Случайная встреча

Сегодня на наших съёмках весьма важный и от того ещё более волнительный день. Сегодня мы снимаем мою самую любимую сцену нашего фильма. Самую любимую, потому что автор этой сцены я. Позади уже несколько дублей, и у меня пока маленький перерыв, Керем и команда просматривают то, что уже получилось, но впереди нас ждёт ещё один дубль нашей общей сцены. Я нарушила все устои мира кино, налив в свой бокал настоящее вино, а не виноградный сок. Во-первых, всю свою актерскую карьеру мечтала так сделать, и когда ещё так поступать, если не тогда, когда ты почти сам себе начальник. А во-вторых, я считаю, что чтобы фильм получился хорошо, надо чтобы в нем всё было по-настоящему. Совсем всё. Керема это не особо убеждало, но я настояла на своём. И вот теперь, по парочке глотков в каждом кадре, при условии, что я сегодня только завтракала, что было очень давно, и вот я уже чувствую лёгкое головокружение. Но мне всё ещё надо крепко стоять на ногах и играть свою роль. Так что теперь я пью водичку, наивно полагая, что она в миг решит мою проблему. На мой телефон приходит сообщением от Керема с просьбой вернуться, так что я покидаю своё убежище и возвращаюсь на съёмочную площадку. – Давай, Хандемий, контрольный раз и будем свободны на сегодня, – с улыбкой говорит он, а я очень надеюсь, что это правда будет контрольный раз. Иначе в следующем дубле, после еще нескольких глотков вина, я точно начну творить дичь. Захожу в комнату, беру из бара бутылку вина и пустой бокал. Наливаю вино в бокал, а потом делаю глоток прямо из бутылки (это не прописано в нашем сценарии, но в моменте мне это показалось весьма правдоподобным), оставляю бутылку на журнальном столике и подхожу к окну, чтобы всмотреться в темноту ночи. Делаю ещё один глоток весьма притягательного запахом и вкусом напитка. Через мгновение почти ощущаю тепло, которое исходит от тела Керема, занимающего своё место у меня за спиной. – Это пока немного лишнее, – он забирает бокал из моих рук и ставит на подоконник. Его руки опускаются мне на плечи, слегка сжимая. И это ощущается так прекрасно, что я невольно запрокидываю голову назад (и это тоже не по сценарию). – Устала? – спрашивает он, и от того, как запрокинута моя голова, совсем безобидный раньше вопрос, который звучал просто из-за спины, теперь ощущается горячим дыханием Керема у меня на шее. От чего я почти готова окунуться в экстаз. – Есть немного, – признаюсь я, хотя моя героиня на самом деле устала совсем не немного. – Хочешь приготовлю тебе ужин? На его вопрос я лишь отрицательно качаю головой. Ведь мне всё ещё нужно помнить, что я сильная и независимая женщина, которая совершенно не нуждается в мужчине. Ну во всяком случае пока она так думает. – Паста Карбонара? – настойчиво спрашивает мужчина своим низким томным голосом. – Да, – сдаюсь я, и мне кажется, что с этим ответом с моих губ почти сорвался стон, но хочется верить, что так кажется только мне, – хочу, – добавляю я, и если нам придётся снять ещё один дубль, я там точно всё испорчу и скажу «хочу тебя». Керем опускает руку от моего плеча к моей кисти, проведя по всей длине моей руки, вызывая табун мурашек на ничем не покрытой коже. Он переплетает наши пальцы, что для меня ощущается как что-то близкое, граничащие с интимным, как будто эти руки – символ и душ, и тел, что хотят переплестись в страстном танце любви. – Пойдем на кухню, любимая, – и здесь стоит отметить, что такого обращения в нашем сценарии прописано не было. – Ты иди, а я ещё немного постою, – Керем отпускает мою руку и удаляется, а я смотрю ему вслед, чтобы затем вновь вернуться взглядом во тьму ночи и сделать ещё один глоток вина, единственного реального спутника моей героини на сегодняшний вечер. – Стоп, снято, – звучит откуда-то со стороны, и я боюсь представить, что сейчас сделает мне Господин Режиссер за мои выходки. – Ханде, – он смотрит на меня своими красивыми глазами, – это было горячо. Хочешь посмотреть, что получилось? – Я, пожалуй, откажусь. По-моему, я перестаралась. – А по-моему, ты сделала всё прекрасно. И твоё «да» с потрохами выдало тебя и то, как сильно ты хочешь вкусный ужин от меня. – Давай уже посмотрим, что получилось, – предлагаю я, пока случайно не выдала, что или это алкоголь, или причина в чем-то другом, но сейчас я скорее хочу реализовать план Гамзе по продолжению этой сцены, а не пасту. Как хорошо, что Керем никогда не узнает ни о плане Гамзе, ни о моих желаниях. Мы вместе смотрим сцену, и все сходятся во мнении, что это самый лучший дубль. И что наши нововведения не по сценарию сделали его только лучше. И я убеждаюсь, что «да» прозвучало возбужденно не только для меня, но для всей команды, которая расплывается в улыбке в этот момент. Самое ужасное или прекрасное, что они думают, что я играла в этот момент, что сделала это специально. Но, упс, это была естественная реакция моего организма, опьяненного вином и запахом моего партнёра по кадру, на прикосновения мужчины. – На сегодня всё. Всем спасибо за работу! – объявляет Керем. Я быстро отправляюсь в свой трейлер, чтобы забрать вещи и поскорее оказаться дома. – Хандемий, – я останавливаюсь на этот оклик, хотя это последнее, что я хочу сейчас делать, – давай подвезу тебя. Не думаю, что садиться за руль после вина будет хорошей идеей. – Я не собиралась садиться за руль, Керем. Я собиралась просто вызвать такси. – Ну тогда считай, что твой таксист на сегодня я, – он улыбается, и его голос звучит так уверенно, что я полагаю, что шансов на сопротивление у меня нет. – Ты не примешь отрицательный ответ, да? – Да, не хочу, чтобы тебя возили всякие таксисты, я им не доверяю. – Эта забота снова звучит почти по-отцовски, ты знаешь? – Ну если ты сама о себе не заботишься, то должен хоть кто-то. У твоей сестры своя семья, о которой нужно заботиться. Так что остаюсь только я. – Всё, избавь меня от нравоучений. Я сейчас заберу вещи и вернусь. Я удаляюсь буквально на две минуты и возвращаюсь на место, где оставила Керема. – Керем, что мы будем делать, если нас увидят журналисты? На съёмки то они не проникают, а вместе мы никуда не ездили за это время. Что мы им скажем, если они снова захотят поговорить с нами, пока мы будем стоять на светофоре. – Просто не станем открывать окно. Не думай об этом. – Ага, а они все равно сфотографируют нас, чтобы потом выложить с самыми сумасшедшими подписями, на которые их воспалённый мозг способен. – Хандемий, – он открывает мне дверь машины, помагая занять пассажирское место, – не думай о плохом. Если вдруг встретим, то что-нибудь придумает. Но не думаю, что они станут ждать нас где-нибудь. Во-первых, уже поздно. А во-вторых, никто из нас давно не подавал признаков жизни в социальных сетях, так что никто даже не догадывается, что я в Турции, и уж тем более, что мы можем быть где-нибудь вместе. – Ладно, – сдаюсь я. Керем включает музыку, и мы едем, подпевая его любимым песням. – Не стану напрашиваться на чай, ты выглядишь уставшей, – говорит Керем, когда мы останавливаемся у моего дома. – Правильное решение. Потому что, во-первых, у меня закончился чай. Во-вторых, я совсем чуть-чуть пьяная, а не уставшая. И в-третьих, учитывая пункт 2, да и 1 тоже, я очень сомневаюсь, что всё закончится чаем. – Тогда до завтра, – я так рада, что он не стал спрашивать, чем всё может закончиться, и просто тактично пропустил мои слова. – Заехать за тобой утром? Твоя машина же осталась на площадке. – Как хочешь, на самом деле. Я вполне могу добраться на такси, правда. – И да, запомни, – добавляет Керем, – когда мы закончим со съёмками, с меня ужин с пастой. – Ну в таком случае, заезжай завтра на завтрак. Спокойной ночи, Керем. – Спокойной ночи, Ханде. Я заканчиваю вечер душем, и в моих мыслях только один вопрос. Неужели Гамзе была права, и я действительно могу что-то чувствовать к Керему? Или почему пока мы прощались, больше всего я хотела его поцеловать. Я убеждаю себя, что всему виной вино. Хотя когда моя голова наконец оказывается на подушке, я всё-таки вновь сомневаюсь в недавно принятом решении. На самом деле мне совсем не нравится факт моих возможных чувств. Они ведь не могут быть взаимными, а разбитое сердце – это последнее, что мне сейчас нужно. Черт, я его ещё и на завтрак завтра позвала.