Лезвия славы («Blades of glory»)

Комната в общежитие после продуктивного дня внезапно показалась мне самым лучшим местом на Земле. Здесь было уютно, тихо, никто не задавал вопросов и не требовал никаких действий. Здесь я могла спокойно выдохнуть. Здесь я не должна была изматывать свой организм и тело до дрожи и ломки в мышцах. Здесь был тот, с кем я могла поделиться о трудной тренировке. Ведь он тоже спортсмен, он поймёт, поддержит и, главное, выслушает. Я смотрела в экран своего мобильного, следя, как он хлопочет на кухне, закатав рукава рубашки. Мы давно не общались, и впервые за долгое время я, наконец, почувствовала себя так спокойно и счастливо, словно я там, рядом с ним. Чанёль поставил на стол тарелку и уселся напротив камеры, которая, наверное, во весь экран показывала меня. Измученную, лохматую, но главное, довольную. — Это что, вино? — спросила я. Замечая, как он делает глоток из бокала, наполненного тёмно-красной жидкостью. Он кивнул. Да уж, кажется, у меня сейчас потекут слюнки. То ли из-за парня, который так шикарно готовит, то ли от приготовленного ужина, который я не смогу попробовать. Феттуччине с грибами и красное вино. Боже, ему ещё свечи поставить и розы красные на стол. И я бы сама к нему приехала. — Я бы сейчас не отказалась тоже выпить, — не знаю, для чего, но я всё же это произнесла. — Спортсменка, подбери слюнки, а то уже до пола свисают, — он на до мной посмеялся, как над глупенькой, — Маленькая ещё для выпивки. Вот через годик-два тогда можно будет, и то не желательно. — Ты слишком строг ко мне, — я хмыкнула, неожиданно представляя свою будущую жизнь без алкоголя, парней и даже спорта, — Уйду в монастырь, буду молиться и петь псалмы. Как тебе? Ничего плохого же ведь в этом нет. За то! Не буду пить спиртное, красить волосы в разные цвета, по глупости не набью тату с именем парня, который бросит меня в результате. — Интересно, чьё это имя будет, если ты всё-таки решишь не уходить в монастырь, — парень стал ковыряться в тарелке с едой, а после положил себе в рот немного макарон. Пару секунд я просто смотрела на его лицо, задыхаясь то ли от внезапной сентиментальности, то ли от раздражения. Захотелось ответить что-то резкое, что-то вроде «Может быть и твоё!». Но хватило духу признать, что мой сарказм будет всего лишь защитной реакцией. — Ты приедешь ко мне до начала сентября? Я хотела бы увидеться.. — Ммм.. Наверное нет, — он задумался. Зря я надеялась на безраздумное «конечно». — У меня слишком загруженный график с тренировками. Скорее всего, где-нибудь ближе к зиме получится. Голос предал меня, и я замолчала, утерев рукавом нос. Ничего другого в принципе я не ожидала. Мы молчали. Долго. Я не отвлекала его от ужина, хотя сама себе не находила занятия. Пока не услышала громкие громыхания за чертами моей комнаты. Я думала, что они прекратятся уже через пару минут. Ведь у девочек часто появлялись какие-то гениальные идеи. Но такого не происходило уж точно позднее одиннадцати. Поэтому пришлось завершить звонок, который уже не имел никого значения. И, поднявшись, направиться туда, чтобы поглядеть на то, что там происходит. — Рози! – не успела я выйти, как распахнув дверь, на пороге встала завернувшаяся в плед Джису, — Лили и Сону застукали, в её же комнате, у нас в общаге!

****

Обычно тренировки фигуристок проходят по двенадцать часов с небольшими перерывами. Многие сейчас пожалели нас где-то в далёких мыслях, но не переживайте, энергии у нас хватает. Да, звучит впечатляюще. Ведь вы наверняка могли подумать, что мы замерзаем, находясь двенадцать часов в ледовом дворце. Но это далеко не так. Большую часть тренировок мы проводим в зале. "Сухая" часть подготовки — это база для четверных, дорожек шагов четвёртого уровня и быстрых вращений. Фигурное катание — это в первую очередь спорт. Ты не оттолкнешься на триксель без сильных мышц бедер, не удержишь тело во время приземления без сильного пресса. Поэтому наши тренера, конечно же, уделяют внимание и для прокачки спортсменок. Сегодня Ким Мин Ю сделала акцент на мои самые "любимые" упражнения. • запрыгивание и спрыгивание со специальных плиобоксов. • закачка спины и пресса. Чтобы быть стабильной фигуристкой, нужно держать осанку. Помогают в этом 8 кубиков и крепкие мышцы поясницы. Но главное — не перестараться и не превратиться из тоненькой фигуристки в бодибилдера или бегуна. Завершается это всё очередью стройных девушек, где одна за другой встаёт на весы под строгий взгляд главного тренера. — Я не понимаю.. Вроде делаю всё как надо, но вес не уходит, — простонала от разочарования Соён. — Ты уже достала со своим весом и без тебя тошно, — процедила Лили, которая была на взводе из-за всего, что происходило. Тем более после случая с Сону. Ведь она везде себе искала приговор. Думая, что тренер, заметив её малейший косяк, выгонит, не дав и слова сказать в своё оправдание. Наша очередь потихоньку двигалась, и мы почти достигли своей участи, так как перед нами осталась всего одна девочка. Хотя, когда взвешивание только началось, мы вчетвером встали специально в самый конец. — Чего стоим? Джису, вперёд на весы! — Ким Мин Ю обвела строгим взглядом нашу компанию, и тогда я заметила, что кроме нас уже больше никого и нет. Ведь всем, кому разрешили, уже ушли на ужин. Я видела, как Джису стало не по себе. Так как мы все знаем, как сильно нашего тренера волнует наш вес. Ким заволновалась, что свойственно всем, даже если ты в себе уверен на сто процентов. Но всё же с дрожащими ногами она пошла к весам и встала на них. Мы все с затаившемся дыханием ждали, какие цифры будут на циферблате, а больше всех молилась Джису, чтобы увидеть там хороший результат. — Ну, неплохо, но могло быть и лучше, — наконец-то высказалась Мин Ю, поднимая свой взгляд на Джису, которая, кажется, расслабилась, — Лили! — девушка стала стягивать с себя майку, — Ты ещё трусы сними. На десять грамм похудеешь, — сказала тренер, замечая, как Ли осталась в одном бюстгальтере. А мы с Соён усмехнулись с такого подкола со стороны вечно серьезного тренера, — Сорок восемь стабильно. — Ничего удивительного, мисс. Соблюдаю диету, — с гордостью ответила Лили, поднимая подбородок вверх. — Смотри, чтобы твои гулянки не превратились во второго человека внутри тебя. Следующая! Это был намёк на ребёнка? Ничего себе. Навряд ли Лили допустит такое. А если, не дай бог что, то я не сомневаюсь, что она без лишней мысли избавится от него ещё в самом начале. — Всё будет хорошо, — успокаивала я Соён. Она не хотела отпускать мою руку и идти вперёд. Ей было страшно и понятно почему. Она больше всех не хотела вылетать отсюда. Хоть и держалась всегда на самом краю, на последнем месте. И каждый раз в её голове единственная мысль: «Только бы этот год не стал последним». Ей больше всех была мила комната здесь, в общежитие девочек. Ведь её второй дом она называла адом. Там царил хаус, алкоголь, чужие люди и наркотики. — Чон Соён, — произнесла громко на выдохе мисс Ким, — Мы с тобой это уже сто раз проходили. Что я тебе говорила? Мм? — она смотрела ей прямо в глаза. И мне кажется, под таким давлением Соён стала сжиматься и уменьшаться в росте. — Ты легко набираешь вес и тяжело его сбрасываешь. А это значит что? Следи за собой в несколько раз строже. Не позволяй себе есть лишнее. Тем более, если на тренировке ты потом это не отрабатываешь. — Я слежу, — тихо под нос мямлила подруга, — Я очень строга с собой.. — Мг.. — женщина сново перевела взгляд на циферблат, которые до сих пор показывали вес фигуристки, — Пятьдесят один. Ну ведь сама понимаешь. Вес набираешь, стабильность уходит, с ней и твои прыжки. — Я буду стараться. Я сброшу до сорока семи! — Не тешь ни себя, ни меня надеждами. Вместо слов доказывай делом. Вот в августе посмотрим, для этого у тебя есть месяц. Всё, иди! Соён кивнула, решив больше не перечить тренеру, и, быстро схватив сумку, послала мне печальную улыбку. Перед тем, как скрыться за дверью. Вот я и осталась, как всегда, один на один с Ким Мин Ю, которая, подняв одну бровь, оглядела меня с ног до головы. — Сразу видно, кому наоборот, ненужно снимать с себя вещи, чтобы оказаться чуточку худее, — на мне и правда, в отличии от других девочек, было больше одежды. — Одежда ничего ни весит. Не знаю, зачем девочки её снимали до нижнего белья, — ответила я, вставая на весы. Пока цифры быстро, одна за другой, появлялись на циферблате, я заметила, какая мёртвая тишина стоит в комнате. И, кажется, слышно только моё быстро бьющиеся сердце. Только сейчас я поняла, что ужасно давно не вставала на весы в своей комнате. Ужасно давно не думала о своём весе. А всё почему? Я питалась нормально, и теперь страшно, что я вешу больше допустимой нормы. Но разве такое возможно? Стараясь ничем не выдавать своего волнения, я перевела взгляд на лицо женщины рядом. — Чтобы приблизительно быть в нужной форме и весе, — кажется, Ким Мин Ю начинала злиться, — А что ты делаешь для этого? Ничего! Ровным счётом ничего! — я взглянула на цифры напротив и поняла, что её появившаяся злость из-за них. Они не изменились. Мой вес такой же, как и прежде, — Сорок четыре, Пак Чеён. Для тебя это нормально? — Я ем как конь, но не набираю, — начала оправдываться я, и почему-то это тоже стало меня раздражать, — Значит, дело вовсе не в том, что я мало ем, а в моём метаболизме и организме. Потому что, кажется, он считает, что сорок восемь — это много для меня. — Даже сорока восьми будет в твоём случае мало! — Ким Мин Ю отошла чуть дальше, чтобы разглядеть меня получше. Её зрачки были темными и широкими, отчего казалось, что у неё не медового цвета глаза, как мне казалось раньше, а черные, — Твой рост метр семьдесят. Ты думаешь, что надо мало весить, чтобы прыгать высоко и технично? Нет! Надо весить норму, чтобы всё было в пределах возможного. Если ты упадёшь, то в твоём случае есть большая вероятность серьезной травмы, так же долгой поправки или вообще не восстановления. — Оставьте моё тело в покое! — я стала повышать голос, сама того не осознавая, — Я с девяти лет исправно приношу вам медали! Может, хотя бы из-за этого стоит более благосклонно ко мне относится? Раз я так высоко ценюсь в нашей спортивной школе. — Этого не достаточно! Ты должна соответствовать во всём. Тем более, когда у нас на носу серьезные соревнования, где ты должна стать чемпионкой. — Кроме меня участвуют ещё девочки. Волнуйтесь за них, а не за меня. Всё равно первое место будет за мной, — напомнила я ей, хотя, кажется она меня больше не слушала. — Иди на ужин, тебе надо хорошо питаться и спать, — вот что я услышала от неё. Хотела ли я что-то ответить на это? Да. Ответила? Нет. **** — Ничего не слышно и не видно после той ситуации. Один пропал, а другая не появляется почти нигде, кроме тренировок. — Вы о ком? – спросила я, усаживаясь за один столик с Джису, Соён и Марком. Мы по утрам, тем более после тренировок по парному фигурному катанию, обычно шли на небольшой перекус. Он не относился ни к завтраку, ни к обеду и ни к ужину. Ребята сметали все сэндвичи и кофе, а я сидела с ними за компанию, наслаждаясь вкусным малиновым десертом. — О хоккеистах, конечно, – кивнула Соён и указала глазами на стол, на который я давно уже не смотрела. – Вон тот, с темно-коричневыми волосами и шикарным телом. Симпатичный, не правда ли? Выглядит как ребёнок, а наверное, горяч, как взрослый мужчина. Я поперхнулась куском пирожного, который успела сунуть в рот. Взгляд метнулся к столу рядом и – да, там, у края, в самом конце сидел он. Чонгук собственной персоной в компании возмужалых парней. Поэтому нет ни единого сомнения, что Соён говорит именно о нём, о парне, который личиком похож на самого красивого ребёнка. — Тело шикарное, согласен, – заметил Марк, и все невольно расхохотались. Привлекая внимания со всех строн, – У этих хоккеистов такие дельты и широчайшие мышцы спины. Я просто отчаялся такие накачать. Это, наверное, какие-то специальные упражнения для хоккеистов. Вот бы узнать их секрет. — Я бы не прочь потрогать эти... как ты там сказал? Дельты и широчайшие? – хихикнула Соён нанося на губы блеск. — Не успеешь ты до него дотронуться, как Ким Мин Ю сделает из этого быка отбивную. — Пожалей парня, — констатировала факт Джису, подключаясь к диалогу. Хотя, как мне казалось, ей тоже нравился один из них. Или она просто избавляется от соперниц сразу? — Как у вас всё трудно! Слава Богу, что это только фигуристк-ам, — Марк тоже занимался фигурным катанием, но на парней такие правила, как на нас не распространялись. — Кстати, я тут одну фигуристую девчонку увидел около вашего общежития. И вы мне ничего не рассказали про неё! Скрываете её, чтоли? — Не потянешь, — односложным предложением ответила ему Соён, которая была видно в курсе, про какую девочку речь, в отличии от меня. — Я слышала, что она фотограф и уже довольно известный. Так ещё и её отец директор какого-то популярного хоккейного клуба. Вот поэтому она и здесь.. — Я тоже слышала, что она не промах, – кивнула Джису, убирая за собой всё со стола. — Кстати, вы видели её тачку? Черт, я бы отдался за такую! – хохотнул Марк. — А меня тошнит от этих понтов, – решила вставить, наконец, своё слово я. – Вот когда ты сам себе на нее заработал, тогда нет вопросов, молодец. Но когда тебе родаки ее дарят — отстой. — Чеён, у неё Bentley Continental GT. Я бы всё отдал, чтобы оказаться на её месте. — Марк, я верю, что когда-нибудь у тебя будет и круче. — Ладно, валим в общагу? Чеён, тебя ждать? — Идите, я вас догоню, — ответила я Джису, решив не заставлять их отсиживать своё оставшиеся свободное время со мной. Ну ещё и потому, что хотела осмотреть хоккеистов. Я решила еще чуть-чуть скрытно понаблюдать за ними, пока нет лишних глаз. До чего же впечатляюще он выглядел: широкоплечий, в белой обычной футболке, которую я ещё приметила на вечеринке. И, кажется, она шла ему больше всего на свете. Поэтому у меня возникло странное желание. Забрать. Её. Себе. Я не разбирала слов за их столом, но слышала его голос и смех. Он разговаривал с Ёнджуном. Живое украшение всей столовой и, скорей всего, целой спортивной школы. У вас бывало так, что ты встречаешь человека один раз, второй и вдруг понимаешь, что если будешь пересекаться с ним ещё чаще, то встрескаешься по уши? Вот что я испытываю сейчас.. Наверное, я уставилась на Чонгука так пристально, что взгляд прожег невидимым лучом воздух и коснулся его лица. Потому что он вдруг поднял глаза и обнаружил, что я таращусь на него в упор. Наши взгляды соединились, но он посмотрел на меня без всякого интереса, как на предмет интерьера, которого здесь раньше не было, а теперь вдруг появился. Посмотрел с таким равнодушием, что я почти почувствовала себя чем-то до ужаса банальным, несущественным и ненужным. Но мне всё равно хватило смелости ему улыбнуться и кивнуть в знак приветствия, из-за чего я очень пожалела. Ведь ни один мускул не дрогнул на его лице. А взгляд он перевёл на более интересного человека рядом, кем оказался Ёнджун. Я доела, поэтому, встав, направилась к выходу. Делать здесь мне больше нечего. **** Разворот. Еду по направлению назад. Скрещиваю ноги и поворачиваю свой корпус против часовой стрелки. Отталкиваюсь правой ногой, мощный выброс туловища вверх. Всего несколько секунд в воздухе и вновь касаюсь искусственного льда. Левая нога назад, руки расставлены в стороны до полной остановки. Сново не получилось. Я битый час пытаюсь откатать один прыжок из моей программы. Риттбергер, или как называют иначе петля, должен получаться тройной, а я не могу докрутить его в полете. В последние разы начала биться носком о поверхность. А это грубейшая ошибка при выполнении этого элемента. Свободная конечность никак не должна мешаться, а мои нервы на исходе. А вот сил еще предостаточно. Выматывающие тренировки по несколько часов на льду дают знать спустя время. В коньках я готова проводить время днями на пролет. Стало быть, раз силы преисполняют меня, надо добиваться результата еще и еще. И вновь по-новому. Все те же движения, но уже лучше. Получилась отличная двойная петля. Внешне, что представлено перед глазами обычных зрителей, они думают, что это довольно простой прыжок. Но он имеет много нюансов, которые надо учитывать. Также его выучивают уже в более зрелом возрасте, поскольку силу для того, чтобы оттолкнуться нужно иметь невероятную. Попытка за попыткой. Слышен только звук от коньков и мое тяжелое дыхание. Однако я уловила звук доносящейся с трибун. Было похоже на шум от закрывающейся двери. Кто-то пришел? Я обернулась, но никого не увидела. Пробежавшись взглядом по рядам, в самый последний момент заметила темную фигуру наверху. Обычно на наши тренировки приходят немало людей, что особо меня не удивляет. Но сейчас это лично моя затея, чтобы позаниматься в пол девятого до отбоя. Поэтому видеть постороннее лицо было странно. Прыгнув еще раз, у меня удалось сделать то, что было задумано изначально. Наконец-то! Один раз получилось, получится еще сто. Глаза еще раз метнулись на трибуны. И я заметила, как.. На меня смотрят два этих черных глаза. Сново этот Чонгук. Сидит там, оперевшись руками на свои коленки, и с интересом глядит прямо в душу. Пронзительный взгляд, ничего не скажешь. А вообще.. Лучше бы он не появлялся! Ведь теперь моя голова была занята лишь одной мыслью. Он не поздоровался со мной в столовой вчера, сегодня не удостоил взглядом, когда они выходили со льда в раздевалку, а у нас наоборот начиналась тренировка. Это странное поведение меня бесило. Он не выходил у меня из головы из-за своего странного отношения ко мне. Понимая, что меня ничего не останавливает. Да и продолжать индивидуальную тренировку я не смогу. Я проскользнула через бортовую дверь, подошла к лестнице и стала подниматься прямо в коньках на самый вверх, прихватив с собой спортивную сумку. Но не успев подняться достаточно высоко, парень, сидящий и смотрящий все это время, вскочил на ноги, схватил свои вещи с трибун и начал двигаться в сторону выхода. Это только заставило меня затормозить и смотреть, как он уносится восвояси с непроницательным выражением лица. Чонгук надо мной издевается? Что-то его штука затянулась надолго, что начинает окончательно выводить меня из себя. Естественно, я не побежала за ним. Куда мне? Он шустрее, так я ещё и на коньках. Пришлось опять плюнуть на него и пойти в раздевалку. Мне срочно нужно для начала принять душ, а потом думать о других появившихся проблемах. Из душевых я выхожу в замотанном полотенце и резиновых тапочках, которые позволяют не идти по холодной плитке до раздевалки. Поднимая фен, я подхожу к зеркальному шкафу, разглядывая себя. Я из тех, кого нельзя назвать яркими. Я словно разбавлена водой от кончиков ресниц до кончиков пальцев. Золотисто-ореховые глаза, светлая нежная кожа, почти фарфоровая, на которую плохо ложится загар. Блондинистые волосы с чёрными корнями, потемневшие от воды и разметавшиеся по плечам. Тонкая фигура, которая мне не нравится. Мне всегда хотелось быть женственной и изящной, как Джису, чья грудь – зависть всех девчонок из группы. Но во мне слишком много неловкой девичьей хрупкости и простоты. Я слишком долго смотрю в зеркало. Мне неловко перед собственным отражением. И отчего-то вдруг начинает казаться, что на меня внимательно смотрят. Разглядывают. Оценивают. Изучают каждый миллиметр моей кожи и тела. Я тревожно оборачиваюсь на окно — единственное в раздевалке, которое дарует нам днём солнечный свет. Но, разумеется, там никого нет. Это моя паранойя. В раздевалке никого и быть не может, но я спешно поправляю полотенце. А затем сушу волосы феном, надеваю очки и одеваюсь сама. Синие джинсы, белая футболка, серая толстовка сверху. Волосы я собираю в небрежный хвост, а на руку цепляю смарт-часы — это подарок мамы и единственная вещь, помимо гвоздиков в ушах, которое я ношу всегда с собой. На сегодня с меня хватит. Мне нужна спокойная музыка, подушка под головой и кружка горячего какао. Я выхожу на улицу, перекидывая сумку через плечо. Зная, что последним человеком в здании остался охранник, который целую ночь не смыкает глаз. «Хочешь быть первой? Уходи с тренировки последней!» Гроза приближается. Ветер яростно хлещет, бьет по деревьям все с большей силой, словно хочет сломать их, и то успокаивается, то поднимается вновь, полный решимости уничтожить все на своем пути. Где-то вдалеке раздается голодный рев грома, словно зарычало чудовище, и по земле бьют первые капли дождя. На улице непогода, и я всё больше и больше чувствую себя неуютно. «Ветер несёт спокойствие» — успокаиваю себя, накинув на голову капюшон и наконец-то двинувшись в сторону общежития. Иду по знакомым тропинкам, сокращая через парк и желая поскорее добраться до дома. На душе неспокойно, мысли похожи на обрывки черных нитей. Где-то позади меня слышны шаги. Я твержу себе, что должна перестать бояться, иначе я просто стану безумной. И, стараясь быть смелой, иду вперед, глядя на свою тень и думая о том, что прислала мне Джису. Уже неподалеку от общежития, где поворот, где нет фонарей, я сворачиваю, прячась за дерево. Он один. На вид обычный парень в обычной одежде. Ничего примечательного. Только поведение у него необычное. Если бы он просто шёл за мной, а не следил. То на вряд ли остановился бы и оглядывался по сторонам. Как будто ища что-то. Или кого-то. Я беспомощно оглядываюсь. Вокруг никого нет. Я в ловушке, которая внезапно захлопнулась. Достаю своё единственное спасение — перцовый баллончик. И вытягивая руку вместе с ним я выхожу из-за дерева, показываясь на глаза незнакомцу. — Что тебе нужно? — спрашиваю я дрожащим голосом. Видимо в сумерках он не заметил у меня в руках баллончик, раз сделал шаг навстречу мне. По реакции я конечно же сжала свое единственное спасение сильнее и подняла его прямо напротив испуганных глаз. Парень вскинул руки вверх. — Эй! Опусти эту штуку! — он одной рукой скидывает капюшон с головы. Тусклый свет от уличного фонаря упал на знакомое лицо. Желание прыснуть в это лицо не пропало. — Оттого, что это ты, мне легче не стало! — уже хотя бы голос не дрожит. — Не злись! Я не хотел тебя настолько пугать.— Чонгук опустил руки, расслабившись оттого, что я его узнала. Его глаза, которым в этот раз повезло, не стесняясь, пробежали по мне с ног до головы. — Придурок, — буркнула я, убирая вещичку в карман, — Общежитие мальчиков в другой стороне, — я махнула рукой, решив уйти, как сделал недавно он. Видимо, разговору не суждено состояться. — Знаю, — я услышала стук ботинок об асфальт позади себя. — Но раз уж я глупо спалился, то  пойду с тобой. Если ты не против.. — Куда пойдёшь? Ко мне? Я уже и так пришла, — перед нами уже через несколько метров стояло здание. Он, сам того не замечая, уже довёл меня до дома. Чонгук громко ухмыльнулся, так, что даже мне было слышно. — Могу и к тебе, только никто не пустит меня туда. Он притормозил, сново увеличивая между нами расстояние. Как только Чонгук вновь открыл рот, я поняла, что ничего хорошо не услышу: — А ты меня сейчас избегаешь по той же причине, что и я? — Я не знаю, по какой причине ты от меня бегаешь, — ответила я, останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом. — Из-за того, что мы поцеловались или из-за того, что ты упал перед моим носом. — Ты знаешь, что ты целовалась со мной? — он мгновенно сворачивает с темы, не отвечая на вопрос, ведь его удивило абсолютно другое. — С самого первого дня, когда это произошло. — Это оказалось так очевидно? Я думал, что эта женская одежда собьет тебя с толку. Я фыркаю и честно признаюсь: — Помада, — я указываю пальцем на свои губы. — Когда я сняла повязку, на твоих губах была моя помада. — Боже, и мне даже никто не сказал, — он скорее всего неосознанно проводит по нижней губе пальцем, будто бы стирая помаду, хотя на самом деле её там уже давно нет, — И что ты думаешь на этот счет? — Что тебе стоит ещё потренироваться. — Ещё? Это ты про поцелуи? Неужели так ужасно было.. Он растерянно хлопает глазами. Его потерянный вид смешит меня, потому что легкая улыбка на мгновение озаряет моё лицо. — На троечку. — Троечку? Маловато будет для твоего первого раза, — он неловко чешет голову, а его кудряшки развеваются на ветру. Пока мои глаза расширяются от услышанного. — Слушай, что ты здесь забыл? — моментально меняю тему разговора. — Преследуешь меня, приходишь на не запланированные тренировки, а на протяжении дня игнорируешь. — Ну так я, вроде, стараюсь скрываться. Ты что не знаешь, что нам, хоккеистам, строго-настрого запретили подходить к вам? Конечно я знаю. — Но ты всё равно тут. — Не мог не ослушаться, ведь что-то неумолимо тянет меня к тебе.. — он пожал плечами, выглядя виноватым. Я мысленно повторяла эти слова, снова и снова, и с каждой секундой верила в это всё сильнее. — Иди в общежитие, спать, время уже позднее, — спокойно ответила я, отпуская обиду на него. — Пойду, но для начала согласись на встречу со мной, — он улыбнулся, понимая, что я больше не злюсь, — Меня конечно выгонят, но я не могу не попробовать. — А я не хочу брать ответственность за то, что тебя могут выгнать из-за меня, — мне совершенно не нравилась мысль, что его могут отправить следом за Сону. — Гимнастка хорошо смотрелась с тобой тогда на вечеринке. Кажется, в твоей ситуации она лучший вариант. — Не очень улавливаю ход твоих мыслей, зачем кто-то из гимнасток, если я уже заинтересован тобой? — на его лице расцвела улыбка. — Я пойду лучше Чонгук, – тихо сказала я, прикрывая глаза, чтобы вернуть себе самообладание. — Останься. Я взглянула на Чона: его голос звучал так странно и так серьезно. Кажется, я еще ни разу не видела его таким сосредоточенным. — Мой ответ нет. Наверное, так будет лучше, – сказала я в это раз увереннее. Он вздохнул и сцепил руки за шеей. — Чеён... Он не договорил, и я восприняла это как сигнал, чтобы уйти.