Тренер?…

Аня проснулась по будильнику в 6:30 в комнате спортивного общежития, совмещенного с новым центром фигурного катания. Девочка наконец нормально разглядела обстановку, ведь вчера почти сразу упала в постель. Комната была небольшой, но уютной. Стены выкрашены в однотонный приятный цвет, есть длинный стол для уроков, две кровати и два вместительных шкафа. Жаловаться не на что. Аня встала пораньше, чтобы разложить вещи по местам на ближайший месяц. Она лениво поплелась к чемоданам, только один из которых был пока что распакован. Через час шкаф уже был полон, рабочий стол забит сборниками ОГЭ, а фигуристка, легко позавтракавшая в столовой, шагала по длиннющим незнакомым коридорам. Утром Арсений скинул ей план здания, с помощью которого Ане не без труда удалось найти все необходимые места. Третье мая, но небо стянулось белыми тучами, отчего свет из окон падал на противоположные стены. Девочке казалось, что в здании сейчас находятся не больше двадцати человек - еще не все приехали, хотя тренировки уже начинаются. Аня посмотрела на телефоне план и убедилась, что перед ней зал для разминки. Надавила на ручку и вошла в помещение с прорезиненным полом, зеркалом во всю стену и станком. Спортсменка начала разминку в одиночестве, слушая музыку в наушниках и смотря на себя в отражении. Настроение было хорошим - начало не обычного сезона, а олимпийского, в котором на данный момент она считается главным претендентом на место в олимпийской сборной. Нужно заметить, что за время отдыха Аня сильно изменилась - ещё больше вытянулась в росте (примерно 163 сантиметра), черты лица немного менялись, делая его выражение взрослее. Шастун сразу же ощутила по обычной разминке, что владеть своим телом сейчас сложнее, но это естественно после такого перерыва. Сегодня будет её первая тренировка и выход на лед после травмы. Зато теперь полностью вылеченная стопа окончательно срослась и не доставляла никакого дискомфорта. Аня думала о том, что она на финишной прямой. Олимпийский сезон. С недавних времен сама главная мечта - кататься на Олимпиаде. И сейчас, ей кажется, она готова работать как не в себя, чтобы осуществить её, ведь у неё достаточно высокие шансы на это, учитывая то, что она действующая чемпионка Европы и мира. Основная задача - сохранить форму и попасть в тройку на чемпионате России. Через пять минут в зал входит Майя. Настроение поднимается еще больше, девчонкам было приятно проводить время вместе. Они закончили разминку вместе, а в зал зашли еще несколько спортсменов. Фигуристки добрались до ледовой арены. Она была еще больше, чем в Ледовом. Тренеры еще не пришли - до начала тренировки двадцать минут - и Аня, оставив на бортике чехлы с лезвий, вышла на каток. Как только она коснулась льда, её сердце затрепетало. Как же она любит фигурное катание… эта любовь помогала ей справляться со всем на своем пути. Шастун занялась обычной разминкой - упражнениями на скольжение. Ветер обдувал лицо, а Аня была в восторге и от нового Центра, и от возвращения на лед. Ровно к восьми подоспела «великая тройка», как ее окрестили в интернете, тренеров : Татьяна Владимировна, Арсений Сергеевич и Михаил Сергеевич. Они заняли свои места за бортиком за столом. Аня, Майя, несколько юниоров и юниорок и девочка, в этом сезоне дебютирующая как взрослая, подъехали к бортику поздороваться. - Здрасьте, здрасьте, - кратко отвечал Барин, садясь в кресло и оглядывая каждого из своих лучших спортсменов страны. Каждого ведь отбирал с особой строгостью критериев, - че, отдохнувшие все такие? Ребята посмеялись. Михаил Сергеевич отыскал взглядом Аню и осмотрел её снизу вверх. - Господь Бог, Шастун, - когда остальные поехали выполнять задания, сказал он, хватаясь за голову, - чем ты там так обожралась на отдыхе, что в три раза шире стала? - обманчиво спокойно говорил он, - ну-к пойди на весы стань, коньки сними только. Барин по своей инициативе прямо у входа на лёд поставил электронные весы, чтобы иметь возможность контролировать спортсменов в любой момент. Аня вышла с катка и трясущимися руками принялась развязывать коньки. Она сама не вставала на весы уже минимум месяц, потому что знала, что набрала немало, отчего страшно было видеть цифры. Девочка, молясь всем богам, чтобы привес был не слишком большим, в носках встала на прибор. Момент, пока на нем загружался результат, казался вечностью. Сердце колотилось, особенно под взглядами всех троих тренеров. Весы бесстрастно выдали: 53.400. Внутри все обрушилось. Аня, конечно, знала, что набрала, но чтобы настолько много… - Пятьдесят три? - все также спокойно спросил мужчина, заглядывая в глаза фигуристки, - ты нормальная? Сколько ты должна весить? Шастун чувствовала, как щеки заливаются стыдливым румянцем. Ну как так? Девочка учла, что прибавила в росте, и посчитала: - Сорок восемь, - едва слышно пробормотала она, опустив голову. Михаил Сергеевич вздохнул. - Слушай, ты вроде не тупая, а сейчас такая идиотка… Ну ты думаешь башкой вообще?! У тебя самый главный год в жизни- Олимпиада. А ты решила, что раз уж ты чемпионка - тебе все можно?! - сорвался на крик он, а весь каток заработал интенсивнее, чтобы не нарваться на гнев тренера, - нам надо уже нарабатывать, восстанавливаться после травмы, а ты мне пять с лишним килограммов принесла! Ане хотелось провалиться под землю от ненависти к себе и стыда. Он прав… - Пока не похудеешь- на лёд не выйдешь! - прозвучал приговор, от которого девочка удивленно подняла глаза на тренера, - да, сама виновата, чего теперь на меня вылупливаться со своими порядочными глазами? Виновата? Виновата! Тебе что, в рот насильно пихали булки? «Нет, нет, пожалуйста, пусть он несерьезно!» - мысленно билась о стенку фигуристка. Хах, Барин слов на ветер не бросает. Она ведь совсем ничего не успеет, ей нужно на лед прямо сейчас… - Вон, а я значит займусь ответственными спортсменами без звезды во лбу. А не тобой, позорище. А ты продолжай булки жрать, чтобы точно уже даже на пьедестал не стать больше. Думаешь, тебя заменить некем? В этом сезоне на три олимпийские квоты не меньше десяти спортсменок метит! - закончив свою гневную тираду, он картинно отмахнулся от фигуристки и повернулся ко льду, где уже во всю тренировались другие ребята, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Аня уныло забрала свои чехлы с борта, коньки, салфетницу и побрела к выходу из арены. В раздевалке она переобулась в кроссовки и уставилась на себя в зеркале, нервно кусая губы. Она ненавидит себя. Как она могла быть такой беспечной? Пока она ела все подряд на море, другие девочки, может, работали и сейчас выйдут в форме намного лучше её. Теперь настанет ее очередь бороться со спортсменками помладше. Девочка покрутила головой, разглядывая образовавшиеся щеки, встала с лавки и оглядела не такие тонкие, как месяц назад, ноги и руки. Ей казалось, что эти килограммы для нее стали роковой ошибкой. Захотелось плакать от осознания, что она натворила, но спортсменка подавила в себе это желание и, взяв в сумке весь необходимый инвентарь, отправилась в зал офп. В полном одиночестве, она провела в нем весь день, выполняя всевозможные упражнения, которые она только знала. Сердце изматывалось от нагрузки, но в голове сидела одна мысль: я ничего не успею. Она заметила, что как-то по-странному стала страдать координация. Даже после такого перерыва, у Ани ни разу этого не было. Возможно, именно вес стал тому причиной. Вечером группа пришла на офп, и Аня присоединилась к ним. Она делала почти то же самое, что и весь день, только под присмотром Попова. В семь часов вечера, ей казалось, что сердце откажет от усталости, когда общее офп закончилось. Шастун засобиралась к выходу, желая только что-то съесть, потому что она не обедала, и спать. - Ань, останься, - окликнул её Арсений Сергеевич. Фигуристка послушно развернулась и села на скамейку рядом с тренером. - Что мы делать будем? - спросил он, подразумевая сложившуюся ситуацию. Девочка пожала плечами, не смотря в глаза мужчине. Ей было очень стыдно за свою глупость. - Ну смотри, как знаешь… - задумчиво протянул он, - там вот эта Настя, которая в прошлом сезоне в юниорах все выиграла, уже сейчас четверные крутит. Конкуренция бешеная. Времени нет вообще, Ань, - напомнил тренер. *** Шастун снова использовала любимую математику. Времени у неё - не больше двух недель. Надо сбросить пять килограмм. Таким образом, фигуристка рассчитала, сколько калорий ей нужно сжигать каждый день, чтобы войти в режим и начать уже наконец восстановление. И так же разработала себе диету с минимальным количеством потребляемых калорий. Аня рано просыпалась, выходила на пробежку до завтрака, затем ела какую-нибудь некалорийную кашу, шла в зал офп и пахала, не взирая ни на усталость, ни на вечную пустоту в желудке. В обед она ела бульон и иногда хлебцы, затем отправлялась в зал хореографии и занималась там с группой и новой хореографичкой - женщиной средних лет, но прекрасной учительницей. После Ольги Павловны с ней было одно удовольствие танцевать разные связки. После хореографии фигуристка снова шла в зал и работала до седьмого пота не только над физической выносливостью, но и над элементами. Оттачивала вращения на спинере, прыжки на полу, сложные упражнения на координацию. Это все давалось ей отчего-то намного сложнее, чем обычно. Хотя уже прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к постоянному вращению вокруг своей оси. Вечером Аня не ела и с болями в животе ложилась спать как можно раньше, дожидаясь утра, когда она снова сможет поесть. Нормальное питание ей снится буквально. Все мысли сходятся на том, что она хочет есть и на том, что есть сейчас нельзя категорически. Через три дня диеты она была очень близка к тому, чтобы сорваться и снова переесть, но ей удалось вовремя себя остановить общением с Майей. Ещё сверху наложилась тревога. Наблюдения за тем, как все её одногруппницы продвигаются и набирают форму, тренируются с удвоенной мотивацией её убивают при осознании, что она не сможет начать делать то же самое, пока не станет такой же тонкой, как пару месяцев назад. А что будет, если она не отберется на олимпиаду? В чем тогда смысл её страданий? *** Пятое мая. Воскресенье. Аня спит в своей постели, а в окно заглядывает яркий лучик солнца. На часах около одиннадцати часов утра. Сегодня выходной - чтобы опять не угодить в паутину из травм и расстройств по этому поводу, Шастун отдыхает. Дверь в комнату тихо открывается снаружи ключом. - С днем рождения тебя-я, - негромко поет нестройный ряд голосов, - с днем рождения тебя-я… Аня просыпается и видит, как вокруг её кровати стоят Майя, снимающая все на память, Коля и Саша, приехавшие в Центр буквально сегодня ночью. Девочка садится в вертикальном положении на кровать и расплывается в улыбке. В груди разливается тепло. Друзья продолжают петь, а Коля по окончании песни протягивает торт с зажженными свечами к фигуристке. - Загадывай желание! - широко улыбаясь, напомнила Громова. Аня, не задумываясь, проговорила про себя: «поехать на Олимпийские Игры в Пекине» и задула огоньки. Ребята по очереди каждый поздравил именинницу. День рождения Шастун прошел отлично. Аня вместе с друзьями прогулялась по городу, который хоть и знала, но не так хорошо, как свой родной Питер. Здесь ей не сказать, чтобы нравилось пребывать, но так как большую часть времени она жила в Центре - разницы не было видно. И всё же Москва для Ани казалось слишком шумной, слишком активной и слишком яркой на контрасте с угрюмым и более менее тихим Петербургом. Фигуристке удалось уговорить друзей не обижаться на то, что она не притронулась к торту, честно признаваясь, что сейчас для неё очень важно вернуть маленький вес. Вернувшись с прогулки, Аня узнала, что в Центр на её имя было отправлено очень много подарков. Девочка была удивлена, увидев это огромное количество пакетов и коробок. Майя помогла перенести все в комнату и начать распаковку. Это были посылки от болельщиков: не только русских. Многие подарки были так или иначе связаны с кроликом - салфетницей Ани. Там были корзинки с цветами, и рисунки, и игрушки, и чемодан с её портретом, и шапки с кроличьими ушками, и настольные игры, и даже самодельная кукла с золотыми кудрями в комплекте с двумя платьями - короткой и произвольной Шастун - пошитыми вручную. Очень много добрых слов и пожеланий было написано с милых открыточках, соцсети тоже разрывались от количества сообщений. Громова помогала подруге справиться с распаковкой быстрее и сидела на ковре на полу с ножницами в руках. - О, нифига, смотри, - протянула она Ане чехол для телефона с рисунком её бильмана в произвольной программе чемпионата мира. Шастун ответила протяжным «вау» и продолжила раскладывать вещи. Она достала из следующего пакета медальницу, очень красиво разукрашенную разными её программами. Мама с папой поздравили по телефону, а их подарок еще в пути. Аня вдруг почувствовала, как сильно она скучает по ним. - Я очень жду, когда ты приедешь, - сказала уже шестнадцатилетняя фигуристка маме, - скучаю… - о том, что ей очень тяжело сейчас приходится она никогда не скажет. Жаловаться нельзя. - Я тоже скучаю, солнышко, потерпи чуть-чуть, скоро приеду, - ласково успокаивала мама. Её голос залечивал раны внутри, хотелось для неё выиграть все медали мира. *** Аня худеет вот уже неделю. Вес спал на три килограмма. А оставшиеся два кило все никак не хотели уходить, хотя девочка старалась, как могла. А тренеры лишь спрашивали мол: когда уже похудеешь? Девочка осталась после общего офп и работала с помощью резины: один ее конец закрепила за скамейку, а второй - к ноге. Она выполняла упражнение, смотря на себя в зеркале. Это только на полу такое тяжелое восстановление, а что на льду будет?.. Дверь в зал неожиданно открылась. Аня от неожиданности дернулась. - Да это я, - уведомил Арсений, входя в помещение. Он остался на еще одну тренировку с фигуристкой, потому что та его попросила посмотреть ее прыжки, пока она не может выйти на лед. Следующий час Аня отрабатывала технику прыжка и никак не могла справиться со своей осью. - Не могу понять, что тебе мешает так же прыгать, вроде не много пропустили… - рассуждал тренер, задумчиво глядя на то, как девочка в очередной раз бьется о резиновый пол бедром, - ну сейчас тебе высоты не хватило, посильнее толкайся и руки не забудь. Сделай со степом. Шастун попрыгала и с помощью возвышения, но, выходя в прыжок отдельно, раз за разом вылетала из оси и билась о пол. Злость на себя закипала внутри. Аня пробует опять и опять, но все эти разы она проигрывает гравитации. Не может докрутить и все тут. А еще большая проблема - она не может поймать то ощущение прыжка, которое ей необходимо. Она тупо вылетает из оси и летит криво. *** Девочка не понимает, почему она не может это сделать. Прыжки сыпятся на глазах, хотя Аня уже в том весе, чтобы их делать. Остался какой-то килограмм, и она будет тренироваться на льду. Иногда настигают мысли, что у нее больше никогда не получится прыгнуть это всё, но фигуристка отключает эмоции и включает холодную голову, выдыхая и возвращаясь к отработке снова и снова. Она терпит постоянное желание есть, боль от синяков, оставляемых при встрече с полом, но идет вперед. И сколько она не пытается - вернуть нормальную ось не удается. Руки начинают опускаться. По вечерам вместо того, чтобы как раньше вернуться в родной дом, где простой разговор с родителями исцелял и помогал восстановиться эмоционально, Аню встречали лишь стены пустой комнаты. Без мамы было очень трудно справляться со всем самой, девочка начала считать дни до её приезда. Ей нужно было ее тепло в непростое время. *** На одной из тренировок на офп Шастун расплакалась. Всё навалилось так тяжко, что старательно выстроенная плотина терпения не выдержала. А вообще у неё просто сильно устали икры, что стало последней каплей в этой пучине неприятностей. - И что, стоит то удовольствие булок и конфет того, что теперь приходится терпеть? - негромко спросил Арсений, проходя между рядами спортсменов. Аня, вытерев пальцем слезы, помотала головой. - Ну потерпи, ещё немножко, - всё же поддержал тренер девочку, приобняв её за плечо. Та вернулась к делу. Перед сном она долго плакала: из-за того, что теряет время, что за две недели не получается вернуть ни одного прыжка, из-за того, что скучает по родителям, что она уже полмесяца в чужом городе практически одна, из-за трудной диеты, из-за тяжелых тренировок, из-за ожиданий. Она засыпает в слезах. Первый же сон, который ей снится - это олимпиада. Турнир четырехлетия, в котором она принимает участие. Сон идет от первого лица, не видно даже платья. Только огромный лед, с надписью “Beijing” звук скольжения коньков, свист трибун, камеры. Она поднимает руки в приветственном жесте и над ареной проносится: «Anna Shastun». Такого душевного трепета Аня еще не испытывала. Она тормозит в центре, и болельщики затихают. Шастун просыпается. Эх, хороший был сон… Жаль, она его не досмотрела. Хотелось бы увидеть, как она откатала. *** Этот сон особенно подействовал на Шастун. Она перестала «психовать», выдохнула посильнее и собрала себя в кучу. Мечта. Именно она заставила её встать с колен и снова поднять руки, когда казалось, что все потеряно. Аня утром взвешивается и, радуясь достигнутой цели, с уверенностью шагает на любименький лед. Ну наконец-то. Проходит контрольное взвешивание перед Бариным. «47.700» - даже есть запас. Аня чувствует под ногами лед, а душа поет. Ура, ура, любовь всей её жизни снова с ней! *** Шастун, так надолго разлученная со льдом, была заряжена мотивацией до ста десяти процентов из ста. Ей очень понравилось тренироваться на новом катке, хоть и ничего не получалось пока что. Сначала казалось, что в этом нет ничего страшного, ведь она только недавно вернулась на лёд, но когда и через пять дней интенсивных тренировок не получалось собрать буквально каскад три-три, который в сезоне девочка делала без проблем, нервишки заиграли. Наблюдая за четверными Майи и блестящими каскадами Насти - дебютантки, становилось не по себе. Они уже на уровне, а Аня всё никак свои прыжки не восстановит. *** Всё плохо. Звезда сезона и лидер сборной не может сделать тройной флип. Запыхавшаяся Аня в черном лонгсливе, лосинах и шортах поверх набирает скорость и едет задом. Толкается зубцом, вращается, но уже в воздухе чувствует, как её группировку разматывает и сбивает с ровной оси. Фигуристка больно падает, проезжая пару метров на льду от скорости. Это не пятая попытка. И даже не десятая. - Опять влево уходишь! - сразу сказал замечание Попов, проезжавший мимо девочки в коньках. Он тоже не мог не беспокоиться об отсутствии результата при таких огромных затратах сил и нервов, - следи за направлением! Аня искренне не понимает, почему она вроде учитывает все нюансы, вроде даже делает их, тренирует, а прыжки не получаются. Ее будто тянет то ли вниз, то ли вбок - непонятно. И это пугает. Вдруг так всегда будет? Шастун опять идет на прыжок, делает все, что сказал тренер, но всё равно вылетает из оси и оставляет на теле свежие синяки. Да что за проклятье?! За тренировку так и не удается сделать почти ничего. Михаил Сергеевич никак не комментирует её ситуацию, делает замечания только по делу, но ясно, что он тоже в раздумьях: что с его главной звездой? Ане хотелось бы прийти домой, прижаться к маме, просто поговорить о чем-нибудь или хотя бы ощутить домашнюю атмосферу, позволяющую расслабиться. А так она чувствует себя в постоянном напряжении. Ещё и восстановление идет слишком долго. Ей неимоверно тяжело держаться молодцом и не отчаиваться. *** До приезда мамы осталось совсем немного. Это единственное, что радовало. Потому что у Ани реальные проблемы с прыжками. У неё буквально ничего не получается, кроме простых тройных. Почему так произошло? Что делать? - эти два вопроса крутились в голове и тренеров, и Анны. Шастун заходит на тройной риттбергер, скручивает корпус, но вновь ощущает полную раскоординацию и бьется о лед. На льду уже никого не осталось. Все ушли отдыхать. Свет горел лишь над катком. Арсений не мог оставить девочку здесь одну, поэтому из темноты наблюдал за её тщетными попытками выполнить элемент. Фигуристка набирает скорость, оставляя на льду узоры, выставляет левую ногу вперед, ставит руки в правильную позицию и скручивается, вылетая на неплохую высоту. Вращается, но просто не может ощутить, когда ей раскрываться и опять падает. Она не знает, что тренер ещё не ушел, и дает волю эмоциям. Девочка со злостью ударяет рукой в черной перчатке по льду, но поднимается. Олимпийские игры. Сон, будоражащий сознание каждый день. Аня едет по кругу, облокотившись ладонями на согнутые коленки и старается утихомирить себя. Надо собраться. Надо. Но ничего не получается. Это выглядит, как закат карьеры. Шастун отгоняет от себя как можно дальше подобные мысли и идет на попытки снова. Ещё раз - падение. Опять - по неясной причине полировка льда. Третий, четвертый разы… Всё бесполезно. В тишине слышны лишь скрип лезвий по льду, резкие толчки, двусекундная тишина и самый громкий звук - удар всей туши о лед. Аня остается сидеть на льду. Куда подевалась вера в себя? Больше всего душит страх от непонимания, что с ней происходит. Спортсменка опускает голову над вытянутыми перед собой коленками. В голову лезут одни лишь плохие мысли. Неужели она «спортсменка на один сезон»? Хейтеры были правы? Что, черт возьми, с ней происходит? В нужный момент все разом перестало получаться, так еще и сложно словами выразить то, что она тупо потеряла ощущение прыжка и координацию. Девочка смотрит на огромный электронный циферблат, рядом с которым показывалась температура, над катком. Уже полдевятого. Аня, бесконечно расстроенная, обреченно встает со льда, отряхивает промокшую насквозь от количества падений одежду и идет к выходу. Цепляя чехлы на лезвия, она чуть не вздрогнула от того, что Попов вышел из тени. Шастун вопросительно посмотрела на него. - Надо к врачу тебя нашему сводить, - предполагает мужчина, подавая олимпийку фигуристки, - не пойму, что не так. Что-то с координацией, это видно. Мало ли, в мозге повреждения случились… Лучше проконсультироваться. Аня не припоминает, чтобы она прикладывалась головой обо что-либо. - А ты не сдавайся, боец, - слегка улыбнулся он, - терпение и труд всё перетрут. Даже если что-то не так - мы справимся, слышишь? Не опускай руки, работай и терпи. Надо уметь ждать, - наставлял тренер. *** Аня последовала совету тренера и теперь каждый раз отключала голову перед выходом на тренировки. Мысли и эмоции - ни к чему. Раскоординация так и происходила, но девочка больше не дралась со льдом и не плакала. Она терпеливо настолько, насколько это возможно, пробовала снова. И всё же день за днем у неё ничего не выходило, а Барин все больше думал, что наступил конец Аниному катанию. Он уже на всякий случай нашел ей замену - талантливую и Настю, у которой проблем никаких не наблюдалось. Она была очень амбициозна и готова на всё ради победы. Терялась надежда всех, но не Арсения. Он знал свою спортсменку и так же знал, что она справляется абсолютно с любыми преградами. Ей нужна поддержка, и он часто напоминал девочка, что нужно ждать и терпеть. И пахать. И Аня пахала. Она настолько сильно хотела вернуться в строй, что работала наизнос так, что по вечерам по щекам скатывались слезы измотанности и безысходности. Ей самой стало казаться, что идея кататься с такими бешеными проблемами - безумна. Но она так сильно любит лед… И Арсений не дает ей опустить руки и просто сдаться. Возможно, без его оптимизма, девочка бы давно уже погрузилась в отчаяние и потеряла всякую надежду. *** В выходной Попов повел ученицу к знакомому врачу, чтобы тот, может быть, сказал что-то по её поводу. - Да пубертат у неё скорее всего. Пора бы уже, - выслушав всю историю, предположил врач. На всякий случай сделали МРТ мозга - вдруг это нарушения с координацией ? Но, к счастью или к сожалению, с головой всё в порядке. - Да не, очевидно же - пубертатный период. И с координацией ничего не сделаешь, пока её тело перевормировывается. Не вечно же она ребенком будет? Теперь будет в девушку превращаться. Тяжко придется… Слово «пубертат» заставило сердце пропустить удар. Это слово всегда являлось приговором для фигуристок по мнению многих. Шастун совершенно убитая вышла из больницы с тренером. - Аня, это не конец, слышишь? - начал он взволнованно, когда они сели в машину, - это не приговор, мы справимся. Ты же сама знаешь: усилия в никуда не уйдут. Мы должны бороться до последнего. Всё получится, надо биться. Надо идти к своей мечте, даже если кажется, что всё потеряно, ясно? Девочка угрюмо кивнула. Она знает слишком много девушек, ушедших или недошедших до олимпийских игр именно из-за развития тела. Перестройка организма очень пагубно влияет на координацию. Практически невозможно сопротивляться его действию. -Поперек пубертата мы не ляжем, конечно, но приспособиться все равно можно. Будешь пахать - в любом случае будет результат. Даже если поздно - будет, - старался достучаться до затуманенного мозга спортсменки тренер. *** Тренировки убивали Аню морально. Она боролась по мотивационной речи Попова с расскоординацией, но выходило плохо, особенно на фоне её соперниц - это выглядело жалко. Шастун понимала, что Михаил Сергеевич никого за собой не тащит и никогда не ждет. Не можешь справиться - следующая самобытная, более молодая девочка взойдет на пьедестал за тебя. Аня боялась попасть в эту переработку спортсменок. Тем не менее, фигуристка изо всех сил старалась, работала и ждала, когда же наконец наступит тот момент, когда её мучения окупятся. После тренировок каждый день Шастун плакала от собственной ничтожности по сравнению с остальными ее конкурентками. Из звезды - в нечто неспособное подвергшееся изменению тела. *** Вот уже июнь, а Аня не сделала ни единого продвижения. Кажется, это действительно конец, но Арсений выглядит очень уверенным, и ученица ему верит. В один прекрасный день из Питера наконец прилетает мама. Они селятся в квартире неподалеку от Центра, и наконец Аня чувствует себя дома. Не совсем, конечно, дома, но с атмосферой расслабленности и поддержки. Фигуристка сразу ощутила прилив эмоциональных сил, ведь каждый день после тренировок ее встречали не бежевые бесстрастные стены, а мама, которая всегда и пожалеет, и приласкает. В детстве их отношения были далеки от идеала: Шастун были против большого спорта дочери, но со временем они осознали свою грубейшую ошибку и навсегда изменили свое отношение к делу всей жизни ребенка. Стало буквально проще жить. За неделю Аня расслабилась и уже не находилась в таком бешеном напряжении, как обычно, настроение было чаще хорошее, да и слез было намного меньше. Девочка чувствовала, что она не одна. С ней мама. *** - Ну ты совсем расхлябаная, Шастун! - ругался Барин на тренировке. Вот уже полмесяца мама живет вместе с дочерью, - что изменилось? Почему? Ты, когда тут жила в общежитии, была просто зверем: работала на полную катушку. А мама приехала и все, уже не хотим на льду с восьми до восьми торчать! Главный тренер был недоволен тем, что Аня неосознанно потеряла то бешеное стремление сделать не просто сто, а сто пятьдесят процентов из себя. - Итак как корова на льду катаешься, еще и в дочки-матери играть вздумала! Ты спортсменка, так делай на максимум! - не утихал он, подумывая над тем, что с этим делать. Вечером того же дня он позвонил маме Ани, приглашая на разговор в Центр. Ира дочери ничего не сказала, но в договоренное время пришла после всех тренировок к кабинету лучшего в мире тренера по фигурному катанию. - Как вы поняли, нужно поговорить об Ане, - начал он, - эту девочку весь тренерский штаб и Вы в том числе вели к победам очень и очень долго и трудно, - Шастун-старшая кивнула, - и сейчас настал тот сезон, ради которого все это было сделано. Он взял паузу. - Настал олимпийский сезон. Кульминация и, возможно, финал её карьеры. У Ани непростая ситуация - начался пубертат, прыжки сыпятся, нужно быть собранной так, как в жизни не была. И она была очень мотивированной, сильной и трудолюбивой, пока жила одна. А сейчас, когда приехала мама, она стала «маминой дочкой». Расслабилась, нет такого уже рвения у неё понимаете? - спросил он. Ира кивнула и взглянула на мужчину вопросительным взглядом. И что делать? - Ради достижения результата могу предложить одно: Вы не посещаете Аню до олимпийской медали. Я надеюсь, что она дойдет до Олимпиады. А если она будет жить сама - она будет сильнее и устойчивее. Ира задумалась: сердце матери не могло согласиться на такое испытание - расстоянием. Но олимпиада - мечта Ани, так что она принимает окончательное решение, переступив через свои чувства: - Да, я согласна. До олимпийской медали.