И всего времени мира не хватит

      Всё так странно обернулось. Не так давно, казалось бы, Найтмер в силу ревности и недовольства покалечил девушку, из-за чего она некоторое время ходила со своеобразным гипсом на руке и с опаской обходила возлюбленного. Да и не то, чтобы только с опаской, по большей части то была обида и непонимание, за что же ей так досталось. Потом негативные эмоции усилились в силу того, что монстр даже ни разу за чёртову неделю не подошёл к Ри и не спросил, как она. Они даже практически не пересекались в замке, в котором жили вдвоём. В результате Ри полностью поглотила обида и она решила попросту покинуть место своего долгого и приятного обитания, но, естественно, не оказавшись, скажем, на улице. Неподалёку от замка Негатива, в глубине леса, жила её очень старая и хорошая приятельница, с которой, пожалуй, они были слишком близки и доверяли друг другу. Рассказ о произошедшем, а ночью истерика, в момент которой девушка совершенно случайно обнаружила в выделенной ей комнате Найтмера. Он всё же пришёл, успокоил её, смог независимо от истинной температуры своего тела «пригреть» девушку и уснуть с ней вместе. И вот, теперь они лежат на одной постели рядом друг с другом, пока по очереди не проснулись, лицезрея через окно в комнате немного режущий от непривычки глаза рассвет. Ничего особенного при пробуждении обоих существ и после хозяйки дома не происходило ровно до того момента, пока, оставшись ненадолго наедине, Найтмер не воспроизвел вслух ту идею, о которой сам же чуть позже и пожалел. Убийство своей же возлюбленной ради того, чтобы она наконец стала такой же, как он, и они вечно были неразлучны? Какая глупость... На которую Ри сразу же согласилась с ещё большим энтузиазмом, чем предлагал монстр. Может, всё и не было бы так страшно, если бы не сам факт того, что перед «ритуалом» любимую придётся собственноручно убить, закопать труп и лишь спустя несколько особенно длительных, будто нескончаемых дней доставать из сырой земли в совершенно другом облике. И было в этом кое-что ещё, ставящее под угрозу сохранность девушки – этот способ перевоплощения работал не на всех, а Найтмер так и вовсе пробовал его впервые. Других случаев не выдавалось, но Ри... Она всё равно была готова рискнуть. В её душе поселилась крохотная надежда на то, что она всё-таки сможет прожить с любимым монстром больше, чем несколько лет, а если быть точнее, то целую вечность. И ей было не страшно лишиться жизни рядом с ним навсегда, если что-то пойдёт не так. Видимо... Попытка – не пытка. Кошмару придётся осуществить предложенное, пусть и с тяжестью на душе, какой давно не было внутри него, ровно с тех самых пор, когда он стал таким, какой есть сейчас.       Он так и не смог сделать это самостоятельно. Смотря на немного отдающее надеждой лицо девушки, пусть и было в нем тоже что-то печальное, он не смог переступить через себя и скинул всё на беспощадную красноглазую убийцу, что являлась хозяйкой дома. Не сказать, что ей было легче, но вскоре удар ножом был всё-таки нанесён и прямо в самое сердце. Кому было тяжело смотреть на труп человека, связанным дружескими и просто очень тёплыми воспоминаниями с другим, а вот Найтмер и вовсе не мог себе представить, что перед ним сейчас находилась некогда живая возлюбленная, смотрящая на него с восхищением и искренними тёплыми чувствами, обнимающая и говорящая о том, как же она от него без ума. Теперь глаза этого маленького лучика в его тёмном мире были закрыты, а в груди зияла страшная кровоточащая рана, напоминающая о том, что теперь его Ри может и не очнуться более. Что она мертва и... Если что-то пойдёт не так, то это будет на его совести. Было сложнее избавиться от этих мыслей, когда ты не слышишь привычного мягкого голоса своей любимой, когда она не успокаивает тебя, а лишь молча находится на твоих руках и истекает кровью. И, пожалуй, Найтмер проедал свой разум такими мыслями ещё очень и очень долго, без конца. Он забрал девушку обратно в свою обитель, скинул выкапывание могилы на подчинённых и в момент захоронения ещё долго буравил рыжую взглядом. Очень тяжёлым и печальным взглядом, хотя печаль выражалась лишь внутри, но не снаружи. Он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии и задавались лишними вопросами, но... Как же его прожигало изнутри чувство тревоги и противного, липкого, крайне назойливого отчаяния, что протягивало к Найтмеру свои грязные лапы, намереваясь утащить в омут мрака с головой. Сперва монстр не поддавался и умело избегал всех возможных катастрофических последствий из-за произошедшего: после захоронения чужого тела он прогнал всех и осуществил ритуал, но по окончании не сразу смог уйти, ещё около нескольких особенно долгих минут стоя над небольшой могилкой любимой и просто мысленно направляя все свои надежды на её скорое и удачное возрождение. А когда ему наконец удалось оторваться от того клочка земли, где была погребена Ри, то Кошмар сразу же отправился в замок, скрываясь там теперь до той ночи, которая являлась важной составляющей всего магического ритуала. Между двумя в буквальном смысле жизненноважными событиями проходили и минуты, и часы, и дни, которые Найтмер проводил «по-особенному». По-особенному напряжённо, что заметил буквально каждый обитатель замка, начиная от слуг и заканчивая составляющей команды Плохих Парней. Хозяин этого места совсем не выходил из своего кабинета и в целом не проявлял никаких признаков жизни, и никто не знал, чем же он там занимается и как вообще себя чувствует, хотя последнее и без того было очевидно. Монстр изо дня в день нагружал себя работой, не спал сутками и буквально был готов грызть ногти на руках и рвать волосы на голове, если бы это всё у него было. Он знал, что если выйдет в таком состоянии из комнаты, то первого попавшегося на его пути просто-напросто разорвёт в клочья, пока тот и опомниться не успеет, а раз так... Приходилось зарыть все чувства глубоко внутри и выражать их лишь в мелочах по типу нервных стуков фалангами пальцев по деревянной поверхности стола или же царапания дорогой кожаной мебели в кабинете, а также частого и крайне нервного дергания ногами. Раздраженные вздохи, тяжёлый и очень хмурый взгляд, не выражающий буквально ничего, кроме внутренней пустоты и тусклости, да даже одежда, которую Кошмар не соизволил сменить ещё с момента смерти возлюбленной. Её кровь уже давно впиталась в ткань тёмного одеяния, оставшись на ней пятнами и крайне неприятным, но не столь выраженным запахом, к которому, впрочем, существо уже привыкло. Ночь не хотел признавать того, что наконец поддался, но именно так и было. Попыткой избавления от лишних эмоций и мыслей была лишь работа, которая всё равно не могла помочь монстру забыться и перестать помнить о том, как же он успел привыкнуть за эти года к тому, что Ри вечно находится рядом с ним, практически каждую минуту. Она обнимает его, наблюдает за тем, что он делает, разговаривает с ним и просто радует его глаз своим присутствием. Даже в те редкие моменты, когда между ними нарастает молчание, но и оно оказывается каким-то особенным и совсем ненапряжённым. Хотелось бы сейчас так же, как и в недавнем прошлом, прикоснуться к нежной бледноватой коже девушки, вдохнуть её запах и ощутить немного прерывистое дыхание, замечая смущённый, но полный удовольствия взгляд. Он знал, что даже если она и была с ним робка, то никогда не против всего того, что он делал: касалось ли это чего-то плохого или же хорошего. А иногда, в особенные моменты, она даже показывала свой характер, что было не менее любимым моментом в списке Найтмера. Когда она крепко цеплялась за него, ревновала, злилась, отгоняла всех и не выпускала из своих маленьких хрупких рук, готовая убить за любимое существо. На людях в неё вселялась уверенность и рядом с Кошмаром она вышагивала как настоящая королева. Его королева. Красивая, с милыми чертами лица, безразличием во взгляде и жестокостью внутри, но, черт, как же приятно осознавать, что всё это направлено на других. И забавно при воспоминаниях о том, как наедине девушка распаляется именно перед ним, а не перед другими. И хотя это уже была не та наивная маленькая девочка, с которой он оказался знаком в прошлом, ему нравились внутренние изменения возлюбленной. Он точно был уверен в том, что другие ей не нужны, что она на его стороне и совершенно таких же взглядов, что и он, в отличие от идиотов, которые называют его любимую жестокой и аморальной эгоисткой, которые имеют наглость использовать её и делать гадости, о которых позже жалеют, оказываясь в своём самом страшном кошмаре. Найтмер позаботился о каждом, кто хоть однажды сказал в адрес его девочки неприятное слово, кинул не тот взгляд или вступил с ней в настоящий конфликт. И чем хуже были последствия, тем хуже приходилось после тем идиотам в подвалах замка Найтмера. Ри, конечно же, об этом не знала, да и ни к чему ей такие подробности. Лишний негатив, от которого её наоборот пытались избавить, как бы то странно не звучало, ведь занимался этим Повелитель того самого негатива, кошмаров и всего близкого данным вещам. Ну ладно, даже если он и не пытался всецело избавить её от плохого, то по крайней мере от других гнилых душонок, портящих всё своим частым присутствием в жизни Ри.       Честно сказать, мысли, уходящие в такое русло, хотя бы периодически помогали и отвлекали от насущного, временно забирая в свой маленький, наполненный светлыми воспоминаниями мирок. Ночь словно заново переживал их и видел перед собой любимую, которая нежно улыбалась ему, смотря своими прекрасными глазами-хамелеонами на него, касаясь холодных костей со словами о том, как он греет ей душу, тем самым неудачно пытаясь скрыть тот факт, что на самом деле ей было холодно при близости с монстром. Если бы не то, что до возрождения его девочки оставались считанные часы, да и прошло всего несколько дней, одноглазый точно сошёл бы с ума и стал самым настоящим шизофреником, но этого не случилось, покуда в момент ухода в очередной поток мыслей он случайно заострил своё внимание на настенных часах и впервые облегчённо выдохнул, потирая переносицу. Отбросил всё, кроме нарастающей с каждой секундой тревоги. Что если у него ничего не вышло? Останется только гадать ровно до того момента, пока он не раскопает чужую могилу, вызволяя тело любимой из сырой и противной земли, от которой потом ей придётся отмываться очень тщательно и долго в ванной. Если, конечно, она окажется живой...       — Ты должна. Не можешь бросить меня вот так, — тихо, будто про себя сказал Найтмер, прежде чем наконец оторваться от кресла.       Время вот-вот пробьёт полночь, а значит, он может выдвигаться к залитой лунным светом могиле, находящейся в окружении невероятно красивых и пёстрых цветов с такими же нежными лепестками, как и девушка, погребённая в этом месте. В саду, что был усеян разного рода растениями, даже имел в себе маленький фонтанчик, каменные тропы, скамьи, небольшой лужок и прочие удивительно красивые вещи, которым так по-детски восхищалась Ри. Она любила проводить здесь время, особенно ночью, выводя за собой и Найтмера. Скоро она обязательно сможет снова побывать здесь вместе с ним, шагая по одной из тропинок босыми ногами, улыбаясь монстру и периодически поправляя пряди своих рыжих волос, раздуваемых от лёгкого потока тёплого ночного ветерка.