◉•◉•◉
Сознание вынырнуло из сна внезапно, откликнувшись на ощущение прикосновения. Еще не поняв, где находится, и что происходит, тело Сугимото напряглось, следуя вбитому в прошлой жизни инстинкту сохранения. На ухо послышалось тихое: — Это я. Будучи когда-то таким же солдатом, Огата правильно понял его реакцию, и успокоил парой слов. Лежащие на плечах холодные пальцы — причина пробуждения, отпустили, и Сугимото почувствовал, как Огата лег рядом. Одна широкая ладонь, холодя кожу даже сквозь ткань пижамы, протиснулась подмышку, а другая, раскрывшись, легла на лопатку. Огата устало вздохнул, поставил холодные стопы на икры ног и прижался щекой к спине. Слушая его размеренное дыхание, Сугимото подождал, пока пройдут пробежавшие по коже мурашки. — Начиная с завтра, я всю неделю буду дома. Едва расслышав, Сугимото повернул голову в его сторону. — Ты взял отпуск? — Буду работать из дома. Обескураженный объяснением, Сугимото не нашелся со следующим вопросом, имея понятие о работе стоматолога лишь на самом примитивном уровне. Не став задерживать на этом мысли, уделил внимание насущному: связано ли это было с тем, почему Огата сегодня провел вечер вне дома? Собираясь это выяснить, Сугимото зашевелился и, дав понять, что хочет сменить позу, подождал, пока Огата отпустит, чтобы лечь на бок к нему лицом. Глаза еще не успели привыкнуть в темноте и разглядеть что-то, кроме очертаний, можно было едва ли — свет уличных фонарей приглушали тонкие задернутые перед окном шторы. Обняв Огату одной рукой, Сугимото привлек его к себе и ткнулся носом в волосы. Уловить какой-то запах помимо геля для волос сначала не вышло, даже несмотря на то, что Огата лег спать, не приняв перед этим душ. От него не пахло ни едой, ни выпивкой, ни чем-либо еще незнакомым. Сугимото в этом почти уверился, когда в нос неожиданно попал тонкий сладковатый аромат парфюма. Ощутив его всего на мгновение, он глубже носом зарылся между прядей, став искать источник, помогая себе рукой. Сначала Огата не сопротивлялся, приняв интерес за ласку, но, когда Сугимото вместо поглаживания, дернул за волосы, вынудил себя отпустить. — Что ты делаешь? Его голос прозвучал недоуменно и устало. Видя перед собой его лоб, Сугимото бездумно наклонился вперед и коснулся его губами. Огата подался навстречу, что повлекло новый поцелуй, уже в переносицу, следом в нос и последний в губы, сначала касанием, а затем полноценным прикосновением, убеждающим их открыться. Сугимото понятия не имел, сколько сейчас времени. Ему, в отличие от Огаты, скорее всего, уже сегодня, предстояло провести день в привычном для будней ритме. Вместо того чтобы выспаться ради этого, он предпочел поддаться чувству, охватившему его грудь, когда он лежал один, засыпая в чужой кровати. Проникнув языком в рот, Сугимото повернул Огату на спину. Не прерывая поцелуя, опустил руки вниз и, одной заставляя приподняться, другой приспустил штаны с нижним бельем. Ногами скинув одеяло, ответил на недовольное хмыканье своим мычанием и выпустил губы. Уперев лоб в лоб, посмотрел в глаза напротив. Взгляд Огаты выражал все что угодно, кроме отказа, но он все равно спросил: — Могу я?.. — Я не ходил в душ, — голос Огаты был не менее хриплым, чем его собственный. Лежащие на талии Огаты руки съехали вниз, гладя по бокам и, поднырнув вниз, остановились на ягодицах. Ощутив, как широкие ладони принялись круговыми движениями массировать мышцы, он чуть нахмурился. — Сугимото, я же сказал, что… Коротко ткнувшись в его губы своими, Сугимото ответил: — Мне все равно. Но руки с зада убрал, сдвинув на бедра. Чувствуя, как по чужой коже побежали мурашки, плотнее прижался боком к боку, подхватив под спину рукой. Положил свободную ладонь на грудь и, медленно поведя вниз, гладя по животу сквозь одежду, остановил в паху, взявшись за мягкий член. — Расслабься, и предоставь все мне. Было подняв брови в непонимании, Огата свел их вместе, ощутив аккуратное поглаживание по нежной коже. Отвлекшись на движение пальцев, сначала не заметил прикосновение губ к шее, но, когда на ней сомкнулись зубы, вздрогнул от неожиданности. Лизнув укушенное место, Сугимото сдвинулся лицом ниже и вновь втянул меж губ кожу. — Суги… Огата прервался на стон — обхватывающая кольцом ладонь несколько раз быстро двинулась взад-вперед. Сугимото горячо выдохнул ему на ухо: — Ты сказал, что всю неделю будешь дома. Но обе руки Огаты, легши ему на плечи, надавили, пытаясь отстранить. Сугимото коротко выдохнул и, удобнее перехватив его под спину, навалился сверху, уткнувшись лицом между шеей и плечом. Не переставая водить рукой по члену, несильно укусил напропалую. Отталкивающие его ладони дрогнули пальцами и медленно, как будто несмело, обернулись вокруг головы, ухватившись за волосы. Если бы Огата действительно был против, то Сугимото не сумел бы оставить на нем не то что одного засоса, но и удержать в позе, в которой они лежали. Умом Сугимото понимал, что отметины на коже вызовут ненужные вопросы у друзей и знакомых, но, после вечера, который Огата провел в компании неизвестно кого, не собирался слушать здравый смысл. Запах, который он уловил, не мог не принадлежать женщине. Она погладила Огату по голове, несмотря на то, что тот не любил, исключая интимную близость, когда его волосы были в беспорядке. Но от него не пахло ничем и никем, кроме тонкого намека и это противоречие вызывало сомнения. Огата вернулся и, пусть и к себе домой, к своей грелке, исправно выполняющей свою роль и даже сверх нее, позволил к себе прикасаться и оставить на себе следы ночи, проведенной именно с Сугимото. Осознание этого билось единственной мыслью в голове Сугимото, заставляя отмечать чужую кожу все новыми и новыми отметинами. — Сугимото… — простонал Огата. Низко, с придыханием, просяще. Глубже зарывшись пальцами в волосы, безболезненно повел по коже ногтями. Собственное вожделение Сугимото, которому он не уделял внимание, отозвалось на зов в паху. Прерывисто выдохнув, он вжался в чужие бедра, силясь хоть как-то унять его. Огата боком подался навстречу, одновременно с этим следуя движению его руки на члене. Тяжело дыша, они посмотрели друг на друга. Усталость на покрасневшем лице Огаты растворилась за мукой удовольствия. Сугимото облизнул пересохшие губы и Огата, потянув за волосы, привлек его к себе, поцеловав. Вобрав в рот его нижнюю губу, Сугимото ощутил, как его тело напряглось и, спустя пару секунд, Огата, с надрывом простонав в рот, кончил. Продолжая целовать, Сугимото еще несколько раз, уже медленно и аккуратно, провел по члену, продлевая чужое удовольствие. Огата довольно вздохнул и, отстранившись, обмяк в его руках, зарывшись головой в подушку. Разжав руки, опустил рядом. Полюбовавшись его спокойным выражением, Сугимото сначала не придал внимания тому, что он закрыл глаза, но, когда Огата задышал ровно, неуверенно позвал: — Огата? Тот не ответил, подтверждая предположение, что начал засыпать. Неловко заерзав на месте, Сугимото было прикоснулся к его лицу, однако вовремя заметил, что грязной рукой и, поспешно прикоснувшись чистой, погладил по щеке. — Огата, не спи. Ты весь взмок. И ты забыл обо мне. На нежный тон Огата отреагировал, протянув ему руки и, не открывая глаз, пробубнил: — Выбирай любую и используй. И штаны мне подтяни. Завтра в стирку брошу. Сугимото возмутился бы, если бы сначала не поразился такому ответу: прежний щепетильный касательно запаха от себя, что было привито его ролью снайпера, Огата-солдат никогда не упускал случая помыться. Но, была ли причина этого в лени, благодаря тому, что сейчас они жили в современном развитом мире, где доступ к горячей воде был круглые сутки, или же Огату не заботило, что о нем из-за этого подумает Сугимото, роли не играло. — Ога-а-та, — вновь позвал Сугимото. — Укрой меня и заткнись, — неприязненность проступила сквозь сонность. Сугимото повесил голову. Смотря на все еще открытую нижнюю половину чужого тела, перевел взгляд на свою испачканную руку, потер меж пальцев липкую влагу и, недолго думая, решил согласиться на то, что есть.◉•◉•◉
— Ну почему-у-у она мне отказала? — ныл Сугимото, теребя себя за волосы. — А я так этого ждал! Или она хочет устроить мне сюрприз? Безразличный к его переживаниям Огата отхлебнул кофе и продолжил что-то читать в телефоне. Они только что поужинали и сидели в кухне, друг напротив друга. Стол был небольшой и Сугимото едва не задевал Огату поставленными на столешницу подпирающими подбородок локтями. Не получив ожидаемой реакции, Сугимото слегка подопнул его ногу между ножек. Стул, на котором Сугимото сидел, скрипнул, не готовый к чему-то большему, нежели минимальная нагрузка. — Не скачи. Стул сломаешь. — Ну и черт с ним. Он все равно расхлябанный. Откуда ты его вообще взял? Нашел свой старый дом и это все, что в нем осталось целым? Сравнение было чрезмерным и очень неуместным — задевало семью Огаты, о которой он не распространялся и в этой жизни, не говоря уже о прошлой. Но это заставило его оторваться от телефона. Посмотрев пустым взглядом, он таким же пустым тоном произнес: — Он принадлежит бабушке с нижнего этажа. Она предложила дать им попользоваться, чтобы мне не покупать второй. Огата был добр к людям старшего поколения, но это все еще не объясняло, каким именно образом вышло так, что он общался с соседями. Сказать на это Сугимото было нечего, но Огата неожиданно добавил: — Асирпа каждый год готовит сладости на День святого Валентина в школе с подругами. Поэтому никакого сюрприза не будет. Ни тебе, ни мне, ни кому-либо еще. Это всегда печенье с тремя-четырьмя разными начинками. — Хм… — протянул Сугимото. — Как-то для нее слишком просто. — А что ты хотел? Это подарок с признательностью. Настоящий шоколад она подарит тому, кто ей нравится. — Э?! — вырвалось высоким голосом, спонтанно. — Она будет дарить кому-то шоколад? Огата, большую часть времени, что они говорили, опять занятый телефоном, вновь отвел от экрана взгляд. Произнес как будто с претензией: — Сугимото. Ей есть кому дарить шоколад? — Понятия не имею, поэтому я у тебя и спросил, — опешил Сугимото, а затем смешался еще больше, — Я не знаю, она бы мне, наверное, рассказала… — Вот именно, — подытожил Огата. Смотря на его равнодушное выражение лица, Сугимото успокоился и сам. На самом деле он завел этот разговор, чтобы прощупать почву: как отреагирует Огата, если он подарит ему шоколад. Не вынеся для этой затеи ничего, что могло бы это подсказать, он уже было сдался, как его осенило: — Тогда я один его приготовлю. И тебе подарю. От его внимания не ускользнуло, как морщинки под темными глазами дрогнули. Сморгнув удивление, Огата все-таки не сумев не дать интересу просочиться в голос, спросил: — Мне? Обязательный шоколад? И за что же ты признателен? Сугимото, довольный, что предсказал его реакцию, ответил уже заготовленным: — Шираиши я тоже подарю, а ему можно быть признательным разве что за то, что он теперь не пытается напроситься к нам третьим, думая, что мы у меня пьем. Огата впервые за вечер усмехнулся и Сугимото ощутил, как в груди разлилось приятное тепло. Безобидная ложь того стоила.◉•◉•◉
За внезапные сверхурочные щедро предложили заплатить и Сугимото согласился остаться еще на пару часов, тем более что следующий день был выходным. Огату он об этом предупредить забыл, сначала не найдя подходящей для этого минуты. Щелкнув замком входной двери, он беззвучно переступил порог и аккуратно притворил ее за собой. Замерев, прислушался: стояла тишина, время было за полночь, свет нигде не горел. Решив, что Огата уже давно лег спать, Сугимото собирался разуться, но случайно поднял взгляд и увидел перед собой попривыкшими к темноте глазами нечто черное, чего быть посреди узкого коридора ведущего вглубь квартиры на пути никак не могло. Испустив удивленный немужественный выкрик, он попятился назад. — С возвращением, — сонно проговорила темная фигура. — О-Огата?! Какого черта ты там в темноте стоишь и молчишь?! Слыша, как в ушах бьется сердце, Сугимото, все еще находясь под впечатлением испуга, едва сдержался, чтобы не перейти с громкого возмущенного шепота на крик. Хорошее воспитание пересилило, и он пожалел соседей. — В туалет мимо шел. Разувшись, Сугимото расстегнул молнию на куртке. Ожидая, что Огата уже ушел обратно в спальню, раз замолчал, собрался включить свет, как вновь напоролся взглядом на его фигуру посреди коридора. Сугимото недоуменно позвал: — Огата? Вместо ответа, тот неожиданно шагнул ему навстречу и, положив руки на талию, обнял, устроив голову между плечом и шеей. Было обернув вокруг него руки, Сугимото остановил их, так и не прикоснувшись, с осознанием, что они холодные. К тому же последние пару часов он таскал тяжелые коробки и изрядно от этого вспотел. — От тебя холодно и ты воняешь. Сказанное было правдой, но все еще неприятной. Однако и тут Огата не ушел. Пощекотав волосами ухо, он потерся щекой о щеку. Звучно втянул воздух и издал короткое «м», на глубоком выдохе. Ощутив на шее что-то горячее, Сугимото не успел отреагировать, как Огата отстранился и проскользнул между его выставленных перед собой рук обратно в коридор. Прежде, чем пропасть с глаз, развернулся и командирским тоном низко произнес: — У тебя десять минут на душ. Поспешно стягивая с себя липнувшую к коже одежду и чертыхаясь, Сугимото порадовался, что снять современную западную одежду было не в пример просто в сравнении с той, которую он носил в прошлой жизни.◉•◉•◉
— Огата?.. Огата, ты где?.. Огата? Квартира была небольшой, но Сугимото обошел ее дважды, прежде чем заметил в отведенной под кабинет комнате искомого мужчину. Мебель и сам дом с квартирой были западного стиля, но посреди комнаты, едва в нее влезая, стояло котацу. Поставив перед собой ноутбук как щит, Огата спал под котацу, подложив сверху плоской подушки под голову локоть. Капюшон фиолетового вязанного худи, скрывавший большую часть его лица, топорщился объемными треугольными вставками-ушами, смутно напоминающими кошачьи. У Сугимото перехватило дыхание. Позабыв о раздражении, вызванном «нежеланием» Огаты — работой на дому, провести воскресенье вместе, которое Сугимото вынужденно потратил на уборку и готовку, он пулей ринулся за телефоном. Страх не успеть запечатлеть застаную картину оказался беспочвенным. Когда он вернулся, Огата продолжил спать, подвернув к лицу одну из рук. Ощутив, как сердце екнуло во второй раз, издав высокое непередаваемое и неповторимое «кьюн», живущее в любой уважающей себя седзё-манге, Сугимото едва не выронил из рук мобильник. Сделав несколько фото, задумался над более удачным ракурсом, где не мешался бы ноутбук. Крепко сложенный мужчина двадцати девяти лет от роду едва слышно вздохнул, пошевелив плечами, и потерся головой о руку, на которой лежал. Испустив тонкий писк, Сугимото зажал рот рукой и медленно осел на пол, не переставая тыкать на кнопку снимка на экране. В его опустевшей голове крутилось лишь две мысли, одна из которых благодарила Огату за его вредный характер и беспринципность, позволившие ему забрать себе и носить первоначально связанное для Асирпы худи, а другая самого себя за то, что пол ночи не давал Огате спать.◉•◉•◉
Когда февраль почти подошел к концу и Сугимото случайно ляпнул, что ему скоро платить за аренду своей квартиры, Огата забрал у него дубликат ключа и велел убираться восвояси. Но, спустя неделю, Огата позвал его к себе на выходные и вновь вручил синий фартук с мишкой на груди.