В отблеске дождя

≪От шкафа в вашей комнате до абстракции космоса, я даю вам абсолютную свободу действий, но вы знаете, что случается работами, в которых нет души.≫ Слова госпожи Голд сопровождались строгим тоном и аккуратной подписью на доске: ≪свободная тема≫. Заполонившие небеса светлые тучи медленно плывут в вышине, роняя драгоценные слёзы на поля и леса. Бриллиантовые капли звонко разбиваются о сухие земли, изумрудную листву деревьев и крыши домов, стекают ниже, к почве, чтобы впитаться и слиться с природой воедино. Нота за нотой, звук за звуком, они составляют естественную мелодию, успокаивающую и первородную, древнюю, как сама Земля. Альбедо всегда привлекали дожди. Спокойствие и умиротворение, которое они даруют, равносильно бедам, приносимым страшными ливнями и грозами. Естественное равновесие природы идёт своим чередом, не обращая внимание ни на мольбы людей, ни на их страдания. Водная, неукротимая стихия которую невозможно предотвратить: загадочная опасность, приплетённая в аромате озона и свежести, укрытая тёмными небесами. Она неоспорима, великолепна в своем хаосе и беспорядочности, и это делает её ещё более подходящим объектом для написания картины и, казалось бы, ничем невозможно испортить исконную красоту… Но ни в едином из его набросков нет шарма, всей этой прекрасности и власти, что предстаёт пред его глазами. Свободная тема всегда была трудной задачей: к подобным проектам Альбедо относился с особой строгостью, серьёзностью и вечной самокритикой. Несчётное количество черновиков, навсегда оставшихся недовершёнными, были лишь еле видимым отголоском его истинного мастерства. Они не заслуживают чужих взглядов. Покажи он хоть единый из них матери — дорога в класс изобразительных искусств навсегда закроется для него, каковыми бы не были его прошлые успехи. Он не произносит ни слова в нежелании рушить природную песнь, лишь вздыхает и вновь переворачивает очередной испорченный лист альбома. Заросший, неухоженный сад, небрежно написанный на бумаге, никак не был похож на естественный неповторимый живой хаос природы с искусно вшитыми в него нитями людского творчества в виде пострадавшей от времени беседки. Юноша вскидывает голову, в безысходности глядя на обломанные края крыши, словно она могла бы помочь придать его собственным творениям необходимой магии. До общей сдачи работы остаётся достаточно времени, но многие из его знакомых уже закончили. Любая из увиденных им работ оказалась прекрасна: начиная с зяблика, заканчивая Летучим Голландцем, рассекающим небесный простор. Он не смел сомневаться в их мастерстве с самого начала: кому, как не ему знать о умении Рейндоттир находить таланты среди неприметности? Она безупречна в этом, и он должен доказать, что достоин быть её учеником. Он вновь берёт карандаш в руку и начинает с начала. Тучи сгущаются, и дождь всё усиливается, это несомненно играет ему на руку. Он старательно выводит линии, воплощая на бумаге очертания картины: штрих за штрихом, образ за образом создаётся общая композиция, она должна быть прекрасной, как поздние зимние восходы, но… Вновь промах. Ничего не вышло. Альбедо, на самом деле, уже не удивляется. Он лишь берёт альбом и вытягивает перед собой, чтобы рассмотреть недочёты из далека, но и это не приносит плодов. — Хм, мне кажется, что справа беседка выглядит немного не так, как она есть. Не знаю, важно ли это. Альбедо вздрагивает от неожиданности и резко оборачивается на голос, чуть ли не сталкиваясь носами со стоящим позади юношей. Незнакомец, казалось бы, тоже удивляется резкой смене чужого положения и немного отшатывается. Тёмные брови взлетают вверх в недоумении, а золото глаз окрашивается лёгким вопросительным выражением. Альбедо застывает, без стеснения всматриваясь в хитрую ухмылку, растянувшуюся на бледном, словно кукольном лице. — Что-то не так? — в голосе слышна лишь лёгкая дружелюбная издёвка, но Альбедо реагирует моментально. — Прошу прощения, — он быстро отводит взгляд, роняя альбом на колени. Парень слышит тихий вздох позади, а после следует лишь ритм дождевых капель. На время всё успокаивается вновь, и Альбедо позволяет себе верить, что неожиданная и местами неловкая встреча подошла к концу, но незнакомец быстро рассеивает это наваждение: он проходит прямиком в беседку и присаживается недалеко от студента. Теперь Альбедо может рассмотреть его как следует: у незнакомца влажные из-за дождя синие волосы и миловидные, почти что женские черты лица. Его тёмное пальто, которое теперь просто лежит подле хозяина, тоже промокло, поэтому теперь на нём видно лишь белую рубашку с изящным кружевом и классические брюки. Он тянется к кожаной сумке, и немного роется там с тихим бормотанием, прежде чем достать ноутбук. Художник приподнимает бровь. Незнакомец тоже ищет настроение в отдалённых от людской суеты местах? Или, может, желает насладится тишиной? Альбедо возвращает свой взор на альбом. В этот раз по мимо мелодии дождя его сопровождает тихий стук клавиш клавиатуры. Следующий час Альбедо продолжает пытаться создать что-то стоящее, его работы становятся всё хуже, а время стараний над ними — больше. Спустя два часа он ловит себя на том, что часто отвлекается. Взгляд то и дело возвращается к чужому задумчивому лицу или быстро стучащим по клавиатуре пальцам. Незнакомец сосредоточен на своей работе, и Альбедо немного завидует его способности не обращать внимание ни на что вокруг, в том числе на людей. Он вновь отрывается от бумаги, переводя взгляд на человека рядом. В этот раз его встречают золотые глаза, в которых виднеется лёгкая издёвка. Альбедо, смущённый тем, что его поймали, возвращается к рисованию и не отвлекается до самого заката. Он покидает забытое Богами и людьми место с мыслями о незнакомце. Он навещает свою квартиру только, чтобы переночевать и захватить сумку для завтрашних занятий в университете. Он на самом деле любит это место. Многие дивятся этому, проклиная всё, связанное с учёбой и продолжая ходить на проплаченные занятия без удовольствия, но Альбедо не обращает на это внимания. Он наслаждается новыми знаниями, навещая госпожу Лизу — заведующую библиотекой около главного корпуса университета — дважды на неделе. Она милая женщина, которая всегда может посоветовать нужную книгу и даже одолжить что-нибудь из её личного отдела ≪самым милым ребяткам≫. Альбедо качает головой после каждого комплимента в свою сторону, изредка отвечая что-то приятное. Следующая их встреча происходит всё в той же беседке в преддверии дождя: небо вновь полно туч, но теперь они темнее, а воздух кажется в разы гуще. Верный предвестник скорой грозы, и это повод для Альбедо побеспокоится. Не за себя, а за альбом: сегодня с собой у него лишь тканевая сумка, которая едва ли выдержит ливень и тем более грозу. Прошло всего пару дней с того момента, как он навещал место своего вдохновения. Они ничем не отличались от других: занятия в университете, класс изобразительного искусства и вопросы мисс Рейндоттир о том, как продвигается работа над проектом. Когда Альбедо в спешке доходит до беседке, незнакомец уже сидит там с ноутбуком на коленях. В этот раз его пальто сухое, как и волосы, и всё остальное. Юноша поднимает взгляд и приветливо улыбается, как только видит Альбедо у входа. — Вновь здравствуй, рад видеть тебя здесь вновь. Удачи с набросками сегодня, — к концу предложения он почти что напевал, вновь обратив взор к экрану. — Добрый день, спасибо. Удачи и вам, — дежурно кидает Альбедо. Нос юноши рядом слегка морщится в недовольстве, как Альбедо предполагает, на счёт обращения, но он всё не не отвечает. Незнакомец вновь занимается быстрым нажатием клавиш, пока Альбедо начинает незаконченную работу вновь. Сегодня его наброски выглядят на порядок лучше, чем в прошлый раз: пейзаж кажется чуть более живым, хоть и менее похожим на себя. Всё кажется более заброшенным и старым, словно ни единая душа не появлялась здесь долгие годы. Лишь дома вдалеке говорят о том, что люди до сих пор населяют места возле старой беседки. Альбедо нравится, но это не то, к чему он стремится. Жизни и души слишком мало, чтобы он мог приступить к следующему этапу, но нынешний прогресс вселяет надежду на лучшее. Эта работа должна быть лучшей из всех его когда-либо существовавших работ, как следующая — лучше этой. Вечный цикл, который прервётся лишь к тому моменту, когда Альбедо будет недееспособен к творению. Прорабатывая особо сложную деталь на одной из колонн, Альбедо краем глаза цепляется за ближнего человека. Видимо, его дела идут не так уж хорошо: брови незнакомца нахмурены, и его правая рука медленно почёсывает весок, пока указательный палец левой недовольно постукивает по деревянной поверхности лавочки. Он ещё несколько раз как будто невзначай кидал взгляды на незнакомца, но его положение никак не менялось: нахмуренные брови и недовольные постукивания лишь изредка сменялись привычным, кратковременным стуком, но позже всё вновь возвращалось к задумчивым постукиванием после конечного долгим зажатием одной из клавиш. Кажется, он всё же работает над какой-то статьей. Может быть, это один из проектов для учёбы или ещё что-либо несомненно важное. Альбедо не знал и не планирует узнавать, поэтому возвращается к альбому и карандашу вновь. Линия за линией новый набросок приобретал знакомый очертания беседки и сада перед ней. На листве и траве, в воздухе и на крышах блестели дождевые капли, отражали жизнь вокруг, цветение и полную власть природы над ранее обжитом людьми месте. Неизвестное растение вилось по колоннам беседки, тянулось к серому небу всем своим естеством, желая получить хоть каплю солнечного света сквозь плотные тучи, что были изображены чуть темнее, чем в прошлые разы. Гром звонко раздался по округе, обещая обрушить грозовой ливень через несколько минут. Позже молния ломанной линией разделила небо, осветив белым светом. Альбедо оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть в чернеющее с каждой минутой небо. Он, как это часто случается, потерял счёт времени и теперь совершенно не успеет избежать ливня. С уст срывается смиренный вздох. У него остается лишь два пути: пережидать грозу здесь или рисковать наконец-то удовлетворительными для него набросками, доверяя себя бушующей стихии. Второй вариант звучит более привлекательно для него самого, всё же гроза вряд ли стихнет достаточно скоро, но его рисунки… Что-то внутри него яро протестует против первого варианта: как он может рисковать работами, в которые вложил столько сил и времени, частичку собственной души? Он отдал себя самого лишь этим наброскам, он не мог так поступить с ними. Альбедо задумчиво жуёт губы, с сомнением глядя на улицу. Кажется, это сомнение слишком ясно отразилось на его лице: впервые за несколько часов незнакомец вновь заговорил — Сегодня я был достаточно предусмотрительным, чтобы не забыть с собой зонт, но я полагаю, что тебе он будет нужнее, — Альбедо оборачивается, с вопросом глядя на незнакомца. Он стоит прямо перед ним и без какого-либо намёка, просто протягивает зонт Альбедо, незнакомцу из оставленного людьми безупречной красоты места. Его ноутбук всё ещё открыт и включен. Он не собирается уходить. Он не собирается уходить, но Альбедо не протестует и не пытается наставлять. — Большое спасибо. Я верну его вам в следующий раз, — эти слова заставляют незнакомца улыбнуться, а Альбедо осечься позже положенного. Откуда ему знать, встретятся ли они вновь? — Всегда рад помочь. Можешь отбросить формальности. Здесь мы простые люди, эта вычурность не к месту. Альбедо кивает и благодарит ещё раз, прежде чем уйти. Весь его пуст до дома сопровождается нарастающим дождём, который стал полноценным ливнем к концу его пути. Голову Альбедо не покидали мысли о до сих пор незнакомце: он однозначно попадёт под самый разгар стихии. Это плохо. Хотя, какое ему дело? Этот человек ему не знаком. Квартира встречает его холодом и темнотой. Рейндоттир не пришла, хотя и обещала. А может она пришла и ушла, так и не достучавшись до хозяина. Альбдео понимает её: он бы сделал точно также, не оставив и намёка на своё присутствие. Схожести сына и матери в мелочах, всё в лучших традициях. Это заставляет его тихо усмехнуться. Он оставляет зонт в коридоре, неспешно снимает обувь и плетётся в сторону своей комнаты. Лампа озаряет спальню тусклым светом, пока Альбедо раскладывает сегодняшние наброски на рабочем столе: изображая одно и то же место, он не замечает ни единого схожего. Каждый выглядит насыщено, и композиция на каждом безупречна, но всё это лишь провальные попытки создать что-то поистине живое. Ни один из его набросков невозможно назвать живописью, пока это лишь мёртвое изображение, иллюзия, и рядом не стоящая с реальностью. Возможно, это выглядит лучше, чем его прошлые попытки, но это всё ещё не то, что ему нужно. — Ты же не хочешь сказать, что это финальные наброски, верно? Они выглядят очень… Сомнительно. Что это за место? — ровный голос матери раздаётся прямо над его ухом, и это заставляет Альбедо чуть отшатнуться. Женщина чуть отходит от сына, складывая руки на груди. — Я думал, ты не дождалась меня, — Альбедо вздохнул, успокаиваясь. — У меня всё ещё есть запасной ключ от твоей квартиры, если ты помнишь. Да и ты не заметил мою обувь на пороге? И дверь была не заперта, — парирует Рейндоттир, после кивая на наброски, — так что это за место? — Ничего особенного, заброшенная беседка в соседнем районе, — отвечает Альбедо, поспешно складывая листы в кучу. Всё же ему не обязательно было одалживать зонт, наброски оказались не лучшими. — Понятно. Я заметила зонт в прихожей, это точно не твой, — она приподнимает бровь и чуть склоняет голову вбок. Альбедо отводит взгляд. — Мой знакомый из университета одолжил его. Я собираюсь вернуть его позже, — матери нет смысла знать о незнакомце из беседки: это не важно, но вызовет много вопросов и лишнее недоверие. Рейндоттир, кажется, верит его словам и расслабляется. С её уст срывается усталый вздох и очи закрываются сами по себе. Она потирает переносицу пальцами. — Сразу накинулась на тебя с вопросами, — бурчит она под нос скорее самой себе. — Я взяла пару пачек чего-то съедобного в магазине, совсем нет сил готовить. Альбедо лишь отмахивается, не заботясь о том, насколько это вредно. Она позаботилась о нём, прежде чем наведаться его квартиру, а он даже не заметил, что она пришла. Он не в праве винить её за это. Ужин проходит в молчании, под глухой стук капель дождя о подоконник и редкий гром. Он засыпает на диване с мыслями о незнакомце с золотыми глазами. Следующий день тоже обещает быть дождливым, но сегодня слишком много лекций: он не успевает. Он не знает почему, но это расстраивает его. Он не может ничего поделаться и от собственного бессилия просто признаётся, что это может стать проблемой. Альбедо не любит делится своими проблемами, но сегодня его лучший друг, как на зло, слишком настойчиво расспрашивает о «кислой мине» своего одногруппника. К обед Альбедо не выдерживает и, смирив Кэйю укоризненным взглядом, выкладывает всё, как есть. Друг присвистывает. — У тебя намечается целая Санта-Барбара с незнакомцем из какого-то заброшенного сада? Не ожидал от тебя, дружище. Альбедо закатывает глаза, в общем-то не ожидая от Кэйи каких-либо разумных советов, которые он предоставил бы с ходу. Это стало рутиной для всех, кто общается с ним: сначала на любую проблму получить смешок или издёвку, и только после совет. К счастью, советы чаще всего были дельными. Но, видимо, удача обходит Альбедо стороной сегодня. Кэйа пожимает плечами, без задней мысли кидая: — Прогуляй. Альбедо предсказуемо косо смотрит на него, разочаровываясь в «гении» всея потока. — Прогулять? Райндоттир мне в жизни этого не простит. Я не хочу каких-либо ссор с ней. Кэйа вновь пожимает плечами, дожёвывая кусочек булки. — Я просто предложил, конечное решение в любом случае за тобой. Как я знаю, у госпожи Голд сегодня нет лишних окон в расписании, да и у нас её лекций не планируется. Она не узнает, если ей не скажут. А я позабочусь, чтобы не сказали, ты знаешь меня. Альбедо задумывается на пару секунд, приковывая взгляд к окну. — Сезон дождей скоро закончится, после наступят холода, — после паузы начинает Альбедо, не отрываясь от стекающих по стеклу капель. — Ещё один повод вместо пар пойти к своему знакомому-незнакомому, кто он там, — поддерживает Кэйа, взмахивая рукой в бессознательном жесте, — ну и, конечно, немного поработать над проектом, ты же так стремишься туда именно из-за него. В любом случае с твоим гениальным мозгом наверстать упущение труда не составит. Альбедо предпочитает игнорировать явный сарказм в последнем предложении. Если для Кэйи прогуливать занятия не является чем-то из ряда вон выходящим, для Альбедо было трудно решиться на что-то подобное. Он не любит обманывать, но к концу обеда всё же говорит Кэйе, что уйдёт в полдень. Друг поощряет его решение и хлопает по плечу в знак поддержки. В полдень он покидает здание университета в надежде, что мать не наблюдает за ним из окна своего кабинета, а Кэйа не подведёт его. Альбедо знает, что его нервозность по этому поводу преувеличена, но он не может утихомирить стук сердца. На подходе к саду он всё же берёт себя в руки, но вид незнакомца вновь заставляет его волноваться. Уже ставший привычным для Альбедо ноутбук на чужих коленях сменился небольшой книгой. Он не смог рассмотреть её название даже будучи у входа в беседку. Шум закрывающегося зонта привлёк внимание человека с книгой, и он наконец-то поднял голову. Его взор посветлел, а на лице расцвела улыбка. Книга была захлопнута в тот же момент. — Привет вновь. Сегодня ты задержался. Я уж было подумал, что и вовсе не придёшь, — он усмехается, откладывая книгу чуть поодаль от себя. Он… Ждал Альбедо? Ах, точно. Он чуть не забыл про зонт. — Да, простите. Прости, пары порой занимают больше времени, чем хотелось бы. Я учусь в университете, — прямо объясняет Альбедо, протягивая зонт владельцу, — спасибо за это ещё раз. — Всегда пожалуйста, — весело отзывается парень, принимая зонт. На этом их диалог вновь кончается, и Альбедо достаёт нужные принадлежности из школьной на этот раз сумки. Это начинает превращается в рутину, но он не возражает. Студент погружается в работу с головой и даже не замечает, что незнакомец так и не достаёт ноутбук, продолжая наблюдать за ним. Золотые глаза с нечитаемым выражением прослеживают, как карандаш меняет положение в опытных руках, как дождливый сад вновь строится из лёгких, как взмах крыла, штрихов, и замирает на бумаге. Он не замечает, как обычно насмешливый и спокойный незнакомец хмурится, метаясь между одному ему известными вариантами. Альбедо не замечает, как он несколько раз вздыхает, прежде чем наконец-то решиться. — Твои наброски на самом деле довольно хороши, особенно те, которые ты сделал в прошлый раз, но ты вновь здесь, — когда Альбедо поднимает голову на чужой не озвученный вопрос, юноша вновь улыбается со свойственной ему хитрость и некой издёвкой. Альбедо колеблется, прежде чем ответит. — Того, что я сделала в прошлые разы, недостаточно. Я стремлюсь к чему-то большему, чем просто хорошим наброскам, — он объясняет с небольшими паузами, пытаясь подобрать слова. Незнакомец не торопи его, — я не могу перейти на следующий этап, пока не доработаю тот, с которым работаю сейчас. Поэтому я все ещё здесь. — Перфекционизм не доводит до добра, — юноша откидывается на спинку лавки с лёгкой улыбкой. Его взор бесцельно направлен вперёд, но вскоре он обращает его к Альбедо в некой заинтересованности. — Сегодня дождливо, как и вчера. Это тема твоего проекта? Альбедо качает головой. — Свободная тема. Дождь выглядит вдохновляющим, — кратко поясняет Альбедо, — поему в… Ты интересуешься? — Твоё упорство однозначно заслуживает уважения, но давай себе поблажки, иначе в дальнейшем твоя работа зайдёт в тупик на многие годы, — Альбедо хмурится на непрошенный совет. Множество мыслей возникает в его голове, но он не озвучивает ни одну из них. Чтобы незнакомец понял позицию Альбедо, ему придётся очень много говорить, в особенности о себе и своей жизни. Он никак не рад этой перспективе. — Странно, что тебе интересно. В конце концов, мы совершенно незнакомы. Незнакомец смеётся, словно Альбедо сказал какую-то глупость. — Ты не поверишь, но это спасает меня от каждодневной рутины. В этом саду не было никого уже очень много лет, до твоего прихода. Ты принёс чуть больше спокойствия в это место, как и каждый из твоих рисунков, слов и выражений, — легко изрекает юноша. — И, если тебе так важно, меня зовут Синцю. Почему-то имя, названное человеком рядом, заставило мурашки пробежать по его коже. Приход осени. Когда имя непрошенного компаньона наконец-то перестало быть загадкой, Альбедо резко понимает, что оно безупречно подходит этому парню. Альбедо откладывает альбом и карандаш, глядя на нового знакомого со спокойной улыбкой. — Ты можешь звать меня Альбедо. Я рад знакомству. Мысль о том, что это было худшим его решением, лишь недолго крутится в его голове, прежде чем он отгоняет её прочь. Это будет одним из редчайших случаев, когда Альбедо позволяет всему идти своим чередом, и отдав борозды правления судьбе. Синцю возвращает ему лёгкую улыбку. В этот день в альбоме появляется лишь единый недовершённый набросок сада в окружении небесных рыданий. Он в который раз покидает беседку первый, прощаясь с Синцю, который вновь остаётся в беседке подольше. На этот раз его лицо украшается лёгкой улыбкой. В этот раз квартира по-настоящему пуста, и точно закрыта на ключ, когда он возвращается в свою обитель, и это кажется чем-то по-настоящему привычным и знакомым. Тёмный коридор и холодные стены родные ему, и он никогда не имел никаких возражений: одиночество в любом случае помогало ему быстрее сосредоточится на учёбе или рисовании. Никаких шумных соседей, вечеринок или нарушения его порядка. Но сегодня, на краткий миг он чувствует тоску по чужому присутствию рядом. Всего лишь на мгновение чувство охватывает его, касается своими костлявыми пальцами кожи, чтобы тут же стихнуть. Альбедо хмурится, но старается не думать о внезапной вспышке давно забытой эмоции. Вместо траты времени на это, он стремится к своей комнате. Он почти что физически ощущает как вместо тоски вдохновение наполняет его душу и тело, тянет его к столу, просит, умоляет взять карандаш и наконец-то закончить работу, которую он начинал месяц назад. Он не сдерживается, дав себе волю. Сидя над сегодняшним недовершённым эскизом, работа над которым была прервана диалогом с незнакомцем, он надеется, что вдохновение не было лишь попыткой его сознания сокрыть тоску, таящуюся в недрах его души. Засыпая на столе, с законченным эскизом перед туманным взглядом, Альбедо ловит себя на мысли о красоте улыбающихся золотистых глаз. Его сон крепок и он не встаёт ночью даже, чтобы сменить место. На утро он жалеет об этом. Стоит ему разлепить сонные глаза под раздражающий трезвон будильника, как боль в шее и спине из-за неправильного положения тут же даёт о себе знать. Альбедо болезненно щурится, хрипло хмыкнув. Он, осоловелый, с замутнённым сознанием смотрит на эскиз, разбирая то, что у него всё же вышло. Беседка в райском саду выглядит живой. Альбедо слышит шум дождя и ощущает свежесть, что тянется шлейфом от загадочных, незнакомых цветов, выглядывающих из высокой травы. Он примечает человеческую фигуру среди серых пока ещё штрихов мифической красоты сада. Мирная улыбка украшает уста, а его ладони нежно обнимают невиданные цветы. У человека на картине нет глаз. Альбедо хмурится. Он подмечает не до конца стёртые очертания пары цветков на том месте, где сейчас стоит человек. Он на самом деле плохо помнит, как писал чужой портрет: вдохновение заплеснуло его с головой, и он бездумно рисовал, рисовал, рисовал по велению души. Он подмечает, как второй будильник начинает трезвонить, напоминая об университете. Альбедо вздыхает, отвлекаясь от созерцания своего творения, и отключает будильник. Он неспешно собирается и выходит из квартиры. Его мысли заняты попытками вспомнить вчерашний вечер. Он неспешно проходит улицу за улицей, глядя себе под ноги. Его взор лишь изредка поднимается, чтобы понять, в какую сторону ему направляться, но вскоре вновь устремляются на асфальт. Серые тучи заполоняют небо, в воздухе витает холод. Многие люди сменяют лёгкие осенние пальто на куртки, готовясь к скорой зиме. Они изредка поглядывают на небеса. Ощущение скорого первого снега всегда было загадочным. Для каждого, насколько бы тот не верил в чудеса, первый снег — это нечто волшебное, предвещающее празднества и пляски узоров на окнах. Альбедо всегда относился к первому снегу с некоторой нежностью. Он напоминал ему о восторженной искорке в глазах дочери подруги его матери. Она была ему как младшая сестра, с которой он проводил довольно много времени: её мать часто уезжала по работе, оставляя малышку на Рйндоттир. Даже если официально ответственность за Кли лежала на плечах Рейндоттир, Альбедо делал для неё всё. Он был её опорой, её учителем и её лучшим другом. Она обожала его, и он искренне относился к Кли с такой же любовью и теплотой. Они часто встречали первый снег вместе, и звонкий девичий смех селил в его душе веру в чудо. В этот раз снежинка, мягко коснувшаяся его щеки, принесла лишь тоску и понимание. Он не вернётся к саду в ближайшее время.