Невероятно яркое, возмутительно цветное

Со Юль обнаружил закономерность только спустя неделю. Недопустимая невнимательность, раньше он себе подобного не позволял. — Ты делаешь это специально, верно? — он демонстративно поморщился, оглядывая Ким Сонрена с головы до ног. Тот, разумеется, прикинулся, что не понимает, о чем идет речь. Поправил галстук ядовито-зеленой расцветки. По центру галстука была отпечатана самая уродливая жаба, которую Со Юль когда-либо видел. И это включая директора конторы, которую они собирались вот-вот вывести на чистую воду и разрушить. До жабы был аляповатый пиджак, прошитый дешевыми нитями с позолотой. Еще раньше — костюм-тройка цвета перезревшего апельсина. На прошлой неделе Ким Сонрен заявился в офис Со Юля в джемпере с имитацией фрака. Это был бы самый приемлемый костюм, если бы не прилагающийся к нему алый цилиндр с усмехающимся черепом-брошью. Пожалуй, стоило насторожиться еще тогда. Дело в том, что Со Юль слишком привык к идиотским выходкам Ким Сонрена. Когда тот всерьез брался за дело и доставал из рукава карту мошеннического прошлого, менялся даже внешне. На смену офисным костюмам приходили вещи, будто бы купленные на рыночной распродаже в подземном переходе. Истинная броня шефа Ким. Это помогало ему собраться и выдать очередной безрассудный план, так что приходилось терпеть. Но дело, которым они занимались, было слишком простым, чтобы включать безумного джокера. Значит, Ким Сонрен решил побесить Со Юля. — У тебя и система есть? — Со Юль восстановил в памяти последние образы Ким Сонрена и убедился в своей правоте. А после мысленно раздел его, переодел в один из собственных костюмов и чуть не подавился слюной от возмущения. Воображаемая ткань пиджака упорно сопротивлялась и застревала в районе локтей. Пиджак никак не хотел надеваться. Ким Сонрен всем видом продемонстрировал презрение к самому понятию системы. Запрыгнул в кресло Со Юля, прокрутился вокруг оси и закинул длинные ноги на стол, попутно уронив две папки с документами. Со Юль даже не отреагировал. Все бумаги, которые попадали к нему в офис, прошивались и намертво закреплялись как раз на такой случай. — Все еще настаиваю, что совершенно невиновен, — Ким Сонрен смотрел на него слишком честно, и это только укрепляло подозрения. — Ты придираешься ко мне, хотя у самого в глазу огромное бревно. Ким Сонрен развел руки и показал Со Юлю точный размер бревна. Указательные пальцы были наведены прямо на его нагрудный карман. Со Юль затолкал рубиново-красный платок глубже в карман. Благородный шелк с искрой, достойный императоров, между прочим. Не какая-то дешевка с пучеглазым земноводным. Ким Сонрен не был совсем уж неправ. Раньше Со Юль и сам не гнушался ярких костюмов, преимущественно оттенков красного и синего. Но с появлением в его жизни сияющего пиздеца с обманчиво заурядным именем Со Юлю понадобилось чуть больше спокойствия. Хотелось окружить себя гаммой в серых и черных тонах и до конца жизни носить только траур по сгинувшим из-за Ким Сонрена нервам. Почему в гардероб иногда прорывались пестрые шелковые платки и галстуки, оставалось загадкой. Должно быть, на черном фоне цветное становилось насыщеннее и притягательнее. — Твои костюмы отвратительны, — с чувством сказал Со Юль. С удовольствием повторил. — Совершенно мерзкие тряпки. Ким Сонрен довольно хихикнул. — Если тебя так волнуют мои костюмы, только представь, как тебя бы взбудоражило мое нижнее белье, — он гнусно потер руки. Перед мысленным взором Со Юля против воли прошла вереница уточек и слонов всех возможных расцветок. — Надеюсь, ты вообще его не носишь, — с надеждой пробормотал он и осекся. Ким Сонрен смотрел на него с такой гордостью, будто они вдвоем только что накрыли банду в Голубом доме. — Кто знает, — он приложил палец к губам, словно собирался открыть Со Юлю страшную тайну. — Даже если я тебе скажу, сможешь на слово поверить такому мошеннику как я? Со Юль отчетливо понял, что нет, не сможет. Как вообще можно доверять Ким Сонрену. Все его слова нужно проверять, лучше по несколько раз. Он молча смотрел на Ким Сонрена, слегка надеясь, что тот под его взглядом признается в чем-нибудь не особо криминальном, и разговор затухнет сам собой. Взгляд периодически соскальзывал на галстук. Жаба в ответ пялилась в самую душу и всей своей зеленью подчеркивала рыжину волос Ким Сонрена. — Волосы у тебя тоже совершенно отвратительные, — слабым голосом заметил Со Юль. — Я бы на твоем месте их красил. Вереница слонов и уточек в его фантазии тут же обрядилась в парики знакомого цвета. — Ага, — тут же согласился Ким Сонрен. — Я и крашу. Он ничего не делал, даже с кресла не встал, но Со Юль все равно как-то незаметно оказался рядом. От желания вытряхнуть Ким Сонрена из его дурацкой одежды и самолично проверить и белье, и натуральный цвет волос у него зудели пальцы. — Это потому что ты весь насквозь фальшивый, — последнее слово все равно должно было остаться за ним. Ким Сонрен грустно покивал и раскинул руки, чтобы было удобнее сдаться на милость победителя. Жаба повисла на настольной лампе, вжикнула молния. — Глазам своим не верю! — раздалось в кабинете. В голосе Со Юля облегчение мешалось с разочарованием. Под брюками у Ким Сонрена оказались самые обычные, скучные, банальные черные боксеры. — Я подбирал в тон, — поспешил поделиться секретом Ким Сонрен. Выскользнул из рук Со Юля и в невероятном пируэте опрокинул того на кресло, седлая колени и на ходу сдирая с себя рубашку. — К чему? — шепотом возмутился Со Юль, не зная, куда смотреть. Ким Сонрена было слишком много. Он сам по себе был настолько ярким, что смотреть можно было только на него. Признавать это не хотелось. Ким Сонрен ткнул его в грудь, упакованную в черную ткань пиджака, тут же смягчился и ласково поправил воротник. Запустил ловкие пальцы в карман, разгладил спрятанный платок. — К твоему костюму, конечно.