wasteland.

хеймдаллю иногда смутно кажется, что он всё же смог полноценно уснуть и увидеть некоторое подобие сна. чего с ним, между прочим, не происходило невероятно долго. до смешного. и сон не самый хороший. у остальных бывают получше, если верить на слово. — да какого.. рассвет совсем близко, но даже эти жалкие, ничего не значащие полчаса ас не может провести в полном спокойствии. мало того, что хрен знает кому доверили охранять вход в асгард вместо него, так ещё и быть нянькой для рыжеволосого йотуна — задача не из лёгких. потому что этот полубог, или что он там из себя представляет, ни сам не мог уснуть, ни другим не давал этого сделать. но, даже оказавшись в другом мире, он умудряется тревожить окружающих! хеймдалль смотрит дико, остро, без проблем различает каждую морщинку на коже локи. — н-нет.. отец.. хмурится. блондин предпочёл бы растрясти юношу, чтобы не слышать хриплые звуки, совсем не похожие на слова, из уст лучника, но не сдвигается ни на миллиметр. к своему же удивлению. только продолжает слушать, едва не задерживает дыхание, чтобы вникнуть в смысл неразборчивой речи. — икке драп хем.. веар се снилл.. это явно какая-то шутка. локи заявился в асгард. зная, что тут живут боги и асы, и даже боги-асы, которые терпеть не могут великанов, являющихся врагами здешнего народа. и всё равно он был способен говорить на языке проклятых йотунов? прекрасно. хеймдаллю честно плевать, что локи делает это неосознанно, во сне. кровь в венах вскипает мгновенно. ему нужно подняться с постели. оказаться рядом. схватить грубо за запястье и вытянуть из кровати прямо на пол. рыжеволосый сразу же приходит в себя, за секунды продирая глаза после сна. ему достаточно этого времени, чтобы подскочить на ноги и схватиться за оружие. — что ты делаешь? — я? спать пытался, ты, полуб-.. атрей скалится. — не смей меня так называть. ах, знакомая интонация, знакомое поведение. ас дрожит в плечах от смеха и смотрит с ещё бо́льшим вызовом. — и что ты мне сделаешь? палец откусишь? — молись, чтобы не что-то поважнее. дружескими подшучиваниями даже не пахнет. у мальца такой взгляд, что хеймдалль готов поверить в любые его слова, даже если они будут последней глупостью, сказанной для мира. просто жизнь его научила многому, и, в первую очередь, отличать по поведению, по беглому взгляду по внешнему виду собеседника, каковы у того намерения. проще простого, особенно, когда для бога, который занимается разгадыванием людей ежедневно. — если бы не всеотец, от тебя бы уже давно мокрого места не осталось, щенок, — скрипит зубами хеймдалль. — у меня есть имя. — мне всё равно. раз ты у нас отдохнул, бери свои пожитки. выдвигаемся. — но солнце ещё не вышло и.. — ты меня плохо слышишь? я сказал, собирайся, и выходим сейчас. мне твою компанию всю дорогу придётся терпеть, не желаю растягивать это ещё больше. атрей фырчит, но без ответа выполняет то, что поручено.

***

знакомое карканье не пугает своей неожиданностью. находиться в компании аса было тяжело, поэтому атрей искренне радуется, когда рядом появляется хоть какое-то новое живое существо. — хугин! ворон откликается, судя по всему, положительно. но он не затягивает «разговор», поэтому выполняет лишь свою работу: окружает двух воинов и переносит в нужное им место. ближе к пустоши. не слишком, чтобы пересечь ее границу, но достаточно, чтобы потратить на путь до неё около часа пути. темнота перьев сходит постепенно, но солнечные лучи настолько неожиданно ослепляют атрея, что он не замечает абсолютно ничего. только жмурится, прикрывает глаза рукой и успевает закричать, теряя равновесие. обрыв встретил его пугающим эхом и готов принять в свои глубины: юноша оступается назад, сходя с края. сердце уходит в пятки, рыжий цвет почти меняет свою яркость на бледную седину. атрей ловит воздух ртом, но вдоха не получается. всё, что он видит, — одинокое облако среди голубизны неба. всё, что он чувствует, — чужую ладонь, уверенно сжимающая пальцы. всё, что он слышит, — на мгновение обеспокоенный голос. — локи! в тот же момент он вновь оказывается на земле, падает на колени и с силой вдавливает ногти в сухую землю скалы, на которой они оказались. зрачки взволнованно бегают по пожелтевшим одиноким травинкам. — с-спасибо.. — тц. следи за собой. если умрёшь, всеотцу вряд ли это понравится. атрей мог бы отреагировать на новую язвительность, но состояние шока ещё немного держит его крупными цепями. хеймдалль прав. с трудом удерживая тело на трясущихся ногах, юноша сжимает ремешок своей походной сумки и опасливо смотрит вдаль: туда, куда им предположительно необходимо двигаться. скалистый рельеф дороги вызывает в нём много вопросов, и все они вертятся на языке. только теперь локи решает посмотреть на своего спасителя и буквально сверкнуть в глазах надеждой на ответы, которых всегда не хватало. ещё чуть-чуть и заскулит. ас не дурак, его не интересуют местные пейзажи, зато йотуна боковым зрением не выпускает из наблюдения. — о, боги.. спрашивай. и перестань так пялиться на меня, дыру прожжёшь. — я.. конечно. так вот, хеймдалль.. что это за место? мы всё ещё в асгарде? что здесь случилось? хеймдалль страдальчески вздыхает. — я не говорил засыпать меня вопросами. по одному. — где мы? — в асгарде. — но я слышал, что в этом мире по большей части равнины вокруг. закатывание глаз вынуждает локи незаметно надуть щёки в недовольстве реакцией блондина. — а ещё ты думал, что все асы — боги. — но мне так сказали! — ну да, можешь верить каждому проходящему мимо существу. скажи ещё, что тор никогда не был жалким алкоголиком. — эй. — так вот, — хеймдалль устало разминает шею, продолжая начатую тему. — асгард — это не только холмы, как ты себе напредставлял. потребовалось много времени, чтобы сделать из него подходящее место для богов. смекаешь? метод проб и ошибок. идеала нужно добиваться трудом. — значит, эта часть является.. ошибкой? неудачный опыт? хранитель биврёста нагло усмехается. — я уже не надеялся, что ты можешь пользоваться своими мозгами. поздравляю, ты угадал, локи. юноше далеко не до яда, который выливается в его сторону из аса. теперь все мысли заняты только тем, что находилось перед глазами: туманный лес из скал, который даже на вид казался острым и отталкивающим, отпугивающим от себя нежданных гостей. кричащий о том, что не желает никого видеть. болезненно тихий и мёртвый на первый взгляд. но не менее манящий. хеймдалль, конечно, замечает, насколько становится заинтересованным рыжеволосый. не злится так сильно, как хотелось бы выдавить из себя. просто не может. — знаешь, парень, — вдруг вполне серьёзно начинает он, от чего атрей взволнованно переводит голубые глаза на него. — не стоит тебе поддаваться этому. долина проклята. и уж не знаю, по этой ли причине за ней возникла пустошь, но ничего хорошего нам не светит. — когда так говоришь ты, становится не по себе. попытка отшутиться выходит так себе. — так и должно быть. нужно бояться этого места, а не надеяться, что мы пересечём его, как минимум, без последствий. — и как нам быть? — нам? о, нет, локи. ты будешь идти рядом, не отставать ни на шаг, а уже я буду думать, что делать. вбей это себе в голову. у меня нет ни малейшего желания брать на себя ещё больше ответственности за тебя. — ладно. собственно, что ему остаётся? только выполнять указанное. потому что атрей чувствует этот пьянящий дурман. каждая клеточка тела напитывается им, и это если учесть, что они и шага ближе не сделали. быть может, в эпицентре ему придется сойти с ума. а хеймдалль будет хотя бы тем, кто оторвёт ему голову в самом худшем случае. обнадёживает. — всё, идём.