Teenage universal creature.

Это могло быть стать отличным первым кадром для нового клипа: сверкающий в солнечных лучах песок вырывается из-под колёс старого рыжего форда, взятого напрокат, а Ричи картинным жестом выбрасывает в окно зелёную бутылку. Но... Герман резко затормозил. - Какого хрена? - Ричи не очень картинно впечатался носом в переднее сиденье. - Мы в заповеднике чужой страны! Так что выйди, пожалуйста, и подбери бутылку. Ричи хотел было поспорить, но рассказанные друзьями истории о диких латиноамериканских шерифах очень кстати всплыли в его голове, поэтому он молча вышел из машины, вернулся на пару метров и подобрал бутылку. Когда он поднял взгляд перед ним стояла девушка. Ричи вздрогнул и отшатнулся. - Простите, не хотела напугать вас, - с заметным испанским акцентом заговорила она по-английски. - Но я увидела машину и решила, что вы сможете подвезти меня. - Вам куда? - обворожительно улыбнувшись, осведомился Ричи. - В Лиму. На праздник. - Мы как раз туда и едем! - Ричи кивнул в сторону машины, - Идём. Мы музыканты, нас пригласили сыграть на городском празднике. Эту девушку, в отличие от любой другой, слово "музыканты" не впечатлило. Ричи вздохнул и открыл для неё дверь. - У вас тесновато, - улыбнулась она, забираясь посередине, между Джимом и Ричи. Джим вопросительно посмотрел на неё, потом на Ричи. Ричи пожал плечами и бросил по-австрийски: - Она попросила подвезти. Ей тоже в Лиму на праздник. - Её не было на дороге, когда мы проезжали, - встрял в разговор Блад. - Подумаешь, зашла в тень, чтобы не стоять на солнце, увидела нас, вышла к дороге... - Мы в пустыне, Ричи. И до ближайшего населённого пункта примерно час езды, если не считать города мумий и мертвецов. Откуда ей здесь взяться? - Блад обернулся и внимательно посмотрел на девушку. А она будто поняла всё, что они говорили: - Меня зовут Альба. Мой отец - смотритель в Кауачи. Ребята по очереди представились. Герман, представившись, перегнулся через водительское сиденье: - Классный кулончик. На шее Альбы на тонкой нитке болтался человеческий зуб. - Нашла недалеко от дома, возможно ему несколько тысяч лет, - улыбнулась она. - Круто. - Оценил Джим. - Кстати, - Блад не вовремя решил блеснуть знанием перуанского менталитета, - я думал, что местные не могут бывать в Кауачи. - Его насторожило то, что девушка на вид была стопроцентной перуанкой: смуглая с широкими индейскими скулами, но почему-то жила возле Кауачи, и даже взяла оттуда "сувенир". - Суеверия, - пожала плечами Альба, - но всё же местные нас не любят. - При этих словах она поморщилась, будто от боли, но в следующее же мгновение снова улыбнулась. - Пфф, приехали, - Герман несколько раз попытался снова завести машину, но это ни к чему ни привело, он вышел, открыл капот, и тут же закашлялся от едкого белого дыма. - Шикарно, нужно было хотя бы менеджера взять с собой: он в машинах понимает, - Джим тоже вышел и закурил. - Тут в километре деревня есть, можно найти там механика и он починит, - предложила Альба, высовываясь из окна. - Точно в километре? - Блад сверялся с картой. - Ага. Она маленькая. Её может и не быть на карте. - Ну... - Ричи тоже вылез на воздух и потянулся, - у нас нет выбора. Идём в эту деревню. Деревня шумела десятками голосов, каждый дом был украшен картонными фонариками с изображениями черепов, дети раскрашивали друг другу лица и потом, сбиваясь в группы, тайком воровали апельсиновый хлеб мёртвых с огромного праздничного стола, установленного прямо посреди центральной площади. Старомодная заправка была чуть поодаль от площади и её без труда можно было найти по болтающейся в высоте криво нарисованной вывеске. Двери были закрыты на тяжёлый замок. Блад обошёл заправку вокруг - в поисках хотя бы кого-нибудь, но это ни к чему не привело. Из дома напротив выглянул мужчина и помахал им рукой, приглашая подойти. - Мы ищем механика, - по-испански спросила Альба. Мужчина покачал головой и ответил, что ему жаль, но пока праздник не закончится никто не сможет им помочь. - И что мы теперь будем делать? Пешком до Лимы вместе с инструментами далековато будет, - Герман уныло оглядел деревню. Альба что-то ещё спросила у мужчины, а потом повернулась к ним: - Но мы можем остаться у них на ночь, а утром механик всё наладит. - А это безопасно оставлять машину посреди пустыни на ночь? - уточнил Джим. Альба пожала плечами: - Много ли людей встретилось вам по дороге? И благодаря Альбе они уже через полчаса оказались в уютной миниатюрной гостинице, вход в которую "охраняли" сразу несколько дестяков цветных черепов. - Стильно, - одобрил Ричи. - Не думаю, что это удачный план... - пробормотал Блад, глядя на пробегающих мимо мальчишек с вымазанными чёрным лицами. Во всём был виноват Джим, когда увидел в углу предложенной ему комнаты гитару и тут же, даже не спросив разрешения, взял её и начал наигрывать первую пришедшую в голову мелодию. Хозяйка гостиницы сначала внимательно слушала его, а потом спросила на ломаном английском не музыканты ли они. Ричи гордо ответил "да"... И вот теперь они оказались на низкой деревянной сцене прямо перед праздничным столом, от одного взгляда на который и мёртвому бы захотелось есть, со старыми инструментами в руках. - Дедушкина гитара, - усмехнулся Джим, безуспешно настраивая дефектную третью струну. Блад удивлённо рассматривал старый ксилофон: на последней до блеска начищенной пластинке стояла дата "1876". Жителям деревни даже удалось где-то раздобыть старый потрёпанный контрабас. - Отлично смотритесь, - хитро улыбнулась Альба, которая забралась на сцену с цветными маракасами в руках. - Я похож на вокалиста Rezurex, - печально произнёс Ричи, поймав своё отражение в пластинке ксилофона. - Не-а, он симпатичней, - возразил Герман и расхохотался, нетерпеливо ударяя по струнам. Звук старых струн был глухой, но всё-таки довольно громкий и приятный. Ричи вздохнул: - Поехали, сыграем первой 'Monster Mutant Boogie', - и она начал отсчитывать ритм ударами по расписанным ацтекскими солнечными кругами горизонтальным барабанам. Жителям деревни, казалось, понравилось бы всё, что угодно, потому что они не замечали нестройное звучание сайкобилли на видавших виды инструментах, а беззаботно веселились, танцевали, даже пытались подпевать. Под конец песни Ричи вошёл во вкус и принялся ещё больше заводить толпу. Как вдруг - прямо на последнем припеве - все замерли и испуганно уставились на сцену. Ричи недоумённо смотрел, как только что весёлые и беззаботные люди застыли с ужасом с глазах. Чей-то пронзительный крик нарушил тишину, Ричи почувствовал как его накрыла чья-то тень. Он медленно обернулся и увидел, что на сцене сразу за ним стоит огромное бесформенное существо. Оно было ярко-изумрудного цвета, с множеством рук, ослепительно-белыми всклокоченными волосами, и там, где предположительно была его голова, два красных глаза с невероятной яростью разглядывали жителей деревни. Герман, Джим и Блад подобрались поближе к Ричи. - Валить бы отсюда, - подал идею Блад, как один из жителей деревни оказался перед ними с ружьём в руках. - Это вы привели его сюда. Это вы виноваты, - он щёлкнул затвором и снова направил на них дуло ружья. В то же мгновение существо расправило огромные оранжевые крылья и взмахнуло рукой, мужчина закричал, но крик тут же захлебнулся, когда его разорвало на части. Тёплая кровь хлынула на ребят. Джим стёр чужую кровь с лица: - Нужно убираться к машине! Но как только они спустились со сцены, тут же попали в суматошный поток людей, которые бежали к церкви, и поток утянул их за собой. Существо следовало по пятам, то и дело выхватывая кого-то из толпы, разрывая на части или вспарывая жертвам животы, словно скоту. Когда тяжёлые дубовые двери захопнулись за ними, Джим опёрся руками о колени в попытке отдышаться. - Что это за хрень? - задал риторический вопрос Герман, - ни в одном фильме такого не видел. В окно, совсем рядом с дверь, отчаянно заколотили. - Это Альба, - Блад увидел на улице девушку, - нам нужно впустить её! Как только Ричи потянулся к засову на двери, рядом с его ладонью просвистела пуля. - Это вы привели Ицли. Убирайтесь отсюда! - зло прошипела хозяйка гостиницы, которая ещё пару часов назад была мила и приветлива. - Мы не... - Бладу не дали закончить. Люди навалились на них со всех сторон, кто-то приоткрыл дверь и они тут же оказались на улице. Было невозможно тихо. Ни ветерка, ни крика птицы, только тревожно горели праздничные факелы возле каждого дома. - К машине? - спросил Блад. - Нужно найти Альбу, не оставлять же её здесь с этими психопатами, - Ричи оглядел пустую улицу, и, наконец, заметил рядом с тем самым окном церкви тело Альбы. Он подбежал к ней и попытался нащупать пульс: - Вроде есть. Блад покачал головой заметив пулевое ранение в области живота: - Наверное, тот тип, что стрелял в тебя, когда ты хотел открыть дверь, попал в неё. Альба шевельнулась и открыла глаза. Джим снял с запястья, намотанную там бандану, чтобы хоть как-то перевязать рану. - Жива, - выдохнул Герман, - мы убираемся отсюда. Альба покачала головой: - Я не могу уйти... - Ну... Можем понести тебя, - предложил Ричи, - ты вряд ли тяжелее Германа. И вокалист тут же получил пинок от оскорблённого басиста. И тут тело Альбы прямо на глазах начало меняться. И через мгновение перед ними было то самое изумрудное существо: - Пока они не погибнут, все до одного. - Предложение закончил уже глухой, нечеловеческий голос. - Да что за хуйня тут происходит? - у Джима не выдержали нервы, и он сбился на австрийский. Но существо, казалось всё равно понимало, что он говорил: - Я отвечу на твой вопрос, человек, но что ты предложишь мне взамен? Джим задумался, и тут его взгляд наткнулся на странный кулон Альбы: - Ты сможешь взять один из моих зубов. Существо наклонило голову, и, судя по тому, что оно не четвертовало их всех в то же мгновение, предложение его устроило: - Много лун назад, в этой деревне жил последний шаман ацтеков. Он лечил людей и говорил с духами. Сейчас уже никто и не помнит, что случилось – не помогли кому-то его травы, не смог смолчать чей-то злой язык, но жители деревни возненавидели его и стали обвинять во всех своих бедах. И вот, в день мёртвых, когда он был в пустыне Наска, успокаивал тайными песнями души похороненных там индейцев, жители собрались и подожгли его дом, в котором была его маленькая дочь. И никто не пожалел ребёнка, она задохнулась от дыма и её тело превратилось в уголь. Убитый горем отец воззвал ко мне, богу ножа и мести, и в обмен на его душу я каждый год возвращаю эту деревню из мира мёртвых и каждый год жестоко убиваю их. Пока душа шамана томится под землёй в царстве моего брата. Существо снова расправило крылья и подняло в воздух все свои руки. По стенам церкви медленно пополз огонь: от фундамента к деревянной крыше. Кто-то распахнул дверь и попытался выбежать на улицу, но огонь вспыхнул во много раз сильнее, и пылающий человек упал замертво всего через пару метров. - Теперь твоя часть обмена, - в руке у бога появился тонкий обсидиановый нож. - Но... - Джим попятился назад, - история была не очень-то захватывающей, может, сойдёмся на пломбе? Существо ухватило его рукой за подбородок, заставляя раскрыть рот и нож тут же впился в десну. Через несколько мгновений оно держало в руке окровавленный зуб. Джим сплюнул кровь на землю. - Я отпускаю вас. Уходите, - существо подуло на стену церкви и она упала, придавив оставшихся в живых людей. Два раза повторять было не нужно. И всего через три минуты они оказались возле машины. - Да я свой школьный рекорд по бегу только что побил, - Герман плюхнулся на сиденье и уложил голову на руль. Там, где была деревня, поднимался в небо густой чёрный дым. - Попробуй завести. - Блад сел на пассажирское сиденье и дёрнул Германа за рукав. Машина плавно завелась. - Даже не верится, что всё это было, - Герман вдавил педаль газа. - А может, не было ничего? Нам привиделось? - Ричи дрожащими руками пытался нащупать в сумке-холодильнике пиво. - Нет уж, - Джим отобрал у него холодную банку и приложи её к своей припухшей щеке. - Точно вам говорю, это было.