собачка на поводке

      Это было… жарко. В голове пульсировало, казалось, будто всё тело сжимают в тисках. Смятый пластиковый стаканчик отлетает в сторону — выпивать первую попавшую под руку смесь сока и чего-то крепкого, явно дешёвого и мерзкого на вкус, уже не казалось привлекательной идеей, но мысли расстекались словно сладкий мёд. Вокруг хаотично двигалось не менее потерянное тело и Соён сквозь прикрытые глаза уловила знакомые очертания аккуратного лица. Сейчас её лучшая подруга упала на потрёпанный диван, рвано выдыхая ругательства под нос. Девушек буквально колошматило, но поднявшийся в крови адреналин только раззадаривал пьяные тела.       Вообще, в планах не было совершать что-либо, выходящее за рамки нормального и, тем более, законного. Но довериться школьной вечеринке было равносильно полному безумству и теперь (Соён в этом уверена) каждая из девушек с рассветом солнца будет проклинать тех придурков, что устроили эту чертовщину, ещё и успели пригласить туда любимый всеми дуэт-мы-просто-друзья из Чон Соён и Сон Юци. Неизвестно чего этим хотели добиться хозяева дома, в котором и проходило празднование конца учебного года, но Соён с уверенностью может сказать одно — это помогло ей хорошенько расслабиться и дотронуться до того, что раньше казалось нереальным.       Юци не выдержала и откинула голову на плечо Чон, выдыхая стон в ухо старшей. Её тело ломило и вязкий жар разливался по всему телу.       — Соён, — Сон звучала жалостно, хотелось прижать её к себе как можно ближе и унять всю ту ломящую боль в теле младшей. — Мне так жарко.       Соён не могла не согласиться. В комнате было душно, воздуха не хватало, а от алкоголя тело горело изнутри. В уши били отголоски музыки, слова песен смешивались в кашу слов и голова была готова взорваться. Дышать. Нужно было просто дышать.       — Давай выйдем.       Помогать шатающемуся телу дойти до ванной комнаты на ватных ногах оказалось не так просто, как в мыслях. Дорога вышла затруднительной и Соён не раз успела выругаться на не менее потерянных подростков, ловящих кайф от происходящего хаоса. Да, выпускной выдался на славу — если не напьешся до беспамятства, то точно никогда не забудешь эти бешеные танцы на столах, после которых содержимое желудка оказывалось на груди твоего лучше друга. Идеально, просто сказка.       Прорвавшись к дальней двери, где чисто по логике всех подобных домов, как их изображали в американских сериалах, должен был находиться туалет, Чон распихала зевак, заваливаясь внутрь комнаты. Что ж, она прогадала, но попытка не пытка — эта местность была ей неизвестна, не её вина.       — Чёрт, кто делает спальню в самой заднице дома? Вот в том сериале в конце коридора на втором этаже был туалет, а не кровать и пара тумбочек. Или мы на третьем этаже…       — Что за бред ты несёшь, — простонала Юци, уваливаясь на аккуратно заправленную кровать. Судя по фотографиям на стенах и полках эта комната принадлежала скорее женатой паре, которым перевалило за сорок пять, чем подростку, курящему травку на переменах. Что ж, вероятно кто-то получит подзатыльник за беспорядок в запретной комнате, домашний арест и громкое «никаких вечеринок и посторонних в этом доме», но девушек это не волновало — завтра их тут и след простынет, а получить и от собственных родителей успеют за тянущийся за ними шлейф перегара. — Открой окошко.       Соён послушно исполнила приказ, жадно глотая воздух. На секунду она представила себя той самой собакой, высовывающей язык из окна машины, но переведя взгляд на раскинувшуюся на кровати подругу, Чон решила, что уже готова буквально стать собачкой, лишь бы это пьяное тело дало ей ещё один приказ. Юци сейчас выглядела до одури сексуально и Чон вдруг поняла почему все те парни и девушки так жадно разглядывали Сон, завидно бросая взгляды на снующую рядом с Юци старшую. Да, Сон Юци явно изгоем в школе не считалась, а от её красоты все были в восторге. Но сейчас, рвано выдыхая ругательства и пытаясь убрать прилипшие ко лбу волосы, Юци выглядела… иначе. Она смотрелась не просто хорошо, она предстала в глазах Соён чёртовой Богиней. И как бы шаблонно это не звучало, Соён была готова взвыть и сесть на колени перед собственным идеалом, каясь во всех грехах.       — Иди ко мне, — хлопая по кровати рядом подозвала к себе Юци и, о Боги, она явно умеет читать мысли, потому что по-другому её расплывающуюся ухмылку и приказной тон объяснить было невозможно. Сон сводит всех вокруг с ума и явно на это не жалуется. Она видит в этом возможность и просто пользуется. — Не хочешь поиграть?       Соён медленно отходит от подоконника, падая коленями на мягкие одеяла. Громко сглатывая, она кивает, соглашаясь с правилами игры, в которую заведомо проиграла. «Правда или действие» — самое банальное, что пришло в пьяную голову Сон. Ни одна школьная вечеринка не обходится без подобных издевательских игрищ, но будучи скрытыми от других в тёмной комнате, всё ощущалось по-другому. У Соён холодок неизвестности прошёл по спине, пока она на четвереньках подползала как можно ближе к подруге. Выбирать действие — ошибка. Выбирать действие в самом начале игры, будучи наедине с чёртовой Сон Юци — фатальная ошибка. И Соён, наконец оказавшись на коленях младшей, рвано выдыхает все возможные ругательства, руками нащупывая талию подруги.       — Правда или действие? — после ответа на «собаки или кошки» спрашивает Юци, немного извиваясь от касаний старшей. Её первое загаданное действие — сесть к ней на колени и держать до конца раунда, но Соён, явно забившая на последние слова, всё ещё рвано касается раскаленной кожей под подушечками пальцев, мечтая коснуться этих мест губами.       — Действие.       — Встань с меня.       У Юци всё просто — она хочет и берёт то, что хочет. Тянуть кота за яйца она не собирается, если это конечно не касается момента, когда Соён будет позволено выкрикнуть последний стон, теряясь в оргазме, поэтому второй раунд игры переростает во что-то более интересное, явно меняя возрастное ограничение.       Соён довольно улыбается, сползая с коленей и закусывая губу. Она садится в глубине кровати, чуть разводя ноги в стороны. Сон подползает следом, усмехаясь такой податливости. Юци нависает над девушкой, грубо впечатываясь губами в её. Чон не против, позволяет чужому языку хозяйничать, сама тянет младшую ближе, держась за плечи.       — Правда, — рваный стон неконтролируемо слетает с уст, когда Юци, явно забывшая про собственную игру, задирает футболку подруги, проводя ногтями под рёбрами, — или действие.       — Правда.       — Любишь меня?       — Ох, малышка, я лучше отвечу на этот вопрос своими руками.       Играться со своей Соён она больше не желает — забирает её себе и так зная, что та пренадлежит только ей. Настоящую игру девушки вели не первый день. Чёрт, Соён как сейчас помнит, как рука Юци впервые скользнула на её бедро во время нудной лекции, после чего хитро стрельнула в неё глазками. Вероятно, уже тогда она догадалась, почему щёки Соён предательски краснеют, а дыхание сбивается при виде подруги — Юци устроила это соревнование уже будучи победителем.       Футболка Чон улетает в сторону, наконец открывая взгляду излюбленный вид Сон. Это происходит не впервые, но, пожалуй, Соён впервые настолько сильно дрожит от потемневших глаз подруги, облизывая пересохшие губы. Юци заворожённо осматривает тело девушки, мысленно радуясь тому, что она досталась именно ей. Да, это явная победа, удача Сон не подводит. Соён вскрикивает, когда горячий язык неожиданно проводит полосу от мочки уха до ключиц, прикусывая раскалённую кожу. Чон чувстувет как постепенно проваливается в чан с лавой, отдаваясь хозяйке высоких температур. Её тело самостоятельно льнёт к рукам, желая касаний. Юци удовлетворённо хмыкает, сковывая запястья девушки, поднимая их у неё над головой. Сегодня в гонке ведёт она, своими правилами.       — Если будешь дёргаться, то у меня не получится ответить на твой вопрос. Ты ведь не хочешь такого исхода? — изображая слишком наигранную грусть поджимает губы Юци, отстраняясь от подруги. Та недовольно выдыхает, быстро мотая головой. — Будь хорошей девочкой, лежи смирно.       Сон отталкивает Соён в грудь, откидывая ту на спину. Теперь, полностью устроившись над слишком податливой девушкой, Юци становится скучно. Младшая осматривает комнату, устроившись на бёдрах хныкающей подруги. Помимо разбросанных вокруг собственных вещей, Сон замечает аккуратно сложенные галстуки, тут же впоминая сюжеты разных фильмов. Эта идея ей нравится, безумно. Юци полностью встаёт с Соён, потянувшись за тканевой лентой. Улавливая недовольные стоны, вперемешку с мольбами о касаниях, Сон ухмыляется. Перед ней — перевозбуждённый идеал, шею которого через мгновение сковывает галстук. Ну, что ж, теперь перед Юци лежит Соён в импровизированном ошейнике, жалобно похныкивая от касаний на рёбрах.       — Ты ведь помнишь, что я предпочитаю собак, а не извивающихся змей? — Юци цедит у самого уха, прикусывая кончих хряща. Теперь Сон играть не собирается. Она хочет, нет, скорее требует полного подчинения. И Соён, даже не сопротивляясь, спокойно принимает условия, отвечая тихим «да». — Хорошая девочка.       Юци притягивает к себя старшую за галстук, втягивая ту в влажный поцелуй. Соён вести не позволено и она буквально растекается под напором подруги, затуманенно расматривая её лицо. Сон постепенно спускается ниже, оставляя краснеющие пятнышки на подбородке, шее, ключицах, ложбинки меж грудей, под рёбрами, после рассматривая своё творение — да она самый настоящий гений в изобразительном исскустве. Эта работа точно была бы бесценной. Ногтями проводит вниз по бёдрам, ловя губами вырывающиеся вздохи. Поглаживает ноги, утягивая вниз бельё Соён. Чон выглядит прекрасно: руки подрагивают в попытках вырваться из крепкой хватки и сделать хоть что-то, бёдра слегка подрагивают от возбуждения, с уст слетают рваные вздохи, в глазах всё расплывается на нечёткие фигуры, подмешивая к алкоголю нарастающие чувства. Юци свела её с ума, во всех прямых и переносных смыслах — полностью и безвозвратно.       Сон же сидит сверху, просто рассматривая тело под собой. В голове проскакивают мысли о том, что её скорее опьянила Чон, но никак не пара самодельных шотов. Руки медленно оглаживают старшую, не обращая внимания на нуждающуюся Соён. Конечно, оргазм это хорошо, но, боже мой, Юци намного больше привлекала идея просто вечно смотреть на изнывающую по ней Чон. Да, это определённо лучше.       — Юци, п-пожалуйста, — Соён хрипит, приподнимая голову, тут же откидываясь назад на подушки — Сон провела пальцем от влагалища до клитора, насмешливо оглядывая подругу.       — Детка, я даже не подозревала, что ты настолько хочешь меня.       Не медля больше ни секунды, Юци поднимается, взмахом руки указывая Соён менять позу. Та без колебаний разворачивается, упираясь на локти и сладко выгибая спину. Не видеть Юци в действии не входило в её планы, но пелена возбуждения затуманивает разум и Соён думает, что готова уже на всё. Пусть на неё хоть чёртов ошейник нацепят — лишь бы ощутить любимую.       Юци осматривая открывающийся вид на задницу удовлетворённо хмыкает, оставляя там отпечаток своей ладони после шлепка. От неожиданности Чон вздрагивает, еле удерживаясь на подкосившихся коленках. Руки младшей со шлепком повторно падают на зад, постепенно опускаясь ниже. Пара пальцев медленно вводятся внутрь, вырывая протяжные стоны, кои Соён старательно прячет в ребре ладони.       — Будешь сдерживаться и я оставлю тебя одну, жаждущую получить мои пальцы, — шипит на ухо Юци, уцепившись в галстук. Соён приходится сильно выгнуться, чтобы тканевая лента не задушила её прям тут, и она коротко кивает, принимая правила. — Такая податливая.       Сон немного ускоряется, чувствуя как сильно перед ней дрожит Чон. Она улавливает стоны сквозь громкую музыку, теряясь в этих чувствах. Соён кажется, что она сейчас задохнётся — скопившаяся слюна ниткой тянется вниз, увлажняя кончики губ и подбородок. Она на пределе и почти что взвывает, когда пара пальцев медленно выходят, оттягивая оргазм.       — Ю-юци, нет, — мольбы теряются в глубине подушки, Соён падает под напором рук Сон, разворачиваясь на спину. — Прошу.       — Не смею перечить тебе.       Юци легко разводит ноги в стороны, не встречая сопротивления. Её ногти царапинами проводят вдоль тела, впиваясь в подрагивающие бёдра. Соён почти кричит, когда язык останавливается на горошине клитора, охватывая её целиком. Ещё немного и старшая дёргается в последний раз, устало проваливаясь в одеяла.       — Боже.       — Можешь звать меня по имени, — шепчет на ухо старшей Юци, осторожно снимая галстук. На шее остаются покрасневшие следы и Сон заботливо щекочет её губами, отставляя влажную дорожку.       — Какая же ты всё-таки идиотка.       — Твоя идиотка.       — Моя.