***
Мари весело смеялась, и он не мог перестать ею любоваться. Звенел смех избитыми, но такими реальными сейчас колокольчиками, сверкали лукаво и весело глаза, а в волосах ослеплял белизной нарцисс. — Мио тассино, пикколо, не смотри так больно, — почти неслышно из дома вышла мама, ласково коснулась его локтя. — Поможешь сделать соус? Скоро обед… — Конечно, ма, — кинул он последний взгляд на такую счастливую, кружащуюся в объятиях жениха Мари. — Иду.***
Пряный томатный суп и бутерброды на закуску голодному организму показались райской пищей. Пусть Брок умел готовить, даже под настроение любил это, но обычно, попадая с базы домой, он мог только по-быстрому сунуть какой-то полуфабрикат в микроволновку, запихаться им затем и завалиться спать, чудом заставив себя по дороге заглянуть ещё и в душ. После еды даже зуд, казалось, прошёл, а плечо ныло не так сильно. — Спасибо, Пит. Очень вкусно. — Не за что, цио. — Мальчишка светло улыбнулся, демонстрируя ямочки — совсем как у его матери. — Спасибо, что приютил. — Всего на несколько месяцев, мелкий, мелочи. — Да, несколько месяцев… И целых два, когда не стало тёти Мэй… — Питер моментально теряется, хмурится. Броку давно уже не было так неловко — он совсем отвык от такого. — Прости, Пит… — почти бормочет, неуверенный, как поступить. Протягивает руку, просто накрывает ладонь этого совсем ещё мальчишки, даром что восемнадцать на носу уже. — Ничего. — Тот слабо улыбается, благодарно кивает. — Этого не изменить, мне просто… Надо научиться жить с этим. — Питер… А ты был когда-то в Италии? — Брок говорит медленно, но с каждым словом чувствует, как внутри зреет уверенность. У него две недели больничного с запретом на любые нагрузки, а ещё племянник (на деле там какие-то троюродно-четвероюродные дебри, но в этом ли суть), в очередной раз оставшийся сиротой. — Дома? — Нет, — Пит качает головой, — или когда совсем мелкий с родителями, но не помню тогда. Дядя Бен был папиным братом, так что с мамиными родственниками я как-то и не сталкивался до… тебя. Даже не интересовался особо, если честно, — смущенно жмурится Питер. — Тогда как смотришь на то, чтобы на неделю съездить? Познакомишься с кланом, — усмехается Брок и старается не думать, а когда он сам в последний раз был дома. Когда он в последний раз слышал голос мамми? — А… твоя нога? И плечо? — неуверенно косится Питер, но видно, что ему интересно и хочется — несмотря ни на что. — Думаю, я смогу найти место в самолете, куда помещусь не только сам, но и в компании гипса, — щурится Брок и с удовольствием слышит смех Питера. Хорошо.***
Дома хорошо. Одуряюще пахнет цветущими лимоном, сиренью и мелиссой. И сотней ещё запахов, так причудливо сливающихся вместе, что и не разобрать — но хорошо. Даже не верится. Коротко вибрирует телефон, и Брок лениво снимает блокировку, на миг хмурится, но затем расслабляется, хмыкает, вновь блокирует экран, удалив уведомление. Писал Джек, и всё было нормально — насколько могло быть нормально при их работе. Но, видимо, при отсутствии Брока от отряда отстали, оставили только ежедневные тренировки в конторе «почище». И если и происходило что-то — только на верхних эшелонах, и их никак не касалось. По крайней мере пока. — Цио Брок, — подбегает запыхавшийся Питер, и Брок добродушно фыркает, взъерошивая его волосы, — вас зовёт циа Бьянка, просила передать что-то за какие-то уши, сказала, вы поймёте, — а сам улыбается хитро-хитро, и сам всё понял, но только щурится. — Иду, иду, пока мои уши ещё остались при мне, можешь так ей и передать. Питер кивает, улыбается задорно и вновь убегает. Брок тоже неспешно идёт к дому, щурясь поглядывая на небо. Питер ожил здесь, среди зеленых деревьев и экспрессивно-добродушного окружения всего их многочисленного клана. Это хорошо заметно, яркий контраст с тем, что было в Яблоке, где тот только храбрился, пытался показать, какой он уже взрослый. И Брок рад, искренне рад за этого мальчишку. Сына Мари — так на неё похожего. Все они когда-то сделали свой выбор. Он вот лоханулся по полной, по макушку в дерьме и хуй выкарабкаться из него можно. Самой Мари нет в живых уже пятнадцать лет, зато её продолжение, весело смеясь, уворачивается от полотенца мамми, своровав пиццету. — Цио Брок, цио Брок! — внезапно на него наваливаются пятилетние двойняшки одной из кузин, и Брок хохочет, без просьб понимает, что они хотят. Поднимает их на руки и кружит, кружит, кружит; вокруг слышен смех, цио Педре настраивает (насилует) струны очередной своей гитары, а вдалеке звонят колокола.***
Брок не думал, что вернётся в Нью-Йорк не один. Но Питер, решительно блестя глазами, сказал, что только вдвоём — и пришлось подчиниться. Возможно, к лучшему, думал иногда мимолётно Брок, за две недели дома привыкнув к теплу не только внешнему. Но затем всегда вспоминал, что же за дерьмо его мир, и оставалось только «к сожалению». Он был уверен — о Питере, как о его новой болевой точке, знают уже все, кому то надо. Знают ещё с того момента, как Броку в принципе пришла идея оформить на себя опекунство. Но он просто не мог пройти мимо. Из всего их клана он один жил в Америке, кто, если не он. Сентиментальный придурок, вот точно. Ну и хуй с ним. Пирс с Фьюри продолжали что-то мутить, напоминая Броку двух спятивших от крови акул, что не могут поделить кусок моря — будто весь мир этим куском и ограничивается, но его и Страйк это не сильно цепляло. Приказы были всё также полны грязи, подчинения требовали беспрекословного и мнение могли спросить только как командира боевого отряда — лучшего из всех, которых и в расход жалко, и в верности нет сомнений (за яйца держат только так). Вот только теперь Броку было и куда возвращаться домой. Где его ждали — удивительное чувство. Потому что Питер не переехал даже с наступлением восемнадцати — испросив разрешения, конечно же, ведь было в нём что-то слишком правильное. — Когда вступительные? — Брок лениво размешал в чае сахар, наблюдая за Питером, сидевшим на ковре в окружении кучи каких-то распечаток и многотонных талмудов. — Через месяц. — Питер на секунду поднял голову, посмотрел на него — но взгляд был размытый, смотрел и не видел, явно. Но хоть ответил — уже прогресс. — Я уже подал все доки с письмами-грантами, остались только экзамены. И конкурс. — Ты умный, — Брок пожал плечами, — точно пройдёшь. — На платное-то да, но вот на фонд ЭнБрайс не всё так прозрачно. Тем более химия… — Он забормотал себе под нос, начав судорожно листать какой-то сборник — Броку они все на одно лицо. — Питер. — А? — Даже пятьдесят штук на твою учебу — я смогу выделить из своего бюджета. Поэтому не загоняй себя, не надо. Поступай, куда хочешь — мечтаешь. — Брок… — Закрыли тему, — и Брок, прикрыв глаза, отпил чай. Вкусный.***
В прицеле винтовки виднелся полуголый мужик — как шептались в кулуарах, сам господин свежеразмороженный Капитан Америка, — рядом лузгала семечками Романофф, где-то на другой крыше явно караулил Клинт. А Пит сейчас должен был писать экзамен по своей любимой химии. Винтовка была переделанная, заряженная какими-то дротиками со снотворным — Брока это жутко бесило. Оружие должно быть оружием, а не махалками ментов, разгоняющих очередную демонстрацию. Но начальство приказало шкуру чудика, потерянно озирающегося посреди дороги, беречь; самому сдохнуть, но чтобы ни волоска, только Спящая Красавица и ни-ни. Ну хоть с красавицей спорить не хотелось — тело у мужика действительно было ебабельное. А вот со «спящей» не срослось, в конце концов, — Фьюри в компании сучки-Шерон его смог утихомирить и засунуть в машину. Вот и хорошо, не пришлось с Клинтом в меткости соревноваться. Брок плавно отодвинул голову, сложил прицел и положил винтовку на крышу. А затем всласть потянулся, не обращая внимание на демонстративное цоканье Романофф — не первый день знакомы. Хотя лучше бы никогда. — И каковы твои прогнозы, как долго наша мисс-соска продержится? — лукаво прижмурилась Романофф. Брок хмыкнул, только отмахнулся. Сколько бы Шерон ни продержалась — Романофф точно подкладывать не будут, разве что этот доисторический Кэп сам проявит инициативу. И будет в таком случае полным идиотом — но Броку ли беда? В машине Брок первым делом включил телефон, тут же загоревшийся сообщениями Питера. Последнее вызывало улыбку: «Написал — уж как будет. Иду домой, думаю осилю ли самостоятельно сделать пасту. Зелёный?» Брок щелкнул на смайлик с пальцем вверх, вновь заблокировал телефон. Показал фак ухмыляющемуся с водительского места Джеку и откинулся на сидение, прикрыв глаза. Пусть сегодня всё прошло мирно, но все его инстинкты, отточенные десятилетиями войны за деньги и попытками выживать с минимальными потерями, кричали, что это начало. Та самая стартовая точка, затишье перед бурей. Что именно с этим «неспящим красавцем» были связаны психи сразу двух ебанутых контор последние полгода и что дальше легче не будет. Надо что-то думать. Потому что это раньше он мог пустить ситуацию на самотёк, просто подготовив для всех своих парней по несколько путей отхода. А сейчас был Питер, у которого университет, планы и амбиции. Который хороший парень. И Брок не может подвести его. И даже не во имя памяти о Мари.***
— Лейтенант Рамлоу, спасибо за помощь на брифинге. — Мелочи, полковник Роджерс. Нам хоть как совместно в этой операции участвовать. Кэп коротко кивнул в ответ и ушёл, в очередной раз умудрился не доводить вручную дверь, но захлопнуть ту бесшумно. Талант, мать его. Кэп вообще был интересной личностью. Многогранной. И, познакомившись с ним поближе, — сожрав ведерко скромное говна на паре миссий, которые внезапно из красиво-прилизанных превратились в пиздец на выезде, — Брок сильно сомневался, что в тот памятный день, держа его под прицелом, он видел всё. Скорее, Кэп тогда разумно тихушничал, строя из себя динозавра-деревенщину. Чего только стоит, что Шерон он так и не завалил, как бы та ни старалась. Брок случайно увидел, как она в последний раз от Пирса вышла — ну чисто облезлая кошка, которую сперва за шкирку потрепали, а потом ещё на хвост наступили. Ну или накрутили тот хорошенько — и она с новыми силами на штурм Кэпа кинулась. И пусть со стороны за этим всем наблюдать было весело, особенно когда Клинт делился баночным пивом, пусть и безалкогольным — тучи сгущались. Пирс был критично недоволен Фьюри, Фьюри Пирсом. И всё ближе был день, когда симбиоз ЩИТа с Гидрой распадётся и эта парочка друг другу в глотку вцепится. И весь вопрос — кто в конце останется жив. И чем придется платить за «правильную сторону» — всё же большая часть сотрудников ЩИТа является и сотрудниками Гидры, и наоборот не тождественно только из-за того, что в Гидре дохуя всяких суперсекретных лабораторий с головастиками — будто результатами их трудов не пользуется ЩИТ… Все в дерьме, короче. Брок, дойдя до курилки, закурил, бездумно уставившись на струйку дыма, нещадно вытягиваемую вытяжкой. Пирс, Фьюри или непонятный Кэп? Охуенный выбор, что сказать. Он бы, может, мнение парней спросил, не знал бы наперёд, что те ответят. Что те отвечали много раз до этого. Он командир — его и выбор. Как, прости Дева Мария, шеи. Вспомнилась Романофф со своими выебонами вечно. Она тоже сейчас решала, а Клинт был готов последовать за ней хоть в ебеня чертей ебать без смазки. Только перед Романофф не стоял Пирс — была у них какая-то безумно личная история, на краешек которой как-то Брок наткнулся и тут же постарался о том забыть. Но с тех пор Романофф с Пирсом друг друга терпят и ждут дрогнувших колен оппонента, чтобы скинуть в пропасть и стереть затем скупую слезу белым платочком. Раньше Романофф бы выбрала Фьюри и без сомнений — собственно, и выбора не было. Сейчас… Кэп смешал все карты, посреди партии в покер начал играть в подкидного дурака, и все проглотили, подчинились. Джокер, кочующий из рукава в рукав — по задумке — внезапно сам сел за стол. И всё же — кто?..***
Брок ненавидел все эти подземные бункеры Гидры, где сплошь одни головастики заседали. Вечно у них бетонные коридоры и истеричная стерильность в любом ином помещении. А ещё воняет — мочи нет. Шагая за Пирсом по одному из таких бункеров, Брок старался не думать ни о чём. Не думать, что по бокам от него идут двое — и он не знает этих двоих, а вот характеристики их вооружения напротив. Не думать о том, какую пуду ему готовит сейчас Пирс, предчувствующий скорый разброд и шатание в случае его падения и желающий как можно больше взять за яйца, ещё крепче, ещё грязнее. Не думать, что Питер ночь не спал, готовясь к собеседованию для стажировки, а он был слишком занят, чтобы хотя бы узнать — а куда. Не думать. Когда перед ним, словно стейк из морозилки, выкинули некое подобие человека, он не повёл и глазом. И не вздрогнул, когда того из «подобия» переводили в разряд «уже больше похож на человека» «освежающим» электрическим током. Пустыня. Ветер. Сухость. Белые халаты бегали туда-обратно, отчитывались о чём-то перед Пирсом, Брок понимал одно слово из пяти и все благодаря Питеру. Он смотрел, как цепляется этот неизвестный ему человек-из-морозилки за металлические подлокотники своего диковинного кресла, больше смахивающего на пыточное. Слышал скрип капы, когда тот вгрызался в неё особенно сильно. Брок молчал, а когда Пирс, чему-то довольно кивнув, пошёл обратно, столь молча же пошёл за ним. И молча же принял толстую папку, протянутую с намёком, без вопросов и понуканий прошёл в скромную каморку-кабинетик, любезно указанную насмешливым дулом одного из автоматов. Папка страшная даже для него, какое только говно не повидавшего. Но Брок читает её как только может спокойно, контролирует дыхание, мимику. Это то говно, от которого ему не отмыться — и не отмазаться. Последний вкладыш — новый контракт Брока. С новыми же обязанностями. Брок размеренно читает его, на миг замирая на цене. Задумчиво крутит в руках ручку… Чтобы недрогнувшей рукой изменить шестёрку на восьмёрку. И ставит размашистую подпись — собственный приговор. Осталось только вытащить Питера и обеспечить пути отхода парням.***
— И как твоё собеседование? — Ооо… — Питер задыхается, машет руками — ну чисто мельница. Тараторит, перескакивая с одного на другое: — И металл-стекло-пластик!.. Искусственный интеллект!.. Дали распечатку — пять листов; я ещё три просил дополнительно, не хватило!.. Брок только хмыкает, кивает и потягивает, жмурясь, холодное пиво. — Я рад, что ты доволен. И уверен, что уж тебя-то точно возьмут. — Если бы, — фыркает Питер, растрепывает волосы. — Конкуренция огромная. Но если всё же примут — вообще отлично будет. Наконец-то хоть что-то сам смогу в бюджет семьи принести, а не только деньги на новые опыты тянуть, — морщится. — Пит, даже не начинай. — Окей, как скажешь, — приподнимает он руки, ладонями вперёд. — Но от этого моё мнение никак не меняется. Брок только закатывает глаза; такие разговоры у них регулярно происходят, правильность Питера — что-то вечное. Броку даже жалко, что он не был знаком с его «тётей Мэй» и «дядей Беном» — интересные люди, должно быть, были, раз смогли так Питера воспитать. Он зверски устал, больше психологически — что и вовсе недопустимо при его работе. Но это уже есть, и никуда не деться. И всё же Брок не спешит наверх, в свою комнату. Питер привычно комментирует всё, что происходит на экране — какое-то кулинарное шоу, Брок только и ловит какие-то фразы про «шокер» и «бланширование», не вслушиваясь. Спокойно. Здесь и сейчас. А со всем новым дерьмом он будет разгребаться завтра.***
— Лейтенант. — Полковник. — Минута будет? — Так точно. В своей тренерской Брок жучков не допускал — хватало и того, что во всех прочих местах его пасли со всех сторон. Коробка без окон, тесная, но для работы подходила идеально. Ничего не отвлекает: стол, пара стульев, шкафы с папками. Компьютер и фотография Питера в лабораторном халате на столе. Брок не стал садиться, только мазнул взглядом по фотографии. Нахмурился, собираясь с мыслями — хотя не раз уже репетировал в уме этот разговор. Кэп не мешал, молча осматриваясь. Брок начал с самого начала. Глушилка, собранная Питером хрен пойми с чего — но, тестируя, тот умудрился грохнуть всю электронику в доме (даже часы!) — позволяла не стесняться вываливать грязное белье «прилюдно». И про Гидру. И про ЩИТ. И про самого Брока. Про человека-из-морозильника. Кэп молчал, только отбивал ритм пальцами по собственному предплечью. Наконец отмер, кивнул на фотографию: — Сын? — Племянник, — оскалился Брок. — Ясно. Я вас услышал, лейтенант. Хорошего дня. — Уж как есть хорошего, — пробормотал ему вслед Брок, падая на стул, стоило двери бесшумно закрыться. — Пиздец, блядь. Неужто выжил?..***
Выбираясь из на глазах складывающегося вовнутрь Трискелиона, Брок уже не был так уверен в собственной выживаемости. Хоть мелкий сейчас был в Яблоке, захлебывался прошлым вечером слюнями от восторга во время созвона. Какой-то там ему суперкрутой проект доверили, чуть ли не с самим главой компании в связке. И всё же хотелось и лично поздравить мелкого. Увидеть то «супер-пупер-ну пипец, Брок-отпааад», что так увлечённо создавал сейчас Питер. Ещё раз съездить к семье, где очередные дети будут путать его с каруселью. Брок бежал, почти звериным чутьём уворачиваясь от падающих на голову камней. А всё из-за сучки Картер, не удалось заточить коготки о Кэпа и пошла в разнос, шалава. С каким удовольствием Брок на курок нажал… Он не забыл и не простил ей Тревора. Выбравшись наружу, Брок ещё немного пробежал на какой-то безумной инерции. Замер, оглушенный. А времени замирать не было, в небе взрывались хеликэриеры и их обломки совсем не добавляли жизни гражданским; сколько ни пытайся тех вывезти из опасной зоны, обязательно найдется кто-то «здесь мой дом, никуда и не уйду». Брок шлепнул по уху, и в себя прийти пытаясь, и дедовским методом передатчик починить. Добился только скрежета помех. Сплюнул, всё ещё шало поводя головой. И побежал к ближайшей жилой многоэтажке. В процессе Брок обнаружил и патрульных, занимающихся тем же. Получил от них и рацию — столь же сыплющую помехами, как и передатчик, но хоть с машиной связаться можно теперь было. И продолжил дальше искать и бабушек, и подростков, и мам, заныканных по квартирам и подвалам. В какой момент где-то рядом мелькнула форма Кэпа, Брок не отследил. Привычно только козырнул на «лейтенанта» и дальше повёл дедушку, как самое дорогое обнимающего граммофон, к волонтеру, который дальше уже по цепочке поможет. Только усмехнулся, оскалился той половиной лица, которая ещё хоть как-то слушалась, заслышав знакомо-чёткие команды. Порядок. Через. Порядок.***
— Брок… — в конце очередного из созвонов как-то неуверенно протянул Питер, и Брок насторожился. — Что, мелочь? — А ты, ну… — почесал он нос. — Если я внезапно с мист… с мужчиной сойдусь ты… как? — Мелкий, да хоть с крокодилом, — махнул рукой опять расслабившийся Брок. — Лишь бы тебе хорошо было. — Ага. Ладно. Я понял… Через неделю в Гифе, да? — Мамми уже приготовила нам комнаты, так что здесь без вариантов. Люблю тебя, мелкий. — И я тебя, Брок, — на прощание улыбнулся ему Питер. И уже, отключаясь, отвернулся, крикнул кому-то: — Через неделю летим в Италию — это моё желание!.. Брок почесал затылок, прикидывая. Стоит ли позвонить сейчас мамми и попросить, чтобы кровать в комнате Питера была побольше, или же пусть страдает, тихушник?..