Читеры

— Нахуй — это туда, — Юрген устало махнул пропотевшей рубашкой в сторону двери. — Славный ты малый, хоть и королева драмы, — протянул нараспев и потрепал его по щеке Алекс под хихиканье Кеплингера, подпиравшего стенку. Он еле увернулся от удара под дых. — Я был пьян! — Не аргумент, Юргенляйн. Я выпил больше. Прими поражение как мужчина, — подал голос Руперт, не спешивший отлипать от прохладной стены и, тем более, упоминать свой адски ускоренный метаболизм. Плангер с ненавистью посмотрел на целëхонький пакет, зажмурился и несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул ртом. Равновесия не прибавилось, врут всё интернетовские гуру самоконтроля и медитаций. Сражение проиграно, но не война! А если с другой стороны зайти? — Брали без меня, вдруг не подойдёт? — прозвучало откровенно жалко… Чуть не опиздюлившийся Вессельски фыркнул и вполголоса сравнил дорогого коллегу с базарной торговкой. Обидно. — Влезешь, максимум обтянет. Будет даже, м-м, эротичнее? Но, вынужден признать, за последнее время ты поднабрал, — Руперт всё же подошёл к ритм-гитаристу и осмелился ущипнуть за складку на боку. Тот вперился гневным, испепеляющим взглядом. Но скулы неровно порозовели, выдавая его. Он пробурчал, что не всем дана конституция тощей жерди. Кеплингер хохотнул и отошёл на пару шагов спиной вперёд, подобрал заветную упаковку без лого, кидая её в сторону страдальца, продувшего спор. Юрген вздрогнул, но поймал и пошёл в соседнюю комнату прикинуть обновку. Не прошло и минуты как он вернулся с похоронно-нечитаемым выражением лица и комом чего-то цвета хаки в руке. — Что такое, Юргенляйн? Цвет не твой? Фасончик? Или… не влез? — веселился Кеплингер, не замечая предупреждающего шипения коллег. Плангер молча вставил флэшку в свой ноутбук, включил «трэк раздора» и вплотную придвинулся к басисту, по пути «потеряв» неугодную одёжку. — Историю наряда послушаю потом. А пока… Наслаждайся, — и уронил того в убитое годами верной службы кресло. Шоу началось. Как был в концертных штанах и кедах, так и принялся иллюстрировать песню с не самым замысловатым содержанием. Влево, вправо, прямо. И тут он понял: на этом поле наглого «малыша Рупи» одолеть ну просто обязан! Поехали. Порочно облизывал губы, закатывал глаза, пробегал пальцами по обнажённому торсу, почти приседал победителю на колени, только вот себя откровенно не предлагал. Дразнил, оказавшись грудью перед носом, чтобы отпрянуть в последний момент и, отвернувшись, повертеть задом. Как Шакирой вдохновился. Фрикции, правда, мужицкие совершал да ширинку свою наглаживал. Сам начал ловить кайф, как тут… — Кажется, у меня встаёт, — элегично протянул Пикс, не отрывая взгляда от халявного зрелища. Вессельски важно покивал, соглашаясь. А вот Кеплингер выглядел неважно: глаза бегали, челюсти стиснуты, руки нервно проскальзывали по подлокотникам. Хотелось плотно сжать колени, но это уже какое-то неспортивное поведение. Всратый челкан как издевался: то кошечкой прогнётся, то повиляет кормой округлой отъетой, чистая Лопес с хером. И не обьяснить собственному спермотоксикозу, что друзей жарить не полагается даже в мыслях. Особенно друзей-мужчин… Всё! В увеселительное заведение завтра же. Нет! Сегодня. И кутить всю ночь с парочкой прелестниц. Пока на товарищей не кинулся. — Без рук, животное! — и отхватил оплеуху. Всё-таки не стоило тащить на себя за ляжки, пускай и недурственные, как для мужчины. — Аппетитный стал, вот и не сдержался, — попытался отбрехаться Руперт. — Убери. Свои. Руки, — Юрген был в шаге от срыва. — Прости, прости. «Смотреть, но не трогать» — кажется, такое у вас правило, — но руки спрятал куда подальше, за спину. Во избежание. — Ублюдок. Стрипуху себе в блядюшнике ищи, — Плангер грозно навис, перенеся вес на спинку. Кресло опасно покачнулось. — Извини, твоя правда. И это, не мог бы убрать колено? Юрген не сразу понял, о чем речь. С растерянным видом опустил глаза. Ясно. Захотелось пошалить и за страдания отомстить немного. — Не мог бы. Считай, выходим на новый уровень отношений, — и усилил давление на самое дорогое. Пикс с Алексом синхронно скривились, только что зашедший «на огонёк» Ахим охнул. Сам Руперт выглядел обиженным подростком. — Добавим остроты, мальчик, — как последний гвоздь вогнал. Мальчик, значит. За такое Юргенляйн выхватит во все щели, иначе он, Руперт Кеплингер, не басист в востребованном NDH-коллективе, сын красавицы Австрии и просто скромный парень… А песня выходила уже на третий, нет, пятый круг. Юрген сменил гнев на милость. Колено он убрал и поставил ногу на подлокотник, наклонился так, чтобы лица находились на одном уровне. Не прекращая покачиваться из стороны в сторону в такт музыке: исполнение танца никто не отменял. Стоит ли подчёркивать излишнюю близость музыкантов друг к другу? Sinnlich , как заказывали. Остальные двинули на кухню на перекус, перекур и обмен впечатлениями (читай: сплетничать). Гитаристы остались одни. — Теперь жажду услышать историю шмота, — они почти сталкивались носами. От игриво-наносного настроения не осталось и следа. Обескураженный Кеплингер напрягся, сжался, как в ожидании удара. — Ну-у-у, там как обычно, э-э-э, рассказывать нечего… — начал мямлить и ужасаться голосу, который так его подвёл. Ему хана. — Молчи уже, — вздохнул Плангер и пакостливо улыбнулся. — Шоу должно продолжаться. А сам побудет arrogant, не жалко. И, усевшись товарищу на колени, принялся совершать волнообразные телодвижения. Руперт вжался в кресло, едва дыша и сравнивая себя с мышью в «гостях» у большого хозяйского кота, открывшего сезон охоты из спортивного интереса. И вот котяра играется: то отпускает, то в последний момент хватает мягкими лапами покрепче. — Ну как, готов исповедаться, сын мой? — это прозвучало как сквозь вату. Юрген плотно вжался задницей в пах Руперта, не оставляя ни шанса. Кеплингер сухо сглотнул и с трудом кивнул. Этот кот точно открутит ему х… Хвост. — Через интернет-магазин. Указал артикул, размер, адрес и… и вот. Ответил на вопрос? — Нет, — потираясь и придвигаясь ближе, теснее, он шёл ва-банк. Басист расколется и поймет, насколько был неправ. — Всё-таки нахуй сходил я сам, — задумчиво протянул он. И без того румяный Кеплингер залился ещё и краской гневного возмущения: — Сам виноват. Ещё бы в трусы залез. — До этого не дойдет. Рупи! — имя прозвучало резким щелчком лопнувшей струной. — Ахуел?! Пальцы переломаю! «Рупи» смерил того надменным взглядом. — Тогда исчезни с члена и найди мне женщину. Настоящую. За свой счёт. — Нет, нет и нет. Пригрелся. Он поспешил пояснить насмешливо вскинутую бровь: — Ответ жду. Правдивый, — и постарался повертеться чувственнее. Получилось. — Ты человек многих талантов, — отозвался басист, переведя дух. — Или уроки брал? К этому моменту Юрген почти прекратил дразнящие движения. На имитацию коитуса они, по крайней мере, перестали так откровенно походить. — Спасибо, пупсик, — слащаво прогнусавил он в ответ и заправил за ухо взмокшую чёлку визави. И нормальным голосом убедительно приказал руки с задницы убрать, пока не случилось чего непоправимого. Кеплингер картинно вздохнул, но подчинился, не удержавшись от почти дружрского шлепка. С кухни донеслись смех и фразочки: — Голубки, уже можно или вы ещё в процессе сунь-вынь? — Алекс, кто ещё? — Укуси себя за жопу! — с чувством присоветовал Руперт цитатой шведов. Взрыв хохота сотряс стены. — Простите, ребята, не будем мешать, — Ахим. Неожиданно. — Остоло… ох-х, да-а, не останавливайся, — застонал в голос Руперт. Добрые товарищи расхохотались пуще прежнего и стали наперебой давать советы. А Юрген всего-то разминал закостеневшие плечи и шею, по их давней традиции. — Мне льстит твоя реакция, но перед людьми неудобно, — беззлобно поддел он и пообещал большего, когда тот всё выдаст как на духу. И Кеплингер сдался. — Даже не посмотрел. Написал, что срочно нужен сексуальный военный костюм для эротического танца. Указал размер, почтовый адрес. Всё, вроде. Так в чëм проблема? — Покажу проблему. Не терпится, значит. Ну, продолжение получить, — Юрген погладил его по щеке и коротко коснулся губами виска. — Педик! — раздался смех в ответ. — Перед глазами пример для подражания. Дёргаем? — Внимание, сейчас здесь будет жаркий гейский секс, — донеслось от Пикса, Алекс вставил подходящую под случай строчку из «Willkommen in nichts», Ахим от комментариев воздерживался. Просто потому, что его душил смех. Плангер поднялся со ставшего почти родным члена и начал потягиваться, как поймал на себе немигающий взгляд коллеги. — Теперь-то что? Отрывай мощи и вперёд, — вздохнул он. — У этой группы ещё есть подходящее случаю… — Отлично. Подружке предложишь, с костюмчиком вместе. За мной, — Юрген повернулся уже в сторону кухни, как его обхватили за пояс жилистые руки. — Так станцуешь, без колен? Плангер развернулся в пол-оборота и укоризненно надулся, отчего заимел сходство с большим накуренным хомяком. Покачиваясь с пятки на носок, ответил: — Ты точно прихуел. Я свою часть выполнил. Самое время вернуться к остальным. Решивший, что терять точно уже нечего, прихуевший Руперт огладил покрытый испариной торс, пока Плангер не успел выйти из ступора. На прощание от души помял задницу и согласился с предложением Юргена явиться пред наглыми очами остальных. Приобретение костюма для женской стрип-пластики осталось до поры, до времени секретом…