***
Кай смутно помнит как складывались его дни после. Оставшиеся некоторые сбережения, небольшое количество вещей, собранные в спешке, и полная уверенность в своей правоте — это стало его единственными спутниками. Команда некоторое время ещё пыталась поговорить и встретиться, но Кай наотрез отказывался, предпочитая игнорировать и сжигать все письма. Спустя пару месяцев про него забыли окончательно, может мастер Ву запретил остальным пытаться вывести его на контакт, а может, самим ниндзя просто надоела горделивость Смита. Причина была не важна. Перед парнем встали куда более насущные проблемы: как жить ему дальше. Деньги вскоре очень быстро закончились, как бы он не пытался экономить в самом начале, а крыши под головой у него не было. Можно было вернуться в кузницу, но… Это навевало о старых, неприятных воспоминаниях. Мастер огня попытал удачу обустроиться в других храмах, монашеских, и на удивление, первое время его великодушно принимали, ведь ещё никто не знал о его скандальном уходе из команды, да и ниндзя имели каплю авторитета в узком кругу. Правда, задерживался он в них ненадолго, несмотря на гостеприимность, кров и пищу, в этих храмах были свои строгие порядки, а Кай уж очень любил их нарушать. И если мастер Ву мог терпеть самовольничество Кая, то вот чужие люди относились не так терпимо, как хотелось бы. Спустя десяток храмов начали распространяться слухи, и к Смиту относились с подозрением, а после и вовсе перестали впускать, даже в те, которые находились в глуши. Конечно, Кая это злило — он устраивал скандалы, споры, но это ни к чему не приводило. Пришлось уйти в деревни и работать в качестве наемника, боевые навыки-то у него никуда не делись. Старосты деревень поручали ему разбираться с разбойниками, должниками, пьяницами, но Смиту по большей части было все равно, кто становился его целью. Плата была скромной, но ее хватало на то, чтобы переночевать в местном трактире или пабе. Не самое лучшее место с сомнительными компаниями, но выбирать не приходилось. Мастер огня все свое свободное время посвящал тренировкам. Без наставника было тяжело, прогресс шел трудно, как в гору, но со временем парень наловчился, и даже учился по некоторым книгам, которые удалось урвать из библиотек. Поэтому в пабы он приходил уже поздно вечером, исключительно для сна. Он выучил пару новых приемов со своей стихией, освоил несколько боевых техник, но на практике все выходило не так гладко. Но это было не важно. Важно то, как Смит собой гордился; без лишнего надзора он чувствовал большую свободу своего огня. Ещё через несколько месяцев, он пошел по наклонной дорожке. Возомнив, что достиг совершенства в управлении стихией, Кай начал днями напролет пить в пабе. Часто ввязывался в драки, спускал на выпивку все деньги, да и целом стал вести аморальный образ жизни. И если год назад он бы ужаснулся нынешней версии себя, то сейчас мастер огня не видел в своих действиях ничего такого. Вымогать у инвалида последние сбережения, чтобы ему в пабе налили пару бокальчиков виски? Да запросто! Тайком стащить золотые сережки у собутыльницы? Пфф, да что такого? Отныне он жил диким, разбойным законом: «Либо ты, либо тебя». Спустя полтора года такой жизни, ему было трудно узнать прежнего себя. И дело было не только в поступках, но и во внешности. Раньше у него было полно времени, чтобы ухаживать за собой: укладка волос, крема, скрабы, все, чтобы выглядеть опрятно и привлекательно. Сейчас же его гигиена ограничивалась простым душем и чисткой зубов (и то, если повезёт). Черты лица огрубели; на руках и ногах появилось множество мозолей, несходящих синяков и гематом, кожа на лице потеряла прежний блеск и здоровый вид. Взгляд его был более серьезным, диким, губы были постоянно сжаты, щеки впали. Волосы отросли, но у Кая не было подручных средств, чтобы ухаживать за ними, как раньше. Поэтому приходилось зачесывать их назад и собирать в короткий, незатейливый хвостик. Мастер огня своими сомнительными поступками заработал себе смешанную репутацию. Откровенным разбойником он не был, но мирному жителю все же не стоило попадаться вечером ему на глаза, чтобы с него не начали трясти деньги и ценные вещи. Сами же «плохие парни» к Смиту тоже не горели желанием лезть — после пары драк, в которых Кай превращал чужие лица в кровавое месиво, он закрепил статус грозного соперника, и уже никому не хотелось выводить из себя буйного, молодого паренька. Его оставили в покое, а некоторые бесстрашные, вероятно, просто не знавшие Кая в лицо, иногда составляли ему компанию за бутылкой текилы в местном баре. Повезло, если они уходили оттуда и пьяными, и целыми. Такое «бомжевание» могло продолжаться и дальше, но буквально через несколько недель продолжительного запоя, в жизни Кая появился некто, кто решил вправить горе-мастеру огня мозги обратно, если те ещё остались, конечно.***
Был поздний вечер, бар, в котором Кай в одиночку выпивал залпом уже не первую рюмку саке, (и его не волновало, что пить саке нужно совершенно по-другому) уже как несколько часов закрыт. Посетители, даже самые заядлые оборванцы, разбрелись по домам три часа назад, бармен ушел примерно в то же время, и только уборщица задержалась допоздна, убирая весь оставленный мусор, ведь клиенты далеко не самые воспитанные и обаятельные люди. Смита тоже следовало выгнать, но парень каким-то чудом смог отвоевать себе право ночевать здесь при одном условии — Кай ведёт себя прилично, ничего не разносит и не мусорит, с последним конечно, было тяжеловато. Видимо, он делал настолько большую кассу этому бару своими разгулами, что владельцу стало жалко терять своего золотого клиента. Ну а что, он молодой, печень крепкая, а здоровье как у быка. Чем не идеальный клиент? Мастер огня не улавливает, как входная дверь открывается, а на пороге появился силуэт, который под лунным светом отбрасывал длинную тень на пол. Только с громким хлопком двери Кай поднимает мутный взгляд на вошедшего. — Эй, мужик, ты слепой? На двери что написано? За-кры-то. Нахрена ты сюда припёрся? — Странно. — незнакомец загадочно улыбнулся. — Почему же ты тогда здесь? Да ещё и совершенно один? — Смит моргает часто-часто, чтобы убрать пелену с глаз и более четко разглядеть ночного гостя. Выключенный свет не играл на руку, да и мужчина стоял спиной к уличному освещению. «Не быдло» — проскакивает мысль в голове. Но Кай бы и не удивился, если случайно произнес это вслух; уж слишком пьян он был, чтобы следить за языком. — Не один, — криво усмехается парень. — у меня целая компания, — мастер огня указывает на стоящие рядом с ним бутылки. — не хочешь присоединиться, а? А то мои не особо разговорчивые. — Кай прикрывает рот, когда случайно икает. Незнакомец смотрит на него с каким-то призрачным интересом. Но не похоже, что он разделял подобное времяпровождение Смита. — Воздержусь. — мягко отказывает тот. — Но я бы хотел поговорить с тобой. Я не местный, и хочу кое-что узнать об этих местах. Думаю, ты много знаешь, это видно. — Кай на миг даже протрезвел. Чужой тембр голоса действует так завораживающе, маняще, так волшебно, что парню на секунду даже стыдно находиться перед ним в таком непотребном виде. На миг проскакивает подозрение, но его пьяный мозг не был способен на построение длинной логической цепочки, потому домыслы безвозвратно теряются уже через пару секунд. Каю, впрочем, все равно. — Я-то? Конечно знаю. Всю гниль поголовно назвать могу. — пролепетал Кай с какой-то особой гордостью в голосе. Мужчина улыбнулся ещё шире и хитрее. — Это хорошо. — подмечает тот и садится на соседний барный стул. Сейчас Кай может разглядеть его лицо немного ближе: обычная внешность, которая никак не соответствовала столь загадочному и вкрадчивому голосу, слегка потрёпанная одежда, и странный нагрудник, похожий на какой-то доспех. Но Каю все равно. — Может, хотя бы имя свое скажешь? Или как мне к тебе обращаться, раз уж захотел поболтать? Я Кай. — Кай с усталостью опирается головой на одну руку. Отсутствие света и выпитый алкоголь убаюкивающе на него действовали, а собеседник, кажется, был только рад излишней расслабленности и усталости парня. — Приятно познакомиться, Кай. Можешь звать меня Морро. — брюнет приподнимает уголки губ в самой доброжелательной улыбке. Ну что за обаяшка, мастер огня думает о том, как хорошо наконец обзавестись действительно достойным собеседником. Смит, конечно, не Эйнштейн, но от тупого, скотного сброда его уже воротило. Все бары и пабы были насквозь пропитаны ничего из себя не представляющей массой, где вся их жизнь — тупой цикл от рабского труда длительностью в десять часов, до кружки дешёвого пойла. В конце концов, все окончится циррозом печени, но скот не жалко. Ни Каю, ни вышестоящим людям. Но он другой, Кай умнее, сильнее, ловче, он лучше их всех! Ему даже не нужно это доказывать, превосходство видно на лицо, потому остается наслаждаться, потешая свое раздутое за полтора года эго. — На тебе кимоно. Ты ниндзя? — спрашивает Морро без доли наигранных эмоций. На секунду в его голосе промелькает проблеск чего-то темного, словно скрытой злобы. — Смотря что ты под этим имеешь ввиду. В прошлом — да, но сейчас я в свободном плавании. Ищу себя, так сказать. — язык заплетался после каждого слова. Удивительно, как Морро умудрялся внимательно его слушать без капли раздражения или отвращения. — Как я вижу, дела идут не очень. — ухмыльнулся мужчина. — Я заметил на кимоно символ огня. Ты мастер стихии? — Мастер огня собственной персоной! Но меня в последнее время никто не любит и не жалует. — Смит от усталости кладет голову на барную стойку, подложив руки для удобства. — Бедняжка, — Морро поднимает брови в жалобном выражении лица, но тон его голоса говорил о сарказме или издевательстве. — Но чтобы тебя утешить, скажу одну вещь: я тоже мастер стихии. Мы с тобой чем-то похожи. — Ты не похож на оборванца. — В прошлом приходилось переживать всякое. Но… Ты ведь где-то учился? Или правильнее спросить, у кого-то? — до Кая медленно доходит, в какое именно русло Морро ведёт из разговор. — Не тяни. Раз хочешь спросить, так давай сразу прямо. У меня башка трещит, и мне не хочется играть в тупые загадки. — устало бурчит парень себе под нос. Впрочем, это не помешало его собеседнику хорошо расслышать слова. — Ты знаешь зелёного ниндзя? Кто он, как сейчас складывается его жизнь? — от удивления мастер огня аж подскакивает на стуле, стукнувшись о низко висящую полку. Голова начинает гудеть ещё сильнее. — Ты что?! Я об этом выродке даже заикаться не хочу! — Морро не реагирует на гневный выкрик парня. Напротив, брюнет кладет холодную ладонь на макушку мастера огня, начиная медленно и ласково гладить. Каю от этого одновременно неловко и приятно, никто его так не трогал, да и раньше он не позволял так просто прикоснуться к волосам. К своему стыду, у Смита начинают краснеть щеки. — Значит, ты с ним знаком. — не спрашивает, а утверждает мужчина. Глаза загораются, наполненные интересом и вниманием. — Да как же не знать. Я этому мелкому столько раз жизнь спас, прикрывал, а он!.. Мелкий отпрыск Лорда Гармадона был избран судьбой! Херь собачья, а не судьба. Не верю, и никогда его не признаю, вот я и ушел. Но я ни о чем не жалею, уж лучше свобода, чем подчинение этому шкету, а? — Морро расширяет глаза в удивлении, но всего на секунду, после чего бледное лицо вновь приняло безэмоциональный вид. — Разочарован? — Не то слово. Но тебе не понять. — отмахивается Кай. Как бы не хотелось, но желания трепаться с кем-то о своих личных проблемах не хотелось. — Ошибаешься. — возразил Морро. Он поправил короткие волосы, и только сейчас мастер огня заметил, насколько бледной была кожа мужчины. Правильнее сказать, бледно-зеленоватой, но Смиту проще было скинуть дело на алкоголь, нежели искать логические связи такого странного ночного визита. — Скажи, Кай, ты веришь в призраков? — Я пробыл в команде не настолько долго, но уже навидался всякого дерьма, о существовании которого раньше даже и не подозревал. Поэтому… Я готов поверить во что угодно. В смысле, не готов, просто не удивлюсь, если они и в правду существуют. Ну ты понял. — щелчок, и очередная крышка слетает с бутылки. Ниндзя было потянулся, чтобы схватить пальцами горлышко и отпить очередную дешёвую пародию на виски, как вдруг чужая ладонь выхватывает из-под носа несчастную стекляшку, а Кай с возмущением переводит взгляд на Морро. Тот кажется донельзя довольным, но из-за одной только шалости растянуть такую улыбку он не мог. Кажется, его обрадовали слова парня. — В таком случае, мне будет намного легче.***
Погодка в Стиксе не заладилась с самого утра, но деваться было некуда. Кай шел в привычном для себя кимоно с накинутым сверху плащом, чтобы немногочисленный люд не увидел его бледной кожи и ярко-зеленых пронзающих глаз. Мастер огня заходит в один из небольших домиков, тут же расслабленно выдыхая. — Все, у меня больше нет сил. Можешь выходить. — Кай, честно, даже не знает зачем он говорит это вслух, когда его мысли Морро мог спокойно видеть. Тем более, состояние парня он чутко ощущал. «Сначала в ванную» — отражается в голове чужой голос, больше звучащий как приказ. Смит слепо повинуется, хоть тело поддается слабо, потому что Морро, не дожидаясь ответа, решил сам пойти в уборную. Одержимость ощущается странно, Кай осознает свое тело, может пошевелить рукой, ногой, или любой другой частью, но этому призраку как-то удается заставлять делать то, чего не хотелось. Как оказалось, тело — жалкий инструмент. Чужие мысли мелькают в разуме ниндзя, свежие и старые, и конечно, Кай прекрасно знает, зачем мастер ветра его туда ведёт. Как скучно, что при такой форме сосуществования никакие интриги не смогут сохраниться. — Не забывай, что завтра нужно будет достичь Меча Святилища. Нам везёт, что твои «друзья» пока ещё ни о чем не знают. — А где твои? Банша, Лучник, и… — У них свои дела. Лучше сосредоточься на том, чем мы будем заниматься сейчас. — Наверное, подготовкой. — усмехнулся парень, прекрасно зная, что нихрена не ей. Смотреть на себя в зеркале странно — Кай не может отделаться от ощущения, что перед собой он видит другого человека. Все кажется таким чужим, что мурашки пробегают по телу, и почему-то они приятные. — Знаешь, я бы этого даже не заметил, но твои воспоминания тебя выдали с потрохами. Если тебе нравится пялиться на мою задницу, то ты мог сказать. — Зачем? — насмешливо спрашивает Морро. — Даже не знаю. Не хочешь чего-то большего? Мне не противно с мужчинами, если что. — Знаю. — на мгновение чужой голос и мысли затихают, разум становится одной черной картинкой с абсолютной пустотой, прежде чем парня оглушает звон. Призрак плавно отделяется от человеческого тела, а на Смита внезапно накатывает вся накопившаяся за день усталость, и только столешница, в которую он впился пальцами как в свое спасение, уберегла от бессильного падения на пол. — Тебе нет нужды говорить мне об этом. В конце концов, твое тело выдаст тебя, как ты и сказал, с «потрохами». О, это было то, что нравилось Каю. Соблазнительно хриплый, глубокий голос, отражающий привычный цинизм, издевательство или насмешку, тембр, от которого проходила дрожь, и этот взгляд: дикий, наполненный доверху вызовом и желанием борьбы за статус, власть, признание. Знакомые чувства. Кай соврет, если не скажет, что его это заводит. — Неужели? И как же? — впрочем, самому Смиту возможность поиздеваться не дали — чересчур болтливый рот затыкают поцелуем, и о боже, мастер огня как будто стал подростком с шальными гормонами. По телу проходит приятная волна дрожи, и контраст между теплым человеческим телом и холодной, едва ощутимой материей призрака просто сумасводящий. Кай до этого момента не задумывался, что призраки могут так хорошо целоваться и просто взаимодействовать с людьми в таком ключе. Ему точно всё это не снится? Холодный язык, больше напоминающий кубик льда, плавно скользнул по губам, медленным движением спускаясь к шее. Чужие руки опускаются мастеру огня на талию, властно вжимают в столешницу, но призрачная материя не слишком похожа на привычную кожу. Смита окатывает жаром, будучи мастер огня, его привычная температура тела была выше, чем у любого другого, но он никогда не ощущал, что будто горит от чего-то настолько хорошего и чертовски холодного. Он готов провалиться от стыда, потому что у него стоит. За какие-то жалкие десятки секунд. На призрака-психа, которого по-хорошему, стоило убить ещё при самой первой встрече. Либо парень уже сошел с ума за полтора года оборванческой жизни, став как Морро, либо он просто конченный извращенец. Скорее, второе. — Подожди, — на рваном выдохе произносит Кай, когда мастер ветра вдруг разворачивает его спиной к себе, одним движением нагнув над столешницей. Кай неудобно упирается на поверхность, щека скользит по необработанной древесине, оставив незаметную ссадину. Смит подставляет руки и приподнимается, чтобы наполовину развернуться к призраку. — Ты собираешься… Делать это? —Это? — лицо у Морро было таким, будто он сейчас засмеётся во весь голос. Вероятно, он мысленно издевался над стеснением парня сказать слово «секс». — Ну… Ты же призрак. — уже более неловко продолжает Кай, чувствуя себя максимально глупо. — И? — брюнет вопросительно выгибает бровь. — А ты разве можешь? — У меня что, члена нет по-твоему? — мастер ветра ухмыляется от реакции Кая, когда тот отводит взгляд в смущении. — Хоть я и призрак, но кто сказал, что я не могу тебя трахнуть? — доказывать свои слова Морро не приходится — Смит через мгновение прекрасно чувствует чужой стояк, который упирался ему в бедро. Морро снова вжимает парня в столешницу, а сам бесстыдно сжимает руками крепкие, накаченные ягодицы, заставив мастера огня тихо выдохнуть от неожиданности. Черно-красная ткань кимоно плотно обтягивала стройное тело, позволяя призраку разглядеть каждый изгиб и складочку, и брюнет довольно ухмыляется в сладком предвкушении. Морро нравилась власть в любом проявлении — будь то желание захватить все шестнадцать миров во главе с Высочайшей, или же нагнуть крайне горячего и сексуального паренька. Влажные фантазии наполнили его разум: он мог бы взять его грубо, чтобы наслаждаться чужими болезненными стонами и криками, чтобы парень знал, где его место, и дерзить мастеру ветра себе дороже. О, это было бы темное, нездоровое удовлетворение, и было бы упущением не посмотреть на это самодовольное лицо, которое исказилось бы гримасой ужаса, паники и боли. Страх Кая был бы настолько сильным, что Морро мог ощущать его почти что физически, смаковать на языке, почувствовав эту терпкую, но приятную горечь. Ничто не мешало призраку это сделать, в конце концов, сопротивление его жертвы смогло бы ещё больше взбудоражить его темные, потаённые желания. Морро сейчас как охотник, который наконец получил свою добычу после долгих, безуспешных, но безумно азартных охот. Только куда интереснее заставить Кая наслаждаться этим. Морро откладывает свои темные желания на второй план, ещё успеется. После призыва Высочайшей он имеет право на награду за приложенные усилия. Мастер ветра выбрал свой победный трофей, и это вовсе не жалкое звание зелёного ниндзя. Заиметь себе живого человека звучит будоражащее, возбуждение окатывает его с новой силой. Кай уже ничего не сможет сделать, даже если вдруг захочет сопротивляться — смертельный капкан схлопывается уже сейчас, его маленькая добыча останется с ним навсегда. Не стоит сейчас спешить, у них время всего мира. Морро приподнимает Смита, чтобы проскользнуть своими руками к верхней части кимоно, пальцы словно сами все помнят, и мастер ветра без проблем снимает одежду, отбросив в сторону двери. Морро с большим для себя удовольствием проходит ледяными руками по спине, надавливая на поясничные позвонки, а затем легко массируя, чтобы расслабить напряжённые мышцы парня. Кай под ним вздрагивает от холода, но подставляется навстречу этому приятному массажу. Парень тихо ахает, руки призрака ощущались слишком хорошо, и он полностью отдается под чужой контроль, сам того не понимая. Сторм жадно осматривает каждый сантиметр кожи, и хорошо заметный рельеф мышц отзывается в его теле как чувство восхищения. Призрак наклоняется к лопаткам, проводит влажную дорожку поцелуев, пока пальцы опускаются под живот парня, слепо нащупывая твердые соски. Морро легко их щипает, оттягивает, из уст Кая доносится несдержанный стон, а тело вздрагивает. — Блять, — тихо выругивается Смит себе под нос, прикусив свои пальцы. Стонать под кем-то не хотелось, пусть даже это был призрак, на которого у него встал. Мастер огня не до конца осознает, как же Сторму удалось уломать его так, что он послушно под ним лежит. Над ухом слышится смешок. — Разве я давал команду «голос»? — вкрадчиво интересуется Морро горячим полушепотом. — С каких пор я стал твоей собачонкой? — Ни с каких. Ты не щенок, ты просто моя сучка. — Кай недовольно скалится, но подняться у него не получается. — Что, не нравится? У тебя железный стояк просто от того, что я нагнул тебя над столешницей в гнилой деревушке под названием Стикс. Готов поспорить, что тебе нравится такая грубость. Ты мазохист, Кай? — Какого хера ты вообще несе- — Я видел все твои мысли. Тебя дико заводит, когда тобой командует властный человек, только в этом ты себе не признаешься. — Смит дышит учащенно, то ли от накатившей злости, то ли от стыда. — Расслабься, мне по нраву подминать под себя таких как ты. — Сторм ставит колено под пах мастера огня, заставив того поперхнуться воздухом. Нога поднимается чуть выше, надавливая на чужой член, но так, чтобы это не было болезненно. Кай замолкает, растеряв всю злость на грубость призрака, ведь… Его слова не были лишены смысла. Мастер огня впервые решает промолчать в ответ и не спорить. Тем временем, Сторм поднимается к шее после парочки спешных поцелуев, властно кладет руку и сжимает ее, несерьёзно, скорее играючи. Вена приятно пульсирует и в лишний раз напоминает о том, как легко прервать жизнь в человеческом теле. Кай не боится, ибо знает, что это часть их прелюдии. «А зря.» — вскользь подумал Морро. Парень не дожидается чужих действий, переворачивается набок, и крепко ухватив призрака за порванную и безобразную ткань его одежды, сталкивается с ним в животном, требовательном поцелуе. Со стороны больше походило на то, как два идиота жалко пытаются то ли целоваться, как это делают все нормальные люди, то ли сожрать друг друга. Мастер ветра больно прикусывает чужие теплые губы, такие приятные, что Сторм теряется в ощущениях. На собственном языке оседает привкус вишни — незадолго до их прибытия в Стикс, мастер огня где-то умудрился выцепить себе гигиеничку, чтобы хоть как-то исправить ситуацию с обветренными губами. Призрак слабо контролирует свое тело — то оно становится более лёгким и невесомым, едва не сливаясь с человеческим, то снова приобретает некую «твердость», что не сильно отличалось от плотности человека. Кай этим пользуется, и оказывается, кусаться он очень даже умеет, и это даже ощутимо. Вылитая собачонка. Юркие пальцы проскользнули к поясу кимоно, легко с ним справляясь. Кай поднимает на него взгляд, и эти глаза, выглядывающие из-под темных ресниц, отражали какую-то щенячью доверчивость. Кай, если не верил, то очень хотел надеяться, что Морро его не бросит, как только наиграется. Сторм и не собирался, когда ему удалось урвать такой лакомый кусочек. Морро медленно спускает нижнюю часть кимоно, и теперь, от всех прелестей Кая его отделяло только нижнее белье ярко-красного цвета. Поудобнее перехватив чужие бедра, призрак нетерпеливо прижимается к его телу, и тепло столь горячего паренька начинает согревать его годами мерзлую материю. Кай не дрожит от холода, а даже наоборот, выглядит заскучавшим, но пока ничего не говорит, только смотрит куда-то в сторону. Мастер ветра поворачивает голову в то же направление и натыкается взглядом на старенький тюбик с каким-то увлажняющим кремом для рук. Кай, словно заметив его наблюдение, начинает первым: — Я не особо разбираюсь, но… смазка бы не помешала? Я не занимался с призраками сексом. — гордо усмехается Кай. — Всегда приятно быть первооткрывателем, да? — О боже, это что, весь твой потенциал в юморе? Если да, то лучше молчи. — Как грубо. — жалуется призрак, пока рукой дотягивается до скользкого тюбика. Морро громко щелкает крышкой, и осторожно, совсем немного выдавливает на пальцы. Мастер ветра конечно сомневался, что от обычного крема призрак может скопытиться, но на всякий случай проверить стоило. Болезненного жжения на пальцах не было, белая масса спокойно была размазана по зеленоватой коже двух пальцев. — У тебя было с кем-нибудь? — более серьезно интересуется Сторм. — Было, но не так. В смысле, было с парнями, но не снизу. Ну и с девушками пару раз. — Каю приходится привстать на локтях, чтобы жесткое дерево не так сильно давило ему в живот. Морро продолжает гладить руками поясницу парня. — Не волнуйся, о своих подданных я отлично забочусь. — хорошо, что мастер огня не видел этого самодовольного оскала брюнета. А то точно захотел бы врезать. — Да пошел ты, мудак! — Я собираюсь, — сладко протянул Морро, подцепив резинку трусов. У Кая в этот момент замирает дыхание, потому что последний элемент его одежды только что исчез. А разделся ли сам Сторм? Кай пытается повернуться и посмотреть, но шею неприятно сдавило из-за неудобного положения, и идею пришлось отбросить. Тюбик пару раз глухо свистнул, пока Сторм с удивительным для себя старанием выдавливал нужное количество крема. На самом деле он не знал сколько вообще надо, в последний раз он переспал с кем-то ещё при жизни, очень-очень давно, дак ещё и пьяным в говно, потому решил взять побольше. Лишним уж точно не будет. Мастер ветра впервые чувствовал каплю неуверенности. Это была вовсе не боязнь сделать Каю больно, тот стерпит, если будет нужно, да и Морро как-то все равно, он просто боялся налажать. В Мире Проклятых больше думаешь о том, как попытаться спасти свою шкуру и не сойти с ума от пыток, а не мечтать влажными фантазиями о сексе с человеком. Сторм знатно подзабыл некоторые вещи, но решил пойти методом тыка. Возможно, даже слишком буквально. Материя становится твёрже и ощутимее, и Сторм, по-прежнему крепко держа чужие ягодицы свободной рукой, чтобы Кай вдруг не дернулся, проталкивает внутрь обильно смазанные кремом пальцы. По телу пробежала волна телпа — чужое нутро было настолько горячим, настолько живым, что Морро затормаживает на несколько секунд. Кай ерзает и шипит, но покорно терпит, оперевшись лбом о столешницу. Мастер огня не уверен, возможно ли при таком способе получить хоть какое-то удовольствие, ведь с такими ощущениями перспектива так себе. С отчаянным шагом, Смит немного прогибается в пояснице, чтобы глубже насадиться на холодные фаланги пальцев, жжение нарастает как по градусам, а по лбу скатывается одинокая капелька пота. — Не торопись пока. — более мягко советует Морро, и Кай послушно останавливается. Дышать приходится глубже, но осознание, что все происходящее более чем реально, возбуждает ещё сильнее. Пальцы двигаются уже более умеренным темпом, раздвигают горячие стенки, а крем все же смягчает столь некрупное проникновение. Парень дотрагивается до себя, большим пальцем поглаживает головку члена по круговой, чтобы затем накрыть ладонью всю длину и медленно начать водить вверх-вниз. Когда к нему неожиданно присоединяется вторая рука, Кай удивлённо распахивает глаза, не сдержав стона удовольствия. На спину ложится что-то прохладное — Морро улёгся на него сверху, но вес призрака был практически неощутим. Хлюпанье извещает о том, что Морро закончил с растяжкой, и Каю приходится сглотнуть, по ощущениям, следовало уделить этому куда больше времени. Слегка светящаяся головка трётся между податливых бедер, размазывая крем по ягодицам, Морро в каком-то нежном жесте гладит Кая, прежде чем войти с резким толчком. Смит дёргается, произносит что-то нечленораздельное, похожее на ругань, но бессильно опускается на столешницу, слышится громкий, болезненный выдох. Сторм ждёт пару секунд, а затем углубляет проникновение до половины своей длины. Горячее тело содрогается от спазма боли, но Морро, как он сам думал, сделал все, что было в его силах. И прелюдия, и смазка, и даже неторопливость… Ничего, мастер огня потерпит. Не умрет же, в конце концов. Морро толкается ещё раз — входит до основания, и наконец смакует это давно утерянное ощущение, которое приятной волной разливалось по всей его материи. Конечности медленно нагреваются от передаваемого тепла партнера, мышцы парня плотно сжимались вокруг его члена, еле ощутимо пульсируя. В помещении становится прохладнее, в Стиксе наступал закат, забирая с собой последние лучи солнца и крупицы тепла из ветхих, шатких домишек. Кай резко выгибается в спине, приоткрывая рот в немом полукрике; ожидаемого звука не доносится, парень больно закусывает свои губы и нахмуривает брови в попытке заставить себя терпеть. Приятного не было вовсе, наверное, они сделали что-то не так. Ощущение было… Распирающим. Боль была не ноющей, а острой, и стоило Морро остановится, как жжение отступало, словно в ложной надежде, буквально до малейшего движения — становилось ещё хуже. Все жгло так, будто ему в задницу не член засунули, а целую ракету. И ведь стоило учитывать, что Морро призрак, это должно быть везением. По скуле скатывается слезинка, парень тут же ее смахивает. Ну вот ещё, не разрыдается он тут! Последовало несколько требовательных, но не слишком резких движений, Морро действовал пока осторожно, на ощупь. Порвать парня не хотелось — завтра они снова отправятся в путь, и Морро не нужны лишние проблемы. Призрак с особым вниманием наблюдает бурную реакцию Смита: тот редко изгибался от простреливающей боли, пытался то ли отползти, то ли насадиться на член глубже, и сильно дрожал, и если бы Морро не держал его стальной хваткой, то парень бы грохнулся на пол. Отросшие волосы спутались, с них давно слетела резинка, которая валялась на темном, деревянном полу. Мастер ветра снова кладет ладонь на полувставший член Кая, начиная ласкать его. Болезненные вздохи сменяются глухими постанываниями, Кай вытягивается, чтобы продлить это ощущение от чужой руки, а Морро смеётся, но не даёт ему сдвинуться. Издевается. Тело слабо покачивается, проникновения становятся более частыми, резкими. У призраков не так уж много терпения, хотя, казалось бы, под постоянным гнетом пыток Высочайшей у них должна быть стальная выдержка во всём. С уст самого Морро срываются звуки между рыком и хриплыми стонами, и Смит также начинает реагировать более громче. Сзади на шею снова ложится холодная рука, но на этот раз она ее не сжимает. Морро не занимается с ним сексом, а именно трахает: грубо, развязно, нетерпеливо. Это должно побуждать отвращение у любого другого человека, но Кай… Смит учащенно дышит, громко стонет, хочет увидеть реакцию мастера ветра. Чтобы тот ему властно приказал что-то сделать, заткнуться, довел до оргазма, да вообще что угодно. Кай хотел похвалы, поощрения, слово какой-то брошенный щенок. — Молчать, — грозно рыкнул Сторм, когда парень начинает едва не кричать. Кай не знает, почему по телу расплывалась волна эйфории, почему он после одного грубого приказа, от этого низко-хриплого голоса, не сдерживается и кончает. Морро удивлённо вскидывает брови, когда на ладони ощущает влажный след от спермы. — Я же говорил, ты мазохист. Хочешь, я буду брать тебя так всегда? — горячо шепчет призрак с ухмылкой, так сладко, что Кай начинает сомневаться, что все это взаправду. — Только я, и никто больше. Ты сам будешь упрашивать, даже на колени встанешь. — И… ах!.. не мечтай! Мудила… Ох, так даже интереснее. Морро интересно, сколько Кай сможет прожить вместе с ним, не сойдя с ума. Медленно ломать его пополам будет очень весело. Проникновение становится глубже, Морро зачесывает назад свои волосы и довольно смотрит на Кая, который метался между двумя состояниями — между болью и каким-то странным удовольствием, только вот непонятно от чего. Чтобы усилить эффект, и с точностью доказать свое предположение, призрак кладет руку на разгоряченную голову парня, сначала нежно гладит, а потом властно оттягивает мастера огня за волосы. Смит поддается с неохотой, и если бы не его херовое положение над столешницей, он бы не сдвинулся и на сантиметр. Это было очень странное ощущение. Оно разливалось внутри его похабного мозга, обдавая жаром все тело. Смита прошибло током, но было это так приятно, что захотелось ещё. Нет, Морро же блефует! Или ему и впрямь нравится чувство, когда он в чужой власти? — Бля, да как же так угораздило… Чтоб у меня стояло на того, кто сможет меня нагнуть и попутно унижать. Сдаю позиции… — тихо буркнул Кай, так, чтобы Морро не услышал, но тот был слишком сильно занят его бедрами. Больше не отрицая свои потаённые желания, Смит отдается призраку окончательно, признав поражение. От жара мысли теряются, все перемешивается в один огромный коктейль, и Кай мало соображает, что происходит. Парень вновь пытается коснутся себя, но на этот раз ему мешает Морро — тот перехватывает руку, а затем больно заламывает, прижав к пояснице. Смит тихо шипит и пытается дернуться, от такого положения руку сводило, а плечо прострелило адской болью, но Сторму, похоже, хотелось над ним знатно поиздеваться. Хотя куда уж больше. Слегка извернувшись, боль в конечности утихла, и мастер огня за эту минуту словно успел забыть про то, как грубо его втрахивают в деревянную мебель. Морро держал его так крепко, оставлял спешные поцелуи и засосы на коже, набирал более быстрый, нетерпеливый темп, что Каю плохело. Не хочется признаваться себе в этом, но чувство подчинения этому призраку… заводило. Так не должно быть, все слишком неправильно, грязно, унизительно, Смит вроде ничего не выпивал, но мозг как будто опьяняет раз за разом. Что это, неужели удовольствие? С опухших, испачканных кровью губах доносятся более громкие, нежелательные стоны. Каю хотелось бы услышать, что Морро его не бросит как только достигнет своей цели, но призрак едва ли способен на такие слова, да и вообще на любую нежность. Проще абстрагироваться: забыть про эту глупую, несбыточную мечту стать великим и самым сильным, про планы, про странных друзей Сторма, Смит на время очищает свой разум от всего ненужного, чтобы выжать максимум из этого вечера. Пусть для Морро это будет всего лишь сброс напряжения, просто секс, который ничего не значит, а Кай сохранит этот момент у себя в памяти. Толчки становятся более хаотичными и неаккуратными, призрачный член пару раз хорошенько касается простаты, заставив Кая прогнуться ещё больше, стоны становятся громче. Холодная ладонь ложится на приоткрытой рот, сдавливает, чтобы мастер огня не был таким громким. Лишнего внимания даже в такой помойке вроде Стикса Морро не нужно. У Сторма срывает все тормоза, и он впадает примерно в то же полупьяное состояние что и у Кая, и покрепче схватившись одной свободной рукой за бедра, Морро начинает толкаться во всю длину, глубоко и рвано. Кай поддается сам, потому что проникновения отзывались в нем каким-то сладким, тянущим чувством, разливающимся по всему телу. Кай даже не понимает, как начинает выстанывать имя Морро, шептать и просить о чем-то неразборчиво, чем вызывает у призрака победную улыбку. — Приятно быть подчинённым, да, Кай? — у парня нет сил реагировать на очередной подкол, и ему быстрее согласится со словами мастера ветра, чем перечить ему. Тело горит от жара, по лбу стекает пот, вспотевшие, мокрые ладони скользили по гладкому дереву, и мастер огня еле держался на месте, едва не начав непроизвольно двигаться вперед-назад. Собственный член стоял, и очень даже болезненно, но Морро все также продолжал удерживать его на месте, полностью контролируя уязвимые места. Кай более чем уверен, что кончит он от одного только прикосновения. Толчки замедляются, оказывается, что у призраков, которых Сторм так гордо нахваливал, вполне обычная человеческая выдержка. К его спине крепко прижимаются в очередной раз, Морро наклоняется, чтобы укусить в районе задней стороны шеи, и это болезненное, животное ощущение, заставляет парня кончить во второй раз, словно его ударили электрошокером. Кай чувствует что-то более прохладное внутри себя, одновременно неприятное, мерзкое, вязкое, но в то же время… чужая сперма будто удовлетворила его самый темный фетиш и желание на подкорке сознания. И если подчинение он смог признать, то этот предпочтет унести с собой в могилу. Морро аккуратно выходит, начиная приводить себя в порядок. Он сдувает пыль со старого зеркала, чтобы через отражение поправить растрёпанные волосы, и существование в этой комнате Кая он будто не признает. Это осознание отзывается в груди Смита как некая обида. — Ну надо же, — усмехнулся Смит, осторожно прислонившись к бортику чугунной, старой ванны. Помыться явно не помешает. — а вы, призраки, полны противоречий. — К чему ты это? — Почему ты не сдох, когда кончил? — Сторм поворачивается к нему с выражением лица, требующим немедленного пояснения. — Ну, сперма — это жидкость в каком-то роде, разве нет? Поэтому, как ты вообще мог кончить? Или у вас исключительный прикол с водой, а все остальное не считается? Морро тяжко вздыхает. — Ты просто невообразимый идиот. Готовься к завтрашнему дню, мы должны достичь Облачного Королевства ради Меча Святилища. — ответом Морро его не удовлетворяет. Впрочем, Кай надеется, что смог хотя бы немного отыграться за те все грязные фразочки мастера ветра. Ванна оказывается чертовски холодной, но мастер огня привык к неудобствам. Кай медленно садится вниз, чувствуя, как тело начинает ныть от боли. Покрутив в разные стороны старенькие, ржавые смесители, из крана наконец, небольшой струйкой полилась мутновато-зеленая вода, которая в придачу пахла болотной тиной. Видимо, в Стиксе не было фильтров, и воду брали прямиком из болота, либо же Каю крайне повезло с этим доисторическим, разваливающимся домом. Схватив небольшой ковшик на криво прибитой полочке неподалеку, парень начал неторопливо обмывать свое уставшее и потное тело грязной водой, попутно думая о дальнейших планах Сторма, и нужно ли ему все это. В сток лилась красноватая вода, и по характерному жжению Кай понял, что крем не помог смягчить проникновение. Не то чтобы он рассчитывал на нежный секс с кем-то, вроде мастера ветра. В другой комнате послышалось копошение и несколько голосов — вероятно, это вернулись дружки Сторма. Парень прикрывает глаза от усталости, позволив себе небольшой отдых. Завтра предстоит непростой день.