Тренер?…

Аня нажала на «смотреть дальше» «Заявление организаторов соревнований. Никаких подробностей о причинах дисквалификации и лица не предъявлено.» Комментарии закрыты. Аня задумалась: Попов всегда учил её, что источникам из интернета верить нельзя, но она всё равно насторожилась. Зашла в гугл и вбила в поисковик те же слова. Кажется, это правда. Появились несколько статей с абсолютно теми же словами, выложенные буквально час-два назад. Аня ничего и никому не сказала. Зачем и без того эмоциональную Майю сбивать с соревнований? Они были конкурентками, но только на льду. Шастун все равно желала для неё только лучшего, так что рассредоточивать не стала. Ночью не спалось. Фигуристка всё думала: не слухи ли это? Если заявление действительно существует, даже в оригинальной версии она его нашла, значит не слухи. Но почему? За что дисквалифицировать? На допинг не проверяют да и смысла в нем нет, а других причин для отстранения Аня не знала и придумать не могла. Она даже не знала, что вообще можно отстранять юниоров. Но кого из четверых? Да и какое дело им до детей? Только ближе к часу ночи удалось заснуть неспокойным сном. Ничего не снилось, но утром Шастун чувствовала себя напряженной. Второй день в Эстонии. Как же Аня ждала этого момента. Семь дней до короткой программы, а сейчас тренировки. Тренеры выглядели задумчивыми, но молчали, так что и фигуристка отбросила все мысли по поводу заявления и занималась как обычно. Всё шло своим чередом и оправдывало ожидания. Единственное, что напрягало-присутствие камер везде. Но Аня, словно в шорах, шла только вперед. Она слишком долго этого ждала, слишком. И она готова забрать свое. Возможно, сейчас самые ответственные две недели в её жизни. Стоило подумать, что заветная цель, причинившая столько страданий вот-вот будет достигнута, и упрашивать себя потерпеть не приходилось. Осталось чуть-чуть, и она будет улыбаться с экрана с золотой тяжелой медалью на груди. Как вдруг… *** - Ань, - серьезно начал Арсений, когда они вошли в номер тренеров. Барин стоял рядом и качал головой, будто не мог поверить во что-то. - Пришло заявление от организаторов. Им зачем-то понадобилось ворошить твои баллы на Первом Этапе Гран-При, и они засомневались в честности их выставления. Так что теперь, пока эти тетки и дядьки не разберутся, кто сколько поставил, неизвестно: допустят тебя до турнира или нет, - совершенно убитым тоном проговорил Попов, наблюдая за реакцией ребенка. До этого Арсений рьяно спорил с Михаилом Сергеевичем: рассказать девочке о ситуации или не стоит. Всё же решили, что лучше уж она от них узнает, чем из соц сетей. У Ани в глазах будто тень какая-то наступила. Удар под дых. Аж дыхание перехватило от шока. Безнадежным голосом она переспросила: - Но при чем здесь чемпионат Мира? - По правилам внутри нашей сборной на финал попадает тот, кто занял место на пьедестале (опустим момент, что такого правила не существует), - решил объяснить уже Барин. Он был как всегда собран и держался отлично в такой странной ситуации, - а у тебя там с четвертым местом разница полтора балла. Вот они и решили на этом сыграть. Стали искать ошибку, чтобы тебя посчитать мимо пьедестала, а значит, мимо Финала и Чемпионата Мира, - закончил он безэмоционально. Михаил Сергеевич не паниковал и выглядел абсолютно спокойным. Но это только внешне, в глазах у него горел огонь гнева, извергался вулкан, лава стекала по его подножию. Как такое произошло? И почему именно тогда, когда их спортсмены уже приехали на Чемпионат? За что так с юниоркой то? С таким он сталкивается впервые за свою продолжительную тренерскую карьеру. И мир рухнул. Аня чувствует, как истерика подходит всё ближе, как цунами. Сердце словно трещало, обещая развалиться на осколки. Чемпионат мира, к которому её так ювелирно вели, имеет большой риск не свершиться вовсе. Шастун проглотила слезы и подняла только слегка влажные глаза на Барина: - И что они сделают, если найдут ошибку? Отправят меня домой? Заберут медаль за Гран-При?… - Возможно, - он вздохнул и пожал плечами. Барин сам без понятия, что это такое и, главное, кому это нужно? *** Аня пришла в номер раньше подруги, упала в кровать и просто разревелась в голос. Кричала, даже била подушку. Ну за что с ней так?! Чем она заслужила такое? Её что, подразнили допуском к Чемпионату и отобрали? Снаружи постучались. Аня наспех вытерла слезы и отворила дверь. В номер зашел Арсений. Увидев состояние подопечной, он крепко обнял её и сел вместе с ней на ближайшую кровать. Зеленоглазая расплакалась пуще прежнего, уткнувшись в худи тренера. - Ну как так?! - взвыла она. Попов прижал её к себе и успокаивающе погладил по голове. - Спокойнее, Ань, ещё ничего не известно. Может не найдут они ошибку, - приговаривал он. *** (А теперь включайте Softcore-the neighbourhood, потому что дальше немножко songfic) «На Таллинском льду Чемпионата мира катается незаслуженный участник» - трещали от этой новости все соц сети на следующий день. Аня в растерянности. Она без понятия, как эта информация уплыла в интернет и СМИ и так быстро распространилась. Она ещё не успела прочитать, что о ней пишут в комментариях. Ужасные вещи, наверняка. За что её так осквернили? Что она им сделала? Пока она шла на завтрак, ей довелось встретиться с несколькими ребятами из других сборных. Парень, который на показательных выступлениях распевал хвалу о том, какая Аня умница, что забрала свое золото, скривил губы при встрече, а другая фигуристка бросила на неё такой презрительный взгляд, что хотелось закрыться в туалете и просто плакать. Все вокруг смотрят на неё с укором, будто она сама себе эти идиотские баллы поставила. В чем её вина? А потом следовала тренировка. Шастун тяжело было собраться, сделать вид, что ничего не происходит. Но она просто была без понятия, что ей делать. Как ей справиться с этим всем? Будет она выступать, не будет-для организаторов это один чирк на бумаге, а для неё-единственный шанс. Неопределенность душит, тревога ходит по пятам. Все прогоны вышли смазанными, четверные давались через раз, всё посыпалось на глазах. Барин почему-то был сдержанней, чем на обычных тренировках. Он знал, что сейчас девочке и так достаточно давления, и важно довести её до выступления в нормальном эмоциональном состоянии. - Соберись, давай, соберись, - больше поддерживающе, чем с упреком произнес он, когда девочка подошла к бортику за водой. А камеры всё следили за каждым движением, каждой эмоцией, что усложняло задачу. Да сдался им этот Чемпионат! Аня идет на каскад тройной лутц-тройной риттбергер, падает с него, неспешно поднимается и смотрит наверх. Проглатывает слезы, что стоят в горле колючим комом, и возвращается к прыжкам. Тяжеловато, но справляется она с задачей на сегодня. Тренировка окончена, девочки выходят со льда. В коридоре, ведущему в раздевалку, стояло несколько журналистов с микрофонами и камерами. Аня шла одна по этому коридору: Майя и Барин что-то обсуждали и задерживались. — Ты не должна здесь находиться! Ты украла чужие баллы! - крикнул какой-то из журналистов в спину, а девочка шокировано остановилась. Она оглянулась. [ Are we too young for this? Feels like I can’t move…] Ощущение, будто ей на горло наступили. Надо ли что-то говорить сейчас? Жизнь её точно к такому не готовила. Ей же всего четырнадцать. Да и при чем здесь она? Оказывается, Михаил Сергеевич шел немного позади следом, слышал окрик и выглядел так, будто он сейчас этого несчастного журналюгу живьем съест со злости. Аня переваривала сказанное и тупо смотрела в одну точку, не сдвигаясь с места. Барин жестом показал Попову увести фигуристку, а сам подошел к микрофону. - А что это Вам бы меня не спросить, что она здесь делает? А? - подозрительно спокойно начал он, а журналист от удивления язык проглотил и удивленно воззрился на Заслуженного тренера, но снимать не переставал, - вы вообще какое право имеете ребенку в спину кричать? -Прокомментируйте, пожалуйста, случайное нахождение своей спортсменки на Чемпионате, - очнувшись, нагло и абсолютно невозмутимо попросил сотрудник СМИ, поправив микрофон. Барин и не на такие очевидно провокационные вопросы отвечал, так что смело сообщил: - Российский арбитражный суд выясняет причины заявления об ошибочном выставлении оценок. Никакого точного обвинения всё ещё не предъявлено, а Вам, - он обратился к журналисту и взглянул ему в глаза так, что тот содрогнулся, - я бы посоветовал поискать свою совесть. Я не позволю унижать моих спортсменов. Всего хорошего. Барин прервал свое выступление и ушел вслед за Арсением и девочками. *** Аня не верит Майе, что не спит допоздна и разговаривает с ней, обнимает, вытирает её слезы, говорит, что она для неё самая лучшая и чемпионка, даже если её снимут. Мучительное ожидание результатов этих битв, десятки комментариев, которых Шастун начиталась предостаточно, шепот за спиной удлиняли дни раза в два, деморализовали, убивали. Арсений просто не мог смотреть на то, как его ребенка ломают с каждым днем все сильнее. Он начал понимать, что это и есть цель зачинщиков скандала. Не дать ей выступить достойно, ведь в этом сезоне она проявила себя феерически хорошо. И могла бы установить рекорд на Мире, но вот и палки в колеса подъехали. Осталось три дня до короткой программы, а новостей так и нет. Точнее, есть только слухи: то её допускают, то нет. Барин злится, кричит в трубку, чтобы побыстрее разбирались с баллами, потому что ребенок получает ни за что. Арсений сопровождает её везде, где могут находиться СМИ. Кстати, Михаил Сергеевич всё же добился того, чтобы того самого журналисто близко к комплексу не подпускали, а его видео с гневной речью распространилось в интернете. Люди в комментариях поддерживали Барина и Аню. У самой девочки состояние было не сказка. Темные круги легли под глазами, ночью она почти не спала, а плакала, чувствовала себя виноватой в том, что теперь у взрослых столько проблем из-за неё. Такой груз вывезти и без мамы… Родителям она не жаловалась, но те и сами всё знали. Ира находилась в постоянной задумчивости, а Антон ходил грустный, переписывался с дочкой, скидывал ей мемы, чтобы хоть как-то развеселить. Неделя, предназначенная стать триумфом в её карьере, стала самой страшной в Аниной жизни. *** Завтра катать короткую программу. Наконец пришла весточка: «Ошибка в оценках действительно допущена, но Российский Арбитражный Суд смог добиться участия Анны Шастун в короткой программе» Слава Богу. Но выдохнуть всё равно не получится. Насчет серьезности ошибки и того, как сильно она может повлиять на судьбу мест на том проклятом Гран-При всё ещё неизвестно. Специально тянут. Моральная подавленность достигла апогея. Аня снова начиталась мнений о её деле, и тренировка с самого начала не задавалась. Девочку всё-таки заставили говорить на камеру. Зачем? Она так и не смогла ответить на этот вопрос. Благо, журналисты попались адекватные. - Вы рады решению допустить Вас к короткой программе? - Да, я безусловно счастлива представлять свою страну на таком масштабном турнире, - выдавливает изо всех сил из себя Шастун улыбку и скорее бежит уже на начавшуюся тренировку. Толком не успев размяться, ей приходится делать прогон программы. Потерянная, запутавшаяся во всем, она встает в позу в центре. - Ань, короткую, - подсказал Арсений. Девочка поменяла позу. Полилась музыка. Тройной аксель девочка пролетела, в прочем как и каскады, сделала только последний из всех. Она разваливается по частям. Она уже просто хочет домой, к маме с папой, наплакаться и почувствовать себя в защите от этих злых взглядов и вопросов, на которые ну не может ответить четырнадцатилетний ребенок. Барин что-то говорит, как-то настраивает, но у девочки всё равно ничего не получается. После того, как её в конечном итоге допустили до турнира, отступать будет некорректно, так что Аня была вынуждена выступать завтра несмотря на свое ужасное состояние. Заходит на четверной тулуп, вылетает из оси и тяжело падает. [ Do you hear the sound of breaking down? ] Ещё одна попытка не увенчалась успехом. [ Breaking down… ] Снова упала, но терпеливо зашла на следующий прыжок. [ Breaking down… ] Арсению больно смотреть. Он сам хочет плакать, но при ребенке нужно держаться, чтоб совсем не расклеилась. Аня опять падает, остается сидеть на нем, ударяет лёд рукой, стукнула коньком и расплакалась на тренировке впервые за все ее время работы с Бариным. [ Breaking down… ] Михаил Сергеевич обреченно облокотился на бортик и взглянул на Попова: - Всё. Они её сломали. Завтра с Божьей помощью только если что-то накатает. *** - Скорее всего снимут с произвольной и дисквалификация. Аня знала в день короткой, когда ещё никто не знал. Она уже ничего не чувствовала, казалось. Красится в ванной перед зеркалом, недавно мама научила. Выливает на лицо толстый слой тональника, под которым никто не заметит, как она разбита, красит аккуратные стрелки, сыпет блестящие тени. И вот, из отражения смотрит девочка, никогда не была знакомая с обвинениями и хейтом. Она выходила на короткую программу уже зная, что проиграет сегодня. Её встречают овациями так, как не встречали никогда. В ушах стоит звон публики, костюм блестит и переливается от софитов. Взгляд пустой и измотанный. Ей уже ничего не хочется, но нужно кататься, нужно. Аня двигается в такт музыки, как робот, по памяти. На душе отчего-то неспокойно, хотя она уже смирилась с тем, что чемпионкой ей не стать. Заход на триксель. Девочка старается изо всех сил, хватается руками за воздух, но всё равно падает едва касается льда лезвием конька. Арсений, что буравил ученицу взглядом, будто пытаясь отдать ей свои силы на прокат, тревожно взглянул на Главного тренера. Дальше шел каскад. «С Божьей помощью» ей удалось взять себя в руки и сделать его идеально. Как? Задаются вопросом теперь и Барин с Поповым. И ещё один каскад. Коронный тройной лутц-тройной риттбергер проходит чисто. Арсений аж подпрыгнул от радости. Она смогла справиться с этим всем. Аня завершает программу под самые шумные овации, которые можно себе представить. На лед летит огромное количество игрушек. Девочка часто моргает, стараясь сдержать слезы. Ноги будто подкашиваются. Фигуристка привстает на одно колено, а на второе упирается щекой. Водит по льду рукой, зная, что может больше сюда не вернуться. Все думают, что она расстроилась из-за трикселя. Да, она расстроилась. Но это чувство не описать словами. Они добились своего. Заставили её упасть. Добились своего? Завтра же утром все ненавистники будут смеяться, кричать и тыкать пальцем в неё, когда узнают, что ошибка всё же существует и её отправят домой, если суд не выиграют наши. Аня знает это, и Барин отказывает в любых комментариях СМИ, а девочку защищает от нежелательных интервью. Завтра финальный суд. Послезавтра произвольная, если она всё-таки на неё попадет. Что уже тут думать? Аня без понятия. Она больше не может и ждет, когда всё закончится.