Случайная встреча

Я определённо была самой счастливой беременной девушкой. Это если не считать утренний токсикоз. Он изрядно меня доставал, но Керем поддерживал как мог, если, конечно, был дома. У него появились предложения и проекты и в Турции, и в Испании. И я была искренне за него рада. Во всяком случае пока. Пока мой мозг вёл себя адекватно и не ревновал жениха к работе, но Гамзе опасалась, что совсем скоро это изменится. Керем арендовал студию для меня с середины декабря до середины января, с возможностью продления аренды. Так что я съездила в студию, посмотрела её планировку, а потом неспеша занималась пересмотром своих картин, подбирая идеальное расположение. На самом деле я волновалась, но жених и сестра регулярно напоминали мне, что мне нельзя. А в начале декабря к нам приехала и Мелис с Тео, так что я была окружена заботой, кажется, двадцать четыре на семь. Мы с Керемом жили в моём доме, а Мелис с Тео, которые планировали пробыть в Турции вплоть до нашей свадьбы, остановились в доме Керема. Мелис и Гамзе активно занялись планировкой нашей свадьбы, не отвлекая Керема от работы и не позволяя мне взвалить на себя ещё и это. То есть они, конечно, согласовывали всё со мной, но до этого отбрасывали множество неудовлетворительных и неподходящих нам вариантов. Кроме того, что они взяли на себя заботы о свадьбе, они ещё взяли на себя заботы обо мне, когда Керем уезжал в Испанию по работе. Ну ладно, на самом деле иногда они использовали меня как няню, утверждая, что, во-первых, мне пойдет на пользу общение с детьми, а во-вторых, я же не стану отрицать, что люблю Мави и Тео. Так что я назначалась няней, а они подбирали все для свадьбы. Правда, в таких случаях я тоже не могла жаловаться, потому что потом они обязательно приезжали ко мне с пакетами полными продуктов, готовили для нас ужин и развлекали меня, пока я не засыпала. И в отличие от Керема они позволяли мне кушать то, что я хочу, и столько, сколько я хочу. Так или иначе я была благодарна всем троим за заботу. Владелец картинной галереи убедил меня, что стоит организовать не просто выставку, а выставку-продажу моих картин, хотя я не могла представить себе ни одного человека, кто купил бы мои картины. Именно поэтому выставка будет выставкой-аукционом. На картинах нет стартовой цены. Так что любой желающий мог купить их хоть за один лир. И все вырученные средства я планировала отдать на благотворительность, хотя это я ещё и собираюсь обсудить с Керемом. Как никак, мы одна семья и бюджет у нас общий. В последний момент я добавила в список картин ещё одну. «Дождливое утро» была написана по мотивам одного дождливого утра в США. Вот эту картину я и сама купила бы. Сегодня у меня открытие галереи. Керем отменил все свои дела, Мелис, Гамзе и Джанер с детьми также обещали прийти поддержать меня. Я подобрала белый костюм двойку из брюк и жилетки, накинув бежевый плащ, потому что в Турции стояла необычно теплая зима. Я бы хотела надеть туфли, но Керем запретил мне носить каблуки, хотя я и была всего на третьем месяце беременности, так что пришлось довольствоваться лоферами. Изменив себе собрала волосы в удобную гульку, добавила немного аксессуаров и в итогу оказалась довольна результатом. Хотя бы пока. Почти уверена, что к моменту, когда мы подъедем к студии, я буду думать, что стоило надеть платье. – Любимая, ты как? – Керем зашёл в нашу спальню, будучи уже в костюме. – Волнуюсь, ты же сам знаешь, – улыбнулась я. – И да, я помню, что мне нельзя. – Я вас люблю. И я в тебя верю. И ты знаешь, что я всегда рядом, поддержу тебя. И даже если захочешь, увезу тебя оттуда, – сказал парень, обнимая меня и уже так привычно размещая свою руку у меня на животе. – Не говори глупости. Как я могу сбежать? Я же организатор этого мероприятия. Разве организатор может сбежать? – усмехнулась я. – Но спасибо, что ты рядом и поддерживаешь меня. И просто спасибо, что ты сделал всё это для меня. Это очень много для меня значит, – я резко замолчала, чувствуя, что ещё хоть одно слово и я заплачу. Дурацкая эмоциональность и чувствительность. – Это твоя мечта. А я хочу, чтобы твои мечты становились реальностью. Я не испорчу твой макияж, если поцелую тебя? – Поцелуй, я поправлю его, если что, – этот поцелуй был нежным, но в тоже время вселяющим в меня уверенность. – Как бы я хотел остаться дома и снять с тебя этот милый костюм. Но мы не можем опоздать, так что жду тебя в машине, любимая. Я взглянула в зеркало, поправила макияж, захватила сумку и догнала своего парня. – Это была прекрасная мысль. Поцеловать меня, я имею ввиду. Мне понравилось. И я почувствовала себя лучше, – сказала я, присаживаясь в машину. – Готов оказать соответствующую помощь на выставке. Только попроси. – И что? Запрёмся в туалете, как подростки, которых больше ничего не интересует? – усмехнулась я. – С тобой я иногда именно так себя и чувствую. Подростком, который больше ни о чём и ни о ком не может думать. – Мне нравится, что я все ещё свожу тебя с ума. Давай включим радио. Первая песня – наш вечер. – Наши любимые предсказания по песням и книгам, – усмехнулся парень, – ну хорошо. Я пританцовывала под песни по радио, так что не заметила, как мы подъехали. Керем обошел машину, открывая мою дверь и помогая выйти. – Ханде, а если будут журналисты, которая обратят внимание на твоё кольцо? Или на моё присутствие здесь? Мы не обсужлали, что мы скажем в таком случае. – Я позвала девочек, кто был на Дне Рождения на открытие тоже. Если меня спросят о выставке, скажу что это подарок от моих бывших коллег и близких друзей, которые знали о моей мечте. Так что на этот вечер ты входишь в компанию Биге, Башак, Мелисы и Чагры, которые подарили мне организацию этой выставки. Во всяком случае такой мой план. Надеюсь, ты не против. – Конечно. Как ты попросишь. – А насчёт кольца. Пожалуй, спрячу руку в карман, чтобы не отвечать ни на какие вопросы. Ладно, я пойду проверю всё еще раз внутри. А ты жди ребят здесь, Гамзе писала, когда мы были в пути, что они скоро приедут. Я захотела по-настоящему красивое открытие моей выставки, поэтому ровно в семь ноль ноль стояла на ступеньках входа в галерею, чтобы поприветствовать моих первых посетителей. Передо мной была натянута красная лента, а рядом стоял хозяин галереи. Я не афишировала свою выставку слишком сильно. Информация была на сайте самой галереи, и там, где они обычно размещали свою рекламу. И я накануне выложила историю в свой Инстаграм. Не хотела проводить большую рекламную компанию, потому что хотела, чтобы на выставку пришли люди, которые действительно заинтересованы в искусстве, а не просто потому, что это моя выставка. Как минимум на день открытия план был именно такой. Я не знала, будут ли журналисты, но, как оказалось, они более чем просто внимательно следят за моими социальными сетями. – Добрый вечер, дорогие гости, – поприветствовала я собравшихся людей. В первом ряду стояла моя семья и близкие друзья. Рядом с ними и за ними множество людей, пожелавших увидеть мои работы. Я думала, что их будет меньше. – Я очень рада приветствовать вас всех на моей первой выставке. Это волнительно, но я надеюсь, что вы не пожалеете, что провели этот вечер именно так. Хочу отметить, что выставка носит характер аукциона. Так что если вы захотите приобрести любую из картин, то обращайтесь ко мне, я запишу ваши данные, а когда выставка закончится, мы обязательно свяжемся. Я взяла из рук директора студии ножницы, радуясь, что я левша, а значит рука с кольцом может и дальше оставаться в кармане. – Я вижу среди вас журналистов. Как только я разрежу эту ленту и открою двери студии, буду готова уделить вам несколько минут и ответить на вопросы, касающиеся выставки. А затем приглашаю и вас присоединиться к просмотру. После моих слов мы перерезали ленту, официально открывая мою первую выставку. Я подошла к двери, открывая её и пуская вовнутрь, а значит и в мой внутренний мир, моих первых посетителей. – Ты в порядке? – Гамзе остановилась около меня, пока галерея медленно наполнялась людьми. – В полном, – улыбнулась ей я. – Надеюсь, это не изменится после общения с журналистами. – Хочешь я останусь? Буду защищать тебя от нападков журналистов, – предложила сестра. – Я, конечно, младшая, но достаточно взрослая, чтобы смочь самой за себя постоять. А ты лучше иди вовнуть и присмотри, чтобы никакие журналисты не приставали там к ребятам, – сестра обняла меня, чем вызвала моё удивление. – Поздравляю, Ханде. И очень тобой горжусь. После объятий сестры я вернулась к журналистам, наполненная верой в лучшее. – Госпожа Ханде, расскажите, как и почему вы решили сменить актерскую работу на живопись? – никогда не перестану удивляться тому, как журналисты формулируют вопросы. – Спасибо за ваш вопрос. Я ничего не меняла. Живопись всегда была частью моей жизни. И буквально три месяца назад я стала лауреатом престижного кинофестиваля, так что не думаю, что вы можете сказать, что я отказалась от актерской карьеры. – Госпожа Ханде, и всё-таки, почему вы решили организовать выставку именно сейчас. После такого успеха разве не логичнее было бы сосредоточиться на новых предложениях в индустрии кино? – Я не всегда руководствуюсь логикой. И данная выставка – это выбор сердца. Как я и говорила, это было давней мечтой. А благодаря моим друзьям и моей семье, которые поддержали меня, мечта стала реальностью. – Что вы скажете о присутствии Керема Бюрсина на выставке? – А что я могу сказать? Человек любит искусство во всех его проявлениях. И, как вы могли заметить, он не единственный мой коллега по съёмочной площадке, кто присутствует здесь, так что не ищите подвох там, где его нет. И да, я хотела бы попросить вас хотя бы сегодня оставить моих друзей в покое. Они пришли, чтобы поддержать меня. Не нужно дожидаться их и пытаться воспользоваться ситуацией, чтобы взять у них интервью. Очень надеюсь на вашу благоразумность. – Госпожа Ханде, какие ваши ожидания относительно прибыльности вашей выставки? – Я не загадываю наперед. Моя цель не продать картины, а поделиться с миром частью того, как я его вижу. Давайте закончим на этом. Спасибо за ваши вопросы, но, думаю, мне лучше быть в зале. Приглашаю вас тоже присоединиться, но только без всего вашего оборудования. Надеюсь на ваше благоразумие. И ещё раз спасибо. Закончив свою реплику, чтобы не позволить журналистам спрашивать глупости, я направилась в галерею, чтобы ответить на любые вопросы. Люди неспеша прогуливались между картинами. Некоторые с бокалом шампанского или соком, которые я решила предложить посетителям, другие просто увлеченно обсуждая картины с другом или коллегой. Я осмотрела зал и удивилась тому, сколько людей пришло в первый же день. Нашла глазами Гамзе и Мелис, обменявшись ободряющими улыбками. – Ханде, всё так красиво, – кажется я задумалась и не заметила, как Биге и Башак оказались рядом. – Спасибо, Башак. И спасибо, что пришли, – улыбнулась я подругам, обнимая их по очереди. – Ханде, разве мы могли не прийти? – спросила Биге. – Тут такое великолепие, и я не о тебе, хотя и ты шикарна. Нельзя было пропустить этот вечер. – Правда спасибо, мне очень приятно. И я очень рада вас видеть. Кажется всё проходит хорошо, как вам кажется? – Всё проходит великолепно, – раздался из-за спины голос Мелиссы. – Привет Ханде, – обняла меня девушка. – Вот и новая встреча каста, – усмехнулась я. – Мелисса, спасибо, что пришла. – Для встречи каста нужно ещё найти Керема. И да, Ханде, я присмотрела картину, напишу тебе потом. – Серьёзно? – искренне удивилась я. – Не думала, что кто-то захочет купить хоть какую-нибудь из моих работ. – Не недооценивай себя, – серьезно сказала Башак. – У тебя прекрасно получается. – Спасибо, правда. Мы с девочками постояли ещё немного, но я решила прогуляться по залу, вдруг у посетителей будут вопросы. Прогулка, правда, была не долгой, потому что очень скоро меня остановил Керем. – А я не видел эту работу, – он стоял у той самой картины дождливого утра. – Это же вид из окна в доме у родителей, в нашей спальне, да? – Да, –подтвердила я. – Помнишь, когда ты зашёл в комнату и хотел посмотреть, что я рисую, но я отказалась показывать. Тогда сделала наброски, а потом перенесла на холст. – Низачто не продавай её. Я бы хотел, чтобы она висела у нас дома. – Вас придётся поучаствовать в аукционе, господин Бюрсин. Иначе никак, – серьезно ответила я. – Даже если я тебя дома поцелую? – спросил Керем, а я молилась, чтобы никто не услышал его слов и моих следующих слов тоже. – Думаю, одного поцелуя будет маловато, – улыбнулась я парню. – Надеюсь, мы стоим вместе не достаточно долго для того, чтобы журналисты потом написали, что мы близко общались на выставке, а значит определено мы пара. – Чтобы не вызвать лишних подозрений только спрошу у тебя, как ты, в порядке? И, если хочешь, сделаю фото на память. Ты прекрасно выглядишь, и это первый день работы твоей выставки, просто нельзя не сфотографировать тебя. – Я в порядке, спасибо. После разговора с тобой стало ещё лучше. И да, я совсем не против фото. Керем сделал пару фотографий меня, после чего я взглянула на часы с удивлением отмечаю, как быстро летит время. Ещё немного и все стали расходиться, так что в итоге только мы с Керемом остались в зале. – Пожалуй, не стану ждать, пока мы окажемся дома, и поцелуя тебя прямо сейчас. У меня так больше шансов заполучить картину? – спросил парень, обнимая меня со спины и целуя в шею. – Разве я могу оказать тебе в желании меня поцеловать. Но вот, если мы были дома, то вот это, – я поцеловала парня в губы, проникая языком в его рот, – это могло бы перейти в большее. Но теперь, тебе придётся терпеть всю дорогу домой, и не факт, что к приезду я не передумаю. – Поверь мне, я знаю парочку способ уговорить тебя, Хандемий. Так что поехали домой, и я тебе продемонстрирую, если вдруг ты передумаешь. А там, глядишь, и насчёт цены за картину договоримся, – усмехнулся парень. – Ты уверен, что ты так хорош? – заигрывая спросила я. – Ну поехали проверим.