Тренер?…

Аня наконец-то дома. Среди родных и друзей. Теперь можно расслабиться. Выдохнуть ненадолго. Через пару дней наступит Новый год, все ходят в хорошем настроении, шутят, обмениваются подарками. В Ледовом тоже было празднично: центр украсили всевозможными игрушками, понаставили елок на каждом углу. Аня, воодушевленная успехом, тренировалась как обычно: с утра до ночи, но наслаждалась приятным чувством предвкушения праздника. Но вот, пришло время вспомнить о школе. Шастун занималась уроками очень мало: раза два-три в неделю и не больше часа. Выполняла какие-задания в школу, пыталась проходить индивидуальный план занятий. Родители, уже про себя, бились в истерике, понимая, что ребенок почти ничего кроме основ математики, русского языка и английского не знает. Но, посмотрев на две увешанные ломящиеся от тяжестей наград, среди которых есть и золотые Чемпионат мира и Финал Гран-При, медальницы и еще две полки, уставленные кубками, склоняли головы и надеялись, что после спорта их дочь возьмется за ум. Ане пришлось идти в школу, чтобы поговорить с классной руководительницей и сдать какие-то задания, написанные в перерывах между тренировками очень быстро и небрежно. Подросток поправила кудрявый хвост и постучалась в дверь. Снаружи послышалось что-то вроде: «входи». В пустом просторном классе за учительским столом что-то писала в блокноте Валерия Николаевна - она со временем, кажется, не стареет. Уложенные волосы и в общем ухоженный вид делали морщины менее заметными, а голубые глаза всегда глядели строго. Женщина отвлеклась от работы и оглядела ученицу. Она училась в этой школе с первого класса до примерно шестого - в двенадцать она перешла к Барину, где ничего кроме льда не видно. Тем не менее, один полноценный пятый класс девочка проучиться у своего классного руководителя, что вела математику, успела. Та её не смогла не запомнить, ведь Аня была достаточно умной и ответственной ученицей. Тогда она умудрялась учиться на пятерки, и Валерия Николаевна даже расстроилась, когда Шастун пришлось перейти на домашнее обучение, хоть и учительница предполагала, что так и будет: школьница засыпала на уроках от усталости. Так, одна из самых интеллектуальных детей класса полностью и целиком погрузилась в спорт, а приходила в школу раз в полгода и на праздники, поздравить учителей. - Ну здравствуй, Анна, - дружелюбно своим педагогическим тоном сказала женщина. - Здравствуйте, - Шастун улыбнулась, перешагивая через порог и направляясь к столу. Валерия окинула подростка взглядом. - Господи, каждый раз приходишь, всё худее и худее, - все сокрушалась она при любой встрече, - уже кожа да кости остались. Аня пожала плечами. Сама она себя худой не видела ни с какой стороны. - Ну как дела, расскажи мне, - заинтересованно спросила она, подперев лицо ладонью. - Да вроде ничего, - оценила ситуацию девочка, - чемпионат России в старшем возрасте - серебро. - Поздравляю, я, кстати, знаю. В школе же говорят о наших героях, - гордо заявила учительница, - я видела твое выступление, это было невероятно, Аня, это по-настоящему твое! - восторженно воскликнула она. Шастун смущенно улыбнулась и опустила глаза. - Так что, на олимпиаду едешь? - не совсем разбираясь, как происходит отбор на турнир, мечтательно задала вопрос руководительница. - Да я только первый сезон взрослый, Вы что. Рано говорить. Вообще я скоро на чемпионат Европы поеду. Валерия Николаевна восхищенно посмотрела на этого чудо-ребенка и вздохнула, уже воображая Аню самой золотой в мире. - Такая ты умничка. Удачи, милая, я за тебя болею всей душой. Ладно, не буду тебя задерживать, давай что там у тебя из домашки, - перешла к делу учительница. Блондинка достала из рюкзака тетради с конспектами. Там были, конечно, не все задания, которые нужно было выполнить. - Вообще нет времени, да? - с пониманием вопросила педагог, просматривая исписанные неровным почерком листы. Аня помотала головой. Это и так был максимум, который она могла выжать из своего беспросветно забитого графика. Валерия Николаевна как-то строго на неё глянула и взяла в руки бланки, что ей нужно было заполнять. Отчетность о том, что ученик на домашнем обучении проходит программу. Шастун на секунду подумала, что ей поставят незачет. - Чемпионат Европы, говоришь… Серебро России… Ладно, - пошла руководитель навстречу перспективной спортсменке и засчитала выполненные упражнения. -Спасибо большое, - поблагодарила кудрявая, собирая тетрадки в стопку. - Так что там, Мастера Спорта дали? - задала еще один вопрос учительница. - Пока не присвоили, но я уже выполняю его. - Ладно, Анют, беги на тренировки. Ни пуха, ни пера. Не волнуйся главное, все будет хорошо, на тебя всегда можно было положиться, - предалась воспоминаниям учительница и окончательно попрощалась с девочкой. *** После Красноярска Арсений сразу же потащил ученицу к травмотологу их группы. Анину правую стопу осмотрели, пощупали, сделали рентген. Врач покачал головой, рассматривая снимки. - Пошел процесс. Малюсенькая трещина. Потом будет разрастаться, если не лечить, - серьезно заявил он. У Ани сердце упало. Как трещина? А Чемпионаты?.. Девочка ищет ответы на вопросы в глазах Попова, что сразу же спросил: - Что будем делать? Мужчина сел за рабочий стол и начал что-то писать на бумажке. - Хорошо бы нагрузки снизить. Арсений вздохнул. - Сейчас не получится. Европа, а потом Мир. Надо ещё третий четверной ставить, - посвятил в планы он травматолога. - Тогда пусть пьет витамины и продолжает делать реабилитационные упражнения, которые я ей давал. В случае чего обезболивающие вы знаете какие. Но постарайтесь все же не перегружать ногу. По возможности пусть отдохнет. Аня выдохнула. Она готова потерпеть не сказать, чтобы очень сильную боль. Неприятную, да, но терпимую. Ради чемпионата Европы и Мира. Тем более у Софы тоже проблемы, но она как-то катается, да еще и выигрывает. Шастун также дали кучу тейпов и мягких бинтов, фиксирующих стопу. *** - Привет, чемпионка! - здоровается с девочкой тётя, обнимая племянницу за тонкие плечи. Аня льнет к маминой сестре и тоже здоровается. Новый год. В загородном доме стоит запах салатов и мандаринов, по телевизору крутят советские фильмы. Все кому не лень спросили кудрявую о её успехах в спорте. Ближе к двенадцати часам все уселись за стол. - Так, ну я предлагаю сказать тост. За молодое поколение, за их здоровье, - решил сказать пожелания дедушка. Наконец, куранты начали свой отсчет, и все закопошились, придумывая желания на грядущий год. Аня подошла к этому моменту основательно. «Мечтаю в этом сезоне сделать три четверных и отобраться на олимпиад» - быстро проговорила она про себя под шум воодушевленных взрослых. За столом фигуристка съела один только специально для нее приготовленный диетический салат. - Анечка, может картошечки? - предлагала бабушка, помогая маме раскладывать по тарелкам еду. Девочка помотала головой. - Нет, спасибо, бабуль, мне нельзя. Бабушка, кажется, удивилась. - Так ты и так худющая, по праздникам то можно… - Ну так я если начну есть не по диете, я сразу наберу. А вес - это всё, прыжки посыплются, - совершенно спокойно объяснила Аня, хотя внутри осадок после булимии остался. И страх набрать хоть грамм до дрожи преследовал по пятам. Бабушка вздохнула. - Бедное дитё… сколько ж ты весишь? - Сейчас сорок килограмм пятьсот с чем-то грамм, - точно, без запинки рассказала Шастун. Утром она взвешивалась. И после первой тренировки тоже. Настало время обмениваться подарками. С детства все родные знали - их золотой девочке дарить нужно все фигурнокатательное. Вот и сегодня ей надарили всяких спинеров, тренировочную одежду, чехлы на лезвия и все тому подобное. А родители приготовили особенный подарок. Ане в руки дали достаточно больную и увесистую коробку. Девочка заинтригованно улыбнулась и взглянула на маму с папой. Те посоветовали открывать, тоже загадочно улыбаясь. Подросток потянула картонную крышку на себя, и её взору предстали новенькие профессиональные коньки. Шастун очень обрадовалась и сразу поблагодарила взрослых, доставая коньки. - Посмотри на лезвия. Девочка последовала их совету. На лезвиях отличного качества специально для неё были выгравированы аккуратные буквы, сложенные в её имя: Anna Shastun. Фигуристка была в эстетическом шоке. Ей очень понравилась идея подарка. Она была очень благодарна родителям. Взрослые заговорили о своем, а Аня разговорилась с папой. Он предложил прогуляться завтра - первого января - единственный выходной Шастун. Девочка с досадой отказала. Врач посоветовал вообще на ногу не наступать, а только отдыхать в этот день. *** Аня так и поступила. Первого января проснулась в час дня и провалялась в постели весь день, смотря документальный фильм про спорт. Фильм посвящен олимпийскому сезону одной чемпионки. Он был ужасно тяжелым, но она справилась с ним и выиграла олимпиаду. Шастун очень воодушевил этот сюжет. Что-то близкое сердцу. Также она выполняла упражнения для стопы, закрепила бандаж и вообще не наступала на правую ногу. Сделала какое-то домашнее задание, позанималась английским и зашла в соц сети. Оказывается, серебро Чемпионата России дало ей огромную популярность. Аня наткнулась на несколько акаунтов, посвященных ей. Там были обработанные красивые видео с её прыжками и дорожками и восторженные комментарии. Шастун, конечно, удивилась, что люди действительно ждут её на Европе и переживают. Правда, были и негативные мнения. Многие писали о том, что Аня незаслуженно попала на пьедестал (классика, к которой девочка уже имеет иммунитет) и, что самое главное, что Шастун вытеснила девушек, которые шли к этому сезону два года, а наша героиня в первый же взрослый сезон смогла дать жару всем. Это заставило девочку задуматься. И правда, ей ведь только пятнадцать, а тем девочками по восемнадцать. Они шли к этому так долго, а она взяла и отрезала им путь к международным соревнованиям. Но с другой стороны… Аня прошла тяжелейшие юниорские сезоны, падала, терпела, травмировалась, пережила прессинг на Чемпионате Мира… Она тоже шла к этому долго… так ведь? Спортсменка отложила телефон и взглянула на свою замотанную стопу. Сейчас она почти не болела. Но завтра уже начинаются тренировки в обычном ритме, и ей снова придется испытывать эту боль. *** - Ну коротко было! - кричит скользивший следом Арсений Сергеевич, когда его ученица плюхнулась с тройного акселя. Один только день она провела без физических нагрузок, а такое ощущение, что дня три. Голова немного кружится с непривычки, входить в форму снова оказалось не так просто. Аня отряхивала от снега шорты, надетые поверх лосин, застегнутых под коньком, и поправила темно-зеленый лонгслив. - Тогда ты перестояла на дуге, но это ж не значит, что надо вообще милисекунду теперь ехать, - объяснял Попов, едя рядом с фигуристкой, - что там с ногой? - Немного болит, - честно призналась девочка, прислушиваясь к ощущениям в правой замотанной фиксирующим бандажом и тейпами стопе. Арсений задумался. - Ну сейчас вообще максимально не вовремя. Надо вставлять второй квад тулуп в программу начинать, а не ноги лечить… Девочка кивнула. - Ань, серьезно, - он взглянул в глаза спортсменки, - конкуренция бешеная. Это наш шанс показать себя. Может быть единственный, потому что мы не знаем, как дальше дела пойдут. Надо биться, надо. Пока кататься можешь - надо потерпеть. Такова специфика женского одиночного, что либо катайся - либо сиди дома. Шастун и сама это все прекрасно знает. И сдаваться из-за каких-то неполадок с ногой не собирается. Это её сезон. Она заслужила его. *** Аня до конца восстановила форму через буквально пару дней, и тренеры сразу добавили в её произвольную программу ещё один четверной. Решили, что она может с ним справиться. А нога тем временем стала болеть чуть больше. Шастун использовала заморозку прям на тренировке и продолжала кататься. Было больно. Не сказать чтобы очень, но когда боль сопутствует тебе каждый, это начинает очень сильно напрягать. На каждом приземлении Аня чувствовала, как в стопе вспыхивает боль. Но она терпела, понимая, что другого Чемпионата Европы может не случиться в ее жизни. Софа ходила какая-то хмурая, а Барин чаще кричал на неё, чем обычно. Спасская не жаловалась подруге, и Шастун так и оставалась в неведении, что происходит. *** Аня в середине тренировочного дня катает произвольную программу под музыку и под неусыпным контролем тренеров. Шастун использовала заморозку сегодня, наверное, каждые минут пятнадцать, потому что нога болела ощутимо и мешала кататься в полную силу. Девочка идет на первый четверной и падает с него, второй - тоже мимо, третий меняет на тройной и без каскада, а аксель вовсе убирает просто, чтобы докатиться живой до конца программы. Она недолго держит позу и, опустив голову и сдерживая слезы досады и боли, едет к бортику. - Ну ты всё убила, просто всё, - сразу сказал Михаил Сергеевич, - куда два четверных подевала? А аксель? Понятно, что нога болит, но у кого не болит? И ничего, все катаются. Он помолчал, а Аня вытерла нос салфеткой. - Ты либо делай на сто процентов, либо уходи. Снимем тебя, и закончится твоя взрослая карьера, не успев начаться. А место твое, не переживай, сразу займет.. кто там четвертый на России был? - обратился он к Попову, но тот сам забыл фамилию, - ну вот она и поедет вместо тебя и заберет твое там серебро или бронзу. Шастун без раздумий поехала работать над программой дальше. Ей хотелось кричать и плакать. В самый ответственный момент всё пошло по кривой. Нога болит и мешает прыгать нормально. Она шла к этому так долго, а теперь есть угроза, что её снимут. Сердце обливается кровью. Ничего не получается. Она не может себя пересилить. *** Аня с соглашения врача тренеров использует обезболивающие. Конечно, те, которые не посчитают за маскировкой допинга. Ей становится полегче, и она возвращает четверные прыжки и триксель. Только вот травма, кажется, развивается или настолько записалась на подкорке, что стопа болит всё равно. Все вокруг говорят, что это просто первая травма и поэтому Аня так на неё резко реагирует. Девочка случайно слышит опасения тренеров, что её пора снимать, чтобы не опозориться, и страх этого накрывает её волной. Она изо всех сил сжимает зубы и начинает работать ещё больше. Началась неделя преодоления, которую Шастун почти сразу окрестила одной из сложнейших в её жизни в принципе. *** Аня тренирует триксель. Набирает скорость, заходит на прыжок, переходит на больную ногу, даже не морщась, и прыгает. Ожидаемо не докручивает и падает назад. -Выше мах, и дуга тебе для чего дана? Чтобы ты успела это сделать! - покрикивал Барин из-за бортика. Шастун не позволяет себе проявления эмоций и, выдохнув и поджав губы, поднимается со льда. Она борется изо всех сил, но кажется, что это конец. Она не может. Ей больно в конце концов, но делать нечего, вылетать на Чемпионат через неделю. Фигуристка пытается снова и снова, но раз за разом падает. Слезы просятся наружу, но девочка успешно их подавляет. Ещё попытка. И ещё одна. И снова у неё не получается выехать чисто из того, что она уже умеет делать. Голова будто в тумане. Что ей делать? Она будет той, кто «не доехал» до медали, хотя имел все шансы? За окном уже темно - семь часов вечера. Она в Ледовом с восьми. - Иди лучше повращайся, - дал указания Арсений после наблюдения за своей ужасно измотанной ученицей. Аня кивнула и по привычке прикусила верхнюю губу. С вращениями всё было неплохо, но из-за общего упадка боевого духа какие-то детали вечно не соблюдались, о чем Попов ей сразу же напоминал. - Всё, иди отдыхай, - скомандовал тренер, понимая, что большего из девочки сегодня не выдавит. Шастун не была довольна результатом тренировки, так что вовсе не планировала прекращать занятия. Страх провала не позволял оставить все, как есть. Чувство, что она делает недостаточно также кричит, что не время останавливать. - Арсений Сергеевич, ну я плохо делаю, мне надо ещё… - пыталась уговорить мужчину фигуристка, скользя за ним следом. - Никаких «ещё», Аня, завтра опять будет над тем же самым биться, - тоном, не терпящим возражений, сказал он и за тонкую руку отвел к выходу со льда. Шастун вышла, переобулась, но внутренний голос говорил, что если она сейчас ещё не поработает - она проиграет и подставит всех по словам тренеров. Поэтому спортсменка оставляет коньки в раздевалки, берет инвентарь и направляется в зал офп. Там, к счастью, никого не оказывается. Ещё бы - в семь часов тренируются в основном те, кому вот-вот уезжать на соревнования. Девочка надевает наушники, становится напротив зеркала и начинает выполнять разные упражнения на выносливость. Делает туры, прыгает аксель на полу, игнорируя тупую боль в стопе. Работа кипела ещё полчаса. Слишком занятая вращением на спинере, Аня не замечает, как дверь за её спиной открылась, и в зал беззвучно заглянул Арсений. Попов, мягко говоря, в шоке. Всю жизнь послушная и смиренная Шастун ослушалась его и теперь творит какую-то фигню. У него в работе с этой спортсменкой ещё такого не было… Что случилось? Девочка докручивает восьмой оборот в бильмане и отрепетированно красиво отпускает ногу. Она поднимает взгляд на себя в зеркале, и замирает, видя отражение Арсения у входа. Тренер, понимая, что ломать комедию больше нет смысла, сразу переходит к делу. - Ты че тут делаешь? - он устал не меньше и сил на раздражение было немного, как казалось в начале разговора. Аня выключила музыка и вынула наушники. Она не знает, что ей ему сказать. - Ты скажи, ты нормальная вообще? - чувствуя, что закипает, всё-таки разозлился Арсений, - я тебе сказал: отбой. Завтра всё равно опять на тренировку. Нет, Аня взяла серебро на России и теперь думает, что всех умней. Шастун ощущала, как краснеет от стыда. Она думала, что ей удастся остаться незамеченной, но Попов услышал возню в зале, в котором никого быть не должно в такой поздний час. - У тебя травма, мне виднее, когда закончить тренировку. Ань, ну у тебя голова вообще есть на плечах? - жестче выговорил он. Девочка неожиданно для себя почувствовала, что сейчас расплачется. Нет, не от того, что её отчитывают. Просто все мысли, все сомнения и страхи слепились комом и сидели в горле, не давая словно и вдохнуть свободно. Аня смотрела на Арсения с широко открытыми глазами, из которых за секунды полились невыплаканные за день слёзы. Попов удивился. - Чего такое? Стыдно стало? - предположил он. Шастун отвернулась от мужчины и направилась к станку. Облокотившись на деревянные палки руками, она уткнулась в них лицом и заревела навзрыд. У Арсения внутри что-то сломалось. Он подошел к ребенку и встал рядом. - Ань, ну что ты? - спросил он, а фигуристка не сдвинулась с места и не прекратила воя. Он давно её такой не видел. Что её гложет? Тренер положил руку на хрупкое плечо спортсменки, и та прижалась к нему, продолжая плакать. Попов приговаривал успокаивающим тоном, поняв причину слез: - Ну ладно тебе. Больно, да, но осталось чуть-чуть. Откатаемся достойно на Европе и подлечимся перед Миром. Надо потерпеть, видишь, какие нынче времена, что ну вообще нет возможности отдохнуть. *** С того разговора прошла неделя. Аня почти каждый день плакала на тренировках, что для неё не свойственно вообще. Тем не менее, она смогла справиться с контентом в три четверных и готовилась выдать их на Европе. Сейчас фигуристка ехала в автобусе в аэропорт. Нога болела, как обычно, но не критично. Аня тупо смотрела в окно, не вглядываясь в пейзажи города. Она вымотана до предела. Но мечта откататься настолько хорошо, насколько это возможно не покидала её даже в такие моменты. Всё зависит от неё.