Сломался пень

Еще одну зиму провел медведь в берлоге. И снилось ему все то же самое, на чем он с мужиком расстался — невкусные вершки репы и невкусные корешки ржи. Ворочается мишка во сне, свою любимую игрушку, которую еще в юности нашел, ближе к себе прижимая. Пень с небольшим острием на вершине он обожал и расставаться с ним не был намерен никогда. На чем еще свои песни петь? Уж не на гуслях каких, которые после одного прикосновения медвежьей лапы рассыпятся на куски. — Ботва… коренья… не вку-у-усно… — лопочет глупый зверь сквозь сон, слюни роняя. Во сне до сих пор не может он заломать верткого мужика. Расстраивается. Борется он неизвестно с кем, лапы вытягивая, а когда слышит хруст — открывает глаза. Весна пришла. Оглядывается мишка по сторонам, пытаясь к свету привыкнуть и натыкается взглядом на свою игрушку. Тут же вой из его груди горький выходит — рассечен пень пополам, ничего от него не осталось. Старый тот был… Мишка поднимается на лапы, а потом перебирает то, что осталось от его самодельного музыкального инструмента. Воет без конца медведь, усаживаясь на голую, еще не согревшуюся, землю. Плачет горько мишка, понимая, что остался без единственной отдушины. Проходят дни. Солнце ярко освещает окрестности. Мужик по привычке спешит в лес, готовясь сеять очередную полезную культуру. Слышит он во время работы вой одичавший и сразу его узнает. Понимает, что у медведя, лентяя знатного, беда приключилась. Не хочет мужик к нему идти, но уж очень его вой раздражает. Крякнув и стукнув по крупу своей верной лошадки, идет он сам к лежбищу медведя. Недолго ему пришлось идти, видит он перед собой совершенно сломленного и одинокого зверя, который сопли по морде размазывает. — Медведюшка, что случилось, милый? — усмехается ласково мужик, рассматривая того. Медведь только заслышав голос, рассвирепел. Поднялся на лапы, но от слабости со сна порычал как-то глухо. — И ты пришел над моей бедой потешаться, обманщик? Мужик вскинул руки. — Я твоей беды не знаю, но ты скажи, помогу, а то все звери от тебя попрятались. Уж больно воешь громко. — Ага! Знаю я, как ты поможешь. Опять вершки или корешки пообещаешь, а потом довольный уедешь! — Медведюшка, ну не горячись. Скажи — уважу. Мы же не за урожай сейчас говорим. Вздохнул медведь печально, промолвил горестно: — И то верно. А потом рассказал, как сломался его пень, а как добыть новый, он не знает. Мужик сдерживал смех, но по себе знал, что без хорошей песни не живется на свете белом, потому, поразмыслив кратко, сказал: — Ты тут сиди. Сейчас вернусь. Медведь был удивлен. Глазами хлопал тот, не в силах сообразить, что же такого мужик задумал. Ждал. Прошло около часа, снова появился мужик, но нес тот в руках отнюдь не пень, а большие, под медвежью лапу, гусли. — Ого! — только и воскликнул медведь. Мужик улыбнулся, понимая, что смог впечатлить. — Держи. Медведь взял в руки гусли, тронул струны. Пошел звук. Долго он взгляд с мужика на гусли переводил, не зная, что сказать. — А я тебе что взамен? — Песни хорошие, пока я работать буду. — Это где ж ты такие гусли нашел, а, мужик? — Зимой смастерил, тебя вспоминая. — Так ты что?! — глупо возмутился медведь. — Мой пень сломал?! — Наивная душа! — просто воскликнул мужик. — Как же я мог? Сам подумай, моих следов в твоей берлоге не было. — И то верно… — тут же остыл медведь, не в силах скрыть радость от удачного стечения обстоятельств. — Ну, ты, это… Спасибо. — Да на здоровье, — усмехнулся вновь мужик, к работе возвращаясь. Медведь же заулыбался, подумал о том, что больше мужика вершками и корешками доставать не будет. Сам как-нибудь в лесу прокормится. А гусли свои теперь беречь будет. Так подружились наконец мужик и медведь, а начал все это расколовшийся пень.