Старательно лицо

      Эрнест завороженно вдохнул, осматривая поселение и… Скрывать он не будет, хозяйку этого великолепия. Он буквально пытался подобраться к ней настолько близко, насколько он сможет. Пробираясь к ней, спотыкаясь о ноги, головы, тела других комиссаров, приехавших сюда после конкурса, он расталкивая себе место под солнцем. Солнцем под названием Хейли.       От нее так же приятно пахло. Сладкая, но в то же время резкая вишня, словно напоминающая о характере девушки. В запахе так же различались, удивительные для Эрнеста, нотки запаха воздуха после дождя. Такой, который ты дышишь и понимаешь, что надышался на оставшуюся жизнь.       Так же было и с запахом Хейли, который манил Эрнеста на не очень уместные поступки. Ещё более странным казалось невероятное сочетание аромата Дейва и этой барышни. Не смотря на то, что сам по себе запах первого его не особо привлекал, он добавлял мягкости и сглаживал углы резкости вишни.       Однажды в голове поэта прошла мысль, от которой муражки пробежали по коже огромным стадом, снося все вокруг нахер. Внутри что-то очень сильно сжалось.       Эта мысль, точнее сцена, была самой похабной вещью, которую Эрнест писал в своей жизни. Даже учитывая его прошлое в качестве писателя эротики, это не было настолько пошло, как здесь.       «Летние лучи проникали в комнату, пробегая по лицу темноволосого альфы, уютно устроившегося в мягкой постели. В воздухе витал аромат вишни и меда, смешиваясь между собой и ещё одним, довольно резким, но в то же время приглушённым, запахом мяты.»       Записал первые строки писатель в свой блокнот, который он вероятно сожжёт после того, как допишет этот разврат.       Вдруг, та самая влекущая поэта смесь донеслась до его носа. Он повернул голову в сторону источника запаха. Хейли нигде нет. Дейва тоже. Странно.       Его внимание привлек большой красивый дом, почему-то внутреннее чутье подсказывало зайти туда, и как в игре забрать награду.       Награда была не такой прелестной, какой ее представлял Эрнест.       Оба комиссара сидели за низким столиком и попивали чаёк. Или что-то покрепче.       Внутренне Эрнест проклял себя, за такую отвратную идею, но ее появление уже началось и он ничего не мог поделать, или сам убедил себя этого не делать, когда на него повесился шатен, обхватывая руками его шею и приближаясь опасно близко к его железе. — Эрнест… Не поставишь нам компанию? А? Ты ведь хороший альфа, — от последнего титула, ноги немного подкосились, а мозг так и тянулся ответить: «Да-да», — что писатель собственно и сделал. Усевшись поближе к девушке, находившейся в чуть более лучшей степени трезвости, чем ее друг.       Кстати о друге. Он, кажется, пил впервые, ведь уселся к писателю на колени и устраивал какие-то обряды на его шее. — Ай, Дейв, прекрати пожалуйста! — Не-е-ет! Хейли, иди сюда, — с этими словами, он с лёгкостью подтянул девушку чуть ближе и улёгся ей на колени.       Эрнест немного завидовал Дейву из-за возможности полежать на коленках Хейли.       Неожиданно, та самая Хейли, повернулась к нему и мягко улыбнувшись, заплетающимся языком, заявила: — Эрнест, вы такой доставучтй, но не злитесь пожалуйста, — сказала она и прислонилась губами к губам Эрнеста, чуть прикусывая их.       Сказать, что писатель в шоке — ничего не сказать. — Эй… Я тоже хочу, — резко очнулся Лололошка и привстал, полностью повернувшись лицом к черноволосому. И так же оставил свой «след» на писателе, на этот раз более долгий.       Внутри Эрнеста боролись две стороны. Оставить этих алкашей и не совершать ничего аморального. Либо. Остаться.       Конечно парень выбрал второе, кто будет отказываться от ночь даже с двумя омегами? Никто, в этом и дело.       Поэтому взяв себя в руки и решив действовать более решительно, он ответил на поцелуй Дейва, проводя языком по зубам и даже забираясь чуть глубже.       Он почувствовал, как Дейв довольно хмыкнул и свел ноги за его спиной, испуская больше аромата.       Комиссар не забыл про свою коллегу и потянул ее к себе, оставив их обоих на коленках Эрнеста.       Не особо долго думая, писатель наклонился к девушке, дабы продолжить ранее прерванное, и провел рукой сначала по костюму, а потом пробираясь и под него, с невероятным удовольствием расстегивая молнию.       Перед ним открылся вид на бюст девушки, сейчас лепетавшей ему что-то на ухо. Единственным предметом одежды, отвлекающим от наслаждения грудью Хейли был черный топ на тонких лямках, спадавших с плеч, словно моля его наконец снять.       Хейли тихо простонала от холода, который царил в помещении, в котором происходило все действо.       И писатель решил ее согреть, по своему конечно, но это получилось.       Эрнест мягко провел рукой по груди, немного сжимая.       Дейви фигнёй не страдал, и сам, наблюдая за подружкой и писателем, который совсем недавно критиковал его поселение. Интересная у него жизнь.       И все же, сейчас он остался в том же топе, что и Хейли. Выпуклостей особых не было. Хотя нет, было что-то, но это что-то такое маленько, что Лололошка, когда оно выросло, подумал, что просто накачался, а не приобрел «женские прелести». Эх.       Он подполз к голубчиком и прервал их…юбовь, поднимая руку писателя и кладя локоть себе на плечо. Контакта-то хочется! Правда и прерывать любовников желание и было, и не было.       Эрнест немного отвлекся от девушки и обратил внимание на второго. Немного шокировано глядя на уровень, где должна быть грудь, он быстро попытался сделать «старательно лицо».