Дамнар: Неведение

      — Я не ослышался сейчас?! Может, я, конечно, что-то и путаю, но до этого момента я был уверен, что ты повесил на меня смерть Глиндменел. И из-за тебя меня даже не пытались слушать и просто выбросили вон, как насквозь лишайного пса...       — Ты предал меня! — учтивое лицо Селфиса исказилось яростью. — Ты! Ты поднял шум, когда обнаружил её мёртвой!       — Убитой! — Сет не выдержал и сорвался на крик. — Задушенной твоими же руками! У тебя даже маска слетела тогда!       — Ты был готов раздавить меня из-за какой-то безмозглой девицы! — Селфис говорил сквозь крепко стиснутые зубы, отчего речь стала больше напоминать сдавленное змеиное шипение. — Она подняла крик, и у меня слетела личина. Я ощутил, как рвутся те нити, что подпитывают меня. Я испугался! Что мне оставалось делать? Вместо того чтобы помочь мне прийти в себя и избавиться от этого... недоразумения... Я не успел сориентироваться!       — Тогда на кой чёрт я тебе сдался?!       Селфис замотал головой прикрыв глаза, понимая, что брат никак не желает его услышать. Но он уже смог взять себя в руки и далее говорил убедительным и твёрдым тоном.       — Ты должен принадлежать мне.       — Ты понимаешь же, что это несколько двояко звучит? — Сет не смог сдержать насмешливую улыбку. Он понимал, что речь идёт скорее о неком моральном или энергетическом ключе, но не удержался от подкола. Селфис же, сообразив, что разговор стремится уйти не в то русло, поправился:       — Мы идеально дополняем друг друга. Я всегда на свету. Меня обожает народ, постоянно подпитывая своей верой и любовью. Но, увы, это необходимость — удовлетворения это мне не приносит. Я лишь направляю их действия в нужное русло. Ты предпочитаешь быть невидимым и держаться в тени. Можешь создавать бесчисленные армии, не знающие усталости и мук выбора. И твоя способность блуждать по мирам... Оглянись! Атиозес слишком мал, и его законы приведут к тому, что магия вымрет. Я не могу оставить свой народ измельчать и сравняться с людьми.       — Ты путаешь меня с отцовским жрецом... Да и в чём проблема? Ты и так уже спелся с хорндом. Возьми его в качестве провожатого, склепай себе армию и вали в любой другой юниверсум! Я-то тут причём?       Селфис нервно осмотрелся вокруг, проверяя импульсом, нет ли кого живого и разумного поблизости, кто мог бы подслушать.       «Уж не меня ли ищешь, мой светлоокий друг?» — Багхес уже искренне сожалел о том, что его эмоции затмили разум, когда он делал выбор между братьями. Но тогда он сам был значительно моложе. Сейчас же он ощущал, что внутри него происходят изменения, следом за тем, как меняется отношение к эльфу и дамнару.       — У тебя есть все задатки — научишься. Что до Багхеса... Его порталы недостаточно широки и стабильны. К тому же он навряд ли обрадуется армии из существ Атиозеса. Эльфов слишком мало, и они слишком ценны, чтобы так рисковать. А ты... Твоя энергия...Твоё тело... Идеально. Оно должно было быть моим, но по неведомому капризу природы досталось тебе.       Не желая развивать тему в подобном ключе, Сет хохотнул, вспомнив другой недавний комментарий по поводу своего организма:       — Одна слепая старица насчёт его идеальности с тобой бы поспорила, но ладно, допустим...       Эльф немного растерялся и сбился с мысли.       — Старица? У тебя настолько изменились вкусы, или настолько заскучал?       — Скорее, слегка изменилось мировосприятие... — проворчал Сет и устало вздохнул, — Селфис, ты же понимаешь, что в твоих словах противоречие? Если я соглашусь, и всё удастся, то моя некромантия будет подавлена... А если я не выживу, то и вовсе способность будет утрачена. Насколько мне известно, магов с даром смерти с Вириди Хорта не переселяли.       — Но останется Итернитас! В твоём весселе столько энергии... Она не сможет исчезнуть бесследно! Только я могу сравниться с тобой по мощи — следующим вместилищем силы стану я — смерть мне подчинилась, пусть я и лишён этого дара. Пока... Ну, может быть, на какое-то время замок изберёт и Аэлдулина... Но маловероятно. Он слишком слаб сейчас. Другое дело, если бы он был более живым, что ли... Признаться, эти щупальца мне не слишком приятны. Если не удастся нивелировать их эффект, то, так и быть — потерплю. Но если ты согласишься, будет всё значительно проще... И я возьму жар на себя. Изменю уговор. Исправлю память совета. Верну тебя домой. Разве ты не жаждешь этого?       — И ты просто поверишь мне на слово? — скептически уточнил Сет, жалея, что все обстоятельства складываются именно так. Селфис очень хорошо его знал. Понимал, что может заставить его передумать и смириться, может, даже простить старшего братца.       — Разумеется, нет. Ты отдашь мне свою волю, — видя, как сузились глаза Сета, Селфис надавил. — Ты же был так привязан ко мне! Я во всём тебе потакал. Я бережно вёл тебя, оберегая от презрения и желчи недалёкой толпы. Всё вернётся на круги своя. Тебе не нужно будет больше брать на себя больше, чем желают нести твои плечи. Ты не был создан для этого. И мы найдём способ ослабить влияние Итернитаса, или же это не понадобится, когда перед нами откроются иные миры. Замок сможет напитывать себя сам. А ты сможешь, наконец, отдохнуть. Все заботы я возьму на себя, как и раньше.       Сет издал тихий стон и закрыл глаза, на мгновения представляя себя прежним беззаботным повесой, скучающим в ожидании завершения ночи на одной из крыш эльфийского дворца в родном лесу. Но Вириди Хорт уже не вернуть, как и нельзя было откреститься от всего, что произошло за этот чертовски тяжёлый век для них всех.       — Где-то я это уже слышал... Знаешь... Один раз я уже на эту удочку попался. Но я тоже учусь. Больше я не позволю себя так контролировать. Никому.       Селфис сжимал и разжимал пальцы, борясь с желанием дотронуться до брата. Сет смотрел на него в упор, не мигая, ничем не выдавая желание примириться.       — Ну что ж... — марионетки вышли из оцепенения и машинально начали первым делом тереть пересохшие глаза, — Господа, прошу простить наше с братом уединение, этого не повторится. Я взял на себя смелость озвучить требования. Теперь лишь осталось ожидать, примет ли Сехфир’халлан наше предложение.              ⋆☽ ◉ ☾⋆       В какой-то момент томительного ожидания Флаум начал пронзительно скулить и метаться по кабинету жалобно тявкая. Есения села на пол, поймала пса, крепко обхватив за шею, и стала, как могла, пытаться его успокоить, но тише он вести себя не мог.       — Я с ума схожу, или ты тоже это видишь? — Силавия, осторожно выглядывающая из окна, нервно схватила Ластиэля за рукав. До этого он, уставший наблюдать за неслышимым разговором Князя и Короля, да бликами на волосах Селфиса, переключал внимание на шумевшего пса. Но эльфийка явно желала вернуть его взгляд обратно.       Зрение и ментальная чувствительность позволяли разглядеть бушующие энергетические вихри. Князь стоял, разведя руки, будто предлагая магам продолжить. Все его тело было испещрено светящимися сосудами, наполненными лавой. В его вессель бурным потоком втягивались нити энергии, испускаемых разгневанными магами.       Но больше всего взгляд притягивал Селфис’харлан. Он наблюдал за происходящим нарочито расслабленно, слегка наклонив голову набок, будто бы происходившее перед ним действие было лишь занятным экспериментом. Кистью одной руки он делал жесты, будто бы дирижируя невидимым оркестром. Зрение отказывалось полностью подчиняться Ластиэлю. Но он отчётливо, в этот раз на несколько секунд сумел разглядеть, как рука его Короля, холеная, с лёгким загаром внезапно становилась белёсой и полупрозрачной настолько, что можно было разглядеть скрывающиеся под плотью кости и синие-зелёные ветки сосудов, с серебристыми проблесками в такт пульсации крови.       Лицо, как и рука, просвечивала находящееся под кожей череп и капилляры. Глаза же были заполнены белым клубящимся туманом, источающим тусклое сияние. По центру лба Ластиэль успел разглядеть небольшую, слегка растворенную щель с красноватым центром, чем-то напоминающую вертикально посаженный глаз, либо этакий органический сапфир.       Обычно золотистые, цвета спелой пшеницы, волосы короля начинали походить на паутину, плотно окутавшую белый череп. От кончиков этой «паутины» шли энергетические нити к каждому из участников энергетического моста. Несколько нитей тянулись и в сторону замка, но растворялись в пространстве — нельзя было с достоверностью узнать, к кому именно они тянутся. Когда из-за ставни вновь выглянула Силавия, Ластиэль заметил, как энергетическая нить, без участия Селфиса потянулась и к ней.       Эльфийка вновь спряталась за ставни и перевела вымученный взгляд на ошарашенного эльфа и начала сбивчиво объяснять.       — Я... Я вспомнила... Пред тем, как Джастин, тогда ещё, мы гостили в родном лесу... Они с Селфисом повздорили. На полу сидела одурманенная женщина, вся в синяках. Я её плохо знала. Она была из прислуги. Тех, что приходят на любые работы. Джастин хотел её увести. Грозился показать её матушке. Селфис ухмыльнулся... А она... Она встала. Подошла к столу, начала писать. Потом прижала к себе записку и выскочила из окна. Джастин кинулся, но не успел поймать — Селфис схватил его за волосы. А я... Я тогда вжалась в нишу в ужасе. Не могла поверить своим глазам и ушам. А я тогда, в момент, когда женщина пошла писать записку — увидела его лицо. Но на лбу была лишь черта, и глаза не настолько сильно были бесцветными. Он тогда ему сказал, что в предсмертной записке он, в смысле, Аэдулин истязал её неделями... Внизу уже слышались крики, собирался народ. Аэлдулин попытался поднять шум, но Селфис заметил меня. Оскалился! Я голову на отсечение даю, это был самый настоящий оскал! И я... Я сама вышла и отправилась к окну. Ноги сами шли! Я не могла сопротивляться... Я не могла вымолвить ни звука! Я так перепугалась, только смотрела в ужасе на онемевшего Аэлдулина! В ушах так шумело, что я не расслышала, что он сказал Селфису. Я потеряла сознание совсем рядом с окном. И на следующее утро узнала, что Аэлдулин отправился в тот поход. А об этой женщине все забыли! Я тоже не помнила! Вообще ничего не помнила до этого момента!       Ластиэль затряс головой, стремясь сбросить с разума наваждение, а может быть и выкинуть услышанное от эльфийки.       — Ты наверняка одурманена! Это может быть преломление света в пространстве. При больших энергетических всплесках много что может случиться. Может быть, это Итернитас внушает нам порочащие короля видения! Ты уже давно здесь. Можешь быть ты давно уже под властью чар...       Флаум прервал сумбурные отрицания эльфа, душераздирающе пронзительно взвыв, выдавливая из лёгких весь запас воздуха. Есения, не выдерживая внутреннего напряжения, крепко зажала рот, стараясь не разрыдаться, глядя на терзающую пса тоску. В окне стали одна за другой вспыхивать разноцветные энергетические всполохи, ослепившие всех присутствующих на несколько мгновений. Итернитас, как и весь Атиозес, содрогнулся.       ◦ ☽ ◯ ☾◦       Энергетическая цепь помогла лишь частично. Глина, облепляющая вессель, распалась, но разум Джастина всё ещё был наглухо заперт. А значит, толку от процедуры было — чуть. Может статься, кидаться на любое движение он теперь и не стал бы, но состояние овоща виделось Сету немногим лучше. И как бы он ни хотел это признавать налицо был печальный факт: он просчитался. Его сил и знаний, особенно в текущем прискорбном состоянии недостаточно. Вессель нещадно прожигало. Весь ментальный уровень пылал от столь расчётливо направленного потока... Слишком сильно. Разум уже начал заплывать кровавой пеленой, выискивая потенциальные источники крови. Нанесённые повреждения были уже критичны... Но Сет этого не понимал. Увы, дрессировка от «светлой» родни и эксперименты брата вышли боком, сместив границы восприятия боли, и почти полностью уничтожив инстинкт самосохранения.       Только вот об этом никто из присутствующих не даже догадывался.       Селфис злым удовлетворением наблюдал за устроенным представлением. Его уже мало волновали щупальца Итернитаса — замок полностью переключился на Сета, в надежде поглотить излишки магии и боли. Сопротивляемость и способность терпеть... восхищали. И вызывали полнейшее недоумение. Эльф едва касался разума брата, и сразу одёргивал свой ментальный взгляд, поскольку даже касание не мог выдержать. Подпитывался от всего происходящего, да... Не пропадать же добру зря. А энергии сейчас вокруг витало столько, что можно было б наесться на недели вперёд.       И чем дольше Сет игнорировал повреждения, тем больше нервничал Селфис’харлан. Потому что этакая «порка» неразумного, строптивого юнца превращалась уже даже не в пытку.       А в непреднамеренное, жестокое и болезненное убийство.       Но расторгнуть эту цепь, находясь в роли наблюдателя — он не мог.       Фатальный просчёт.              Маги, осознавая, что они бессильны, и уговор выполнить не удаётся, попытались было прервать энергетический поток, но повреждённый вессель, черпающий энергию без ведома владельца и ранее, вцепился в них, почти как Итернитас в князя, и продолжал наполняться, вытягивая энергию против их воли. Сет, понимая, что он не может взять контроль над повреждённым хранилищем, развёл руками — говорить при всём происходящем было физически невозможно. Да он и видел-то уже с трудом. В большей степени ориентировался по аурам, чем по обычному зрению.       Наученные опытом предыдущего раза маги решили, что Сехфир вновь желает их опустошить полностью, как это было во время переноса эльфийского дворца. И ударили, считая, что они обороняются. Менталист присоединился к товарищам посчитав, что условия нарушены, и попался в ту же ловушку.       Но клятвам безразлично, обмануты ли участники в своих опасениях. Договор был нарушен с их стороны — и символы на груди, раскалившись до предела, прожгли их плоть насквозь, оставляя запах палёного мяса. Молодой маг, также пошёл на поводу у чувств и убеждений, но увидев, что его коллеги падают замертво один за другим, слыша тошнотворный запах палёного, догадался, что дамнар не атаковал. И попытался снизить передаваемую энергию, как только мог.       Сет заметил взгляд Селфиса, принимающий всё более и более озадаченное выражение, устремлённый куда-то за спину — к реке. Боли уже не было, что с одной стороны, радовало... А с другой давало вполне определённые и чёткие выводы вкупе с кипящей кровью и не прекращающем поглощать энергию весселем. Итернитас пытался поглотить излишки, как только мог, но на такой скорости прибывания не справлялся.       «Ну что же, мой клыкастый друг, надеюсь, ты сможешь простить мою наивность. Я ошибся. И я поплачусь за это вместе с тобой. Но завладеть существами Атиозеса и пустить их в расход я не дам. Энергия всегда требует найти вместилище. Воплощение... Твой вессель трещит по швам, как и моё терпение. Я уже вижу, что он не выдержит. И что Джастину недостаточно изменённого потока. Но теперь, благодаря крови одного из первых существ, что ты в него влил, почти полностью заменив его собственную, я попытаюсь... Как и ты, пойду на риск, но не там твоему светлоокому братцу завладеть твоей силой. Надеюсь, Джастин продержится до того времени, как я приду в себя и смогу вмешаться снова. А ты, мой дорогой Атиозес, потерпи... Ты обязан устоять! Как и я обязан оплатить по счетам».       Багхес материализовался, стоя по копытца в реке у самого берега. Внешний вид его сейчас заботил мало — главным было вновь обрести тело... И чтобы его узнал Сет. Сейчас маленькие рожки хорнда выросли, но не закрутились в бараний рог или козлиный винт, а раскидисто ветвились, как у оленя поздней весной. Бородка сильно разрослась, превратившись в густую бороду, скрывающую плечи. В глазах не было и тени лукавой улыбки. Но всё же он был узнаваем. В глазах горело пламя, готовое выплеснуться на единственное существо, способное его принять и использовать.       Сет понимал, что их дела плохи. Но буря чувств во главе с сожалением и скорбью, всё-таки смогла вместить в себя ещё и ярость. Селфис был надёжно защищён клятвами, да и стоял далековато. Использовать энергию тьмы значило кидать камень в небо — клятвы бы завершили то, что начал огненный поток, не дав выпустить импульс.       Но хорнд стоял в воде. А значит, хотя бы его Сет мог забрать с собой, заперев Селфиса на Атиозесе как можно более долгий срок. Выброс энергии его самого навряд ли уже спасёт. Но и старшему братцу поживиться получится ей ещё не скоро, если направить её на определённую цель.       Извернувшись, Сет направил все свои силы, чтобы притянуть юниверсумы. Все, до которых бы хватило сил дотянуться. И на последних секундах существования открыл портал, без выхода, прямо под ногами Багхеса. Хорнд будто бы того и ждал. Без изменений в выражении лица упал в пропасть композитума, и брешь с оглушительным треском захлопнулась, раздавливая границами миров материальная оболочка. Энергетический взрыв испещрил пространство огненными молниями, одна из которых ударила в тело Джастина... и полностью впиталась в него.              Тело Сета стало распадаться на мельчайшие частицы золы, но он успел услышать самый удивительный звук, менее всего ожидаемый им в этой реальности. Сердце Джастина ожило, затрепыхалось в конвульсии, но всё-таки справилось и начало издавать один удар за другим, постепенно ускоряя и выравнивая стук, разгоняя кровь по телу, которому дали вторую жизнь.       Олаф, опрокинутый на землю, как и все остальные, от энергетического взрыва, силился подняться на ноги и кинуться к Сету. Оборотень, ничего не смыслящий в магии, осознал, что Князь в ловушке только в тот момент, когда заметил темнеющую кожу, начавшую распадаться. Он не имел ни малейшего понятия, каким образом можно остановить этот процесс, и можно ли вообще. Единственное, что он мог сделать — наброситься на кого-то из магов. Сет, заметив метания друга лишь отрицательно покачал головой, останавливая его. Понимая, что он всё равно ничем не сможет помочь, Олаф вцепился обернувшимися от эмоционального всплеска когтистыми руками в траву и надрывно завыл.              Убедившись, что друг не кинется в эпицентр, бессмысленно рискуя своей шкурой, Сет оглянулся на Селфиса. Встретившись взглядом с опрокинувшимся на землю, растрёпанным, разъярённым и озадаченным эльфийским королём, Сет успел улыбнуться уголком рта, ликуя за предоставленный Джастину шанс, прежде чем его тело и сознание распылились на ветру.              Энергия не может уйти в никуда. Юниверсумы, обожжённые чистой энергией спаивались, срастались, образуя разломы и нестабильные бреши, и разлетались по инфинитуму, не в силах рассоединиться. Создания, по прихоти судьбы оказавшиеся рядом с местом катастрофы, падали и соскальзывали в эти дыры, проникая в чужие миры.       От пострадавших вселенных к Атиозесу тянулись ошмётки композитума — зачерствевшие от нестерпимого жара клочья граней юниверсумов. В пространстве перед замком проклятых, без каких бы то ни было туч во все стороны гигантскими змеями летали молнии, устремляясь вдаль по всем сторонам света, открывая новые бреши в местах удара о границу мира. Небо то и дело озарялось всполохами света сиреневых, глубокий синих и зелёных цветов. Земля содрогнулась и пошла трещинами, отделяя Селфиса от братьев и почивших магов. Один из парящий гвэйлусодов, виднеющийся далеко на горизонте накренился и резко обрушился вниз, намекая, что-то же самое могло произойти и с тайной лабораторией эльфа.       «Его. Больше. Нет...» — пронзительная, болезненная мысль охватила Селфис’харлана, отзываясь лютым жжением в груди. И руны клятв на этот раз не были тому причиной. Теперь эти знаки на теле совершенно бесполезны, и навеки останутся на коже в качестве напоминания и предостережения. Разум, испугавшись нахлынувших, ранее непознанных, неправильных, непривычных и болезненных эмоций, названия которым эльф не знал, провалился в серую апатию.       — Признаться, я ожидала нечто менее красочное и увлекательное. Так и было задумано? — невозмутимый голос Клэр вывел Селфиса из оцепенения. Он повернул голову на звук.       Вампирша сидела на содрогающейся земле, прислонившись спиной к большому камню, и с ледяным спокойствием на лице отряхивала рукава. Эльф заставил взять себя в руки и тоже присел. Когда почва перестала слишком сильно гулять под ногами, осторожно встал, отряхнулся, и ощутил ментальный импульс, раздавшийся в разуме голосом Силавии, полном ненависти.       «Я вновь увидела тебя, и теперь не забуду. У тебя больше нет власти над моим разумом. Я найду способ открыть глаза и остальным».       Селфис обернулся на Итернитас и увидел, как эльфийка, прижавшись к спине того волчонка, что прилетал в Ксантос, скрывается в облаках на пегасе. Слишком далеко, чтобы можно было их достать.       Брезгливая гримаса, скрывающая беспокойство, на миг исказила облик эльфийского короля, но он заставил взять себя в руки, встать и подать руку вампирше.       — Пожалуй, прежде чем приступить к дальнейшим действиям, мне необходимо оценить ущерб и наладить... — Селфис запнулся, явственно ощущая, как поддерживающие его силы тают на глазах. Одной Клэр, остающейся на его стороне, явно было слишком мало для подпитки. Необходимо было срочно добраться до дома. — Вы далее справитесь?       Клэр перевела взгляд на Джастина, открывшего глаза, явно слыша пульсацию крови по его венам.       — Я прослежу... И созову ковены — нужно же отдать почести почившему князю... Что до силы... Я сообщу.       — Благодарю вас за содействие. Но не тяните более трёх месяцев — этого вполне достаточно, чтобы определить нового наследника.       — Единственное, в чём я точно уверена — ковенами не может править живой. Если Итернитас изберёт это сердобольное недоразумение...       — На ваше усмотрение, моя дорогая. Главное, чтобы энергия оказалась в нужных руках. Засим прошу меня простить. Я вынужден покинуть вас в этом беспорядке и успокоить свой, наверняка чрезмерно перепуганный случившимся народ. — Селфис уже справился с первым ошеломлением. Разум уже просчитывал дальнейшие действия. С учётом самой ужасной мысли, которую он никак не желал осознавать и принимать. «Его больше нет».              ⋆☽ ◉ ☾⋆       Флаум брёл по коридорам Итернитаса на подкашивающихся и дрожащих от безграничной усталости лапах. «Хозяин слишком крепко уснул. Придётся очень долго ждать»... Есения, за месяцы привязавшая к псу, не могла оставить его одного и, несмотря на цветные пятна перед глазами, шла рядом, начиная гладить и шептать ласковые слова, когда тот останавливался и прижимался к ней в поисках поддержки и ласки.       Коридоры Итернитаса были пустынны. Сейчас замок совершенно не интересовался псом. Он не мог перестать поглощать энергию, вырвавшуюся из тел двух бессмертных. И та часть души, что обладала сознанием, оплакивала сына, угодившего в западню.       Пёс непрерывно тихо скулил, тычась во все углы в поисках убежища на ближайшие месяцы, а может быть, и годы. Он предпочёл бы прижаться к Хозяину, но понимал, что сейчас это ему недоступно. Для пса оставались досягаемы лишь запахи и собственные воспоминания. Заплетающимися лапами, Флаум упрямо тащился в покои. Не сумев дойти пяти шагов до комнаты, потерял равновесие, упал и поджал под себя лапы, свернувшись почти в клубок, отчаянно скуля и продолжая тянуться носом в сторону кровати.       Есения, понимая, что он хочет, с превеликим трудом помогла псу подняться на лапы и чудом, не с первой попытки, затащила его на постель.       Флаум вновь свернулся клубком, умиротворённо вздохнул, благодарно лизнул Есенину руку. Положил голову и устало закрыл веки, мгновенно уходя в самый глубокий сон, на который только была способна его природа. Есения ещё долго нежно гладила пса, заставляя себя проглатывать слёзы и думать, что делать дальше. Когда дыхание у Флаума перестало ощущаться, прикоснулась к его шее, силясь расслышать пульс. Ей чудилось, что кровь ещё течёт по его венам и сердце бьётся... И ещё долго не могла заставить себя встать и отойти.       ⋆○☽ ✵ ☾○⋆       Краски природы будто бы вывернулись наизнанку, а то и вовсе исчезли из некоторых вещей. Жнецы смерти суетливо дёргались рядом с погибшими магами, подбирая их души, но исчезали в долине теней не сразу, а метались в панике рядом, будто бы в какой-то момент потеряв или забыв туда путь. Но всё-таки они все ушли. Олаф, схватившийся за голову, стоял на коленях тело одного из своих подопечных, убитого осколком тверди юниверсума. И оплакивал смерть друга. Его смерть... Сет видел свою, сваленную неряшливой кучей одежду, всю в золе и саже, с ненавистным венцом князя проклятых, коронуя место его гибели.       Всё, чего касались пылинки останков, впитывали её и нагромождали разум мельчайшими деталями о себе, будь то камень, капля росы, травинка или зверь, всё более и более распыляя сознание.       Он чувствовал, как нити, питающие Селфиса, истончились. Как капля за каплей из тела старшего брата выходит жизнь, но он пока не понимал причину подобной энергетической утечки. Как сердце Джастина ровно бьётся. Как он открывает глаза, удивлённо оглядывается, пока ещё не заметив могилы младшего брата, и начинает осмысленно стягивать с себя цепи. Затем осознаёт, что дышит, вдыхает намеренно, втягивая в себя частички останков Сета, витающие в воздухе, и хватается за шею, и затёкшими пальцами с ошарашенным видом щупая собственный пульс.       Сет, распылившись в пространстве на ином уровне бытия, теперь видел, как глубоко в почве раскинулись корни Итернитаса. Гигантской грибницы, устремившиеся на все стороны света. Наиболее плотно его подземные ветви шли в сторону эльфийского дворца. Сам замок, как и его корни, мерцал светом, так похожим на блеск уносимых жнецами душ.       Внутри, рядом со скорбящей Есенией, глубоко спал его верный пёс. Дыхание не требовалось фамильяру, но сердце еле слышно билось. Настолько тихо и медленно, что девочка наверняка не сможет заметить его стук.       Но сознание рассеивалось тем быстрее, чем дальше разносил ветер оставшуюся от тела пыль. Одна единственная мысль успела посетить Сета, прежде чем разум, не выдерживающий потока льющейся отовсюду информации, мог ещё её оформить:       «Куда же запропастился жнец?»        _____ От автора: Я слоупок, но я пишу, как продолжение (для Сета это далеко не конец), так и планирую сделать полноценную предысторию, охватывающую как становление Аллара Корвоса, так и раскрытие событий, происходивших в Вечном Лесу мира Вириди Хорт, и по дороге тогда ещё совсем юного Сета в Итернитас.