I.
— Мне кажется, ты ему нравишься, — слышит Дори, как человек говорит новенькому. Он и его братья играли во дворе, а за ними присматривал человек, когда пришел сосед. Дори все еще игнорирует человека, как он делал это в течение последнего часа, но вместо того, чтобы продолжать лапать резиновую игрушку, которой был так увлечен, он идет и упирается в ноги новенького. Его братья примеру не следуют. Человека зовут Ли Минхо, и Дори полагает, что к нему можно обращаться так же, как к его приемным братьям. Еще он известен как человек с едой и вкусняшками, и тот, кто всегда убирает за Дори и его братьями — что, наверное, должно означать, что он заслуживает некоторого внимания Дори. Правда, он считает, что есть более интересные вещи, которые можно исследовать и изучать, а Дуни и Суни и так уделяют ему более чем достаточно своего времени. Он уже знает, что Минхо — это еда, кров и игрушки. Кроме того, по скромному мнению Дори, тот иногда слишком старается, поэтому время от времени, когда Минхо открывает рот, Дори слышит лишь неясное жужжание. И только когда Минхо берет его на руки, Дори понимает, что эти два человека говорят о нем. Новоприбывший — с яркими глазами, круглыми щеками и запахом мяты — поднимает его с земли и наполовину воркует, наполовину мяукает. Очевидно, Дори не заметил, как новенький спросил, может ли он подержать его на руках. — Я тебе нравлюсь? Правда? — он ухмыляется и держит кота на уровне глаз; кот, в свою очередь, смотрит в ответ и задается вопросом — нравится ли он мне? — Смелое предположение, — комментирует Минхо. Мяу. Новенький смеется, поджимает губы и целует кота. Дори сопротивляется, отталкивая лапами мужчину; он хочет, чтобы его положили, но в то же время замечает, как чужие щеки отвлекают своей мягкостью. Почти как плюшевая игрушка. — Вот видишь, — отвечает человек, в его тоне звучит что-то сродни веселью. — Ты ему нравишься! — Думаю, он мне тоже нравится, — соглашается новичок. Мяу, повторяет Дори. Несмотря на свои попытки вырваться из захвата, он жалуется, когда новенький опускает его обратно на пол, скулит и тянется прямо к лодыжкам, надеясь, что его снова заметят; может быть, даже снова возьмут на руки, чтобы он мог еще раз попытаться помацать его лицо. Дори очень хочется посмотреть, есть ли в его щеках хоть немного упругости. — Тц, — посмеивается Минхо. — Он никогда не пытается привлечь мое внимание таким образом! — Ну да, — смеется новенький. — Что я могу сказать? Я оказываю волшебное впечатление на кошек. Дори смотрит на Минхо и замечает, как выражение его лица меняется. Такое же выражение он принимает всякий раз, когда Суни запрыгивает к нему на колени, пока Минхо разговаривает по видеосвязи с родителями; или когда он находит Дуни, прячущегося за книгами на самом нижнем ярусе книжной полки; или когда он растягивается на диване, а Дори забирается на него и пытается вздремнуть на его груди, потому что широкое тело Минхо гораздо идеальнее и удобнее, чем жесткая кровать, купленная для него. Дори действительно не знает, что означает этот особенный взгляд, но думает, что, возможно, начинает понимать. — Как скажешь, — отвечает Минхо. В его тоне есть что-то похожее на веселье — и это оно, это то, что означает вот этот взгляд. Умиление. — Все животные, если уж честно, — продолжает новоприбывший, ухмыляясь с какой-то нахальной уверенностью. — Это входит в мою работу. — Да? Быть заклинателем животных теперь оплачиваемо? — хихикает Минхо. — Можешь меня подключить? Достаточно ли квалификации для того, чтобы иметь трех кошек — вообще-то я всю жизнь имел домашних животных? Новоприбывший смеется; такой же смех бывает у Минхо всякий раз, когда он кладет Дуни на колесо для упражнений, а старший кот просто плюхается на него и сворачивается калачиком вместо того, чтобы использовать игрушку по назначению. — Я работаю ветеринарным фельдшером, — объясняет он. — В клинике для животных в центре города? Новоприбывший кивает, после чего Минхо смеется. — Там я и взял Дори, — комментирует он. — Может, поэтому ты ему так нравишься. Ты напоминаешь ему о его раннем детстве. Новенький фыркает, наклоняясь, чтобы погладить Дори по голове, за что получает в ответ довольное мурлыканье. — Это несправедливо, — щелкает Минхо языком. — Но, думаю, добро пожаловать в наш район, Хан Джисон-ши, — говорит он, и Дори впервые слышит имя новенького — Хан Джисон; должно быть, он пропустил предыдущее представление. — Спасибо за сирутток. Только сейчас Дори замечает, что Минхо что-то держит в руках; похоже, еду ему дал Джисон, чего он явно не заметил. Он никогда не отличался хорошей концентрацией внимания, но не считает это проблемой. Возможно, это побочный продукт молодости — он самый младшенький котик в семье. — Спасибо, — улыбается Джисон, а Дори снова трется мордой о его ноги. — Дори! — говорит ему Минхо, что звучит немного негодующе. В конце концов, он подхватывает его одной рукой. — Извини, он обычно не ведет себя так с незнакомцами. — Ну, надеюсь, скоро я не буду таким уж незнакомцем, — комментирует Джисон. — Уверен, что этот маленький негодник с удовольствием познакомится с тобой поближе, пока ты совсем не станешь родным. — Надеюсь, не только он, — отвечает Джисон, в его глазах искрится что-то игривое. — Быть незнакомцами — это слишком. Минхо фыркает; в этот момент Дори слышит какое-то щебетание издалека, которое отвлекает его. Он брыкается и легко освобождается от хватки Минхо, отпрыгивает в сторону и бежит в направлении посторонних звуков. Из двора Минхо вылетает воробей, а когда Дори возвращает свое внимание к людям, Джисон уже машет рукой на прощание, и остается только Минхо, наблюдающий за тем, как уходит их новый сосед.ᓚᘏᗢ
Минхо считает, что его новый сосед… милый. Очень милый, на самом деле. На вид ему ничуть не больше двадцати, но он с облегчением узнал, что Джисон всего на два года моложе, а к тому же работает ветеринарным фельдшером. В другой жизни Минхо, возможно, выбрал бы ветеринарную медицину вместо компьютерных наук, которые он изучал в этой. Но вернемся к сути — милый и любящий животных Хан Джисон зарабатывает себе дополнительные баллы. Не говоря уже о том, что его собственный кот, кажется, любит его — хотя Минхо немного сомневается в этом, потому что Дори любит игнорировать его, и он всегда думал, что это потому, что у Дори очень короткий период внимания, и он никогда не проявляет интереса к чему-то больше, чем на несколько минут за раз. И тем не менее, он очень старался привлечь внимание Джисона, когда тот на днях заглянул к нему, чтобы принести тарелку сируттока, сделанного его матерью, видимо, для того, чтобы раздать новым соседям. Минхо подумал, что это мило и приятно, и совсем не в духе маменькиных сынков. В начале воскресенья, возвращаясь с утренней пробежки, он снова сталкивается с Джисоном. Он в помятой зеленой униформе выходит из машины, красного седана Kia — довольно яркий цвет, который редко встретишь в сельской местности, где они живут, — и выглядит довольно усталым: полусонный и едва проснувшийся, с тяжелыми мешками под глазами и щеками, которые кажутся вдвойне пухлыми. Но почему-то Минхо все равно находит его милым и очаровательным. — Плохая ночка? — непринужденно комментирует он, останавливаясь у машины Джисона. Тот инстинктивно ворчит в ответ, но лишь пытается улыбнуться, когда поднимает взгляд и их глаза встречаются. — Почему ты так рано встал? — спрашивает Минхо. — А почему ты? — бросает в ответ Джисон. — Я всегда так. Его утренняя пробежка — это ежедневный ритуал. Он в основном работает дома, лично являясь на работу в главный офис своей компании в Сеуле не чаще пары раз в месяц, а то и вообще не приходя, поэтому он старается каждый день выходить на солнце и свежий воздух. Для здоровья, если не для чего другого. — Даже по выходным? — Джисон выглядит удивленным. Минхо пожимает плечами. — Хорошо, когда каждый день начинается в одно и то же время. Это приводит мои биологические часы в порядок. Джисон усмехается, выглядя усталым и смиренным. — Ты должен научить меня этому. Моя дневная смена в клинике начинается в десять, но в Сеуле я работал по ночам, и мои внутренние часы еще не совсем перестроились. — Ну, если ты действительно этого хочешь, — Минхо сочувственно улыбается. — Ты можешь ходить со мной на утренние пробежки. Джисон поджимает губы, но, похоже, тоже обдумывает приглашение. — Может, пригласишь меня в следующий раз, когда я буду полностью бодр и не буду склонен говорить «да» только потому, что милый сосед попросил? Минхо смеется, но непринужденный и в то же время кокетливый комментарий не остается без внимания. Он чувствует, что его уши потеплели. — Почему ты вообще сейчас на ногах? Я бы предположил, что это что-то вроде прогулки, но… — он жестом показывает на одежду, в которую одет Джисон. — Меня вызвали вчера около полуночи, потому что лабрадору-ретриверу потребовалась срочная операция, — он морщится. — Очень волнительно для моей первой рабочей недели. — О, — хмурится Минхо. Возможно, он в первую очередь любит кошек, но это не значит, что он не способен испытывать сочувствие к собакам, да и вообще к большинству животных, тем более домашних. — Как собачка? — С ней все в порядке. Выздоравливает в клинике. У меня сегодня выходной, так что я ушел, как только худшее было позади, — объясняет Джисон. Улыбка Минхо смягчается. — Ты много работал, Хан Джисон-ши. Уголки губ Джисона сильнее растягиваются; он выглядит усталым, но гордится собой. — Спасибо, но вообще-то… Может, оставим формальности, Ли Минхо-ши? Я так истощен, а формальная речь заставляет меня чувствовать себя в полной боевой готовности. Минхо усмехается. — Конечно. Тогда зови меня хен, — говорит он, быстро расслабляя свой тон и формулировку. — Хорошо. Спасибо, хен, — Джисон улыбается, на его лице написано облегчение. — Увидимся? Минхо кивает в знак согласия, но ему удается пройти всего пару шагов, прежде чем он останавливается на месте и снова поворачивается к своему соседу. Его осенила идея, и он решил высказать ее, пока не обдумал все хорошенько. — Джисон-а! — окликает он непринужденно, бесцеремонно, без формальных почестей, словно они давние друзья, а не новые соседи. — А? — Джисон оглядывается на него. — Приходи попозже на обед, — мягко предлагает он. — Если ты думаешь, что к полудню все еще будешь спать мертвым сном, то можешь прийти около часа. Это будет поздний обед. Ты заслужил хорошую еду за то, что стал героем этой собаки. — А я же только ассистировал, — замечает Джисон; Минхо видит, как на его полных щеках появляется застенчивый румянец, и это умиляет. — Но ты уверен? — он нерешительно моргает. Минхо пожимает плечами, стараясь выглядеть как можно более бесстрастным. — Сегодня выходные, а я всегда слишком много готовлю по выходным. Он не знает, что на него нашло, раз он пригласил Джисона вот так, но он оправдывает себя тем, что быть доброжелательным соседом — это здорово. — Я… — Джисон мгновение колеблется, но в конце концов на его губах появляется улыбка. — Хорошо, хен. Я поставлю будильник на двенадцать. — Окей. Тогда, может, половина первого? — предлагает Минхо; хороший компромисс, на что Джисон кивает. — У тебя есть аллергия на что-нибудь? — спрашивает он; мысленно он уже пробегает по списку того, что есть в его холодильнике и кухонных полках, обдумывая различные блюда, которые он мог бы из них приготовить. — Пыль, — как-то слишком быстро отвечает Джисон, на что Минхо смеется. — Я имел в виду пищевую аллергию, но и это полезно знать. — О, точно. Конечно, ты же говорил об этом! — Джисон краснеет еще сильнее; теплый румянец хорошо контрастирует с его медовой кожей, думается Минхо. — Я ем все и вся, — продолжает Джисон. — Не беспокойся об этом. — Заметано, — улыбается Минхо. — Приятных снов и до встречи! Он думает, что может с пользой применить купленные на днях ребрышки и приготовить свой фирменный гальбиччим. У него как раз достаточно времени, дабы приготовить его так, чтобы мясо практически соскальзывало с кости. А еще мама недавно прислала ему большой контейнер своего домашнего кимчи и несколько других гарниров, например, салат из маринованных огурцов… Ему интересно, как впечатлится Джисон таким набором, от чего его щеки сразу же начинают разгораться, потому что почему его это так волнует? Потому что, думает он смиренно, Джисон очень милый, а он всего лишь человек. Мяу, мурлычет Дори, как только Минхо входит в дом. — Ты ведь согласен, да? — воркует он со своим младшим котиком и хмыкает, наклоняясь, чтобы погладить Дори. Возможно, кот просто голоден, поэтому и обращает внимание на Минхо, но это забавно, ведь он уверен, что Дори чувствует то же самое, что и он. — Ты будешь рад узнать, что сегодня днем придет новый сосед. Мяу, повторяет Дори, и Минхо предпочитает верить, что это от волнения из-за новостей.ᓚᘏᗢ
Он снова здесь. Запах мяты, смешанный с чем-то более фруктовым, настораживает Дори. Если честно, он быстро замечает его, Хан Джисона, нового соседа, идущего по дорожке, ведущей к дому, и сразу же настораживается. Он мурлычет, потягивается, а затем спрыгивает с подоконника и несется через всю комнату к двери. Там он прихорашивается и ждет, ожидая услышать стук или звонок в дверь, которые, как он знает по опыту, возвещают о присутствии гостя. Ждать приходится недолго, и когда Минхо выходит из кухни, вытирая руку о фартук и направляясь к двери, Дори ютится неподалеку, делая как можно более непринужденный и бесстрастный вид. Минхо был на кухне в течение последнего часа, напевая про себя, пока звенели кастрюли и сковородки. Его старшие братья, Суни и Дуни, тоже расположились там. Понятно, что Суни больше всего привязан к своему человеку, а Дуни уже давно занял верхушку холодильника как свой личный трон. Дори, ну… ему было не до кухни. Вместо этого он провел утро, играя со съедобной травой, посаженной в горшки у окна, но теперь, когда пришел Джисон, его любопытство снова обратилось к людям. — Прости, я опоздал, — говорит Джисон Минхо, выглядя смущенным после того, как ему открыли дверь. — Да нет, серьезно. Не опоздал, имею в виду. Я же говорил прийти около часа, — уверяет его Минхо. — А я сказал, что буду здесь в половину первого. Минхо смеется. — Сейчас только пять минут второго. — Все равно опоздал, — настаивает Джисон. Минхо улыбается ласково — Дори думает, что это самое правильное определение, — и отходит в сторону, чтобы пропустить Джисона домой. Дори сразу же потягивается, царапает ковер и виляет хвостом, что вызывает смех у Хана, который сразу же замечает его. — Привет, у меня есть кое-что для тебя, — воркует он, залезая в карман, откуда достает небольшую плюшевую игрушку, которую протягивает Дори. Понюхав игрушку, он сразу понимает, что она наполнена кошачьей мятой, что щелкает в нем переключатель и заставляет жадно смахнуть ее с ладони человека. — Ты же понимаешь, что у меня три кота, — поддразнивает Минхо, — а ты принес подарок только для одного. — О, я… — Джисон смущенно смеется. — Я просто по ошибке взял это с работы, если честно… В следующий раз я специально куплю достаточно для троих. — Все в порядке, — смеется Минхо. — Но мои коты умные. Они могут сказать, когда ты выбираешь любимчиков, и это не добавит тебе любви от двух других. Их голоса начинают затихать, пока Дори возится со своей новой игрушкой. — Да? — Джисон наклоняет голову, на его губах появляется забавная кривая ухмылка. — И какой из них твой? — Они все мои, — отвечает Минхо. — Я имел в виду, какой из них твой любимчик! — Пардоньте, я одинаково люблю своих младших братьев, — заявляет Минхо. — Младшие братья, да? — Джисон прищелкнул языком. — Интересно. Минхо хмурит брови в защитной растерянности. — Чт… Почему? Джисон смеется. — Большинство владельцев домашних животных считают своих питомцев детьми. — Ну, я слишком молод, чтобы быть отцом, — усмехается Минхо. — Кроме того, я рос единственным ребенком. Но у нас постоянно были домашние животные, и они всегда считались моими младшими братьями и сестрами. — Это мило. Хотя у каждого есть любимчик. Это естественно для человека! — Я… — Минхо колеблется. — Нет у меня. — Видишь. Вот здесь! Ты сделал паузу! — Джисон торжествующе ухмыляется. — Ты уже подсознательно выбрал! — Нет, я не выбирал! — настаивает Минхо. — Не делал я так! — Ладно, как давно они у тебя втроем? — Ну, Суни появился у меня в последний год обучения в школе, — объясняет Минхо. — Я работал волонтером в приюте недалеко от дома моих родителей, и он был больным котом. Его собирались усыпить, если никто не позаботится о нем, а я не мог этого допустить. — Кто из них Суни? — Толстый и рыжий, вот он, — Минхо показывает жестом на Суни, который в этот момент проходит мимо них, направляясь, предположительно, в комнату Минхо. — Он выглядит уже здоровым. — Точно. Мне пришлось оставить его с родителями на некоторое время, когда в армию ушел, но я позаботился о том, чтобы найти место, где разрешается содержать домашних животных, когда переехал на втором курсе университета — тем более что примерно в это же время у меня появился Дуни. А Дори, — Минхо машет рукой в сторону Дори, который все еще занят своей новой игрушкой, — ты уже знаешь, что я взял его из клиники, где ты работаешь. Ты, наверное, уже в курсе, как они подбирают бездомных животных и отправляют их в большой приют в городе, если никто не берет их на содержание или не хотят приютить? Я встретил Дори через несколько месяцев после переезда сюда. Это около трех лет назад, получается. — А-а-а, — кивает Джисон. — Понятно. Думаю, теперь я знаю, кто из них самый любимый. Минхо прищуривает глаза. — Закройся. Не болтай такого при них, они могут тебе поверить! Джисон смеется и качает головой. — В любом случае, — глубоко вдыхает он, — то, что ты готовишь, пахнет просто чудесно. — Спешу порадовать: на вкус это тоже райское блюдо, — гордо заявляет Минхо. — Пойдем. Он ведет Джисона на кухню, а Дори считает это сигналом к тому, чтобы спрятать свою новую игрушку в углу своей кроватки — единственном месте в доме, которое, как знают его старшие братья, для них неприкосновенно. После этого он идет на кухню, где за столом сидят люди, уже приступившие к трапезе. Дуни все еще восседает на холодильнике, а вот Суни нигде нет; скорее всего, он сейчас в комнате Минхо и лежит на его кровати — привилегия, которой удостоился только он. Дуни заходит в спальню хозяина только тогда, когда там находится Минхо, а сам Дори почти никогда не заявляется туда. В любом случае, он не придает значения отсутствию Суни и просто подходит к Джисону, кружась вокруг и потираясь о ноги человека, а затем устраивается у его пят. — Ну вот, теперь я точно ревную, — говорит Минхо. — Он, наверное, знает, что не является твоим любимчиком, — поддразнивает Джисон. — Ты же говорил, что они могут заметить. Минхо хмыкает, а Джисон только смеется. — Это, кстати, реально очень вкусно, — комментирует Хан, накладывая себе еще еды, которую приготовил Минхо. — Ты прав, блюдо шикарнее, чем я ожидал, — улыбается он. — Ты действительно приготовил все это сам? — Некоторые гарниры моей мамы, — признается Минхо. — А вот тушеный картофель — мой. Как и салат из морских водорослей. — Вау, — Джисон кажется искренне впечатленным, и если Дори правильно заметил, то Минхо, похоже, беззвучно распавлинился. — Где ты научился так готовить? Минхо пожимает плечами. — Спасибо одинокой жизни. Я жил с родителями до первого курса университета, но потом меня призвали в армию, и я съехал почти сразу после возвращения. — Я живу один, и все, что я могу приготовить, это жареный рис и… вообще все жареное, — хихикает Джисон. — Правда, это первый раз, когда я живу один за двадцать шесть лет жизни на Земле. — Откуда твоя семья? — Инчхон, — отвечает Джисон. — Раньше я работал в приюте поближе к дому, но предложение от здешней клиники для животных было слишком хорошим, чтобы отказаться. Так что я собрал вещи и переехал. А как насчет тебя, хен, где живет твоя семья? — В Кимпхо, — произносит Минхо. — Я работал в Сеуле сразу после окончания университета, но быстро перегорел. Мои бабушка и дедушка родом из этих мест, и мне всегда нравилось навещать их, когда я был моложе, так что переехать сюда было осознанным решением. Здесь лучше воздух, да и приятно быть вдали от городской суеты. — А твои родители не досаждают тебе за то, что ты решил работать и жить вдали от них? Минхо усмехается. — Иногда мама звонит и жалуется, но папа всегда говорит мне, что они оба гордятся тем, что я рано научился быть независимым. Кроме того, я всегда говорю ей, что оплачу проезд на поезде, когда она захочет меня навестить. — Какой воспитанный сын. — Говорит маменькин сынок. — Эй! — дуется Джисон. — Это же не плохо, — заверяет его Минхо. — В любом случае, как я уже говорил, жареный рис — хороший старт. И думаю, что ты можешь достаточно хорошо вскипятить воду, чтобы приготовить рамен. — Да я тот еще эксперт! — По ходу дела ты научишься готовить больше блюд, тем более у нас в районе не так много фастфуда, не говоря уже о том, что ближайший магазин находится в тридцати минутах ходьбы. Где же тут удобство? — Ну, вообще-то, прямо возле клиники есть GS25, — вспоминает Джисон. — О, правда, — соглашается Минхо. — Хотя, не знаю, с таким соседом, как ты, кому нужно учиться дальше? Может, я просто буду полагаться на соседскую доброту, — Джисон игриво усмехается. Даже из-под стола, несмотря на то, как он пыхтит в притворном негодовании, Дори может сказать, что Минхо доволен комментарием. — В следующий раз угощение не будет бесплатным, — отвечает Минхо. — Ну, я уверен, что это будет стоить каждого вона, который ты попросишь, эта еда настолько хороша… Подожди-ка, — Джисон оглядывается вокруг. — Твоя кухня выглядит очень навороченной. Ты работаешь в пищевой промышленности или что-то в этом роде? Должен ли я тебе платить? — Нет! — фыркает Минхо. — Я разработчик программных обеспечений. Я уже говорил, что работаю дома, а кулинария — это хобби, которым я занялся, потому что это то, что я могу делать на дому, дабы расслабиться, когда мне нужно отвлечься от экранов. — Что ж. Просто говорю. Ты можешь зарабатывать этим на жизнь, — заявляет Джисон. — Спасибо, но я бы не хотел монетизировать приготовление еды и превращать его в стресс. Мяу, перебивает Дори; он уже заскучал. — Думаю, он действительно хочет привлечь твое внимание, — говорит Минхо, усмехаясь. — Извини, Дори, — Джисон заглядывает под стол, лишь мельком поглаживает его по голове, прежде чем снова взять в руки ложку. — Сейчас очередь Минхо-хена. Мяу, повторяет Дори, уже немного раздраженно. Мяу, пробует он снова, а затем агрессивно топает в раздражении, когда два человека продолжают разговаривать между собой. Он действительно считает, что со стороны Минхо несправедливо так забирать все внимание Джисона.II.
Прошел месяц с тех пор, как кто-то переехал в соседний дом. Предыдущими жильцами были мать-одиночка и ее дочь-подросток, и они жили там столько, сколько Дуни себя помнит — а это уже четыре года, с тех пор как Минхо впервые переехал в их нынешний дом. В то время там жили только Дуни, Суни и Минхо, а сам Дуни был еще молодым энергичным котенком. Ему нравились мать с дочкой, потому что девочка была милой, приятно пахла и всегда держала наготове открытую банку тунца для Дуни, когда он забредал к ним во двор. Тогда он был еще авантюристом, на пике своего юношеского любопытства, и самое лучшее в переезде в деревню — это переход в разряд уличных котов. Сегодня, особенно после того, как соседи переехали несколько месяцев назад, он предпочитает прятаться в различных закоулках и укромных уголках дома своего хозяина. Как зрелый кот, он считает, что заслужил право и привилегию просто поваляться, когда ему заблагорассудится. Примерно месяц назад — точнее, пять недель — в пустой дом наконец-то снова вдохнули жизнь. Новым жильцом стал парень примерно возраста их человека, и он показался Дуни достаточно безобидным, хотя и не особенно увлекательным или интересным. Младшему, Дори, он явно приглянулся, этот котенок всегда старался привлечь его внимание, когда тот был рядом, но старший, Суни, — полная противоположность; он всегда воротит нос и исчезает в спальне их человека, когда приходит сосед. А приходит он все чаще и чаще. Что касается Дуни, то он полагает, что немного понимает, что его привлекает: от нового соседа, Джисона, всегда слабо отдает мятой, и это весьма притягивает. В целом, однако, он считает Джисона… неплохим. Не такой милый и приятный, как прежняя соседка, но иногда он приносит им разные лакомства, а Дуни никогда не отказывается от угощений, когда ему их предлагают. Но это не мешает ему всегда убегать сразу после того, как он получает то, чего хочет. Он не из тех, кто мурлычет, чтобы привлечь к себе внимание — такое поведение ниже его достоинства. Было время, когда Дори брал пример с него — по крайней мере, по отношению к Минхо, их человеку, — но Джисон, похоже, изменил его. Дори еще очень молод, так что, возможно, отчасти это так. Но Дуни заметил, что Минхо такой же. Он активно борется за внимание нового соседа, чего Дуни никогда раньше за ним не замечал. Его это забавляет, потому что он знает, что Суни из-за этого очень обижается. Суни ненавидит, когда Минхо уделяет Джисону слишком много внимания и заботы; когда Минхо тонко конкурирует с Дори за внимание Хана. Не помогает и то, что большую часть времени Джисон не замечает этих попыток. Это один из тех выходных дней, когда Джисон снова нарасхват; они с Минхо сидят на диване и смотрят фильм, который теперь хорошо знаком Дуни, потому что он видел, как они смотрели его по крайней мере три раза за тот месяц, что они знакомы. Он не понимает людей и их привязанности к подобным вещам; честно говоря, ему легко наскучивают вещи, которые люди, кажется, находят увлекательными. Но у Джисона есть вкусняшки, поэтому он остается здесь, валяясь под журнальным столиком. Дори, хорошо известный как подхалим Хан Джисона, счастливо посапывает в его объятиях. Минхо протягивает руку, чтобы обнять Джисона за плечи, и если бы коты умели смеяться, то Дуни, наверное, тоже бы расхохотался над тем, как очевидно ведет себя их человек. А может, и нет. Он ведь не хочет, чтобы они знали, что ему не все равно. Джисон поворачивается и улыбается ему, отчего уши Минхо краснеют. Когда Хан прижимается к нему поближе, Дори перекашивается в его руках, что заставляет его фыркнуть, в результате чего между младшим котом и Минхо происходит напряженное противостояние взглядов. Мяу, зовет Дуни. Он бросает выразительный взгляд на Дори; Минхо никогда не был так добр к ним, как сейчас, и Дуни не нравится идея его раздражать. Дори колеблется, лепечет от досады, но потом спрыгивает. Он пристраивается под журнальным столиком, а Дуни, как старший брат, утешающе тискает его. Джисон приходит в восторг от этого зрелища, садится поудобнее, отстраняясь от Минхо, и берет свой телефон, чтобы попытаться снять их на видео. И снова Дуни почти смеется, потому что его попытки привлечь внимание Джисона к их человеку привели к обратному результату. Минхо вздыхает в знак поражения и откидывается на спинку дивана, раздраженно отдергивая руку, и каким-то образом именно так он наконец-то получает полное внимание Джисона. Тот улыбается и берет руку Минхо, чтобы снова обвить ее вокруг себя. Так они и сидят до конца фильма, и атмосфера остается в целом спокойной и комфортной, так что Дуни в конце концов начинает дремать. Он приходит в себя только во время титров, и только потому, что тихий разговор Джисона и Минхо щекочет его слух. — Эй, хен, ты занят завтра вечером? — спрашивает Джисон. — Знаешь же, что нет, — отвечает Минхо. — Ты хочешь… пойти куда-нибудь? — говорит он нервно, неуверенно. Это что-то новое, поэтому вызывает у Дуни любопытство. — Куда? — спрашивает Минхо. Джисон поджимает губы. — Эм, у меня есть купоны на Тра… тта… то? Тту? — запинается он на иностранном слове, что делает его еще более смущенным. — Траттория Беллини, — в конце концов, справляется он. — Это недавно открывшийся ресторан, и нам придется ехать около часа до Чонджу, но… Я выиграл купоны на работе, и ты первый, о ком я подумал, чтобы пригласить с собой. — О, итальянская кухня, да? — Ты любишь пасту, хен? Мой босс говорит, что еда там очень-очень вкусная, — настаивает Джисон. — А ты всегда кормишь меня, так что я хочу хоть раз отплатить тебе тем же. Так ты пойдешь? Со мной? Минхо улыбается, выглядя почти застенчиво. — Зависит от обстоятельств, — он прочищает горло, и Дуни может сказать, что он пытается быть бесстрастным, но в итоге терпит поражение. — Это считается свиданием? Джисон моргает. — А-м-м… Да? Минхо хихикает и радостно улыбается. — Хороший ответ, — говорит он. — Я бы с удовольствием сходил с тобой на свидание.ᓚᘏᗢ
Минхо обычно не слишком заботится о том, что на нем надето. Он всегда был из тех, для кого комфорт важнее стиля, а его чувствительность к моде в целом только развеялась после того, как он много лет работал дома. Конечно, он ходит на свидания, иногда устраивает вечера с друзьями, для которых наряжается, но он никогда особо не старается, потому что ему до лампочки. Очевидно, теперь нет никакой лампочки. Неважно, что Джисон постоянно видит его в лохмотьях, он хочет произвести хорошее впечатление — или, может быть, все дело в этом. Он уже знает, как вести себя непринужденно рядом с Джисоном, но еще он хочет, чтобы Хан знал, что он может выглядеть отлично, если приложит к этому усилия. — Ты отлично выглядишь, хен, — Чанбин, один из его ближайших друзей детства, разговаривает с ним по видеосвязи и комментирует, пока Минхо роется в своем шкафу. — Ты никогда не облажаешься с черной рубашкой на пуговицах, — уверяет он Минхо. — Еще как, — стонет Минхо. — Я не хочу выглядеть так, будто иду на собеседование. — Ну и дела, — возмущается Чанбин. — Хен, просто надень что угодно. Ты знаешь, что в любом случае будешь выглядеть хорошо. Твоему лицу плевать на все возможные стилевые промахи. Минхо, который рылся в шкафу, подходит к ноутбуку, чтобы оказаться в поле зрения камеры, и бросает острый взгляд прямо на своего лучшего друга. Обычно Чанбин был бы прав: отчасти Минхо не прилагает столько усилий, потому что знает, что выглядит привлекательно. Максимум, что он делает, это выглядит подобающе презентабельно, и мужчины — даже ничего не подозревающие женщины, — иногда все равно к нему клеятся. Но в этот раз все по-другому — он хочет быть более чем на высоте. Не то чтобы он мог объяснить, почему. По крайней мере, он не хочет. — Не будь бесполезным, Чанбин-а. Даже Дуни, наверное, дал бы получше совет. Правда, Дуни? Он смотрит на толстого кота, лежащего на полу у изножья его кровати. Кот никак не реагирует, даже не мяукает. Он только смотрит в ответ. — Я бесполезен? — хмыкает Чанбин. — Это ты позвонил и попросил совета! — он качает головой, но на его лице появляется забавное спокойствие, показывающее, что он слишком привык к подобному поведению Минхо. — Ты должен был позвонить Хенджину или еще кому-то. Именно он разбирается в моде. Минхо пренебрежительно машет рукой. — Я и позвонил. Твой парень не ответил. Скрытое благословение. В любом случае, на мой вкус, он одевается слишком броско — и это ты у меня на связи, так что переключи его чувство моды или что-то в этом роде. Наверняка кое-что из этого уже передалось и тебе. Чанбин фыркнул. — Ты буквально только что сказал, что считаешь его стиль слишком ярким для тебя? — Со Чанбин, — предупреждающе произносит Минхо. — Я сказал, что нужно переключить его чувство модного, а не одевать меня, как его! — Отлично! — смеется Чанбин. — Ты должен надеть голубую шелковую рубашку, которая у тебя есть: тебе идет голубой цвет. Надень поверх красивый блейзер… Или нет, решай сам. О! И возьми свои челси, разве не это твоя «обувь для свидания»? Минхо хмыкает. — Ну вот, теперь у нас что-то получается, — бормочет он после секундного раздумья. Он возвращается к своему шкафу, чтобы выбрать именно те предметы одежды, которые посоветовал Чанбин. — Хен, тебе действительно нравится этот парень, да? — Чанбин продолжает говорить, даже когда Минхо стоит к нему спиной. — Когда я с ним встречусь? — Никогда, — говорит Минхо; они оба знают, что он, конечно же, шутит. Он выходит из кадра и начинает переодеваться в предложенный наряд. — Ты встретишь его в следующий раз, когда приедешь в гости. Он буквально живет по соседству. Можешь в любое время постучаться к нему домой и представиться. — Хорошо, я загляну к нему завтра, — поддразнивает Чанбин. — Не постесняйся предупредить его! Минхо усмехается. — Вообще-то, пожалуйста, не надо. Я могу не видеть тебя еще несколько месяцев. — Ну, я же не сказал, что ты меня увидишь. Я иду прямо к этому Хан Джисону, чтобы благословить его на правах лучшего друга. — Со Чанбин, — снова использует свой предупреждающий тон Минхо. Чанбин смеется еще больше. — Ты знаешь, что скучаешь по мне, хен. Но если серьезно, может быть, на следующей неделе мы с Хенджином приедем в гости и устроим двойное свидание. — Делай что хочешь, это твоя жизнь, — говорит Минхо. После паузы он соглашается: — Вообще-то, звучит неплохо. — Тц. Конечно неплохо. Ты скучаешь по нам! — хмыкает Чанбин. — А вот этот парень, хен, давненько ты не был таким из-за кого-то… — Каким «таким»? — Ну… взволнованным, — смеется Чанбин. — За все годы, что я тебя знаю, я никогда не видел, чтобы ты так сильно заботился о чьем-то впечатлении — и это тот сонбэ из танцевального клуба в старшей школе. Самое забавное, что это даже не первое его впечатление о тебе! — качает он головой. — Не говоря уже о том, что он пригласил тебя на это свидание, верно? Уверен, это значит, что ты ему уже нравишься. Минхо жалобно стонет и бросает футболку на ноутбук, но вместо этого она падает прямо на Дуни, все еще лежащего у изножья кровати. Чанбин смеется, а Минхо презрительно смотрит на него, но его взгляд смягчается, когда он обращает свое внимание на среднего кота. — Прости, Дуни. С Чанбином сложно. — Ого, я перешел от бесполезности к сложности, — комментирует Чанбин. Мяу, мурлычет Дуни. — Хен, знаешь, что ты должен сделать? — начинает Чанбин, хихикая. Минхо снова встает перед ноутбуком, уже полностью одетый. — Что? Чанбин ухмыляется и играет бровями. — Тебе стоит пойти на это, устроить ночку, — он подмигивает, а Минхо закатывает глаза. — Немного кувыркания в постели может сделать тебя более сговорчивым. — Пока, — говорит Минхо, не обращая внимания на предложение Чанбина. Не дожидаясь дальнейших комментариев от друга, он резко завершает разговор и опускает крышку ноутбука. Он вздыхает и смотрит на Дуни. — Что скажешь? Мяу, отвечает Дуни. Не успел Минхо расшифровать, что означает это мяуканье, как раздается звонок в дверь, и он настораживается — очевидно, это Джисон, потому что он не ждет никого другого. Он поспешно выходит из своей комнаты, но затем расслабляется прямо перед порогом; встряхивает все остатки нервозности и пытается выглядеть как можно более спокойным и невозмутимым, прежде чем открыть дверь. — При… — начинает он приветствие, но тут же замирает, потому что Джисон выглядит… потрясающе. Его черные волосы зачесаны назад, лоб виден — Минхо никогда бы не подумал, что лоб может быть особенно сексуальным, но Джисон каким-то образом умудрился. На нем красная рубашка, но он не выглядит так, будто идет на собеседование — он выглядит так, будто идет на шикарное свидание, откровенно говоря, и Минхо рад, что это шикарное свидание будет с ним. Но самое интересное, что Джисон смотрит на него в ответ завороженно. Минхо радуется, что позаботился о том, чтобы нарядиться, потому что под взглядом Джисона он чувствует пристальное внимание, но в самом лучшем смысле — его обожают, и это прекрасное чувство. Щекочущее. Он заставляет себя перестать таращиться на Джисона. — Сфоткай, — выговаривает он. — И смотри хоть вечность, да, да, — усмехается Джисон, выныривая из собственной задумчивости. — Ты выглядишь горячо, хен. И он чувствует себя в буквальном смысле горячим, раскрасневшимся — еще больше после того, как Джисон ухмыляется и предлагает свою руку; Минхо смеется, потому что это похоже на выпускной или что-то вроде того, не хватает только какого-то корсажа, и это глупо, потому что в его школе даже не было выпускного, на котором он мог бы присутствовать. Но он все равно принимает предложенную руку. — Пока, Суни! Дуни! Дори! — восклицает он; он сомневается, что кошкам есть до этого дело. Скорее всего, они радуются тому, что в кои-то веки получат дом в свое распоряжение. — Веди, — говорит он Джисону, закрывая за собой дверь. Это безумие: он знает Джисона всего плюс-минус месяц, но связь между ними всегда была такой ощутимой; гул электричества проникает в них при каждом прикосновении, неизменно присутствуя в каждый их совместный момент. За последние несколько недель они провели так много часов друг с другом, но сейчас как никогда чувствуется, что они стоят на пороге чего-то — на грани нового начала, и Минхо не может перестать улыбаться из-за этого.ᓚᘏᗢ
Дуни разбудил громкий шум у входа в дом: звук поворачивающегося в замке ключа, а затем скрип открываемой тяжелой двери. Он растягивается на диване, но тут же приходит в себя и встает на все четыре лапы, настораживаясь. Когда он видит Минхо, за которым сразу же следует Джисон, он снова расслабляется. Они хихикают, смеются и, кажется, веселятся от души. Дуни и раньше наблюдал за Минхо в таком состоянии, когда к нему приходили его друзья — например, крепкий коротышка Чанбин или более высокий и смазливый Хенджин, — и они пили из многочисленных зеленых бутылок в гостиной. Однако ни с кем из них он не общается так, как с Джисоном. Он видел раньше Минхо с разными мужчинами; таким же обходительным, но никогда не потерявшим голову настолько. Они не были такими, как Джисон, не были теми, кто постоянно находится рядом, и теми, с кем Минхо мог бы проводить время даже днем, заставляя его светиться просто от одного их присутствия. — Я замечательно провел сегодняшний вечер, — говорит Джисон; его голос мягкий, почти мурчащий. Они стоят посреди гостиной, прижавшись друг к другу в объятиях, а лица их находятся на расстоянии едва ли одного дюйма друг от друга. — Я тоже, — мягким шепотом соглашается Минхо. А потом они смотрят друг на друга, и напряжение настолько сильное, что его можно разрезать ножом. — Можно тебя поцеловать? — спрашивает Джисон. Минхо посмеивается. — Почему ты вообще спрашиваешь? А потом они прижимаются друг к другу, их губы смыкаются со смешками на них, а руки блуждают по телам, как будто им обоим не терпится прикоснуться друг к другу. То, что им все равно на наличие зрителей, даже немного раздражает, но… возможно, часть Дуни тоже находит явную привязанность, которую эти двое испытывают друг к другу, трогательной — не то чтобы его это волновало, впрочем. Кроме того, ему все еще кажется, что он не должен быть свидетелем такого, поэтому Дуни бесцеремонно спрыгивает с дивана, намеренно проходя прямо между ними, меж их ног. Это заставляет их оторваться друг от друга и расхохотаться. — Дуни! — восклицает Минхо, а Джисон смеется еще сильнее; он практически падает на Минхо, который подхватывает его на руки. Мяу, мурлычет Дуни, делая короткую паузу и глядя на них, а затем убегает, чтобы исчезнуть в глубине дома. А потом они переходят на шепот и тихое хихиканье, и даже будучи в стороне Дуни может сказать, что они счастливы. Мяу, радостно мурлычет он. Мяу. Суни внезапно оказывается перед ним, выходя из спальни Минхо — последнее место, где они должны быть, потому что Дуни уверен, что именно туда направляются Минхо и Джисон. Дуни мяукает Суни и прогоняет его на кухню: лучше не мешать человеку и его новоиспеченному парню, и уж точно лучше не ломать себе психику, случайно став свидетелями чего-то, что должно быть конфиденциальным.III.
(Не совсем) нового соседа — Хан Джисона — стало слишком много. Все началось с коротких, спонтанных визитов, когда он просто заходил поесть. Но случайные посиделки быстро превратились в киновечера, кинополдники, а вскоре и в киновыходные. И так продолжалось не только каждые выходные, но иногда и дни между ними — он постоянно монополизировал внимание Минхо. В последние дни он даже занял место Суни на кровати Минхо. Минхо и раньше делил свою постель с мужчинами, но те никогда не появлялись часто; Джисон практически живет в доме, и Суни это надоело. Однажды Суни целенаправленно затащил Джисона на кровать. Он растянулся на левой стороне — его стороне! — и ждал, когда его человек и его новый живой отросток войдут в комнату. И вот они вошли, и Минхо тут же взял его на руки — сначала Суни почувствовал себя самодовольным, как обычно, утешаясь в объятиях своего человека, но Минхо опустил его на пол, ласково погладил по голове, а затем спихнул из комнаты. А потом Хан Джисон, как гроза, перебрался на кровать Суни. Иногда он скучает по тому времени, когда они были только вдвоем — и родители Минхо, но они не в счет, потому что когда Минхо впервые принял Суни под свое крыло, он решительно взял на себя ответственность заботиться о нем, выхаживать, восстанавливать его здоровье. Именно тогда Суни молча поклялся Минхо в верности, и за прошедшие с тех пор годы они вместе прошли через многое. Даже с появлением в их семье Дуни и Дори — Суни оставался для Минхо номером один, его правой рукой, непревзойденным по своей значимости в жизни человека. А потом по соседству поселился Хан Джисон. Неважно, сколько лакомств или игрушек он использует, чтобы подкупить их; неважно, что он всегда пытается играть с ними и относится ко всем с одинаковым уважением, если не с одинаковой любовью. Неважно даже, что он единственный, кто правильно отличил Суни и Дуни за несколько дней знакомства с ними — он вошел в их жизнь, как чертов разрушительный шар, и теперь Суни нечетко осознает свою роль в жизни Минхо. Этим утром он размышляет о том, чтобы наконец-то что-то с этим сделать. Дверь в спальню оставлена слегка приоткрытой, поэтому он входит тихо и бесшумно, а затем прыгает на кровать и забирается на грудь Джисона. Он пристально смотрит на него, испытывая сильное искушение поцарапать его лицо — может, Минхо не так понравится играть с ним и целовать его, если Суни оставит шрам. А может, Минхо и на Суни рассердится, если он оставит такой явный след. Нет, он должен быть изощренным в своих махинациях. Пока он размышляет над этим, Джисон внезапно начинает шевелиться. Оскалившись, Суни наваливается на него всем весом и пристально смотрит. Когда глаза Джисона открываются, они встречаются с острым взглядом Суни, отчего он издает очень громкий вопль удивления. Это довольно приятно. Он рычит на Джисона, который, кажется, застыл под его тяжестью и не знает, что делать; рядом с ним Минхо, наконец, начинает просыпаться, и Суни воспринимает это как сигнал к тому, чтобы задрать нос и спрыгнуть с груди Джисона и кровати в целом. — Что происходит? Который час? — сонно бормочет Минхо, поворачиваясь лицом к Джисону. — Суни… — Джисон вздрагивает, потирая лицо обеими руками, и садится, явно сбитый с толку тем, что только что произошло. — Он разбудил меня. — Суни? — Минхо протирает глаза. — Да, — выдыхает Джисон. — Мне стало трудно дышать во сне, а когда я проснулся, он сидел на мне. — Правда? — Минхо выглядит и растерянным, и развеселенным, и недоверчивым, приподнимаясь на локтях. — Суни-я! — зовет он, полуприкрытыми глазами оглядывая комнату в поисках старшего кота. Мяу, ласково мурлычет Суни, снова запрыгивая на кровать и перешагивая через Джисона, чтобы забраться на руки Минхо, и выглядит как мурчащий ангел. — Что за… — удивляется Джисон, взглядом прослеживая Суни. — Клянусь, всего две минуты назад он смотрел на меня так, будто хотел прикончить, — настаивает он, его голос немного дрожит. — Суни? Это правда? — Минхо смеется и обменивается взглядом с котом. — Я правда уверен, что твой кот хочет меня убить, — торжественно заявляет Джисон. — О, прекрати. Он безобидный взрослый кот, — Минхо хихикает, а Суни пользуется моментом, чтобы потереться головой по его плечу. — Видишь? Он милый. Джисон морщит нос. — Для тебя он милый. Я уверен, что меня он ненавидит. — С чего бы ему тебя ненавидеть? — фыркает Минхо. Джисон бросает на него острый взгляд, а Суни продолжает нежно мурлыкать. Минхо только еще больше смеется. — Вот, — говорит он, пытаясь передать Суни Джисону, который автоматически колеблется. В конце концов, он осторожно берет кота на руки, но не успевает он как следует приспособиться, как Суни шипит и мгновенно вырывается из уже ослабленной хватки. Как только ему это удается, он спрыгивает с кровати, явно стремясь оказаться как можно дальше от Джисона. Честно говоря, помимо того, что он занял драгоценное место Суни рядом с Минхо, ему не очень нравится, как пахнет Джисон. Конечно, в нем всегда есть нотки мяты — именно поэтому Дори так сильно любит его, и даже Дуни наслаждается его присутствием, но помимо мяты он всегда слабо пахнет другими животными. Суни это не нравится — для него это означает, что Джисон лгунишка, а его человек заслуживает лучшего. Минхо разражается еще более громким смехом. — Ладно, может, ты и прав, — признает он. — Но не переживай слишком сильно по этому поводу! Думаю, что вы с ним сдружитесь — со мной же у тебя получилось сблизиться, в конце концов. Джисон фыркает. — Будь честен, хен! Уверен, что мне не нужно было сильно стараться, — говорит он, ухмыляясь. — Я понравился тебе сразу, как только ты меня увидел, признай это! Мяу, шумит Суни; он ненавидит, когда Джисон так наглеет — тем более, что Минхо каждый раз странно любит его за это. — Тц, — посмеивается Минхо; несогласие, которое может заметить даже Суни. Мяу, все равно повторяет он. «Не поддавайся очарованию», — вот что он хочет донести до своего человека. — Ты знаешь, что это так! — Джисон ухмыляется, нахально придвигаясь все ближе и ближе, и вот так Минхо поддается. — Неважно, — бормочет Минхо. — Ты зубы еще не чистил, — по-детски добавляет он, но не отстраняется, когда губы Джисона прижимаются к его губам. Мяу, раздраженно бурчит Суни и с явным негодованием уходит за дверь спальни.ᓚᘏᗢ
Минхо заболел. Конечно, он неважно себя чувствовал с вечера, и, естественно, утром он проснулся с высокой температурой. Тогда он написал Джисону, что ему лучше не приходить к нему позже, как они изначально планировали, потому что он не хочет, чтобы его парень видел, как он обливается потом; кроме того, он не хочет рисковать и заразить его. Это было досадно, потому что оба они были очень заняты работой, а потом не виделись всю неделю, кроме ужина, один раз, несколько вечеров назад. Но Джисон всегда был упрямым. В детстве, чем больше ему запрещали, тем больше он шел наперекор. Много царапин и даже переломов было из-за этого его качества. Во взрослой жизни он стал более разборчивым и в целом более покладистым, но если его парень прикажет ему держаться подальше, потому что он болен, он определенно не послушается. Минхо дал ему запасной ключ некоторое время назад, еще до того, как их отношения переросли в официальные. По его словам, это было просто на всякий случай. Джисон не задумывался о том, на какой такой случай, но сейчас как раз та ситуация, которая, по его мнению, вполне подходит под эти критерии. Отперев дверь, он тихо открывает ее; в доме стоит жуткая тишина, даже трио домашних кошек не издают привычных звуков. — Эй? — зовет он тихим голосом; он полагает, что Минхо отдыхает в своей комнате, и не хочет лишний раз беспокоить его. Джисон не получает никакого ответа, кроме тихого «мяу». Наконец появляется Дори и направляется к нему, видимо, ожидая обычного поглаживания по голове, но не слишком настаивая. — Привет, малыш, — улыбается он, приседая, чтобы погладить кота по голове. Он закрывает за собой дверь и направляется на кухню; не доходя до нее, натыкается на Суни, который стоит у двери, словно на страже. — Ох… — Джисон вздрагивает. Суни — единственный кот Минхо, чьей благосклонности он так и не добился. — Привет, — осторожно здоровается он. На работе он иногда разговаривает с животными, как с людьми, и Минхо делает то же самое со своими котами, поэтому Джисон никогда не стеснялся говорить с ними в его присутствии. Но Минхо даже не знает, что он здесь, и, честно говоря, Суни его немного пугает. — Я пришел приготовить что-нибудь для хена, — объясняет он, держа в руках сумку, наполненную ингредиентами для дакчука. — Я не очень хорош на кухне, но наш Минхо-хен должен что-то есть, верно? Суни продолжает смотреть на него пристально и неотрывно, что заставляет его сглотнуть. Он делает глубокий вдох и думает, не стоит ли ему просто перешагнуть через кота — что худшего Суни может с ним сделать? К счастью, прежде чем он успевает это проверить, Суни поворачивается и надменно ведет его на кухню. Он облегченно вздыхает и следует за котом. На кухне Джисон начинает выкладывать все ингредиенты, которые купил чуть раньше в магазине, находящемся в получасе езды от их домов. После этого он роется в поисках нужной кастрюли и других кухонных принадлежностей; к счастью, ему достаточно часто приходилось наблюдать, как Минхо готовит для него, поэтому он неплохо ориентируется на кухне своего парня. Позади него раздается слабый шорох, и, оглянувшись через плечо, он замечает, что Суни запрыгнул на высокий стул, дабы получше видеть, что делает Джисон. — О. Ты собираешься помочь мне, Суни-ним? — спросил он, криво усмехаясь. — Давай пока заключим перемирие, хорошо? Разговаривать с котом как-то легко, пока он передвигается по кухне. Он комментирует и озвучивает каждый свой шаг: как он насыпает рис в кастрюлю и промывает его несколько раз; как оставляет его замачиваться и начинает готовить остальные ингредиенты — куриные бедра, имбирь, зеленый лук. Его работа ножом неумелая, особенно по сравнению с Минхо, но… — Все это будет одинаково на вкус, когда окажется в желудке, верно? — спрашивает он Суни, смеясь над тем, как сильно отличаются размеры нарезанных им ингредиентов. Мяу, отвечает кот, и это заставляет Джисона улыбнуться. — А-а-ах, как этот твой человек вообще заболел? — он вздыхает и качает головой, стук ножа о доску как-то успокаивает. — В последнюю неделю он много работал сверхурочно, ты так не думаешь? У него почти не было времени для нас! Он поднимает глаза и улыбается, удивляясь тому, что Суни просто сидит неподвижно, наблюдая за ним. — Это рецепт моей бабушки, — объясняет он. — Это то, чем кормила меня мама, когда я или мой брат заболевали, будучи мелкими. Я уверен, что мой не будет таким же вкусным, но… — он улыбается и скрещивает пальцы, — будем надеяться! Я позвонил ей сегодня после того, как Минхо запретил мне приходить. Попросил рецепт… и мне пришлось объяснить, что мой парень болен, так что это было нечто. Джисон тихонько хихикает, а его лицо сияет, когда он вспоминает разговор с матерью. — Она не знала, что я встречаюсь с кем-то, поэтому меня немного поругали. У меня просто не было времени рассказать ей! Да и с хеном все так ново… Я просто хотел немного насладиться медовым месяцем. Мне пришлось пообещать маме, что скоро я расскажу ей о нем побольше и познакомлю с ним. Суни-ним, — продолжает он, складывая в кастрюлю рис, курицу и имбирь, — я собираюсь открыть тебе секрет, — он включает плиту на медленный огонь, а затем берет деревянную ложку для помешивания. — Мне очень, очень нравится Минхо-хен, — шепчет он. Наверное, это не секрет; он думает, что для котов это уже очевидно. Он понижает голос почти до шепота, когда произносит следующие слова: — Мне кажется, я уже влюбился в него, — он смотрит на Суни и робко улыбается. — Но кто бы смог удержаться? Хен очень привлекателен — когда я впервые его увидел, он показался мне несправедливо великолепным! Но чем больше я его узнавал… — он тихонько хихикает. — Он мне просто очень нравится, Суни. Он очень веселый и внимательный — старается не подавать виду, но всегда запоминает то, что я рассказываю ему о себе. Он заставляет меня чувствовать, что меня видят и слышат, но никогда не накладывает на меня никаких ожиданий, и поэтому заставляет меня хотеть быть действительно хорошим для него. Это глупо? — усмехается он. — Я хочу сделать его счастливым, и я хочу сделать это, будучи счастливым с ним. Так что, Суни, — он отбрасывает формальности, сознательно стараясь быть более непринужденным с кошкой, — я надеюсь, что мы сможем поладить, потому что думаю, что это сделает хена очень счастливым. Джисон кивает, больше как в подтверждении самому себе, и продолжает медленно помешивать кашу в кастрюле, даже когда его руку начинает сводить судорогой. — Суни, ты меня слышал? Он оглядывается через плечо, когда ответа нет, и только тогда Суни тихонько мяукает в ответ. Возможно, это глупо — так серьезно разговаривать с котом, но он имел в виду каждое произнесенное им слово. И если его искренность каким-то образом дойдет до Суни и это как-то изменит ситуацию, то тем лучше. — Значит, мы договорились? — улыбается он. — Но не волнуйся, я буду продолжать пытаться завоевать твою благосклонность. Давай сначала поставим на ноги хена, хорошо?ᓚᘏᗢ
Минхо, кажется, наконец-то оправился от болезни, которая мучила его последние несколько дней. По крайней мере, Суни заметил, что к нему вернулся нормальный цвет лица. Джисон приходил к нему по утрам и вечерам, чтобы вылечить его, и Суни наблюдал, как он кормит Минхо рисовой кашей с курицей. По мнению Суни, каша пахла не очень вкусно, но Минхо она нравилась, и, похоже, помогала ему чувствовать себя лучше. Суни с неохотой отдает должное Джисону. — Суни, мне уже хорошо, — приветствует он кота этим утром, берет его на руки и выносит из комнаты. — Джисон-и еще здесь? Последние две ночи Суни снова занимал свое место на кровати Минхо. Человек выгнал Джисона, настаивая на том, что не хочет, чтобы тот заразился. Минхо сказал ему, чтобы он шел домой, но Джисон все равно спал на диване обе ночи. Суни вынужден признать, что его самоотверженность достойна восхищения. Мяу, отвечает он Минхо. Его человек пробирается в гостиную, и улыбка, которая появляется на его лице при виде мирно спящего в гостиной Джисона — пусть и с комично раскинутыми конечностями — такая теплая и радостная. Суни немного раздражает, что именно Джисон вызывает такое счастье в его человеке, но в то же время… Я надеюсь, что мы сможем поладить, потому что думаю, что это сделает хена очень счастливым. Это были слова Джисона, и, возможно, Суни придется согласиться с этим. — Пойдем, — шепчет Минхо Суни. Они оставляют Джисона спать, а Минхо ведет его на кухню. Он ставит Суни на стойку, а сам достает из холодильника несколько пластиковых контейнеров с гарниром, начиная разбивать яйца в миску — это для яичных рулетов, догадывается Суни. Минхо напевает, насвистывает так радостно, как будто не он валялся с болезнью последние два дня. И снова Суни предполагает, что часть того счастливого, здорового сияния, которым он сейчас светится, можно приписать Джисону. Был ли он полностью эгоистичен, отказываясь учитывать роль, которую Джисон играет в жизни их человека? Должен ли он теперь стараться быть более великодушным? Мяу, мурлычет Дуни откуда-то из кухни — как обычно, с верхушки холодильника. Он делает вид, что читает мысли Суни; гремлин, коим он и является. Суни просто рыкает на него. Но… ладно. Может, ему стоит что-то сделать для Джисона? К примеру, предложить мир. Отказа от ярких фантазий о расцарапывании его лица, наверное, недостаточно. Мяу, произносит он, потираясь головой о ногу Минхо, дабы привлечь его внимание. — Да, Суни? — смотрит Минхо на него сверху вниз. Мяу, повторяет он. Затем, взмахнув хвостом, спрыгивает со стойки и выходит через открытое окно над ней. Он исследует мини-дворик за домом, наблюдая за окружающей обстановкой, пока не замечает то самое движение, которое он искал. Он замирает, стараясь вести себя как можно тише, прежде чем скрыться за кустами и сразиться с крошечным существом, которое там пряталось. Это требует некоторых усилий — он стареющий кот, к тому же годы, проведенные в расчете на добрую волю Минхо и наслаждение любимыми вкусняшками, превратили его в тучное, одомашненное животное, не привыкшее к охоте. В конце концов, ему это удается, и он с чувством триумфа возвращается в дом. Джисон все еще в гостиной, но уже проснулся. Он сидит на диване с торчащими во все стороны волосами и тупо смотрит на телевизор, который даже не включен. Суни направляется к нему и, оказавшись прямо перед Джисоном, роняет полумертвую мышь у его ног. Джисон смотрит вниз, и на долю секунды замирает, прежде чем понимает, что Суни принес ему подарок. Он вскрикивает, а Минхо в панике спешит из кухни, пока не видит причину крика Джисона и начинает безудержно смеяться. Суни гордится собой; он уверен, что Минхо знает, что означает это подношение. — Видишь? — говорит Минхо между приступами смеха. — Я же говорил, что он тебя полюбит! Теперь ты ему нравишься! — все еще хихикая, он подходит и поднимает Суни с пола. Джисон морщится. — Чувак, отвратительно. От твоего кота несет мышатиной. Минхо фыркает и протягивает Суни Джисону. — Возьми его, чтобы я мог убрать твой подарок, — говорит он. Джисон стонет, но вздыхает в знак поражения и берет Суни, на этот раз гораздо спокойнее — помогает то, что Суни тоже не сопротивляется. — Давай искупаем кошек позже, — предлагает Минхо, вернувшись с совком, которым он подхватывает только что умершую мышь. — После завтрака, который, кстати, уже готов. Джисон дуется. — Как скажешь. Он смотрит на Суни, который удобно устроился у него на коленях, и произносит после короткой паузы: — Ты действительно думаешь, что теперь я ему нравлюсь? Минхо фыркает. Он наклоняется и целует Джисона в щеку. — Ты работаешь с животными. Ты прекрасно знаешь, что пытался сделать Суни. Джисон вздыхает, плечи расслабляются в знак согласия. Он неуверенно проводит рукой по шерсти Суни, а затем наклоняется, игриво бормоча: — Мышкой пасет. Мяу, мурлычет Суни, не то чтобы довольно, а скорее в знак дружеского перемирия. Мяу, повторяет он, а потом еще раз для пущей убедительности, отчего Джисон задорно смеется. И ладно, признает Суни, возможно, это было мурлыканье удовлетворения и наслаждения.+
Гав. Три устрашающие пары глаз смотрят на него, и Ппама не может не съежиться. Он был так рад, когда Джисон взял его домой, рад, что именно его выбрали, и рад, что ему будет с кем играть весь день. Мяу-р-р, повторяют все три кота один за другим — почти как хор. Однако теперь волнение медленно переходит в неуверенность, и он скулит, быстро бросаясь и прячась за ногами Джисона. — Ох, Ппама! — смеется Джисон и приседает, призывая его выйти из своего укрытия. — Это Суни, Дуни и Дори — они будут твоими старшими братьями-котами! И тут один из котов — серый — шипит на него, и Ппама испуганно вскрикивает, тут же пытаясь забраться на руки Джисона. Другой человек — Минхо, так Джисон представил его собачке, — разражается смехом. — Джисон-и, думаю, ты расстроил Дори тем, что предал его и привел домой собаку. Джисон стонет, но пока сдается и берет щенка на руки. — Кошки и собаки могут ужиться вместе, окей. Я знаю по опыту! — хмыкает он. — Просто нужно правильно интегрировать их в жизни друг друга. — Ох, Джисон-и, — Минхо хихикает и наклоняется, чтобы нежно поцеловать его в макушку. — Я люблю тебя, но… удачи тебе в этом.