Кукловод

Дверь тихо отворилась, почти не слышно, и только скрип от досок оповещал о прибытии хозяина. Лунный свет медленно и лениво пробрался в комнату, освещая мужчине дорогу, а после исчез, как только дверь закрыли. Неспешные шаги и пронзительный взгляд, который осматривал комнату с такой осторожностью, будто где-то тут, совсем близко, кто-то притаился и был готов к нападению. Конечно, это было глупостью, но осторожность никогда не повредит. Спокойно, без лишних движений, брюнет скинул с себя куртку и присел на диван, вновь оглядывая комнату. Возможно, кого-нибудь удивило бы, что он пытается что-то разглядеть в полном мраке, обволакивающем комнату, однако, годы служения королю в ночной разведке говорили о своем. Глаза так привыкли к этой, почти ставшей родной темноте, что это стало похоже на образ жизни. Ночной жизни. Удовлетворенно хмыкнув, так и не найдя чего-то или кого-то, брюнет открыл рядом стоящий комод, и вынул оттуда рамку с фотографией. Сквозь шторы так ненавязчиво пробивался лунный луч света, скользя по полу, дивану и самому хозяину обители, попадая на рамку. Приятной внешности блондин, ангельски улыбаясь, смотрел лучистыми глазами на мужчину, будто так и говоря: «Добро пожаловать домой». Однако, это было неправдой. Дурацкой ложью, что таилась везде. Хоть в словах, хоть в поступках, хоть даже в людях. Хотя, люди итак ею пропитаны. Они впитывают в себя эти поддельные слова так, будто губки, вбирающие в себя влагу. Черствые, циничные, такие же, как и все ничтожные существа в мире. Они так несовершенны. - А ты был другим, - задумчиво шепотом протянул брюнет, вглядываясь в эти голубые глаза на фотографии. Интересно, о чем он думал? О королевстве, или, быть может, о своей невесте? Никогда не говорил по пустякам, никогда не обижался и не мстил. Кем же ты был, король? Неизвестно откуда появившийся наследник разрушил привычную жизнь людей в городе. Начались суматохи, разбирательства, драки, суды... Чем дольше новоиспеченный наследник проводил времени в королевстве, тем быстрее оно разрушалось на мелкие крупицы, и тем больше было раздоров, пока его не утвердили. Правильное ли это было решение, утвердить на пост короля этого мальчишку? Он был так юн, неосторожен и… надоедлив. Прилипала, что вечно расспрашивал о том, и об этом. Это так бесило. Да настолько, что хотелось убить наследничка. Правда кто мог винить короля в том, что он печется о своих подопечных? К сожалению, не в праве никто. По истечению нескольких лет, этот юноша привел в порядок пошатнувшуюся страну. Стабильность стала царствовать вместе с королем, а народ восхвалял наследника. - И один я видел в этом подвох. - усмехнувшись своим словам, произнес брюнет. Только он и чувствовал ложь. Впрочем, как и всегда. Новый король был похож на прошлого царя, правда, мужчина отлично знал, что у того не было и не могло быть детей. Никогда. Эта тайна, что была известна только ему одному, могла разрушить монархию блондина, но ничего так и не было раскрыто. Тайна останется тайной, уйдя в могилу вместе с брюнетом. Он обещал... Недовольно прицыкнув, разочарованный простолюдинами, кои не замечали истины, мужчина поднялся, и, медленно и неспешно, с особой осторожностью ступая на доски, прошествовал походкой графа до невзрачной двери. Он склонил голову чуть вбок, улыбнувшись уголками губ, и с той же осторожностью, с которой шел, открыл тяжелую, скрипучую дверь. Тусклый свет от лампы осветил лицо мужчины. Бледное, похожее на фарфоровое лицо куклы, оно было весьма красиво... Алые губы и ровной формы нос, будто сделанные мастером, так утонченно смотрелись на лице, а глаза… бездонные, черные, как сама ночь, блестели из-за света. Он грациозно прошел к большому столу, на котором лежали ящик с инструментами, и уже потухшая свеча. Он не спеша отодвинул стул, мельком взглянув на кровать в конце комнаты. Неприятный запах воска так и висел в воздухе, а куклы, будто живые, смотрели своими пустыми глазами на мужчину, в ожидании чего-то. Только на них, на их пронзительный, как острые иголки взгляд он не обратил ни малейшего внимания. Может, это должно было его напугать, но мастер не боится своих творений, верно? Их должен бояться проходимец. В том конце комнаты что-то сдавленно простонало и сказало что-то непонятное. Недовольно поморщившись, брюнет в своей манере подошел к кровати, на которой и лежало это «что-то». - Чего Вы мычите, король? – ядовито процедил сквозь зубы брюнет, оглядывая своего «гостя». - Ты... - еле разлепив глаза, и кое-как взглянув на своего министра, прохрипел блондин. Его кожа уже перестала быть такой загорелой, как раньше. Напротив, она стала намного бледнее, и приняла даже какой-то зеленоватый оттенок. В глазах больше не виднелся тот азарт, тот вызов, тот взгляд хищника и рискованного человека... он исчез, и больше не появлялся. На смену же веселому, озорному взгляду пришел тоскливый, говорящий о плохом здоровье, а цвет лица лишь подтверждал это. Брюнета, по правде говоря, это и вовсе не волновало. Ему было в радость наблюдать за почти «потухшим» наследником королевства. Ненастоящим наследником, конечно же. - Хн, ну раз Вам нечего мне больше сказать, кроме «Ты», я, пожалуй, продолжу заниматься своим делом, - деловито произнес мужчина, будто его дела были важнее короля, хоть на самом деле, они не имели никакого значения. Блондин вздрогнул, а в глазах замелькали нотки беспокойства. Кажется, наследник желал сказать что-то еще, но будут ли его слушать? - Подожди! – выкрикнул голубоглазый мальчик, пытаясь протянуть руку и схватить министра за запястье. Страх, что проскальзывал и показывался жестами, мимикой пугал мальчишку. Его собственный, животный страх. Чего он боится? Этот новоиспеченный, но почти выдохшийся из сил король, был весьма загадочен. Даже чересчур. Было видно, что маленькая надежда, все еще какой-то лучик света, может от солнца или луны, пробивался сквозь тьму, поселившуюся в душе. Он сильный, но не настолько, чтобы справиться с этой давящей на него безысходностью. Если бы только ему протянули руку, если бы только он смог удержаться за кого-нибудь, он бы остался на плаву, выбрался из пучины бездны, но… не все так красочно, как представляется. Брюнет украдкой взглянул на «гостя», что молящим взглядом смотрел на него. Жаль, что этим не проймешь министра. Не для него была создана жалость... элементарное сочувствие и понимание того, что значит делать больно. - Не бросай меня. Я... я больше не хочу оставаться тут один, - перейдя на шепот, смешанный с хрипотцой, попросил король. Странная просьба, хоть и доставляла неимоверное удовольствие. Удовольствие, что так и показывало: ты превосходишь его. Хмыкнув, брюнет прошел к своему рабочему месту и продолжил работать. Он не собирался выходить из этой комнаты, ему просто не было нужды куда-то ходить. Никаких заданий не было, ведь их король был у него, а приказы издавать никто не имел права. Какая прелесть, не так ли? Блондин в свою очередь устало откинулся опять на кровать, смотря в потолок, что был увешан разными куклами. Среди многочисленных неживых «душ» были и бывшие короли, министры, советники, и даже палачи. Зачем они тут? Их можно было продавать, наверное… Как ни странно, дыхание у юноши было рваным. Грудная клетка еле поднималась, и еле-еле, воздух, еще немного чистый, проникал в легкие. Казалось, еще немного и наступит тишина. Ни рваного дыхания, ни стонов, ни копошения в инструментах, совершенно ничего. Мир будто остановился, и люди замерли, в ожидании чего-то. Как бы Наруто хотелось, чтобы так и было. Застыть и больше не вдыхать этот ядовитый воздух, заснуть вместе с министром вечным сном... погрузиться во мрак. Вместе с дымом, что наполнял иногда комнату из-за поджигания бумаги, Наруто не вдыхал жизнь. Он вдыхал эту едкую смерть. - Король, Вы будете моей марионеткой, - не спрашивая, а утверждая, произнес брюнет, плотоядно и так мерзко ухмыляясь. Он не отвлекся от своей работы, и даже не взглянул на почти бесчувственное тело, что лишалось жизни с каждой прошедшей минутой... У Наруто мутнело в глазах, сознание и сама жизнь медленно, но верно его покидали, как последние лучи солнца, покидают землю перед наступлением ночи. Надежда, за которую он хватался, ускользала так быстро, что он почти опустил руки. Пара вдохов и выдохов лишь причиняли боль, и было такое чувство, будто грудь сдавливают в тиски. Черепная коробка долго выдерживать не собиралась, а обманчивая иллюзия, грозила разорвать кости на мелкие крупицы. Раздавить, расколотить, развеять этот костяной песок по ветру. Марионетка. О чем могло ему говорить это слово? Лишь только о том, что его тело будет жить вечно, а он… умрет. Все было так просто, так немыслимо… красиво. Пока король боролся с наступающей смертью, брюнет медленно и грациозно подошел к его кровати, наклонился и подарил последний поцелуй. Поцелуй со смертью. Он был не долгим, всего с минуту, но таким нежным, таким… будто целовали любимого человека. Человека, который был дороже всех на свете. - Сас… ке…, - с паузами произнес последнее слово блондин, закрывая глаза и погружаясь в вечный кошмарный сон. - Мой милый король, - тихо прошептал Саске, беря ладонь любимого и целуя ее, будто отдавая честь даме, – Теперь Вы будете подчиняться мне. Я – Ваш кукловод.