О маске, бадлоне и обретённой свободе

Я решила отвезти тебя сама. Совсем не могу с тобой расставаться, хотя, и ненадолго. Лишних несколько часов хочу ещё побыть рядом. Черт, становлюсь слишком сентиментальной. Но я, правда, не хочу отпускать тебя от себя! Совсем не хочу! Боюсь? Да! По прежнему боюсь, что разлюбишь, хотя тридцать лет большой срок, и уж, если ты не разлюбила после всех моих заёбов, то отчего вдруг теперь, когда я уже столько времени паинька? Но я всё равно боюсь потерять тебя, Светка, сейчас даже больше, чем в юности. Прячешь шею в шарф. Пеняешь мне, что в твоём возрасте стыдно ходить с засосами. Смеюсь, ну в каком таком возрасте? Для меня ты всегда будешь прежней, и даже ещё лучше! Как вино или кошка, которые только хорошеют с годами! Я наклоняюсь к тебе и шепчу на ухо, что с удовольствием всё повторила бы заново и прямо сейчас, смеёшься, кричишь - уймись, неугомонная, смотри лучше на дорогу. А я, вспоминая вчерашнюю ночь, еду с такой довольной и сияющей моськой, что отсвечиваю на лобовухах встречных машин солнечными зайчиками. Останавливаюсь возле твоего дома, предлагаешь подняться, ну нет, если я зайду в дом, ты меня уже не выгонишь оттуда, да и мне самой будет тяжелее уехать. В другой раз, обязательно! Ну, куда ты, Светка, да не холодно мне, ну и что, что в футболке, я же в машине! Хорошо, не спорю, жду. Ты выносишь какой-то совершенно чумовой свитер, я б сама ни за что такой не купила, да я даже в его сторону бы не посмотрела. Где ты их берёшь эти бабушкины жилетки и такие свитера? Молча одеваю, обещаю носить. Целую тебя и не могу оторваться. Лоб горячий, показалось или нет? Только бы не заболела! Я каждый день молюсь о твоём здоровье, ну как молюсь, не умею, конечно, так, своими словами, просто прошу его за тебя, за Лию Давыдовну и всех своих родных и близких. С усилием отрываю себя от тебя. Я приеду, скоро приеду, вот отыграем в Тоннах и Казахстане и я обязательно приеду! *** Твоё лицо закрыто маской (прячешь распухшие от поцелуев губы?), сто одёжек, шея закрыта воротом бадлона, да ещё и укутана шарфом, у вас что там, Северный полюс? А глазищи так и сверкают лихорадочным блеском. Температура? Или всё-таки инстинкт охотника берёт верх? Сурррганова, блять, что ты со мной творишь! Я ревную, Светка, к воздуху ревную, ну знаешь же! А ты вихляешь бёдрами там перед этой девицей! Дразнишься! Ты такая… Взгляд цепляет новости по телеку - рванул газопровод рядом с Всеволожском, блин, ты и так себя плохо чувствуешь, теперь окончательно закоченеешь в своем доме. Мамулечка как в таком холоде будет, надеюсь на кондишн в режиме обогрева. *** День рождения твой позади, все подарки подарены, но мне всегда кажется, что я мало делаю тебе подарков, конечно, ты заслуживаешь большего! Милая моя, девочка! Я, правда, не знаю, что я могу подарить тебе ещё, все сокровища и богатства мира, брошенные к твоим ногам, не смогут рассказать, как сильно я тебя люблю. Концерт! Конечно! И песни все только старые о тебе и для тебя. По датам выходит всё-таки далековато, но в ноябрь укладываюсь! Тонны. День первый. Ух ты! Молодцы, и даже текст распечатали, давненько я «Охоту» не пела. Девушка дарит брелок, не вижу, что написано, поверю на слово, «Травы», так «Травы» и «Не ищу вдогонку»! Зал ревёт, довольны, черти! Второй концерт начинаю прямо за кулисами с самой-самой нашей с тобой песни - «Домой», конечно, для многих она «Питерская», но для меня она всегда про дом, который один и который навсегда. Заканчиваю словами «Новый год приходит годом старым, ничего не может измениться!», конечно, ведь между нами всё по-прежнему. Не приходит в голову ничего лучше, как начать раздавать подарки: так - Лизе, конечно, я неуклюжая, а ещё, когда я думаю о тебе, я вообще начинаю нести какую-то чепуху! Обидела, наверно, Лизу своими словами, и про спальню ещё ляпнула, эти оговорочки по Фрейду, потому что на уме только ты – влажная, дикая, горячая! Кому ещё, так – Коля, держи, тебе тоже подарок, да не важно, что дни рождения уже прошли, какая разница, 7, 8, ключевое слово ноябрь! Потому что в нем родилась ты, и это главный для меня месяц, ну и август, да, и февраль, конечно же, и февраль. Пушкин и тебе подарок! Иди сюда, что застыл, не ожидал? Почему подарок, ведь день рождения у тебя в мае? Да просто так! (потому что Пушкин, ёпт, он всегда рядом, балда ты бестолковая!) Сенбернары…Макаров, ты будешь петь или я. Я всё же? Да играй уж. И «Солнце» обязательно следом «Солнце». Зараза, не звучит оно без скрипки, совсем не звучит. Но ты же простишь? Ты же дома обязательно мне сыграешь? После концерта звоню. - Заяц, как ты там? - Совсем разболелась? Отменила концерт? Я рада, что на тридцатое декабря, ты же останешься у нас? Мартёмки скучают, и я скучаю. Молодец, Леночка, передай ей от меня благодарность с занесением в личное дело. - Я скоро приеду, ты даже не успеешь соскучиться. Все равно скучаешь? Я тоже, родная моя, я тоже. Лечись! Приеду, проверю! И не смейся! Я строго буду проверять, хорошо ли лечилась. *** В Казахстан надеваю твой свитер, мне кажется, что у него твой запах, и мне в сотни раз тепле от осознания того, что ты надевала его на себя. Астана, люблю! Сама не верю, что наконец-то концерт в Казахстане состоялся, вспоминаю прошлые годы, песчаные бури и растерянную Ленку Жукову, когда она мне сообщает, что концерта не будет, потому что всё в песке. Приём огонь! - Влюбилась фатально я! Ныряю в толпу, Светка, только не смотри этот момент! Кто-то по-хозяйски шарит по моей груди, пытаясь удобнее держать меня на руках. А ты, что подумала? Они просто бояться уронить звезду! Не придумывай там ничего себе, пожалуйста! Ребзя, мне приятно, что вы так встречаете меня. Прослезилась даже. Не могу справиться со слезами, стала слишком сентиментальной, Заяц это ты делаешь меня такой нежной и уязвимой. Играю одной рукой мелодию, слёзы льются, не переставая, черт, правда, нюня, плакса какая-то, не могу взять себя в руки. Это я от радости свободы (Конечно свободы! Свободы любить ту, которую люблю всю жизнь. Обладать ею, целовать и заботиться. Только выздоравливай там поскорее, что-то ты совсем у меня разболелась!) - Секунду назад, было нежно и тихо… "Короны". Да я уже давно сняла все и твои, и свои короны. Вот она я перед тобой, открытая и обнаженная. И люблю тебя так же, как и много лет назад. Целую тебя, заяц! Смотрю на своё запястье. И вовсе это и не безумная идея была, а прикольная. Сурикаты, небось, ночами не спали, сличали - похоже не похоже на твой фирменный Сургановский почерк. Все твои автографы из заначек достали. А я наслаждаюсь, Светуль! Тобой, жизнью, сценой и свободой, своей свободой, внутри себя.