Возгонка

Утро. Воздух прохладен и свеж. Солнце ложится на крыши домов. Со вчерашнего вечера ни одной сигареты. Пачка остаётся у Поттера дома — в такой спешке Драко срывается с Гриммо, 12. Драко хлопает себя по красным щекам. «Просто ветер морозный», — думает Драко, хотя даже не чувствует холода. Драко страшно жалеет, что купил вино. Эта креплёная «Ночная шельма» без стыда заливает глаза. Поттер вспоминает школьные россказни. Что-то про Хогсмид, Драко представляет события по-другому: они яростно спорят, потом смеются. Сидят допоздна. Драко засыпает в кресле, просыпается в постели Поттера. Весь закутанный в ужасное красное одеяло, которое пыталось обнять Драко или же придушить — с какой стороны посмотреть. Смущённый Драко спускается вниз. Поттер готовит завтрак на кухне, залитой утренним мягким светом. Поттер растрёпанный и без очков. Он щурится, когда солнечный зайчик падает ему на лицо. Поттер в серых спортивных штанах, в простой белой футболке. Самый обычный Герой Магической Британии — сонный, домашний, смешной. Кричер ударяет его поварёшкой в колено. — Кричер сам приготовит завтрак! Хозяин должен оставить все эти затеи! Для чего нужен Кричер?! Хозяин всё делает сам! — Я просто хотел заварить чай, — беззлобно фыркает Поттер. Драко замирает на лестнице. Поттер просит Драко остаться на завтрак. У Поттера выходной, они могут провести этот тёплый день вместе. Не остаётся. Драко боится, что всё испортит. Не может быть так хорошо. Драко аппарирует, едва сбежав со ступеней, словно удивлённый Поттер мог бы погнаться за ним с чашкой горячего чая в руках. Домой ему совершенно не хочется, и Драко идёт в «Реагенты», прячет руки в карманах пальто. Волшебная палочка снова исправна, подкладка аккуратно заштопана, пуговки перешиты. Наверное, Кричер не вынес стараний, приложенных Драко, и ночью занялся его пальто. Тревога Драко пушится летней зелёной травой. Непременно что-то случится… как обычно бывает. За всё прекрасное, что не полагается Драко, наверняка придётся платить. Драко толкает дверь, но она закрыта. Штендера на улице нет. Оберон не открыл магазин? Сегодня у Драко должен быть выходной, Оберон обязательно открыл бы дверь сам изнутри. Неужели забыл? Может быть, заработался в лаборатории? Драко достаёт ключи, попадает в замочную скважину только с третьего раза. Распахивает дверь. Звучит музыка ветра и угасает. — Оберон! — кричит Драко с порога, и тишина въедается в его кожу. Драко влетает в магазин. Проносится мимо прилавка прямиком в лабораторию, запинаясь о плащ, который Оберон, как обычно, просто бросил на пол. Драко заглядывает в лабораторию: на резном деревянном стуле сидит Оберон. Руки на столе, голова лежит на ладонях. Словно он просто спит. Но он не спит. Сердце Драко стучит где-то в горле. — Оберон… — шепчет Драко, но даже боится потрогать его и понять, что Оберон теперь такой же одеревенелый, как его резной стул. Полумрак лаборатории обрушивается на Драко, и он видит перед собой длинный обеденный стол, над которым висит Чарити Бербидж. Неподвижно и головой вниз. Её длинные светлые волосы касаются блестящей поверхности столешницы, залезают в пустую тарелку. На своих уроках маггловедения она говорила, что магглы не так уж плохи. Теперь Драко знает, что это… отчасти правда. Они неплохи, но они смотрят эти ужасные кинофильмы… всё остальное можно простить. Но тогда Драко не думал об этом. Он не хотел об этом думать. Он думал то, что ему велели. Драко выходит обратно, вжимается лопатками в стену. Кроме самого Оберона, к кому Малфой может ещё обратиться? Это ни хрена не смешно. Но Драко даже не может проверить, точно ли мёртв Оберон. У Поттера же всё равно выходной. Он же не разозлится? Это же… часть его работы? Драко правда не знает, что ещё ему делать. Драко достаёт палочку, рука трясётся. Драко никогда не вызывал Патронуса прежде. Внутри него не было ничего, за что он мог зацепиться. Но не теперь?.. Драко вспоминает потерянную пуговку, блестящую на прилавке. И он знает, кто её туда положил. Драко вспоминает Поттера в парке — такого взволнованного, словно это первое свидание в его жизни. Драко вспоминает музыку ветра, которая звучит всякий раз, когда кто-то заходит в «Реагенты». И одеяло Поттера — такое ненавистно-красное. И лимонный пирог, который разрезает Оберон. И самого Оберона, который варит кофе в своём маленьком подвале с «неправильной» лестницей. И совершенно отвратительного древнего любовного божка, который стоит… стоит у Поттера на каминной полке. Драко быстро наговаривает сообщение, не задумываясь, насколько связано звучит его речь. Белокрылый жаворонок — загнанный и трепещущий. Маленькая прозрачная птичка — Драко даже не успевает её рассмотреть. Она мгновенно вылетает в окно, проскочив в щель между тёмных штор. Драко сползает по стене на пол, стараясь дышать ровно и медленно. Щёки становятся мокрыми. Драко закрывает глаза, словно это может всё прекратить. Страх обжигает грудь. Несколько тяжёлых минут, и Поттер аппарирует к Драко. В той же самой домашней одежде. Босиком. В одной руке зажата палочка, в другой — носок с нелепой новогодней расцветкой. Поттер швыряет носок в сторону. Драко ушёл из дома Поттера полчаса назад. Поттер, наверное, только позавтракать и успел. — Драко, — говорит Поттер и садится перед ним на колени, кладёт свою палочку на пол. — Я ничего не понял из твоего сообщения, ты только плакал. Что случилось? Поттер обхватывает его плечи, словно собирается встряхнуть. Но его руки опускаются ниже, скользят по предплечьям Драко. Поттер обхватывает его ладони, сцепляет их пальцы. Жар душит грудь, и Драко не может заставить себя посмотреть в лицо Поттера. — Драко? — повторяет Поттер, и что-то надламывается в его голосе: мягкое звучание пропадает, появляются аврорские нотки. Брови Поттера съезжаются. — Что с тобой? Посмотри на меня. Если ты ничего не скажешь прямо сейчас, я вызову колдомедиков. Драко. Драко не сомневается, что так оно и будет. Только не колдомедиков. Драко на них насмотрелся в больнице, где лечили Нарциссу. Это почему-то действует на Драко отрезвляюще. — Оберон… — быстро произносит Драко звенящим шёпотом. — Кажется, он… мёртв. Поттер поворачивает голову в сторону лаборатории. Поднимается на ноги. Драко слушает его шаги и не отводит от пыльного пола взгляд. Поттер останавливается. Едва различимый шорох одежды кажется оглушающим. Сейчас он скажет. Он скажет это. Что-то похожее на… — Приносим соболезнования. В Азкабане такое не редкость, вы… — Очень жаль, мистер Малфой, но ваша мать… Драко до боли закусывает нижнюю губу. — Драко, я думаю, он жив, — раздаётся голос Поттера, и Драко вздрагивает. — Успокойся, ладно? Здесь что-то не так. — Что-то не так? — повторяет Драко и нервно дёргает плечом. — Что это значит? Раздаётся противный скрежет деревянных ножек, словно Поттер развернул к себе Оберона вместе со стулом. — Как давно ты его нашёл? — спрашивает Поттер. — Минут… десять назад? — Драко пытается встать, ощущая слабую дрожь во всём теле. — Ни сердцебиения, ни дыхания, но он тёплый, — говорит Поттер. — И кофе на столе тоже, словно он заварил его совсем… — А-А-А-А-А! От неожиданности этого кошмарного вопля Драко падает обратно на пол. — Тихо! Тихо! — Поттер перебивает Оберона. — Мистер Пейли! Тихо! — Всего одна столовая ложка! Одна! — орёт Оберон, и Драко подскакивает. Белые перья пыли взлетают вверх. — Следовало догадаться! Драко ковыляет к двери в лабораторию; ноги дрожат, словно он оббежал весь Косой Переулок раз тридцать. В приоткрытое окно бьёт сильный ветер, тяжёлые шторы разлетаются в стороны. Драко отгораживается от солнца. На улице уже носятся люди, открываются магазины. Драко заглядывает в дверной проём: Оберон сжимает ворот футболки Поттера и кричит ему прямо в лицо. — Я не мог переборщить! В противопоказаниях нужно указать: чувствительность к кофеину! Поттер сосредоточенно кивает, словно что-то понял. Хотя ни хрена он не понял. В отличие от Драко. — Ты снова взялся за создание зелий? — напряжение вылетает из Драко криком. — Я думал, ты умер! Ты… хотя бы предупредил меня о своих дебильных экспериментах! — Это посмертная настойка «Летального вида», — важно поясняет Оберон. — Идея пришла ко мне ночью. Я рассчитывал на короткое действие, но, как оказалось, большое количество употреблённого кофе продлевает эффект. Я не мог знать, что это неподходящий компонент и… Поттер переводит удивлённый взгляд с Оберона на Драко, но предпочитает не вмешиваться. Хотя явно задаётся вопросом: если Оберон создаёт подпольные зелья, то включает ли он их в ассортимент «Реагентов»? Зелья прошли проверку Министерства? Запатентованы ли они и имеют ли право находиться в продаже? — Да сколько тебе говорить, что нельзя мешать кофе с зельями! — восклицает Драко. — Кофе в любом составе будет неподходящим компонентом! Это как в рецепт добавить ещё лишний ингредиент! — Я не собирался тебя пугать! У тебя же должен был быть выходной, вот я и… — Оберон вдруг растерянно смотрит на Поттера. Драко тоже поднимает на него глаза, словно именно Поттер должен что-то решить. Как всегда. — Я… эм… — Поттер прокашливается и осторожно хлопает Оберона по плечу. — Очевидно, это недоразумение, да? Мистер Пейли не учёл некоторых моментов… а Драко просто переволновался. Но… всё обошлось? Драко прожигает Оберона мрачным взглядом. — Тогда, может быть, — неуверенно начинает Оберон, — выпьем по чашечке… — Мерлинова борода! — кричит Драко и вытирает рукавом пальто мокрые глаза. — Тебе нельзя больше кофе! Никакого кофе! Пей воду! Склянки в магазине начинают звенеть, разлетается музыка ветра. Возле стойки мечется вихрь с яркими зелёными всполохами. Взлетает беззвучными взрывами мягкая пыль. Сгорбленный Кричер появляется из пустоты. Он вскидывает свою тощую руку вверх — в кулаке зажат носок. С таким же Поттер появился в «Реагентах». — Что это?! — кричит Кричер, и Поттер ошарашенно на него смотрит. — Почему хозяин бросил в Кричера носок и аппарировал прямо из дома?! Хозяин не посмеет освободить Кричера! Кричер отказывается от освобождения! Хозяин обещал, что никакой свободы! Драко переводит взгляд с домовика на Оберона, всё ещё сжимающего белую футболку Поттера. Потом на самого Поттера — Национального Героя Магической Британии; «популярного и завидного жениха №1», по мнению «Пророка»; будущего главу Аврората. Вот чем он занимается в свой единственный выходной: решает недопонимания с домовиком и разбирается в вопросах передозировки кофеином у работодателя Драко. Так стыдно Малфою не было, даже когда его ранил гиппогриф с дурацким именем вроде Рылоклюв, а долбаный лесничий Хагрид тащил Драко в больничное крыло словно девчонку. Почему Драко вообще вспомнил об этом? — Прости… прости, Поттер. Спасибо. Возвращайся домой, — говорит Драко и разворачивается. Широкими шагами проходит мимо Кричера — прямо к выходу. Надо пройтись. На сегодня с Драко хватит «Реагентов». Это всё кажется скверной шуткой. Только случается что-то хорошее и Драко позволяет себе расслабиться, как нечто снова выбивает его из хрупкого равновесия. Никаких экспериментов Оберона, никакого Поттера, никакого крепкого кофе. Лучше пусть всё будет пресно, скучно, однообразно, как слабый травяной чай — Драко без проблем это примет. Да, Драко вернётся в мир магглов. Его квартира — настоящее дерьмо, но лучше уж спрятаться там, чем оставаться здесь, рядом с обеспокоенным Поттером, виноватым Обероном и — хрен его знает — явно тронутым домовиком, который бегает с носком Поттера по всему Лондону. Конечно, Поттер идёт следом. Драко ловит удивлённые взгляды прохожих, но не позволяет себе обернуться и увидеть глаза Поттера. Как всегда, рассудительные, понимающие. Ты перенервничал, попросил о помощи, а теперь убегаешь, потому что тебе стыдно. Я знаю, я знаю. Да, Драко запаниковал, как идиот, и выдернул Поттера из дома из-за тупой ерунды. Да, Поттер слишком добрый, чтобы оставить его одного в таком состоянии. Это нормально — бояться потерять что-то ценное. Но Драко уже не просто боится терять — Драко боится что-то ценное даже приобретать, потому что всё равно его потом потеряет. — Драко… — начинает Поттер, когда они проходят парк и оказываются возле перекошенного дома, в котором теперь живёт Драко. Ну, Поттер и так должен был знать о его положении. Словно подобная бедность способна его удивить после того, как жили его замечательные Уизли. В подъезде выбито окно, в раме торчат осколки. Солнечные зайчики прыгают по облупленным стенам. Драко готов поклясться, что слышит, как колотится сердце Поттера, когда открывается дверь в квартиру. — Драко, ты не должен жить здесь, — говорит Поттер, замирая на пороге. Холодильник гудит. Рядом стоит обшарпанная раковина. Драко хочет налить воды, но из крана бежит одна ржавчина. — А где, блядь, я должен жить? — интересуется Драко, пока его пальцы стучат по прозрачному стакану. — В своём родовом поместье, — говорит Поттер, и Драко не хочет думать о том, как печально звучит его голос. Да поместье, наверное, уже покрылось одеянием мокрого мха. Колонны обросли плесенью. Пруд стал болотом. Среди каменных стен живут теперь одни жабы, да плотные стаи мух, облепляющие каждый угол как чёрный бархат. — Малфой-мэнор давно заброшен. Я… не хочу туда возвращаться. После всего, что там было… К тому же его кто-то купил на аукционе Министерства, — отвечает Драко настолько спокойно, что сам готов верить в своё безразличие. — Об этом писали в газетах. Вряд ли покупатель был доволен его состоянием. — Да… там было полно докси. Стакан выскальзывает из пальцев Драко и падает в раковину. Малфой оборачивается. Поттер купил большую партию доксицида в их первую встречу в «Реагентах». Лицо Поттера приобретает сложное выражение — нечто между раскаянием и решимостью. Типичное кошмарное гриффиндорское сочетание. Поттер поджимает губы, словно предвидит, что его сейчас ждёт, но не отводит взгляд. — Сначала массовые покупки в магазине… — медленно начинает Драко и приближается к Поттеру, ощущая, как к горлу подкатывает истерика. — Потом палочка… теперь грёбаное поместье?! Что ты ещё мне купишь?! Кресло министра?! Я ни о чём тебя не просил! Сваливай, пока я тебя не прибил! Драко захлопывает дверь, вцепляется в дверную ручку и трясётся от бешенства вместе с ней. Несложно прибить Поттера — он же такой благородный, что даже защищаться не станет, если Драко реально на него нападёт, лишь бы не ранить нежные чувства Малфоя. Но чувства Драко не нежные. Поттер сошёл с ума. Либо просто не знает других способов подкатить. Но сколько можно унижать Драко, разбрасываясь перед ним деньгами? Драко понял уже: Поттер явно не измеряет жизнь галлеонами, раз швыряет их куда хочет. Это так раздражает. Может, когда-то давно Драко и мечтал вернуть Малфой-мэнор, всё исправить, очистить это место. В конце концов, это дом его семьи, но… у него больше нет семьи. У Драко ничего нет. Его сломали, растоптали, заставили измениться. Мерлин, он уже и магглов не сторонится. И даже встреть он дылду Уизли — Драко назовёт его фамилию верно, потому что все былые насмешки давно потеряли свой смехотворный оттенок и теперь выглядят вовсе не к месту. Драко на всё теперь смотрит иначе, и ничего из прошлого ему не нужно. Никого. Кроме… — Сука… — шепчет Драко и распахивает дверь. Поттер там же, где и стоял. В слабом освещении коридора его глаза кажутся тёмно-зелёными. — Ты уже не Мальчик-Который-Выжил, Поттер, — мрачно говорит Драко. — Ты — Мужик-Который-Умрёт, если не прекратит всю эту херню. Ты меня понял? Поттер медленно кивает, словно это даётся ему с огромным трудом. — Мне не нужен великий, добросердечный и щедрый Поттер, герой сраной Магической Брит… — Тогда, может, тебя устроит… — перебивает Поттер, и его губы изгибаются в жизнерадостной лёгкой улыбке — совсем по-детски и беззаботно. — Просто Гарри? — Что ты несёшь? Просто, блядь, Гарри. — Драко вытирает глаза тыльной стороной ладони и смотрит вниз: Поттер всё это время шёл за ним босиком. Слёзы обрушиваются новой волной. — Ты совсем дурак, Поттер? — Совсем, — говорит Поттер и раскрывает руки, когда Драко бросается в его объятия.