту внутри. — Отдай, — с усмешкой попросил врач, потянув руку на себя. Будто сжалившись над ним, акушер сжал руку в кулак, чтобы на выходе отверстие сильнее растянулось, даря бедному роженику больше ощущений. — О-ааа-а, — вырвалось у Алекса. Анус растянулся, живот нещадно пульсировал, шейка матки раскрывалась. Это было мучительно, не больно, именно мучительно. — Ребенок крупный, — донеслись до Алекса слова врача. — К-крупный? — вслух переспросил он. Его тело изогнулось от нового, еще более сильного прилива невыносимого возбуждения. Питер заглянул ему в лицо и погладил напряженный живот. — Через минут тридцать еще раз раскрытие проверим и, думаю, можно рожать будет, а пока, — он загадочно улыбнулся, — расскажи мне, о чем ты думаешь. Тебе нравится, что у тебя большой ребенок? Поделись своими фантазиями, пожалуйста, это поможет скоротать время. Алекс и не думал, что у него есть какие-то фантазии, пока Питер об этом не сказал. Он сомневался, что в таком состоянии сможет хоть что-то сказать, однако, стоило ему попытаться, как слова сами полились наружу. — Д-да… хочу, чтобы он быстрее начал в-выходить из… из меня, чтобы раздвинул мои в-внутренности. Я хочу… Алекс еще говорил что-то в этом роде, но суть его слов сводилась к одному — ему хотелось, чтобы его максимально растянуло, чтобы анус побелел от напряжения, пытаясь выпустить огромную головку ребенка. Чтобы тельце младенца заполнило его родовые пути, чуть ли не разрывая кишку. Чтобы… чтобы было много! Алекса до безумия возбуждали мысли о том, что уже очень скоро ему придется пережить все это. В какой-то момент перед глазами все поплыло, и он потерял связь с реальностью. В себя Алекс пришел лишь тогда, когда к его анусу опять прикоснулись. Тот же врач запустил внутрь пальцы обеих рук и растянул сфинктер, заглядывая внутрь, а после он, так же, как и в прошлый раз, начал вводить в него кулак. Но это больше не приносило удовлетворения. Совсем. В тело Алекса вошла целая рука, но казалось, что не больше двух пальцев. Организм требовал большего. — Десять сантиметров, — констатировал врач. Питер потрепал Алекса по взмокшим волосам, спросив: — Ну что, будем рожать? Ответом послужило умоляющее мычание. Еще минут пять назад Алекс ощутил потребность тужиться. Ребенок стал давить на выход из его матки, живот сильно вытянулся. Врач извлек из Алекса руку. — Смотри, сейчас ты будешь тужиться, — пояснил Питер, — начинай, когда почувствуешь схватку. Схватки ждать не пришлось, они шли не переставая. Живот бешено пульсировал. Алекс сжал пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и напряг мышцы пресса. Ощущение было принципиально новым. Крупная головка ребенка уперлась в раскрытую шейку матки и начала еще больше раздвигать ее. Пот начал ручьями катиться по лицу. — Отдыхай, — скомандовал Питер. — Как тебе? — Н-не знаю, — пробормотал Алекс, еще не успевший ничего понять. Но уже на следующей попытке тужиться все стало ясно. Это было невероятно! Потуги помогли наконец начать удовлетворять чудовищное возбуждение. Алекс осознал, что сейчас собственными силами доставит себе сильнейшее удовольствие. Ребенок скоро окажется в его кишке и натянет ее. — Х-хорошо, — выдавил он из себя, тужась на очередной схватке. Врачи не соврали, ребенок действительно был очень крупным. До Алекса донеслись отголоски боли, когда головка наконец начала покидать матку. Он оглушительно кричал, несмотря на охрипший голос. Тужиться было непросто, это требовало усилий, но Алексу хотелось их прилагать. — Как ты? — спросил Питер. — Головка в-выходит из м-матки! Ребенок раздвигает меня, мои кости и. АААААА! Алекс не смог продолжить. Его скрутила особенно сильная схватка и он сильно потужился. Ребенок слишком резко вышел из матки в родовые пути. Кишка, пусть и подготовленная, но все еще очень узкая для такого внушительного объема, явно к подобному не была готова. Алексу показалось, что он слышит звук, с которым трещат его до предела натянутые внутренности. Из глаз потекли слезы. — Внутри… так тянет, — простонал он, затуманено глядя на Питера. — Не тужся пока, насладись этим, — посоветовал он. Алекс и без того наслаждался каждой секундой. С его телом происходило нечто удивительное. Давление изнутри сносило голову. Стенками прямой кишки Алекс ощущал каждый изгиб тела ребенка. Казалось, что если младенец сдвинется с места, то Алекса просто разорвет на части. Живот, после того как ребенок покинул матку, несколько уменьшился, но оставался крупным и по-прежнему дрожал и сжимался. Потребность вновь тужиться накрыла Алекса с головой. Собравшись с силами, он принялся толкать ребенка к выходу. Тот шел медленно, раздвигая внутренности. Каждый пройденный миллиметр виделся Алексу настоящим достижением. Это правда было трудно. Ребенок был очень тяжелым, он нелегко преодолевал сопротивление. Руки Питера опустилась на выпирающий лобок Алекса. Прощупав тело ребенка изнутри, он обошел кресло и посмотрел на дрожащий анус омеги. — Не переставай тужиться, уже совсем немного осталось. — М-меня разрывая, я ааааа… Напрягая мышцы пресса, Алекс продолжал толкать ребенка по родовым путям. Силы постепенно покидали его, но едва ли он мог остановиться, пока не получит долгожданную разрядку. Будто желая напомнить ему об этом, Питер подразнил его член кончиком пальца. — Он… он уже почти у выхода, — надрывно описал свои ощущения Алекс. Спустя несколько минут, он ощутил, как головка уперлась в сфинктер. Начиналось самое трудное, и самое невероятное. Алекса трясло от одной мысли о том, что сейчас ребенок начнет преодолевать его анус, подарив ему самое сильное растяжение. Настолько сильно, насколько это вообще возможно. Ни о каких разрывах и прочих осложнениях Алекс не думал, его голову всецело занимало возбуждение. — Попробуй протолкнуть, — сказал Питер. Алекс напрягся, тужась так сильно, как только мог. Головка врезалась в сфинктер, раздвигая его. Снаружи область вокруг ануса очень сильно натянулась, но отверстие не спешило открываться. Алекс выдохнул, и ребенок скользнул обратно, делая все его усилия напрасными. Но ничего. Алекс был готов стараться столько, сколько потребуется, лишь бы испытать распирание и наполненность. — Что чувствуешь? — некстати спросил Питер. — Много… я… так наполнен, а-ах, аааа-а. Алекс предпринял еще одну попытку тужиться. Область вокруг входа вновь натянулась. Анус приоткрылся, показывая верх головки ребенка. А после вновь замкнулся, так как Алекс не смог протолкнуть ребенка. И подобное повторялось много раз. Алекс тужился, но ребенок не выходил, однако, отверстие с каждым разом открывалось все больше и больше. Чем сильнее он тужился, тем глубже уходил ребенок, когда тужиться он прекращал. Происходящее чем-то напоминало секс, только вот это было куда приятнее, чем секс. — М-ааааа, — простонал Алекс, опять тужась. И тут это случилось! Головка ребенка раздвинула анус, натягивая его на себя. Края побелели, настолько сильным было распирание. Это определенно была победа, но дальше самого широкого места дело не пошло. Алексу требовалось отдохнуть. — Меня сейчас… аааа… разорвет! Головка распирала его анус в разные стороны. Алекс при этом испытывал максимальное удовольствие. Лишь кольцо на члене не давало ему кончить. Так бы он уже давно излился, даже не касаясь себя. Давления в кишке и анальном отверстии хватило бы сполна. — Ого! — удивился врач. — Диаметр двенадцать сантиметров и ни намека на разрывы! Услышав это, Алекс дернулся, смутно представляя, насколько же это много. Неужели его тело смогло это вынести, и, главное, принести ему столько удовольствия. Алекс жалел лишь о том, что он не видит себя со стороны. Оставалось только надеяться, что после ему покажут записи с камер. Он просто обязан был увидеть свой анус, растянувшийся на целых двенадцать сантиметров. Края отверстия вдруг начали дергаться. Алексу даже не понадобилось тужиться, головка сама выскользнула из него. — Осталось совсем немного, — сказал Питер. Впрочем, что было дальше, Алекс запомнил плохо. Когда плечи ребенка вклинились в его отверстие, Питер снял с члена Алекса кольцо. И его тут же сотряс оргазм невиданной силы. Тело ребенка быстро выскользнуло из него, подобно пробке, вылетающей из бутылки шампанского. Алекс кончал целую вечность. Для него в этом мире не осталось ничего, кроме наивысшего наслаждения, что дарило ему собственное тело. Кажется, он продолжал кончать, даже когда потерял сознание. Алекс смутно запомнил, как из него, почти не сопровождаясь никакими ощущениями, вышла плацента, и как врачи сказали что-то про то, что у него родился альфа и его вес составил целых четыре килограмма. Он также запомнил руку Питера на своем уже пустом, но все еще выпирающем мягком животе, и его теплую похвалу: — Ты молодец. Об остальном Алекс подумает завтра. Например, о ребенке, которого, согласно контракту, должен оставить в лаборатории. Или о том, что будет делать с деньгами. О том, что не против поучаствовать еще в каких-нибудь экспериментах, ведь этот ему определенно понравился, а еще ему понравился человек, ответственный за данный эксперимент. Но это все будет потом. Сейчас Алекс, наслаждаясь последними мгновениями оргазма, обмяк на кресле и провалился в приятное забытие, понимая, что еще никогда в жизни не был настолько счастлив.

Конец