Подарок для Нанадайме-сама

—Признаю, когда я проснулся сегодня утром, то был готов столкнуться с чем угодно. Действительно, я ждал вечеринку-сюрприз, но... никак не этого. Обито — или, скорее, тот, с кем говорил Наруто, — уставился на него. —Как бы то ни было, это не было моей идеей. Меня похитили. — возразил Учиха в своё оправдание. —Кто? —Какаши, Сакура и Сай, — старательно доложил он, —Но я могу предположить, что рядом скрывались и другие сообщники. У меня есть подозрения насчет Шикамару, но я не могу поверить, что он согласился ввязаться во что-то настолько глупое! Мужчина выглядел действительно оскорбленным, и Наруто изо всех сил пытался сдержать свой смех, поджав губы и сузив глаза, чтобы не показывать абсолютно никакой реакции, несмотря на то, что это и впрямь было весело. Когда Узумаки проснулся утром 10 октября, то уже знал, что что-то обязательно произойдёт — в конце концов, не каждый день исполняется двадцать пять. Когда возраст шиноби переваливает за четверть века, это определённо стоит отпраздновать. Его подозрения, что друзья что-то замышляют, укрепились ещё утром, когда мужчина не нашел Обито дома. Никто даже не пытался преследовать его только для того, чтобы заслуженно поздравить с Днем рождения. Единственное полученное сообщение пришло от Шикамару, который раздраженным почерком предупредил друга, что все его обязательства перед деревней на этот день отменены. Несмотря на это, он всё же отправился в свой кабинет — тот был более опрятным, чем обычно — где и обнаружил неожиданный сюрприз. —Есть ли причина, по которой всё здание вдруг опустело, а ты в прикиде Акацуки привязан к моему креслу? —Я же сказал тебе: это была не моя идея! Я здесь против своей воли, — упрямо воспротивился Обито. На лице Наруто красноречиво отпечаталось удивлённое выражение, которое нынешний Хокаге больше не пытался скрывать. С драматичным вздохом он подошел к столу, рядом с которым и восседал Обито, привязанный тонкой, но прочной проволокой к спинке кресла. Его руки плотно прижимались к подлокотникам, лодыжки же были прикованы к ножкам. Это вынуждало мужчину держать бедра раздвинутыми. Больше всего привлекал, конечно, плащ Акацуки, в котором и предстал Учиха, и оранжевая спиралевидная маска, сдвинутая набок. —Ты мог бы легко воспользоваться Камуи, чтобы избежать связывания, — Наруто продолжал приводить свои аргументы, — она (проволока) ведь не сдерживает тебя. Ты здесь по своей собственной воле, что делает тебя прямым соучастником. Обито красноречиво выругался. —Я никогда бы не подписался на что-то подобное! Они явно наложили на леску специальные фуин-печати или ещё что-то, но я без понятия, что именно. Я не могу активировать свой Мангекьё! И это заставляет меня поверить, что Саске тоже замешан. В ответ Наруто лишь невнятно промычал, не решаясь брать такое оправдание в расчёт. Он посмотрел на записку возле стола: почерк Сакуры он всегда мог с лёгкостью распознать. Узумаки взял её (записку) и прочитал вслух: "С Днем рождения! Мы надеемся, что тебе понравится наш подарок! И вот что же случилось: Нанадайме Хокаге только что удалось захватить жуткого лидера преступной организации под названием «Акацуки». Заключив его в своём кабинете, теперь Хокаге-сама может делать с ужасным нукенином все, что посчитает нужным…" Наруто закончил вчитываться, чуть ли не лопаясь от смеха. Ему отчаянно не верилось, что это происходит на самом деле. Точно также он не верил в изобретательность своих собственных друзей. Обито же покраснел до корней волос, коротких и пепельных. Казалось, он был абсолютно недоволен фальшивой попыткой втянуть его без разрешения в эту ролевую порноигру. 
—Это вина Бакаши. Клянусь Мудрецом Шести Путей, если мне когда-нибудь удастся переместиться во времени, первое, что я сделаю, — это помешаю ему начать читать эти дурацкие порнороманы. Наруто помахал бумажкой прямо перед их лицами. —Так ты не заинтересован в том, чтобы попробовать? А жаль, резиденция совершенно пуста, нас бы никто не услышал... —Вот, я так и знал! То, что Какаши и Джирайя стали сенсеями, погубило тебя. Ты такой же извращенец как и они! —... с тех пор как я проснулся, а тебя не было рядом, я действительно — действительно — хочу секса. Что ж, поскольку ты не настроен, боюсь, мне придется прибегнуть к одиночным методам... На этот раз Обито не ответил. Он полностью потерял дар речи и просто уставился на Узумаки ещё более мрачным взглядом. О! Хокаге-сама хорошо знал это выражение, но он очень хотел повеселиться, поддразнить Учиху, только поэтому мужчина отвернулся от него и зашагал прочь. И раз, два, три... —Ты наивен, раз смеешь поворачиваться к врагу спиной. Наруто остановился. По спине Нанадайме пробежала дрожь, а волоски встали дыбом. Это не был трепет возбуждения, скорее, инстинктивная реакция на баритон Мадары, что ни больше ни меньше предвещал самую настоящую опасность. Обито не использовал свой настоящий голос, тот, который Нанадайме научился любить. Учиха знал, как быть милым, проявлять доброту и заботу, но сейчас это был именно тон врага, чью личину Обито когда-то старательно отыгрывал под маской. После окончания войны мужчина больше его не слышал. Укротив и проглотив любую реакцию, которая имела бы все шансы вырваться изнутри, подогреваемая чувством страха, Наруто вступил в игру. Узумаки повернулся, опаляя заключённого решительным взглядом, взглядом Хокаге, тем самым, к которому он прибегал, когда Сакура подшучивала над ним. Пока Наруто высказывался, то непроизвольно начал измерять шагами свой кабинет: —Нет ничего наивного в том, чтобы повернуться спиной к врагу, не имеющему возможности что-либо предпринять против меня. Полный ненависти взгляд Обито сочился злобой и презрением. —Ты слишком самоуверен, Нанадайме. И снова этот голос. На этот раз выдержка Узумаки подвела. Наруто резко поднял одну ногу и наступил на кресло: его ступня сильно вдавилась между раздвинутых бёдер Обито. Последний аж подпрыгнул от столь смелого и внезапного действия. Блондин грубо схватил его за подбородок, заставляя поднять глаза. —Нет, не так. Ты настоящий лидер Акацуки, Обито. Ни Мадара, никто другой. А именно ты — Обито. Проблеск понимания и вины мелькнул в темных радужках Учихи, когда с ним вынуждено установили зрительный контакт. Уязвимость поселилась на его лице лишь на секунду, но эта эмоция тут же сменилась дерзкой ухмылкой. —О, так вы смогли установить мою личность. Наруто оценил то, как Обито удалось сохранить свою речь в рамках их игры, не нарушая ситуацию и, прежде всего, созданное напряжение. Узмаки резко отпустил чужой подбородок, но положение мужчины не изменилось: его нога твёрдо стояла между ног "преступника". —Но мы так и не выяснили, почему ты напал на Коноху, —пробормотал Хокаге, впрочем не скрывая вопроса в своем тоне. Улыбка Учихи, полная ненависти, даже не дрогнула. Обито продолжал смотреть на нависшего Узумаки с наглостью самого самоуверенного человека в мире, не готовый подчиняться даже в таком очевидно невыгодном положении. Несмотря на то, что эти двое теперь занимали одну сторону, в борьбе с данным конкретным Учихой было что-то невероятно дикое и первобытное. Этот хмурый взгляд пробуждал самые низменные инстинкты нынешнего Хокаге, вызывая в нём желание хватать за чужие волосы и принуждать вставать на колени, заставляя безоговорочно капитулировать. Это влечение было более сильным и интимным, чем то, которое он испытывал в свои шестнадцать, сражаясь с Обито на поле боя. Возможно, это связано с тем, что Узумаки наконец перестал связывать выступавшие на коже капли пота именно со сражением. Теперь испарина ассоциировалась у него, скорее, с ночью любви. —Почему ты напал на Коноху? — получив в ответ лишь демонстративное молчание заключенного, повторил Узумаки. В ответ ухмылка Обито стала только шире. —А ты выясни. Их игра становилась всё более увлекательной, чем Наруто мог себе представить поначалу. Мужчина перед Обито склонил голову набок, закусив нижнюю губу, будто на самом деле обдумывал все методы, которые у него имелись в арсенале для добычи признания от Учихи. —Я мог бы отправить тебя в отдел дознания… — на грудь сидящего медленно опустилась чужая рука с намерением подлезть под плащ Акацуки. Процесс усложняла тугая проволока шиноби, продолжавшая удерживать Учиху в плену кресла Хокаге, но Наруто действительно старался, чтобы все его действия выглядели как можно более непринуждёнными. Узумаки обнажил тело Обито, кожа которого заметно контрастировала, после чего довольно осклабился, когда понял, что под балахоном с красными облаками нет других элементов одежды. Тот, кто организовал сюрприз, предусмотрительно позаботился об этом. —Но думаю, я всё же воспользуюсь другим методом… Как только Наруто озвучил свои мысли, его короткие ногти тут же оцарапали оголенную грудь, ту, что слева и без единого клочка искусственной плоти. Такое простое действие стало достаточно внезапным, чтобы завести мужчину, мешая его личному самоконтролю. Наруто медленно вёл по коже, наслаждаясь стоном чистейшего удовольствия. Правая часть тела мужчины полностью онемела. Мертвый растительный материал, из которого она состояла, не позволял ни холоду, ни боли, ни ещё каким-либо ощущениям оказывать влияние на тело Учихи. Левая же половина, напротив, приобрела какую-то невообразимую сверхчувствительность даже к малейшим прикосновениям. Конечно, в данном конкретном случае бывшего нукенина возбуждало совершенно другое, но Наруто знал, что даже в обычных условиях ему было достаточно всего одного касания к левой половине, чтобы Обито уже начинал твердеть. Он всегда пользовался этой слабостью своего возлюбленного, и даже сейчас не переставал мучить мужчину таким притягательным способом. Обито, должно быть, понял сей факт по бешеному взгляду чужих глаз, брошенному на него. Будучи полностью обездвиженным, старший не имел ни крупицы возможности вырваться из ласкавших его пальцев. Наруто самодовольно прислушивался к частому дыханию, когда кончиками вырисовывал круги вокруг соска, внимательно наблюдая за каждой реакцией любовника. Обито уже слегка потряхивало, его собственные пальцы судорожно впивались в подлокотники кресла. —Давай попробуем еще раз: почему ты напал на Коноху? На этот раз Обито ухмыльнулся, стараясь придать своему тону более грозные нотки. Всеми силами, на какие был способен, бывший нукенин игнорировал дразняще приятное поглаживание груди. —Чтобы захватить Джинчуурики Кьюби, конечно, — с вызовом бросил пленник. Зрачки Наруто мгновенно расширились от тембра его голоса. Сначала Узумаки показалось, что им будет сложно или как минимум неловко, но оба всё больше соскальзывали в эту чертовски хорошую игру и, о боги, Наруто уже чувствовал волнующую тяжесть в собственных брюках. —Что ж, ты нашел его. —Я знаю. Какое-то время любовники молчали, поддерживая зрительный контакт друг с другом. Казалось, минула целая вечность, и всё это время их лица находились так близко, почти вплотную, от чего дыхания обоих сбивалось. У Обито кружилась голова, он так пристально всматривался в глубокие небесно-голубые глаза напротив, что по прошествии каждой секунды всё больше ощущал себя утопленником. Этот яркий цвет всегда поражал его воображение. Электричество, которое излучали два бесценных сапфира, всегда заставляло что-то внутри колебаться, особенно когда на его персону направляли такой властный взгляд. Это заставляло Учиху очень ненадежно балансировать на грани крышесносного возбуждения. Пленник, безусловно, никому и никогда не признался бы в этом, но ему нравилось, когда Наруто брал контроль в свои руки. Нравилось позволять ему брать этот контроль. Нынешний Хокаге-сама был единственным, кому доставалась такая возможность. —Что ты хотел сделать с силой Кьюби? — а тем временем Наруто продолжал свой допрос с пристрастием. Черт, даже несмотря на то, что Узумаки перестал играться с его грудью, сам Обито натурально дрожал от одного только уверенного голоса, принадлежавшего человеку напротив. —Кто знает... —высокомерно промурлыкал пленник, —Может быть, я хотел сделать его своей шлюшкой. Учиха был вполне доволен тем, как возбуждённо отреагировал Наруто на его краткий спич: зрачки в глазах напротив моментально расширились, а мышцы лица судорожно дёрнулись, но ему сразу же удалось успокоить себя. Сегодняшний именинник возобновил свои ласки, ведя пальцами по телу, но на этот раз он сосредоточился не на грудных мышцах, а решил спуститься ниже, царапнул брюшной пресс ногтями, и не думая останавливаться на достигнутом. —В данный момент... между нами говоря, из нас двоих только ты здесь, похоже, находишься в положении шлюшки. Он полностью развёл полы плаща Акацуки, позволяя тому распахнуться. Наруто улыбнулся, довольный тем, что на его любовнике абсолютно ничего не было: ни форменных брюк, ни нижнего белья. Эрекция гордо возвышалась между крепких бедер в кольце лобковых волосков, твердая, с алеющей головкой от прилившей крови. Под жадным взглядом Нанадайме Хокаге Обито неосознанно заставил вздрогнуть своё естество — в данный конкретный момент мужчина нуждался в любом контакте. —Итак, какова же настоящая причина? — Наруто настаивал, —зачем ты пришёл за Кьюби? —С чего ты взял, что я тебе скажу? — Обито отвечал, упрямо игнорируя внутренний пожар, что разгорался с новой силой от каждого нового прикосновения любовника. Но он явно не был намерен терять свои позиции. Наруто же, казалось, всё больше и больше заводился от его дерзких ответов, которые только и делали, что призывали Узумаки приложить больше усилий к капитуляции Обито. —Будет плохо, если ты не начнёшь сотрудничать, — предупредил его Хокаге-сама. —Тогда ты обнаружишь, что я могу быть очень стойким. На самом деле, Обито испытывал чистейший трепет. Природное любопытство подстегивало узнать, что же всё-таки будет делать Наруто. Связанный по рукам и ногам, он от начала и до конца принадлежал этому мужчине. У Узумаки действительно появилась прекрасная возможность сделать с ним все, что угодно, и Обито даже при желании не сможет ответить или убежать. От одной лишь мысли в голове возникала полнейшая каша. Учиха не смел и дальше представлять, насколько насыщенной может стать их игра. Наруто ответил той самой улыбкой, что явно обещала его пленнику ад и рай в одном флаконе. —Я узнаю это с большим удовольствием. Обито был готов к любому прикосновению, но он точно не ожидал, что Наруто отстранится от него с намерением куда-то отойти. Учиха слегка поёрзал, проверяя, насколько крепко проволока удерживала его. Туго затянутая, она и впрямь давала мужчине минимальную свободу действий. Параллельно заключённый с интересом наблюдал, как Наруто распахнул нижний ящик рабочего стола. Из груди тут же вырвалось насмешливое фырканье, когда взору Обито открылось то, как самый уважаемый человек в деревне достаёт из него тюбик смазки. —Ты действительно держишь что-то подобное в своем кабинете, Нанадайме-сама? — шутливо поинтересовался Учиха. —Я всегда должен быть наготове , — ответил он с легкой серьезностью в голосе, —Никогда не знаешь, когда объявится преступник... — и тут же продолжил, —Я так долго охотился за тобой... Всё не мог дождаться, когда ты окажешься у моих ног. Когда Узумаки открутил крышку в попытке открыть тюбик, внимание Обито полностью сосредоточилось на их игре. Наруто ощутил искреннее удовлетворение при виде восторженной реакции возлюбленного: его обнаженный член напряжённо колыхнулся от томительного ожидания. —И теперь ты здесь, весь для меня, — продолжил вещать Нанадайме, затем опустился на колени между раздвинутых ног партнёра и разместил руки на чужих бедрах, сжав сильные мышцы. —Последний шанс. Каковы планы Акацуки? Чего ты хочешь от Кьюби? Узумаки, как ни пытался, всё не мог отличить зрачок от радужки: настолько черными были глаза его пленника . Несмотря на это, у мужчины складывалось впечатление, что для глаз Учихи это вовсе не предел — они могут стать ещё темнее. —Я тебе ничего не скажу, — пообещал Обито. Наруто расплылся в более открытой ухмылке. —Посмотрим. И схватился за возбуждённое естество "лидера Акацуки". В защиту Обито могу сказать, что он сумел продержаться по крайней мере первые несколько минут. Правда, действия любовника в любом случае заставили Учиху подпрыгнуть на месте. Умелые пальцы сжали налитый кровью член, и он не смог сдержать рвущегося из грудной клетки шипения, когда эти же пальцы оттянули крайнюю плоть... Но Обито хотя бы удалось выглядеть сдержанным. Он должен был сразу осознать, что Наруто с самого начала не собирался ограничивать себя лишь этими несчастными касаниями. Имелась ещё одна причина, по которой господин Хокаге вытащил тюбик со смазкой. Когда же Узумаки вновь задал якобы интересующий его вопрос, а Обито снова ответил достаточно дерзко, Нанадайме наконец раскрыл свои истинные намерения. Не скупясь, Наруто позаботился о том, чтобы вылить более чем щедрую порцию прямо на разгорячённый член. Лишь позже Обито обнаружил, что натурально рычит, ощущая явный контраст от контакта со скользким веществом, слишком холодным для его пылающей кожи. Когда Наруто снова обхватил естество ладонью, на этот раз прикладывая куда большую силу, Учиха с треском понял, что уже скоро его сопротивление рухнет. Благодаря припрятанному лубриканту, Наруто мог ласкать Учиху быстрее и с большей ловкостью, беспрепятственно скользя почти по всей длине ствола, не сталкиваясь с раздражающим трением. Нежная кожа была влажной, гладкой и плотной. Черт возьми, у Узумаки имелся вагон и маленькая тележка многолетнего опыта в любовных утехах с Обито. Он точно знал, сколько нужно надрачивать, когда лучше остановиться и какой ритм стоит использовать. Но в этот раз мужчина двигал рукой явно не для того, чтобы заставить другого мужчину испытать истинное блаженство. Напротив, это были размеренные движения. Хокаге-сама изучал каждую реакцию пленника, а также явно принял решение немного поэкспериментировать. Пальцы в смазке много и часто дотрагивались до головки, которая в противном случае была бы слишком чувствительной (если бы не лубрикант), чтобы уделять ей столько внимания. Вязкое вещество защищало от болезненного трения и от волосков на нежной коже. В данном конкретном случае всё это приносило массу удовольствия. Но каждый раз, достигая точки невозврата, очень близкого к оргазму, Наруто замедлял или вовсе останавливал движение, препятствуя возможности как следует кончить. К этому времени у Обито окончательно сбилось дыхание, вдохи становились рванными, и мужчина почти рыдал, задыхаясь от того, что ему не дают испытать долгожданный оргазм. Он искусал губы, пытаясь сдержать все свои стоны при себе. Излишне говорить, что каждая попытка оборачивалась ужасным провалом. —Теперь ты готов отвечать на мои вопросы? Несмотря на мутную пелену удовольствия, которая застилала Обито глаза, он умудрился-таки бросить на Нанадайме самый вызывающий взгляд, на какой только был способен. Его попытка проявлять собственную гордость в такой-то момент лишь позабавила Наруто. Он не мог отвести от него глаз, жадно наблюдая, как тело любовника отдается всеобъемлющему удовольствию. Он протянул руку, чтобы сжать затвердевший сосок и вырывать ещё один неконтролируемый стон из уст пленника. —Наруто... — взмолился Обито. —Нанадайме-сама, — ожидаемо поправили его, подув на разгорячённую кожу. Восхитительная дрожь прокатилась по телу, сотрясая связанного по рукам и ногам Учиху. —Н-н-нанадайме… Наруто отстранился в тот момент, когда бывший нукенин откинул голову назад и попытался двинуть бедрами в такт толчкам его руки, чтобы добиться более грубого трения. Хлюпающий звук, издаваемый той самой рукой, что самозабвенно сжимала его член, явно существовал лишь для того, чтобы свести пленника с ума. Прямо здесь и сейчас он хотел погрузиться во что-то более горячее, тугое и мягкое. —М? — многозначительно поинтересовался Наруто, —Есть что-то, что ты бы хотел мне сказать? Обито воззрился на него сквозь ресницы, покрытые бисеринками пота и слёз, — его глаза все больше и больше блестели. —Пошёл ты. На самом деле Обито действительно восхищался своим упрямством. Он явно был на грани безумия, но всё ещё мог противостоять ему, и это чертовски заводило. И как бы сильно Наруто не забавляла позиция заключённого, он как Хокаге был обязан поставить "преступника" на место, заставив крепость под названием Обито Учиха рухнуть. Узумаки притворно вздохнул, как будто действительно испытывал жалость из-за того, что им так и не удалось прийти к соглашению. —Раз ты настаиваешь… Он оставил фразу висеть в воздухе и начал быстрее двигать рукой. Крепко схватившись за чужое естество, Наруто скользил от основания члена к его покрасневшей головке и обратно, исполняя легкие круговые пасы запястьем. Бедра Обито крупно задрожали в надежде, что ещё немного и его напряжение спадёт. Бессвязные реплики, слова, звучавшие как просьбы и грязные оскорбления одновременно, без остановки слетали с губ заключённого. Хокаге чувствовал, как близко подвёл своего Учиху к краю. Именно поэтому он остановился. Член Обито пружинисто подпрыгнул, все еще находясь в кольце умелых пальцев, что так размеренно ему надрачивали. Естество болезненно пульсировало, когда Обито вдруг осознал, что ему вновь отказали в оргазме. В третий раз. Учиха дрожал, издавал хриплые звуки разочарования, голова упала на грудь, а плечи вздымались. —Нет, блядь... Почему... черт... — недовольный, он ругался, корчась в надежде достичь долгожданной эйфории, —Я был так близко… Наруто восторженно улыбнулся при взгляде на такого растрёпанного любовника. Он нарочито медленно провёл ладонями по чужим бедрам, вызывая еще одно сокращение мышц и отчаянный всхлип. —Пожалуйста... —Ты мне ничего не рассказал... У меня нет причин позволять тебе кончить. —Ты мудак, — зло процедил он, —Прошу, я… Обито прервал свою речь на полпути, когда Наруто снова обхватил своими пальцами его изнывающий орган, но это легкое сжатие и движение по длине ствола были слишком сладкими, чтобы действительно помочь ему дойти до финиша. К этому времени Учиха уже растерял всю свою уверенность, испытывая лишь обжигающую потребность; маленький контакт нежной кожи с кожей ладони любовника внезапно напомнил ему о том, что он только что потерял. —Ты…? — Наруто настаивал на продолжении его речи так же мягко, как и обхватывал его член. —Ты скажешь мне то, что я хочу знать? Учиха качнул бедрами. Рискнул приподняться, попытавшись уже самостоятельно трахнуть руку Узумаки. Наруто же провёл открытой ладонью по крайней плоти, массируя сверхчувствительную кожу. Обито, не успев толком опомниться, задохнулся в беззвучном крике. —Черт, черт! — он умолял, —Да, я скажу тебе, хорошо! Черт, просто... это было так близко. Наруто опустил ладони на чужие бедра, заставляя держать таз неподвижно. —Ты мне расскажешь? —Да, — воскликнул он в отчаянии, —Позволь мне кончить, и я тебе всё расскажу. —Тц, тц, — Наруто покачал головой, — сначала ты скажешь мне, и только потом я позволю тебе кончить. Он уверенно сопротивлялся огненному взгляду, брошенному на него Обито, чьи уголки глаз увлажнили слёзинки. Очень трудно было заставить Учиху залиться краской и вспотеть из-за искусственной плоти на основе клеток Хаширамы, но прямо сейчас мужчина представлял из себя самый натурально раскрасневшийся, потный беспорядок. Произведение искусства, не иначе. —Ублюдок. —Нет, — резко возразили ему, —это ты тот мудак, что напал на мою деревню, и мне нужно знать почему. Ну же, смелее, я обещаю тебе, что потом ты сможешь кончить. Обито сделал один глубокий вдох, титаническими усилиями пытаясь успокоить свое пылающее тело. Его мозг сосредоточился на мысли об отказе в оргазме. Он должен был найти объяснение, что-то сказать Наруто, что-то, что Хокаге-сама нашел бы вполне приемлемым. Он не мог привести в качестве аргумента план «Глаз Луны», так как ещё раньше воспользовался голосом Мадары. Обито не сомневался, что одно только упоминания Цукуёми заставит Наруто помрачнеть. Не стоило и говорить, что Учихе самому не очень-то прельщала затея придаваться воспоминаниям об ошибках прошлого в такой момент. —Я хотел... захватить Кьюби... — судорожно выдохнул он. —Да, ты уже это говорил, — отметил Хокаге с какой-то резкой интонацией в голосе. —Нет... не только Кьюби, но и других биджу. Акацуки ищут их всех, — конец фразы превратилась в бессвязное хныканье, когда Наруто в очередной раз провел ногтями по его бедрам. —С какой целью вы разыскиваете биджу? —Чтобы взять под свой контроль все войны! — рявкнул Учиха, —Акацуки станут лучшей огневой мощью, и даймё стран потребуются наши услуги в качестве наемников. Скрытые деревни, система шиноби… все рухнет. Мы станем единственными военачальниками, и именно мы будем контролировать этот процесс. Измученный признанием, Обито внезапно обмяк. Его тело выглядело несколько измождено. Мужчина прикрыл свои глаза, стараясь не позволять собственному желанию, до сих пор болезненно отдававшемуся в паху, убить себя к чертям. Но долгое молчание Наруто заставляло Обито ощущать предательскую дрожь. Когда же слух пленника уловил удаляющиеся шаги любовника, так и не удовлетворившего своего партнёра, Учиха вымученно застонал. Он распахнул два затуманенных оникса в страхе, что господин Хокаге возьмёт и оставит его в таком состоянии. —Что... ты же сказал ... ты не можешь… — выдохнул Учиха, проглатывая неприятный ком, застрявший где-то в районе горла. Он стоял и смотрел на бывшего нукенина с таким серьезным выражением лица, тем самым, которое всегда заставляло Обито чувствовать себя слишком маленьким и слабым. Мужчина промолчал и, положив руки на пояс, одним точным движением стянул брюки. В процессе он увлечённо провёл ладонями по своим подтянутым бедрам и поджарым икрам. Вслед за штанами слетели и боксеры, и нынешний именинник ниже пояса остался полностью обнаженным. Плащ Хокаге скрывал тренированные ноги, покрытые светлыми волосками, из-под таких же волосков выглядывало его крупное, стремительно затвердевшее естество. —Я помню, что сказал, и я всегда выполняю свои обещания, — спокойно заверил Нанадайме-сама, его тон был более примирительным, чем несколько мгновений назад. Обито вздохнул с облегчением, когда увидел, как дорогой любовник приблизился к креслу и неожиданно забрался сверху. Хокаге навис прямо над его пахом, его смуглые ноги расположились по бокам от чужих бедер. Тихий стон вырвался у Обито, когда он ощутил, как чувствительная головка его чрезмерно возбужденной эрекции уткнулась в крепкую ягодицу Узумаки. От томительного ожидания он начал извиваться под своим мучителем, изнывая от желания погрузиться в тёплую, мягкую тесноту. —Нару... — попытался было сказать, но тут же быстро поправил себя, —Нанадайме... Наруто сочувственно улыбнулся ему, размазывая лубрикант по пальцам. Спустя пару мгновений он отбросил тюбик куда-то в сторону и провел чистой рукой по груди Обито, по шее, добираясь до затылка, зарываясь пятернёй в короткие волосы. Мышцы пленника сковало напряжение. В столь незавидном положении, будучи связанным, он не был способен что-либо предпринять. Побеждённому Учихе оставалось разве что наблюдать за тем, как Наруто приподнялся, опираясь на колени, и завел свои испачканные липким веществом пальцы за спину, опуская их между собственных ягодиц, чтобы растянуть себя. Для него. Для Обито. При этой сладкой мысли с губ сорвался ещё один требовательный стон. —Терпение, — убеждал изнывающего пленника господин Хокаге, —Еще несколько секунд… потерпи… Наруто вцепился в чужие волосы и оттянул их с силой назад, заставляя любовника принять уязвимую позицию и обнажить для него горло. —Теперь ты получишь свою награду… сейчас ты вёл себя хорошо. Но потом мне всё равно придется наказать тебя. Наруто аккуратно куснул открытое горло Учихи, затем лизнул солоноватую кожу, наслаждаясь вибрацией от стонов Обито. Узумаки посасывал и вылизывал нежные местечки до тех пор, пока не заметил яркие алые отметины, появившиеся на уязвимой шее возлюбленного. Когда мужчина вновь заговорил, его голос ни разу не дрогнул. И это совершенно не вязалось с тем, что Наруто пытался провернуть в данный конкретный момент, а именно вставлял свои собственные пальцы в себя же, растягивая колечко мышц. —Ты был жесток… Ты напал на мою деревню, подверг моих людей опасности… Я не могу тебя простить. Ты должен быть наказан за то, что сделал, за жизни, которые подверг опасности. Люди получили ранения, и я не могу так просто закрыть на это глаза. Обито прикрыл глаза. Каждое слово буквально ввинчивалось в него, пробуждая воспоминания двадцатипятилетней давности. О нападении на Коноху. Из-за него погибло много людей. Родители Наруто были убиты. У него вдруг возникло чувство, что прошлое и настоящее переплелись между собой. И Обито признавал правду в словах Нанадайме. Он действительно напал на деревню. В этот самый день двадцать пять лет назад. Убивал, разрушал и вредил всем и вся. Наруто не мог отпраздновать свой День рождения с родителями из-за него. И родился этот замечательный мужчина в день траура тоже из-за него. Его нельзя простить. Наруто прекратил двигаться и внезапно затаил дыхание, даже выпустил чужие волосы из крепкой хватки. —О-Обито? — робко пробормотал Узумаки, встревоженный. Когда пальцы Наруто ощупали его лицо, прошли по пространству чуть ниже глаз, мужчина с треском понял, Обито плакал, действительно плакал. Осознание всех своих ошибок разом сломало тот небольшой самоконтроль, который лишь чудом оставался у Учихи. Пленник качнулся вперед, и его голова встретилась с крепкой грудью Хокаге. Плечи бывшего нукенина вдруг затряслись, но не только от дикого напряжения, но и от душераздирающих рыданий, что давили на его легкие и горло. —Мне жаль, мне так жаль... Наруто в свою очередь медлил всего секунду. Этого было вполне достаточно, чтобы осознать происходящее и понять, что долбаная реальность ворвалась в их игру слишком жестоким способом. Обито вдруг ощутил, как чужие руки крепко обхватили его, заботливо прижимая к своей груди. Под напором он уткнулся в шею Хокаге, даже не пытаясь остановить собственные рыдания. Учиха чувствовал себя слишком потрясённым и абсолютно уязвимым, оттого успокоиться всё никак не получалось. Прошло так много времени, Обито давно не размышлял о печальном прошлом. И в тот самый послевоенный год ему было легче всего забыть, каким ужасным человеком Учиха в итоге оказался. Поверить, что, на самом деле, война и разрушение мира шиноби — дело рук одного Мадары... Но это не так, потому что Обито тоже виноват. —Любовь моя, прости меня, — прошептал Наруто, —Все в порядке, не плачь... Черт, я не имел в виду… Эй, на самом деле, я не это имел в виду. Я простил тебя. Я не сержусь. Родной, пожалуйста... Голос Наруто сделался привычным: милым и солнечным, тем самым, каким он говорил большую часть времени. Властный тон, полный презрения, испарился без следа. Теперь перед Учихой был просто Наруто, и он всячески пытался утешить своего возлюбленного. Даже если бы Узумаки ничего не сделал, Обито не стал бы его винить. В обязанности Нанадайме не входит утешать убийцу своих родителей. —Мне жаль, прости меня, — продолжал Обито, заикаясь. —Дыши, дыши медленно, — советовал Наруто, —Следи за моим дыханием. Всё в порядке. Я здесь, и я не сержусь. Пожалуйста, любовь моя... Обито попытался отдать всего себя ласке, растекавшейся по спине, позволял успокаивающему и любящему тону убаюкивать, стараясь всеми силами игнорировать внутренний голосок, вопивший, что всего этого Учиха совершенно не заслуживал. Было ужасно трудно расслабиться. Слова, адресованные ему Наруто незадолго до этого, были настолько правдивы и разумны, что сейчас они столкнулись в настоящей борьбе со сладким, успокаивающим бормотанием возлюбленного. Он напал на его деревню. Убил Минато-сенсея, Кушину… пытался убить Наруто! —Прости меня. —Всё в порядке, —решительно возразил Наруто. Он гладил его по волосам, по лицу, любым способом пытаясь утешить, —Ты больше не тот человек. Ты исправился! Ты стал таким хорошим… Ты не Мадара, любовь моя, ты Обито. Ты спас мою жизнь, спас мир, и ты все ещё так много делаешь для него, для Конохи, для меня… Каждый день ты так много стараешься. Ты излечился, слышишь? И ты, на самом деле, фантастический человек... Я люблю тебя, Обито. Правда, очень люблю! Учиха позволил любовнику поднести руки и приподнять его лицо, однако пленник был не в силах выносить полный искреннего сочувствия, понимания и любви взгляд. Бывший нукенин опустил глаза, демонстрируя испещренную глубокими шрамами половину. Наруто же не сдержался и нежно провел кончиками пальцев по рубцам. Он больше ничего не говорил, ожидая, пока дыхание любимого придёт в норму. Учиха в свою очередь проглатывал последние слезы, и его щеки сделались блестящими и влажными. Наруто вдруг чётко осознал — тело его любовника, не переставая, дрожало под давлением тугой проволоки. Поэтому он, более не медля, потянулся с намерением освободить пленника от пут. Сконцентрировав чакру режущего ветра на кончиках пальцев, Узумаки одним точным движением перерезал леску, и Обито наконец-то смог пошевелить конечностями. Первое, что Учиха сделал, — это обвил Наруто руками, стискивая в крепких объятиях. В этот момент старший мужчина словно боялся, что его самый дорогой и любимый человек может испариться, исчезнуть навсегда из его жизни. —Всё хорошо? —спросил сегодняшний именинник, затем погладил ластившегося Учиху по волосам, —Тебе лучше? Обито кивнул, вдыхая родной запах. —Прости меня, — виновато пробормотал Наруто, —Я не сразу понял… Ты должен был остановить меня, сказать, что всё это заходит слишком далеко... Обито шмыгнул носом. —Мы не выбирали стоп-слово… — прозвучало как-то слишком обессилено. Услышав это маленькое обвинение, Хокаге бросил смущённый взгляд на уже-не-пленника, прекрасно понимая, что тот прав. —Я об этом не подумал, — признал он очевидное, —Мне очень жаль, я... может быть, будет лучше, если мы остановимся прямо сейчас. Обито, может, и согласился бы, но его тело все ещё испытывало напряжение и отчаянно нуждалось в разрядке. Между прочим, в этом ему было отказано три раза подряд. Учиха чувствовал, как с каждым движением рефлекторно сокращаются мышцы ниже живота, поэтому понимал, что сейчас ну никак не может остановиться на полпути. Обито просто умрет, если не доведёт дело до конца. —Ну, во-первых, не мог бы ты... Прошу, мне действительно нужно кончить, — растерянно пробормотал Учиха. Наруто оставил поцелуй на его лице, попутно собирая губами слезинки, усеявшие тёмные ресницы Учихи. —Да, пожалуй, ты прав. Потерпи всего одно мгновение… Наруто наконец вернулся к тому, с чего начал, а именно засунул свои пальцы обратно в свой восхитительный зад, но колечко мышц было уже достаточно разработано в предыдущий раз, и смазка как раз не успела толком подсохнуть. Потребовалась всего пара секунд на то, чтобы окончательно собраться с мыслями. И всё это время Наруто, пока готовился, зацеловывал лицо Обито, в перерывах наполняя учиховскую душу добрыми словами и приятной похвалой. —Ты замечательный человек, такой добрый ко всем. Ты так много делаешь для всех нас. И ты так хорошо относишься ко мне… Обито все ещё был твердым, перевозбуждённым, несмотря на то, что совсем недавно пережил маленькую паническую атаку. Бывший нукенин и уже-не пленник застонал от облегчения, когда любовник закончил все приготовления и медленно начал опускаться на его член. Головка врезалась в нежную плоть, поступательными движениями аккуратно погружаясь во влажную тесноту, такую горячую, такую дьявольски узкую. —Прошу, — неосознанно выдохнул Обито, отчаянно желая погрузиться на всю длину, почувствовать крышесносное трение от размеренных толчков. —Да… уже, — заверил Наруто любовника, —Ты такой хороший, такой хороший мальчик. Теперь ты мой, ты ниндзя Конохи, мой драгоценный человек... Тебе нравится? —спросил он, когда на пробу в сдержанном и тягучем ритме сделал толчок. —Да, сильнее, прошу, — нетерпеливо отозвался Обито. И Наруто с охотой выполнил просьбу любовника, не переставая выцеловывать дорожки на его потной коже, ласкать его горячее тело, разговаривать с ним, неся всякую приятную чепуху. Узумаки всеми силами старался исправить то, что наговорил в начале, стереть злые слова, сказанные раннее, что в итоге пробудили давно спящих призраков Обито. —О-Обито, — нетерпеливо застонал Наруто, прикусив губу, —Ты через многое прошёл, но не волнуйся. Теперь ты дома, ты со мной, и я обещаю тебе, что никто и никогда больше не причинит тебе вреда. Я буду заботиться о тебе столько, сколько потребуется. Прикосновения мокрых, тёплых губ были по-настоящему мягкими и нежными, почти обожающими, особенно когда мужчина ласкал грудь бывшего нукенина. Он очертил поцелуями вновь открывшееся горло. На этот раз никаких укусов. Узумаки целовал его нежно и любяще. Это внимание со стороны любовника снова завело Учиху до предела. Тело сильнее задрожало, накапливая в себе всё его разочарование вперемешку с диким желанием. —Н-Наруто, — Обито умолял лишь об одном — не останавливаться. Наруто просунул руку между их животами, обхватил ладонью свою эрекцию и начал самозабвенно водить по всей длине естества, подводя и себя к краю. Узумаки тоже сдерживался слишком долго, так что доведение себя до оргазма не должно занять у него много времени. —Я не оставлю тебя, —заверил он, —Ты мой, я тебя не отпущу… а теперь кончай. Сопровождаемый этой сладкой речью, давлением тугих стенок на член, Обито больше не сдерживался. Он зажмурился до бензиновых пятен перед глазами и закричал, когда тело наконец-то освободилось от томительного возбуждения, в котором Учиха находился непозволительно долго. Он ощущал, как кожа буквально воспламенилась от прилагаемых им усилий. На периферии сознания у мужчины даже возникло чувство, что изливался он как-то очень долго, и чёртов оргазм длился ни больше ни меньше целую вечность. Высосал из него всю оставшуюся энергию до капли. Наруто же вобрал в себя вырвавшееся напряжение Обито. Чуть сместил угол, попадая аккурат по самой чувствительно точке, и сильнее сжал эрекцию любовника в себе. Ощущение заполняющей его спермы, крепкое, распирающее изнутри естество любовника и чужой крик, вызванный чистейшим экстазом от процесса, помогли Наруто кончить вслед за любимым уже через несколько мгновений. —Ты мой, Обито, ты мой, — тихо прорычал Хокаге тому на ухо, пачкая белёсой жидкостью обоих. *** Когда Обито наконец разлепил глаза, то понял, что, должно быть, потерял сознание от всего того, что они тут творили. Действительно, пережитый оргазм измотал его настолько, что Учихе не стоило так удивляться. Мужчина обнаружил себя распластанным на диване, который Наруто притащил в офис для ночёвок в резиденции. Только сейчас Учиха подумал о том, что всё ещё был абсолютно голым, зато чистым и не покрытым каплями пота и разводами спермы. Его предусмотрительно укрывал плащ Седьмого Хокаге. К слову, самого виновника беспорядка нигде не было видно, как и плаща Акацуки вместе с рыжей спиралевидной маской, которую он когда-то носил. Наруто, вероятно, сжег их. Кстати, о Наруто. Мужчина принял сидячее положение, болезненно морщась. Бедренные мышцы отчаянно запротестовали, не в силах вынести такой пытки как движение, должно быть, они слишком долго были в напряжении. Узумаки обнаружился за своим столом, видимо, корпя над какими-то бумагами. —Во имя Мудреца Шести Путей, прошу, скажи мне, что ты сейчас не работаешь, — рявкнул Учиха, подавая голос первым. Прервавшись, Нанадайме поднял голову и улыбнулся, заметив, что его дорогой любовник проснулся. —Я не работаю! Просто читаю поздравительные открытки, которые пришли из других стран, — он встал со стула и подошёл к Обито, присаживаясь рядом, будучи немного обеспокоенным, —Как себя чувствуешь? Учиха беззаботно пожал плечами. —Хорошо, я полагаю. Мы делали и гораздо более экстремальные вещи. —Но за всё это время у тебя ни разу не возникало приступов паники, — справедливо подметил Хокаге. Обито вздохнул. —Ты прав. Но сейчас я в порядке, — пробормотал бывший нукенин, смущенный и одновременно раздраженный от того, что умудрился потерять контроль над своим состоянием. Даже если он позволял подобному происходить, когда рядом маячил Наруто — и случалось это достаточно часто — всё равно всегда было чертовски трудно показать свою уязвимость другому. —Хорошо, — вздохнул успокоенный его словами именинник и погладил любимого мужчину по волосам. —Мне жаль, что я испортил подарок, — как-то уж очень робко вымолвил Учиха. —Не говори так. Это я был настоящим придурком: ввязался во всё это и даже не удосужился придумать стоп-слово. —Я тоже об этом не думал. Наруто замолчал, не спеша отвечать. В данный конкретный момент нынешний Хокаге выглядел удивительно растерянно, особенно когда теребил край своего плаща. Он будто бы подбирал нужные слова для чего-то, что наверняка должно по-настоящему шокировать его собеседника. —Я... Мне это понравилось, —неожиданно признался он, — Ну, всё, что происходило до того, как ты запаниковал, конечно. Это было действительно захватывающе, даттебайо. Со стороны Обито послышался судорожный вздох. —Да, и мне это тоже понравилось. Общее признании очевидного вселило в Наруто небывалую надежду. Он вдруг поднял на мужчину свои небесно-голубые глаза со странной искрой на глубине. —Мы могли бы попробовать еще раз. С более продуманным планом. И сделать это менее импровизированным способом… что на это скажешь? Обито несколько секунд соблюдал тишину, внимательно разглядывая лицо своего возлюбленного, выражавшее разве что лёгкое ожидание ответа. Учиха поверить не мог, что эта безумная идея действительно пришлась Узумаки по вкусу. Конечно, Обито признал, что тоже находил эту игру весьма волнующей, но представить Наруто, разделяющим эту мысль, было как-то даже трудно. —Ты точно ученик своих учителей, — вслух размышлял бывший нукенин, ухитрившись придать своему лицу оскорблённое выражение, —Но мы можем... подумать об этом. Может быть, в следующий раз и повторим, но только безопасным способом. Наруто расплылся в широченной улыбке, испытывая восторг от того, что его возлюбленный его поддержал. —Да, именно об этом я и думал, 'ттебайо! — заверил он, —У меня уже есть в голове несколько сценариев и… Но Обито вдруг поднес руку к лицу Хокаге, заставляя того замолчать на полпути. —Эй, тормози. Я сказал, что мы можем подумать об этом. Может быть, не сегодня, но завтра или послезавтра. В общем, через некоторое время, вот и все. Это действительно могло быть захватывающим и всё в таком духе, но для повтора Обито явно нужно некоторое время. А ещё неплохо бы переварить услышанное. Наруто, казалось, понял сей факт и подарил собеседнику извиняющуюся улыбку, втянув голову в плечи. —Ты прав, — согласился он, —Мы должны сделать это как адекватные люди, но в любом случае это всё равно очень здорово, даттебайо. Наруто растянулся на диване, в конце концов накрыв Обито своим телом. Сегодняшний именинник быстро нашел чужие губы и вовлёк любовника в долгий поцелуй. Обито с радостью ответил на ласку, цепляясь за плечи Нанадайме, чтобы не потерять голову окончательно. Наруто последний раз лизнул его губы, прежде чем отстраниться. —Ты знаешь, мой День рождения всё ещё продолжается... и мы должны продолжать праздновать. —Ты так считаешь? —Резиденция все ещё абсолютно пуста, и Шикамару сказал, что у меня есть целый выходной, — заверил Хокаге. Обито в ответ очаровательно улыбнулся. —Ну, если ты так говоришь… — он мазнул губами по губам любимого мужчины, —Тогда с Днем рождения, Нанадайме-сама.