Может стоит всё изменить?

Обязанности новоизбранного Небесного Императора не позволяли Се Ляню долго прохлаждаться, однако он старался как можно чаще приходить в гости к мальчишке, к которому успел привыкнуть за короткое время проживания вместе в храме Водных каштанов. Гу Цзы каждый раз радовался встрече с "мусорным гэгэ" и "красным гэгэ", что постоянно сопровождал первого. Для Лан Цяньцю же подобные встречи были не очень приятными. Каждое их посещение заканчивалось одинаково: разговором Се Ляня с самим Лан Цяньцю. После этих разговоров оба бога войны пребывали в не лучшем расположении духа и надолго задумывались о теме разговора. А тема всегда касалась Лазурного демона. - Ваше Высочество Тайхуа, как продвигается дело с возвращением Ци Жуна? Се Лянь старался задавать подобные вопросы как можно мягче, чтобы не всколыхнуть бурю эмоций, что таились внутри бога войны, понимая, насколько тяжело тот до сих пор переживает произошедшее на Пиру чистого золота. - Ничего. Коротко и резко отвечает небожитель. Его взгляд сразу становится суровым и пылающим огнём ненависти, хотя пару секунд назад он был спокоен и даже рад тому, что его наставник зашёл в гости. - Ты по прежнему собираешься убить Ци Жуна, едва возродив его? Аккуратно задает следующий вопрос Се Лянь, получая в ответ вновь резкое и уверенное: "Да". - Я понимаю твою боль и тяжесть обиды, но я не устану повторять… - "Месть не выход," - не сговариваясь одновременно произнесли небожители. Эта фраза уже давно стала сопровождать каждый подобный разговор. Однако не прозвучать вовсе она не могла. Оба бога понимали, насколько бессмысленны были эти слова, ведь это были лишь слова и ничего более. И всё же Се Лянь каждый раз пытался убедить Лан Цяньцю не ступать на путь мести, а найти иной выход из положения. - Да, верно. Это не выход. Мой брат совершил ужасный поступок, он совершил множество таких поступков. С тобой он поступил несправедливо, но всё это лишь ради мести. Неужели ты хочешь оказаться на его месте? Он лишь остался всё тем же ребенком, у которого отняли детство, который не знал, что значит любящая семья. С самого рождения ему был не рад его отец. А после и вовсе Ци Жуна лишили семьи, титула, и, наконец, жизни. На протяжении всех этих столетий им двигало лишь чувство мести. Я не смог спасти его. Я не смог быть рядом, когда это наиболее ему требовалось. Но я хочу спасти хотя бы тебя. И я могу лишь просить о том, чтобы ты спас моего брата, если это ещё вообще возможно сделать. После этих слов Се Лянь кланялся в знак прощания, и уходил. Дожидаться какого-либо ответа от его бывшего ученика было бессмысленно, ведь он погружался в свои мысли, переставая замечать, что происходит вокруг. Гу Цзы уже привык к подобным разговорам. Он не вмешивался и не показывался на глаза принца во время беседы. Лишь после его ухода Гу Цзы тихонько подходил к небожителю, брал его за руку и молча отводил в его комнату. Цяньцю не сопротивлялся и с каждым разом всё крепче, но одновременно теплее, сжимал маленькую ручку в своей. Затуманенным взглядом от смотрел в лицо мальчишки, что улыбался, не смотря на все слова, которые он слышал во время разговора двух богов. /Не знал любящей семьи… не знал любви…/ - голова небожителя каждый раз наполнялась подобными обрывками фраз другого небесного чиновника. Однако эти мысли ещё ни разу за 10 лет не обретали каких-либо выводов и побуждений к действию. Что же именно происходило в голове небожителя, когда тот решился на поцелуй с демоном? То ли всё же слова Се Ляня, то ли постоянно наблюдаемый флирт Хуа Чэна с его обожаемым мужем.