Ангел-хранитель / Guardian Angel

После ещё одного очередного учебного дня, я ждал ребят, на стоянке, около своей машины. Последние заняли у них еще не закончились. Это было хорошо, потому что мне было о чем подумать, и было необходимо время, чтобы побыть одному. Я думал о разговоре который состоялся с Хелен, чувствовал её запах, особенно её синие глаза, сводили меня с ума, я не мог просто взять и забыть о них. Я схватился руками за голову. Это приводило в еще большее замешательство, потому что я никогда не чувствовал себя настолько человечным за всю свою жизнь. Это было совершенно новым для меня, как новая глава для моей жизни. Я не мог провести никаких параллелей, было не с чем сравнивать. Любовь, которую я испытывал к Хелен, пришла невинным образом, и с каждым днем ситуация становилась все более сложной. Я очень хотел быть способным прикасаться к ней. Чувствовала ли она тоже самое? Я пытался себя убедить, что это не имеет значения. Смотря на свои белые руки, я ненавидел их твердость, их холодность, их нечеловеческую силу… Я вздрогнул, когда открылась дверь с пассажирской стороны. — Хм. Застал тебя врасплох. Впервые, – подумал Кристиан, в то время как скользнул на сиденье. – Спорим, что в университете уже все считают, что ты принимаешь наркотики, ты такой странный в последнее время. Он вздохнул, почувствовав запах в машине. — О... Девушка опять? Я скорчил гримасу. — Это становится странным. — Расскажи мне об этом, –пробормотал я. Он вновь вздохнул. — Хмм, она и в самом деле приятно пахнет. Рычание автоматически сорвалось с моих губ еще до того, как его слова успели запечатлеться. — Полегче, брат, это просто слова. Потом подошла и сестра. Арианна сразу же обратила внимание на запах и её глаза, проблестели. Я услышал о её одобрении, ведь она знает, всё от и до. Мы поспешили домой. Дороги были пустыми, так что путь занял лишь несколько минут. Войдя в дом, мы разошлись по своим делам. Закончив со своими делами, я впервые за долгое время, от чего мне даже стало стыдно, взял в руки свою любимую гитару, которая стояла в углу моей комнаты. Я осторожно пробежался рукой по струнам, проверяя тон. Настройка была все еще идеальна. Мама отложила свои дела и мысленно повернула голову в мою сторону. Я начал играть первую нотную линейку мелодии, которая пришла мне в голову сегодня, довольный тем, что вживую звучала она даже лучше. — Дилан вновь играет, – весело подумала мама, на ее лице расплылась улыбка. Она встала из-за стола и тихо порхнула к лестнице. Я добавил гармонизирующую линейку, позволяя основной мелодии сливаться с ней.Мама, удовлетворенно вздыхая, села на верхнюю ступеньку лестницы, прислонив голову к периллам. — Новая песня. Давненько не было. Какая дивная мелодия. Я дал мелодии пойти в новом направлении, сопровождая ее низкой линейкой. — Дилан опять сочиняет? – подумал отец. — Не останавливайся, сынок, – приободрила меня мама. Я спустился вниз в гостиную, чтобы все могли услышать, мелодию созданную мной. И когда я опять начал играть, мама подошла и встала за мной, положив руки мне на плечи. Мелодия была неотразимой, но незавершенной. Я перебирал пальцами по струнам, но никак не мог найти верное направление. — Это очаровательно. Есть ли название? – спросила мама. — Еще нет. — А у неё есть история? – спросила она с улыбкой в голосе. Моя игра доставляла ей огромное удовольствие, и я чувствовал себя виноватым в том, что пренебрегал своей музыкой так долго. Это было эгоистично по отношению к маме. — Это, наверное... Признание. – в этот момент мелодия нашла свое продолжение. Она легко потекла дальше, живя своей собственной жизнью. — Признание, о чём? О любви? – повторила она себе. — Постой что? Что ты сказал? — Твой сын, влюбился, мама – произнесла сестра, которая оказалась рядом в следующую секунду. К этой мелодии была история, и когда я увидел ее, частички собирались воедино сами собой. История была о девушке, ростапившей моё ледяное сердце. Арианна села возле меня на скамье. Своим певучим звонким голосом она пропела бессловесным сопрано на две октавы выше мелодии. — Мне нравится, – прошептал я. – Но что на счет этого? Я добавил ее линейку для гармонии – мои руки сейчас перелетали по струнам, чтобы собрать все кусочки вместе – слегка подправив мелодию, уводя ее в новом направлении… Она уловила тональность и запела одна. — Да. Идеально, – сказал я. Мама сжала мои плечи. Голос моей сестры поднимался выше, направляя мелодию в другое русло, и теперь я смог увидеть ее концовку. Я знал, как она должна завершиться, потому что девушка для которой сочиняются эти строки милодии, какой была, и любая перемена будет полностью ошибочна, к сожалению. Мелодия постепенно подходила к завершению, теперь медленнее и ниже. Тон Арианны тоже понижался, становясь торжественным. Он был подобен эху, которое можно услышать под сводами собора, освященного свечами. Мама же провела рукой по моим волосам. — Все будет хорошо, Дилан. Все решится наилучшим образом. Ты заслужил счастья, сынок. Судьба тебе задолжала. — Спасибо, – прошептал я, желая поверить в это. — Любовь не всегда приходит в подходящий момент. Я улыбнулся. — Возможно, ты справишься с этим затруднительным положением лучше, чем кто-либо. Ты самый лучший и выдающийся из нас. Я вздохнул. Каждая мать думает о своем сыне то же самое. Мама все еще была переполнена радостью оттого, что, в конечном счете, спустя все это время тронуло мое сердце. Она думала, что я останусь одинок… — Она ответит тебе взаимностью, – вдруг подумала она, застав меня врасплох направлением своих мыслей. – Если она особенная. – Мама улыбнулась. – Но я не могу представить никого, кто бы был столь несообразителен, чтобы не заметить, то какое ты выгодное приобретение. — Мам, ты вгоняешь меня в краску, – попросил я. Ее слова, несмотря на их неправдоподобность, подбодрили меня. Хелен мирно спала, когда я влез в ее спальню через окно ранним утром в понедельник. Я мог бы сказать по тому, как ровно лежали ее волосы на подушке, что у нее была менее тревожная ночь, чем в прошлый раз, когда я здесь был. Она сложила свои руки под щекой, как маленький ребенок. Я мог слышать, как сквозь ее губы медленно входит и выходит воздух. Я испытывал поразительное удовлетворение от того, что был здесь, был способен вновь ее увидеть. Я понял, что мне не было по-настоящему спокойно, пока я не увидел все как есть. Все было неправильным, когда я был вдали от нее. Хотя и правильным не было то, когда я был с ней. Я вздохнул, потому что слишком долго не чувствовал ее. Время, проведенное без боли и искушения, сделало ее еще сильнее. Она была и без того велика, так что я боялся склониться на колени за ее кроватью, чтобы прочесть названия ее книг. Я хотел знать истории в ее голове, но я боялся не столько, сколько того, что, позволив себе приблизиться к ней, я захочу приблизиться еще больше… Ее губы казались очень мягкими и теплыми. Я мог представить себе что бы чувствовал если бы прикоснулся к ним кончиком пальца. Эта была именно того рода ошибка, которую я избегал. Мои глаза скользили по ее лицу вновь и вновь, высматривая в нем перемены. Смертные все время меняются: мне стало грустно от мысли, что я что-то пропустил. Я подумал, что она выглядит…усталой. Как будто она не выспалась за эти выходные. Она что, ходила куда-то гулять? Она дернулась и повела на бок, и я заметил на спине две одинаковые линии, исходящие от центра. Она поранилась? Даже, несмотря на то, что это была явно незначительна я, тем не менее, забеспокоился. Я рассмотрел место повреждения.. Это казалось разумным объяснением, учитывая все факты. Мысль о том, что мне не придется вечно ломать голову и над этими маленькими загадками, была утешительна. Теперь мы были друзьями, ну, или, по крайней мере, пытались быть друзьями. Я мог спросить ее насчет выходных или из-за какого вчерашнего мероприятия она выглядит настолько уставшей. Я мог спросить, что случилось?! И я мог бы немного посмеяться, когда она подтвердит мою теорию насчет них. Мне было интересно узнать, приятно ли она провела время на прогулке. Мне было интересно, думала ли она обо мне вообще. Скучала ли она по мне хоть немного? Хотя бы на сотую часть так же, как я по ней? Я пытался представить ее под лучами солнца. Я немного растерялся, когда подумал о причине, по которой я ни разу не был в прелестном парке, находившемся всего в нескольких минутах бега от моего дома. Хелен провела день в месте, куда мне запрещено приходить, согласно договору который был подписан между моим отцом и главой стаи Полумесяц. В месте, где несколько стариков все еще помнили истории о нас, и нам подобных, помнили и верили им. В месте, где наш секрет был раскрыт… Я встряхнул головой. Мне было не о чем беспокоиться. В стае Полумесяц тоже были ограничены договором. Даже если Хелен столкнется с одним из этих старых мудрецов, они не смогут ничего рассказать. Да и с чего бы этой теме обсуждаться? С чего бы ей там любопытничать? Я был зол на солнце, когда оно начало восходить. Я напомнил себе, что не могу удовлетворить свое любопытство с приходом дня. Со вздохом я вынырнул из ее окна до того, как стало достаточно светло, чтобы кто-либо увидел меня здесь. Я собирался остаться в тени оранжерии находившемся в задней стороне ее дома и пронаблюдать, как она поедет в университет, но, когда я оказался между цветов, удивился, обнаружив след ее запаха, тянувшийся среди запахов. Почувствов движимость в доме, я исчез из виду, чтобы никто не увидел меня, и надвигался в сторону, своего дома. Хелен была в полном восторге, когда забрал машину и приехал за ней. Она была одета по погоде, серые брюки, серый джемпер, серой плащ, дополнили светлость цвета её голубых глаз. Затем она резко остановилась при чем ее колени сомкнулись. Ее шоппер соскользнул с плеч, а глаза в удивлении широко распахнулись, как только она заметила мою машину. Я вышел, даже не стараясь перемещаться с человеческой скоростью, и открыл пассажирскую дверь для нее. Я больше не пытался обмануть её – когда мы были вдвоем, в конце концов, я мог быть самим собой. Она перевела взгляд на своего брата, он был не доволен, то что я приехал её забирать, но потом уставилась на меня снова удивленно, поскольку выглядело это так, как будто я появился прямо из густого тумана. Но потом удивление в ее глазах сменилось чем-то другим, и я больше не боялся или, точней сказать, я уже не надеялся, что ее чувства ко мне изменились за прошедшую ночь. Тепло, трепет, очарование – все это переливалось в цвете ее глаз. — Если хочешь, я могу подвезти тебя сегодня, – сказал я. — Пожалуй, да, спасибо, – прошептала она, беспрекословно села в мою машину. Я когда-нибудь перестану приходить в трепет от того, что я был единственным, кому она сказала «да»? Сомневаюсь.Я со скоростью ветра обогнул машины, желая как можно скорее оказаться рядом с ней. Она не подавала признака, что была потрясена моим столь быстрым появлением. Я почувствовал счастье, когда она села рядом со мной как будто ни в чем не бывало. Не смотря на всю любовь и поддержку семьи, не смотря на различные развлечения и соблазны, которые мог предложить мне мир, я никогда не был счастлив как сейчас. Даже зная, что это неправильно, что это не может закончиться ни чем хорошим, я не мог долго прятать свою улыбку. Мой пиджак лежал на подголовнике ее сидения. Я увидел, что она смотрит на него. — Я захватил пиджак для тебя, – сказал я ей. Таким образом я решил оправдать мое бесцеремонное появление здесь этим утром. Было холодно и ветрено. На ней не было пиджака, но был джемпер. Несомненно это было весьма приемлемое проявление галантности. — Не хочу, что бы ты простудилась. — Вскорее всего, не заболею, а вспотею, – сказала она, пристально смотря скорее на мою грудь, чем на лицо, как будто не решаясь встретить мой взгляд. — Надо же, – пробормотал я. В то время пока я мчался в направлении университета, она пристально смотрела на дорогу. Я смог молчать только несколько секунд. Я должен был знать, какие мысли были в её голове этим утром. Так много изменилось между нами с тех пор, как в последний раз взошло солнце. — Сегодня никаких вопросов? – спросил я, снова возвращаясь к той же теме. Она улыбнулась, видимо радуясь, что я продолжил наш недавний разговор. — А что, мои вопросы тебя раздражают? — Не так сильно, как твоя реакция на мои ответы, – признался я, улыбаясь в ответ на ее улыбку. Уголки ее губ опустились. — А что не так с моей реакцией? — В том-то и проблема. Ты так невозмутимо все воспринимаешь – это ненормально. — Приходится гадать, что ты на самом деле думаешь. Конечно все, что она делала или не делала, интересовало меня. — Я всегда говорю тебе то, что на самом деле думаю. - Кое-что ты наверняка исправляешь. Она снова закусила губу. Она казалось, не придавала этому значения – это было подсознательной реакцией на напряжение. — Не так уж и много. Этих слов было достаточно, чтобы подзадорить мое любопытство. Что же она хотела от меня скрыть? — Я просто хочу чтобы мы были честны с друг другом, – внезапно, начала говорить она. – А пока, я обещаю тебе, придёт время, и ты узнаешь обо мне, всё что хочешь. И к стати, где Кристиан и Арианна? Я сделал глубокий вздох и впервые ощутил её аромат со всей полнотой обжигающей меня и с удовлетворением понял, что почти привык. Это позволило мне вновь говорить с небрежностью. — Они приехали на машине Кристиана, – я припарковался на открытом месте прямо за той машиной, про которую только что сказал. Увидев как её глаза опять округлились я подавил улыбку. — Шикарно, не правда ли? — Вот это да! Если у него такая машина, зачем он ездит с тобой? Кристиану бы понравилась такая реакция Хелен… если бы он мог объективно относиться к ней, что вряд ли это когда-нибудь случится. — Все-таки слишком шикарно. Мы же стараемся не выделяться. — Без особого успеха, у нас тоже есть такое правило, в доме – сказала она и затем жизнерадостно рассмеялась. Беспечный, полностью беззаботный звон от ее смеха согрел даже мою пустую грудную клетку, хотя меня и преисполняли сомнения. — Так почему сегодня они приехали так заметно? – спросила она. — А сама не догадываешься? Я же нарушаю сейчас все правила. Мой ответ должен был быть, мягко говоря, пугающим – наверное поэтому, Хелен в ответ только улыбнулась. Она не дождалась, пока я открою ей дверь. Здесь, в университете, я должен был притворяться нормальным – поэтому я не смог передвигаться достаточно быстро, чтобы помешать ей – но она просто пока не привыкла к более учтивому обращению. Но скоро ей придется привыкнуть. Я подошел к ней настолько близко, насколько мог себе позволить, осторожно наблюдая за появлением любого признака того, что моя близость может быть ей неприятна. Дважды ей рука вздрагивала, словно она хотела дотянуться до меня, она положила свою руку мне на предплечье. Мое дыхание участилось. [ Боже мой, ущепните меня, я что сплю?] , услышал я, мысленно удивление своих родных. Арианна и Кристиан ждали у входа университета. — Привет ребята! – сказала Хелен, резко смущённо убрала свою руку. — Привет Хелен, – в унисон произнесли Арианна и Кристиан. У моей сестры были глаза полные счастья, и брату мой поступок понравился. Я заметил её друзей, которые проходили мимо, оглядываясь назад, чтобы посмотреть на нас. Я помахал им рукой , мне стоило быть любезным с друзьями Хелен, не смотря на то нравились они мне или нет. Мы подошли к двери ее класса – где я должен был покинуть ее, заставил себя сосредоточиться. Я мог быть честным. Непослушная прядь ее волос, упала с плеча и легла завитушкой на её ключицу, слегка спрятанную за нелепым джемпером притягивая мой взгляд, привлекая его к другим частям… Я осторожно коснулся пряди, и заправил ее обратно в ее порядочный пучок, так чтобы она не смогла меня больше отвлечь. Я припомнил, как этот Мигель коснулся ее волос, и сжал челюсть при воспоминании. Она уклонилась от его прикосновения. Сейчас ее реакция не была такой же; вместо этого, ее глаза слегка расширились, и внезапно сбивчиво заколотилось сердце. Я попытался спрятать улыбку. Я с трудом позволил себе уйти от её дальнейших вопросов. Я хотел слышать ее мысли, не свои. — Увидимся за ленчем, – извиняясь, бросил я ей через плечо, убедившись, что она все ещё смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я отвернулся и рассмеялся. Несколько шагов спустя, я неясно осознал потрясенные мысли кружащиеся вокруг меня – взгляды окружающих перемещались то на лицо Хелен, то на мою исчезающую фигуру. Я не стал уделять им большого внимания. Оказавшись в своём классе, я одел пиджак, который минутами ранее, окуталась запахом её духов, позволив себе её аромату плотно окутать меня. Хорошо, что мои преподаватели решили меня не беспокоить. Сегодня был бы тот день, когда бы они могли обнаружить меня неподготовленного. Этим утром мои мысли успели побывать в столь разных местах, только мое тело находилось в классе. Конечно, я следил за ней. Это уже входило в норму – такую же естественную и непроизвольную, как и дыхание. Я слышал ее разговор с в конец расстроенным Мигелем. Она быстро перевела разговор на Дженнифер, и я улыбнулся настолько широко, что сосед по парте, который сидел справа от меня, вздрогнул и вжался в свой стул, отодвинувшись от меня настолько, насколько было возможно. Наслушавшись других мыслей и разговоров, я дождался времени ленча, чтобы снова увидеться с ней, я решил предложить ей, поехать в Хьюстон на выходные, и очень надеюсь что она согласится. Дожидаясь когда она выйдет из класса, я прислонился к стене возле двери. Я был достаточно близко, чтобы слышать голос Дженнифер через кирпичную стену так же хорошо, как и ее мысли. — Ты ведь не будешь сегодня с нами сидеть, не так ли? — Не думаю, – почему-то неуверенно ответила Хелен. Разве я не обещал провести ленч с ней? Они вместе вышли из класса, и глаза обоих девушек расширились, когда они увидели меня. — Тогда, до встречи Хелен. Хелен в нерешительности направилась ко мне, все ещё в чем-то сомневаясь. Сейчас я знал ее достаточно, поэтому был уверен, что за её сомнением не стоял страх. Видимо, всему причиной та пропасть между её и моими чувствами, что она придумала себе. — Привет, – сказал я, мой голос был немного резким. Ее лицо просветлело. — Привет. Не было похоже, что она собирается сказать что-нибудь еще, поэтому я направился в столовую, а она молча последовала за мной. Пиджак сработал – ее запах казался мне не таким сильным как обычно. Усилилась только боль, которую я чувствовал постоянно, но это не было жаждой. Сейчас мне удавалось игнорировать её с такой легкостью, с которой я и предположить не мог. Случился момент когда, она наклонилась ко мне, оперевшись подбородком на ладони. Это привлекло мой взгляд – и отвлекло внимание. — Ты и вправду думаешь, что я нравлюсь тебе больше, чем ты мне? – спросил я. Ее глаза расширились, дыхание прервалось. Затем она отвернулась, быстро моргая. Ее дыхание перешло в легкое удушье. — Ты снова это делаешь, – прошептала она. — Что? — Ослепляешь меня, – призналась она, осторожно встречая мой взгляд. — О. Я не был полностью уверен на этот счет. Также я не был уверен, что не хочу ослеплять ее. Я был все еще взволнован из-за того, что был способен на это. Но это никак не способствовало нашей беседе. — Это не твоя вина, – вздохнула она. – Ты не можешь этого изменить. — Ты собираешься отвечать на мой вопрос? – спросил я. Она уткнулась глазами в стол. — Да, я действительно так думаю, – сказала она, посмотрев в сторону. В её голосе звучала печаль. Она сама того не заметив прикусила губу. Внезапно, я понял, что ей было очень трудно признаться, потому что она и правда в это верила. И я был не лучше труса Мигеля, допытываясь, делая все, чтобы убедиться в ее чувствах, прежде чем признаться в своих. Не имело значения, что чувствовал я, ведь только мне это было ясно. Но она не имела об этом понятия, поэтому у меня не было оправдания. — Ты не права, – уверил её я. Она должна была услышать нежность в моем голосе. Хелен посмотрела на меня, ее глаза были темными, они ничего не выражали. — Ты не можешь этого знать, – прошептала она. Хелен думала, что я недооцениваю ее чувства, поскольку не могу слышать ее мысли. Но, правда была в том, что она недооценивала меня. — Что заставляет тебя так думать? – удивился я. Её взгляд был направлен куда-то сквозь меня, она покусывала губы. На миллионную долю секунды я отчаянно захотел просто услышать ее. Я был готов вымаливать у неё признание, я так хотел узнать, о чем же она так напряженно думала, но она только и сделала, что пальцем призвала меня к молчанию. — Дай мне подумать, – попросила она. Я был терпелив, пока она собиралась с мыслями. Она сцепила вместе свои тонкие пальцы, то сгибая то разгибая их. Когда она заговорила, она смотрела на свои руки, как будто они принадлежали кому-нибудь другому. — Ну, за исключением очевидного, – прошептала она. – Иногда…. Я не уверена – ведь я не могу читать мысли – но иногда мне кажется, что когда ты заговариваешь со мной о чем бы то ни было, ты пытаешься сказать мне «прощай». Она, совершенно определенно, подловила меня. Понимала ли она, что это было слабостью быть с ней здесь, сейчас? Думает ли она обо мне хуже из-за этого? — Проницательно, – вздохнул я, и затем с ужасом заметил, как боль отразилась на ее лице. Я поспешил опровергнуть ее предположение. — Хотя, именно поэтому ты заблуждаешься, – начал я, и затем остановился, вспоминая первые слова ее разъяснения. Они обеспокоили меня, хотя я не был уверен, что правильно их понял. — Что ты считаешь «очевидным»? — Ну, посмотри на меня, – сказала она. – Поверь мне, я не такая, кем кажусь на самом деле. Ты же не знаешь, кто я такая? Я смотрел. Я только и делал, что смотрел на неё. Она так вздохнула, как будто привела такие очевидные факты, которые совершенно не требовали объяснений. — Если хочешь, можешь рассказать мне всё, – сказал я. – Но вот, что касается неприятностей, то тут ты попала в яблочко. Ты просто не слышала, что думали все парни в школе в твой первый день. Надежда, трепет, желание были в их мыслях. Мгновенно их головы заполнились невыполнимыми фантазиями. Они были невозможны, поскольку ни с кем из них она не хотела быть рядом. Я был единственным, кому она сказала «да». Моя улыбка, должно быть, была слегка самодовольной. На ее лице отразилось удивление. — Не может быть, – пробормотала она. — Поверь мне хоть раз – ты полная противоположность обычности. Одно только её существование было достаточной причиной, чтобы объяснить сотворение целого мира. Понятно, что она не привыкла к комплиментам. Но и с этим она будет вынуждена смириться. Она вспыхнула и переменила тему. — Но я не стараюсь от тебя отделаться. — Неужели ты не видишь? Это как раз доказывает твою необычность. Я очень тревожусь о тебе, потому что если я могу делать это… Убавиться ли у меня когда-нибудь эгоизма? Только тогда я начну поступать как надо. Я в отчаянии покачал головой. Я должен был найти в себе силы. Она заслуживала жизни. — Если надлежит расстаться…. И нам надо было расстаться, не так ли? Я ведь не безрассудный правитель, и у Хелен нет передо мной обязательств. — Скорее я буду страдать, чем сделаю больно тебе. Я хочу защитить тебя. Когда я сказал эти слова, я пожелал, чтобы они были правдой. Она уставилась на меня. Неизвестно почему, но мои слова рассердили ее. — И ты думаешь, я буду поступать также? – гневно спросила она. Как она могла кому-нибудь навредить? — К тебе это не относится, – сказал я ей, снова раздражаясь из-за того, что мы столь различны. Она взглянула на меня, пряча гнев в своих глазах. Было что-то поистине неправильно с порядком во вселенной, если кто-то такой хороший и такой хрупкий не заслужил ангела-хранителя, оберегающего от несчастий. Ну, - подумал я с изрядной долей черного юмора, - в конце концов, у нее есть хранитель- вампир. Я улыбнулся. Было замечательно если бы так все и было. — Хотя конечно, обеспечение твоей безопасности превращается в полноценную круглосуточную работу, что требует моего постоянного присутствия рядом. — Мне нужно, чтобы ты рисковал, своей жизнью ради меня, я могу себя сама защитить, попрошу тебя кое о чём. — Конечно, всё что угодно. Она вытащила кончик цепочки который был спрятан в блузке, на её шее. — Вот тебе, загадка, если ты найдёшь, значение этой бабочки Морфо, и узнаешь к какой сущности, такие как я принадлежу, то поймёшь кто есть я на самом. Потому что по крайней мере, – она наклонилась ближе к моему уху, и произнесла, – Я знаю, что вы семейка вампиров, полукровок, и ведьм. Поверь мне, меня не нужно, от кого-то защищать. — У меня есть другой вопрос, –сказал я, переставая обращать внимание на мысленную реакцию своего братца и сестру, которые слышат, весь разговор. — Выкладывай, – сказала она, улыбаясь. — Тебе и правда нужно уехать в Милан, или это только отговорка, чтобы отказать всем твоим ухажерам? Я же попросил тебя остаться тогда, и ты сказала что подумаешь над этим. Она скорчила гримасу. — Ты знаешь, я еще не простила тебе Мигеля. Это ты виноват, что он ввел себя в заблуждение на счет того, что я не пойду с ним на новогодний вечер, в вашем особняке. — О, Мигель и без меня нашел бы способ пригласить тебя – я просто хотел увидеть твое лицо. — А если тебя приглашу я, ты тоже мне откажешь? — Наверное, нет, – сказала она. – Если я приду, мне придётся начать поиски для того чтобы найти платье. А как же иначе, у вас и дресс код свой. Она усмехнулась. — У меня есть идея. Если ты не против, и если у тебя нет других планов на выходные, я бы мог составить тебе экскурсию по Хьюстону, как раз и платье посмотришь для себя. Подмигнул ей я. Она на миг застыла, а потом повернулась в сторону, и я заметил как её брат сидевший чуть дальше за другим столом, кивнул. Только после этого ответила что поедет. Моя рука поднялась без сознательной команды. Так медленно, будто она была из тончайшего стекла, будто она была хрупка как мыльный пузырь, мои пальцы погладили теплую кожу ее щеки. Она вздохнула от моего прикосновения, и я почувствовал, как пульсирует её сердце, бешено несущаяся под ее прозрачной кожей. Хватит, - приказал я себе, хотя моя рука жаждала прикосновения к ее лицу. Достаточно.Отвести руку от её нежной кожи, прекратить пытаться быть ближе к ней, было ужасно тяжело. Тысяча различных мыслей возникло в моем сознании за одно лишь мгновение - тысяча различных способов дотронуться до нее. Кончик моего пальца, очерчивающий форму ее губ. Моя ладонь, ласкающая ее подбородок. Как я снимаю ее заколку, и ее волосы рассыпаются по моей ладони. Мои руки, обвивающие ее талию, и прижимающие её ко мне. Я заставил себя развернуться и уйти прочь. Мое тело двигалось с огромным трудом, сопротивляясь каждому шагу. Я позволил своему сознанию остаться там, чтобы видеть ее, в то время как я стремился уйти от искушения. Мою руку покалывало. Я согнул ее, затем сжал в кулак, но все равно она продолжала безболезненно жечь. Нет, я не навредил Хелен - но прикосновение к ней было большой ошибкой. Что касание было подобно огню – обжигающая меня по всему телу. Когда в следующий раз я буду ближе к ней, смогу ли удержаться от того, чтобы дотронуться до неё? Если я прикоснулся к ней однажды, смогу ли я снова остановиться как сейчас? Хелен ушла на свои занятия. А я глубоко вдохнул и попытался привести свои мысли в порядок. Кристиан окликнул, когда я был на подходе к своему классу. — Здорово, брат! – Он выглядит лучше. Странно, но определенно лучше. Счастливый. — Привет, Крис, – я выгляжу счастливым? Быть может все дело в том хаосе. Что творился в моей голове. — Постарайся держать свой рот на замке. У сестры было ведение, тебя дома ждут большие проблемы. Я вздохнул. — Прости, что втянул тебя в это. — Нет, но Ричард опять вне себя. Это должно было по-любому произойти. Тем более исходя из того, что видит Арианна… Мне не хотелось сейчас думать о видениях сестры. После окончательного очередного учебного дня, Хелен поехала домой со своим братом, а заведя машину, я погнал к дому, хотя там меня и не ждало ничего приятного. Надо как можно быстрее завершить намечающийся разговор с семьей и вернуться к Хелен. Я чувствовал, что уже соскучился по ней и хочу видеть расслабленные сном черты ее лица. Пройдя в дом, и не встретив никого в гостиной, я был опять приятно удивлен. А где же обещанный скандал? Или мне объявили преждевременную тишину? Отец в своём кабинете обсуждал что-то по телефону, но отметил мой приезд, как само собой разумеющееся. Арианна уже успела рассказать им с мамой о том, что Хелен в курсе секретов нашей семьи, и он больше волновался о нашем разоблачении. А еще сестра оповестила их, что я и Хелен собираемся провести время на выходных вместе. Но, слава Богу, ни словом не обмолвилась о своих плохих предчувствиях на счет этого. Надо будет поблагодарить сестру за предусмотрительность. Я замер на мгновение, не до конца веря в благоприятный исход несостоявшейся ссоры. Неужели судьба преподнесла мне сюрприз в виде неожиданного избавления от выяснения кто прав и кто виноват в случившемся? Для уверенности я даже еще раз просканировал все ближайшие мысли – определенно ничего не намечалось. Все само собой разрешилось... Лучше не бывает! Я поднялся в свою комнату, хотя слышал, что сестра хочет со мной поговорить. Я смотрел вдаль сквозь свою стеклянную стену, когда сестра замерла на пороге, не решаясь побеспокоить меня. Она была слишком задумчива, причем в мыслях ничего не открывала. Неужели опять что-то от меня утаивает? Нет, не стоит так думать, это уже какая-то мания получается. — Спасибо, что объяснила все родителям, – поблагодарил я ее и обернулся. — Я подумала, что лучше это сделаю я, чем Ричард, – Арианна прошла в комнату и присела на кушетку, напротив меня, поджав одну ногу под себя, – Можешь также поблагодарить меня и за спокойствие в доме. Как видишь, на острое я тебе оставила только Ричарда, – она рассмеялась, а я почувствовал укол совести. – Прости, что тебе пришлось разбираться со всеми, это в некотором роде моя вина, мне надо было им самому все рассказать. — Не волнуйся, братик, я же вижу, что тебе очень трудно последнее время и просто хочу помочь! Я закрыл глаза и покачал головой, понимая, в очередной раз, что мне очень повезло с младшей сестрой. — Ты моя спасительница, еще раз спасибо. Проси все что хочешь? — Все? – переспросила она и лукаво сощурила глаза, хотя в уме никак не выдала свои намерения. К чему она клонит, я не увидел, но на всякий случай ввел минимальные ограничения. — Все, что в моих силах и в пределах разумного, конечно. — Для моей просьбы хватит и этого – воскликнула Арианна – хочу вот что... – и она зацепилась взором за видение дружеских объятий с Хелен. — Хорошо, только никаких глупостей и неприятных разговоров. Она светилась от радости, и при обняла меня. Ведь, только ей, я смогу спокойно доверить любовь всей своей жизни. Я позволил себе раствориться в моменте.