Самый холодный материк на Земле

      Как и многие мои собратья, родился я в семье один. Появился на свет не такой суровой по погоде осенью, когда море начинает подходить к берегам Антарктиды совсем-совсем близко. Тогда никто из нас не знал страха — жизнь шла мирно, главным было пережить лето, которое у нас самое морозное и тяжелое. Скорее всего, вы знаете, что пингвины растят детей своих по очереди: пока один смотрит за гнездом, другой отправляется в море, чтобы покормиться самому и принести еду птенцу. Матушка моя была доброй и заботливой, я очень любил оставаться с ней, так как она не требовала от меня ничего, терпела многочисленные вопросы и выходки своего гиперактивного ребенка. Но нельзя было того же сказать о моем батюшке.       Отец мой был намного строже матери, и когда я оставался с ним, то почти все время думал о том, когда же она вернется. Он очень не любил, когда я проказничал с Перышком — моим другом и ровесником — и всегда я слушал целую лекцию о том, что непослушание однажды приведет меня к беде. Тогда я считал это очень несправедливым и обижался на него. Мои вопросы он тоже не очень любил, особенно про то, почему мне нельзя в море вслед за мамой. А в море меня в детстве очень тянуло. Думаю, почти у каждого было что-то подобное, когда тебе хочется именно того, чего тебе нельзя. А потом, когда вырастешь, понимаешь, почему это было под запретом.       Океан! … Такой загадочный, столь красивый, манящий за собой. Маленький птенец в моем лице даже не задумывался о том, сколько опасностей он в себе таит. Но ребенком я был немного трусливым, от того, скорее всего, я не нырял в него при возможности. Я просто убегал иногда, садился на край берега и заглядывал в воду темного оттенка. Блестели бока разнообразных рыб, проплывающих мимо, были видны покачивающиеся из-за волн водоросли и маленькие камушки, лежащие на дне. Мне очень хотелось там поплавать, но батюшка, как находил меня, ругался каждый раз и пугал тем, что я тотчас замерзну в нем и пойду на дно. Меня держало не это — я боялся, что расстрою матушку, если нырну, поэтому я и не рискнул тогда.       Так и шел день за днем — я рос вместе с Перышком, узнавал все больше об этом мире от наших отцов, точнее, об многочисленных опасностях на каждом шагу. Но жизнь нашу изменил тот момент, когда мы стали достаточно взрослыми для своего первого плавания.       Когда птенцы-одногодки крепнут достаточно, а именно когда у них вместо детского пуха вырастают перья, тогда и именно тогда отцы ведут их в океан и смотрят за ними, пока те учатся плавать и привыкают к воде и самостоятельному поиску корма.       Накануне я страшно волновался. Мне не терпелось увидеть океан, и наконец-то поплавать в нем — не зря же я ждал так долго, говоря об этом Перышку чуть ли не каждый день! Я думал о том, как матушка будет гордиться мною, когда я ей расскажу, как мы с другом вместе будем рассекать глубины. Никакие батюшкины рассказы про касаток и тюленей нисколько не волновали меня и не могли испортить моего настроения. Отец мой был немного другого мнения, и было видно, как перед сном он был хмур. Отправились к берегам мы тотчас как собралась вся наша небольшая группа. Многие сверстники мои боялись, однако я, приметив это, шепнул на ухо Перышку колкую шутку про них, что рассмешило и его. Сейчас я все больше жалею об этом. Да и Перышко, скорее всего, тоже.       Почти подойдя к берегу, отцы вдруг остановили нас и начали куда-то вглядываться. Они заметили что-то странное на горизонте. Чей-то отец вдруг сказал: «Да бросьте, это всего лишь кит, кто же еще!»       Они немного постояли и пошептались, после чего первыми начали нырять в воду, а после начали свое первое плавание и мы.       Я отчетливо помню тот момент и те ощущения. Сначала было столь непривычно, что я зажмурился, но открыв глаза увидел всю подводную красоту. Мимо проплывали похожие на тех, что я видел, рыбы самых разных окрасов и размеров. Красивые камешки блестели на дне. Зрелище было и правда незабываемым.       Потом отцы начали показывать нам, как кормиться. У всех сначала получалось плохо, но мы быстро подхватили и уже скоро начали ловить ловких креветок, соревнуясь, кто съест больше. Мы считали, что выиграл Перышко, но многие не согласились и мы устроили реванш, догоняя друг друга вплавь.       Но игры наши были прерваны. Вдруг недалеко наши отцы заметили огромную тень на дне. Мы подняли головы — увидели пузо огромного Деревянного Кита. Он плыл прямо на нас — с его спины кричал кто-то еще.       От страха многие аж замерли на месте. Мой батюшка вдруг громко крикнул, чтобы один из наставников вывел нас на берег. Мы довольно быстро выплыли, а остальные отцы остались на разведке, чтобы знать, угрожает ли нам что-то.       Очень долго мы с берега, затаив дыхание, смотрели, что происходит там. Деревянный Кит все приближался и приближался к нам, на его спине сидели еще много странных существ. У него были огромные странные белые крылья, выгнутые вперед, и эти существа иногда спускались и забирались на них. Не переставали кричать что-то на своем языке. Мы ждали того, что этот Кит вдруг нырнет и начнет гоняться за нашими родителями, ждали, и очень боялись. Я хотел помочь им, показать, что я смелый, но нас не пускали слишком близко к берегу и тем более не дали бы нырнуть.       Вдруг существа на спине Деревянного Кита вдруг подняли какую-то громоздкую блестящую штуку и скинули ее вниз. С грохотом и брызгами она ударилась о воду и пошла на дно. Мы еще больше напугались, отцы отвели нас еще дальше от берега. Ожидание было невыносимым.       Мы сидели не слишком долго. Вдруг я заметил, как громада под крики его наездников движется в другую сторону, и они тянут странную громоздкую штуку обратно за ее не менее блестящий хвост. Мы подбежали к краю берега и увидели возвращающихся отцов. Когда они начали выныривать, я с нетерпением начал оглядываться в поисках моего батюшки, но его не было видно среди остальных. Появились все, даже отец Перышка, а моего не было. Я оглянулся на одного из вынырнувших, он опустил голову вниз и лишь сказал: «Его больше нет».       Слова эти привели меня в ужас. Я посмотрел на Кита, уплывающего вдаль, потом на темную воду океана, а потом на нашу группу, где все отцы спрашивали, в порядке ли их дети.       Сейчас я вспоминаю это и думаю о том, что принесло нам всем это странное явление. Отец не был очень мне близок, однако мне было его жаль. Вот матушка плакала сильно; а почему именно его не стало, мне так и не сказали. Я просто понимал, что это было что-то страшное и не спрашивал. Для меня было шоком осознать, что чарующий, манящий океан мог быть настолько опасен, чтобы в один момент лишить жизни опытного и взрослого пингвина. Тогда я понял для себя очень многое и, наверное, именно в тот день я и повзрослел.       После этого, спустя какое-то время, мы снова видели этих Китов. Они стали чаще появляться в наших краях, и всё реже можно было встретить других китов, моржей, а иногда уходили и мои собратья.       Я сейчас уже довольно стар, но до сих пор помню тот день, думаю о том, был ли виновен в уходе батюшки тот Деревянный Кит, или это было случайностью, или это было вообще не его виной. Никто из наших не знает точно. Но урок о пугающей силе океана я усвоил на всю жизнь.