Единственный

      Заходя в турболифт с кем-то из экипажа, Кэтрин всегда чувствовала неловкость. Рядовые и энсины, чаще всего, выходили из кабины с испуганным видом и тихим «Доброе утро», а офицеры неловко смотрели в пол. Если только капитан сама не обратится к подчинённому, они проедут в тишине прямо до места назначения. Исключением не были и старшие офицеры: бесстрашная Торрес терялась наедине с Джейнвей и ковыряла ботинком ковёр, скромный Гарри старался завести диалог не о работе, но все его вопросы ставили её в тупик, холодная Седьмая даже молчанием ставила людей в тупик, мужественный Чакотай заставлял чувствовать себя неловко в любом месте, где их могли увидели другие члены экипажа и пустить свежие сплетни, а с серьёзным Тувоком Джейнвей входила в турболифт только в чрезвычайных ситуациях.       И все они боялись её.       В глазах младших офицеров капитан была настолько далёкой фигурой, что возвращение домой не казалось таким уж непреодолимым путём. Капитан — первый человек на корабле, осуществляет первые контакты, борется с инопланетянами и покоряет космические явления. Вокруг её образа Снежной Королевы сотканы сотни историй, от самых безобидных до невероятно жестоких. Никто не сомневался в её дипломатии или командных навыках, но ходят слухи, что она андроид.       Офицеры мостика видели улыбку капитана, как она обволакивает своим вниманием инопланетянок и покоряет сердца инопланетян. Как она взрывает кейзонов и угрожает Боргу. Как замолкает бывший предводитель Маки под одним лишь её взглядом.       Он был единственным из экипажа, кто не боялся.       Каждая их поездка в турболифте сопровождалась анекдотом или забавной историей, услышанной в медотсеке. Он комментировал всё, что происходило на мостике, с лёгкостью и беззаботностью младенца. Даже в самые тёмные времена он не давал ей упасть в пропасть сожаления и жестокости, предлагая абсурдный и такой нужный вариант решения.       И в благодарность за его существование ему даровалась роскошь флиртовать с ней. — Гарри, у тебя на сенсорах нет никаких интересных вещей? — спросил Том, шатаясь на стуле рулевого и корректируя поток плазмы. — Пэрис, твоя смена началась только десять минут назад, — ответил за Гарри Чакотай, читая отчёт научного персонала. — Десять минут! — воскликнул он и сделал полный оборот на стуле. — Если моя смена длится восемь часов, час — это шесть по десять, то я промолчат одну сорок восьмую смены. Это мой новый рекорд?       Внезапно он услышал смех за спиной. Яркий, звонкий, заливистый женский смех капитана Джейнвей. Он заметил её полуулыбку ещё минуту назад, а теперь она не смогла сдержаться и затопила весь мостик звоном своего голоса. — Том, ты подобную чепуху сочиняешь в моменте или готовишься? — Я готов заниматься только этим, лишь бы ещё раз услышать Ваш смех, — ответил Пэрис серьёзно, следя за магистралью охлаждения инжекторов. Он не хотел говорить это вслух и затаил дыхание, продумывая путь отступления и коря себя за невнимательность на мостике. Смех вновь прокотился по мостику, заглушая шумный выдох Тома.

***

      Ниликс удивил всех своим празднеством в честь Дня Благодарения, но Рождественская вечеринка превзошла все ожидания. Наряженные ёлки, снеждые гирлянды на стенах, камин, носки для подарков для каждого члена экипажа, его костюм Санта Клауса. Вояджер был переполнен счастьем и уютом в ожидании праздника, а талаксианин светился от радости осчастливить экипаж. На голопалубу зашла Кэтрин в красном платье-клёш, отделанном зелёным мехом, и на секунду замерла от восхищения. — Капитан Джейнвей, я так счастлив Вас видеть! — поздоровался он с женщиной. — С Рождеством Вас! Весь год Вы были образцовым капитаном, лучшим, о котором только мог мечтать Вояджер, и Санта принёс Вам подарок в носке прямо над камином. — Ниликс, спасибо большое, — засмущалась капитан, — теперь моё лицо под цвет платья. — Что Вы, Вы прекрасно выглядите! Проходите к камину, пожалуйста.       Кэтрин последовала совету и двинулась вглубь залы, выискивая Чакотая среди членов команды. Хотя Рождество было семейным праздником, одним из самых уютных на корабле, Кэтрин хватало только на принятие поздравлений и ответ на них, причём стоя рядом с Чакотаем, который смог бы защитить её от длительных разговоров. Она корила себя за невнимательность к команде, но в такие моменты она ещё больше сожалела о каждом своём решении с первого дня на Вояджере, о каждом потерянном члене экипажа, о каждом лом инопланетянине. Джейнвей с удовольствием поговорила бы со всеми ними во время смены, в очереди за кофе или в шаттле, но не в Рождество за 40 000 световых лет от настоящего дома. Подойдя к камину, она с теплотой читала имена на носках, связанных Ниликсом. — Капитан? Это Вы? — спросил кто-то над Кэтрин. — Я не верю, это не можете быть Вы, это чарующая эльфийка Санты. — Том, — повернулась она. — Спасибо за комплимент, конечно, но я пока не готова отказаться от своих эмоций ради острых ушей, — она улыбнулась самой яркой из своих улыбок. Невольно Том засмотрелся на неё и потерял управление своими мыслями. — Я рад это слышать, потому что положил в Ваш носок небольшой подарок, чтобы Вы испытали как минимум радость. — А как максимум? — К сожалению, как мой капитан вы не можете испытать максимум, — Том никогда раньше не подходил так близко к этой черте, — мне всегда говорили, что капитаны должны испытывать минимум эмоций, — и никогда так быстро от неё не отходил. — Капитан, я искал Вас! Мистер Пэрис, — Чакотай подошёл к ним, и Том воспользовался возможностью улизнуть.

***

      Турболифт открылся перед капитаном, и она уже приготовилась к напряжённым двенадцати секундам подъёма на мостик в тяжёлой тишине. — Доброе утро, капитан, — поздоровался Том. — Мистер Пэрис, Вы сегодня без опозданий? — улыбнулась она ему. — На смену с Вами я встаю заранее, капитан, — ответил он, и во избежание разночтений перевёл тему. — А вообще у меня есть предложение: в двадцатом веке в лифтах играла спокойная музыка, почему бы нам не сделать так же? — Какая музыка, Том? — она вышла на мостик и взяла поданный Тувоком падд, продолжая улыбаться. — А какую Вы любите? Джаз? Хотя нет, он Вам не подходит, — он не занял своё место, но встал рядом с её креслом, пока она читала падд. — Почему ты так думаешь, позволь спросить? — Метал-рок, определённо он. — Том, — старательно давила улыбку капитан, но не смогла продолжить фразу и переглянулась с Чакотаем в надежде на помощь. Тот тоже не смог удержать улыбки, но выбрал сторону Тома: — Вполне возможно, — и получил в ответ ласково осуждающий взгляд, — мистер Пэрис, займите штурвал. — А я могу расчитывать на презент с Вашей стороны, если угадаю? — Том занял своё место, обрадованный возможностью поговорить. — Мне казалось, ты завязал с репликаторными ставками, — ответила Кэтрин, откладывая падд Тувока и изучая данные от Чакотая. — Что такое парочка репликаторных пайков по сравнению с Вашими способностями, — Том услышал, как пролистывание падда прекратилось, и снова отошёл от черты в безопасные воды. — Вы же капитан корабля! В нашем случае это почти как Бог! Может, это блюз? — Том, я не играю в игры, правил которых не знаю. Какой презент? — Корабль, — развернулся он и встретил насмешливый взгляд капитана. — Маленький. Я бы сказал, кораблик. — Я не играю. — Тогда шаттл. Шаттлик, маленький шаттлик. — Насколько маленький? — Вы не прокомментировали блюз. — Ты можешь переделать Сакаджавею, как хочешь, но в личное время. У тебя три попытки. — Капитан? — удивился Чакотай и успокоился, увидев смех в её глазах. — Коммандер, мне жаль, что я смог обойти Вас в этой гонке. Фолк.       Возникшая тишина напрягла Тома, и он снова развернулся, боясь увидеть предостережение капитана и гнев Чакотая. Он пересёк черту? Он больше никогда не заговорит с ней вне работы. — Что ж, я жду спецификации и план работы к завтрашней смене, — широко улыбнулась она. — О капитан, я мечтал об этих Ваших словах, — как всегда бывало после единственного взгляда на её улыбку, он попал в шторм своих эмоций.

***

— Я мечтал о мореплавании всё время, сколько себя помню, — продолжал воспоминания о детстве Том в кабинете капитана, попивая с ней кофе. — Это завораживает, ходить по волнам, исследовать океаны Земли. Признаюсь, я бы тоже не отказалась стать героиней такого приключения, — улыбнулась Кэтрин. — Вы были бы пиратом? — Я была бы исследовательницей! А костюм ты можешь придумать и сам, Том. — Вам бы подошёл любой, но желательно с треуголкой. — Надеюсь, это была шутка, иначе у меня появляются вопросы к Вашей фантазии, — игриво ответила Кэтрин, позволяя себе немного флирта в закрытом кабинете. — Мы могли бы исследовать их вместе и найти ответы, — ответил с внезапной уверенностью Том. — И какого рода исследования ты предлагаешь? Нужно определиться с методологией для корректных выводов. — У меня проблемы с объяснениями, Вы же знаете. Проще всего показать каждый метод, — ответил Том, уже стоя на черте, но не пересекая её. — Я реплицирую треуголку, а с тебя морская программа. Свободен, — наивно улыбнулась Кэтрин и подошла к столу.